В моих руках видны занозы, И страсть лелеяла в морозы. В букете этом только розы, Текут ручьём воспоминаний грёзы.
Покинув военный штаб, Леви остановился и по привычке сунул руки в карманы, а затем поднял голову к небу. Белые облака на ярко-голубом фоне выглядели так мирно и безмятежно, что невольно можно было поверить, что всё будет хорошо. Миссия в Марли закончилась очередными потерями. Пора было бы привыкнуть, но от этого всё ещё зудело внутри напоминая, что не всё подвластно даже тому, кого называют сильнейшим воином человечества. Он не любил это прозвище, как обычно считал, что не достоин такого высокого мнения о себе. Но видимо люди видели в нём больше, чем он сам способен разглядеть. Он двинулся дальше к воротам и замедлил шаг, стоило только приметить Хедель на скамейке напротив. Она явно его ждала, но зачем? Он много думал о ней эти годы, разговаривал с её портретом, но что делать сейчас, когда она предстаёт перед ним и ждёт ответной реакции? Права ли она и стоит ли ему поддаться и провести эти пару дней в её компании? Капитан знал ответ, но всё же думал, что это будет жестоко по отношению к ним обоим. Ведь перед ним стоит новая задача, а как всё пойдёт дальше он не знал. — «Могу ли я позволить ей испытать эту боль?» — Леви задумался, слишком хорошо помня, каково это — терять. — «Могу ли я жить, зная, что смерть может наступить в любой момент?» Медленно открыв ворота, он всё же направился к ожидающей его женщине. Хедель попыталась встать, но, неуверенно приподнявшись, снова села. Леви остановился напротив и отвёл взгляд, словно деревья были ему интереснее, чем она. — Чего забыла тут? — Я хотела узнать, что ты делаешь в ближайшее время, — Хедель улыбнулась и опустила голову переплетая пальцы. Леви взглянул на Хедель, она явно сидела тут с утра, всё ещё в форме разведкорпуса и он нахмурил брови. — Ты домой не ходила что ли? — Нет, мне немного неловко, но я не хочу идти туда одна, — она приподняла голову и указала рукой вокруг, — здесь много людей, это успокаивает. Задумавшись о причинах, Леви высунул руки и скрестил их на груди. Видимо оставаться наедине с собой для неё будет новой пыткой, и он покачал головой осознавая, что одиночество для этой женщины просто невыносимо. — Ладно, непутёвая, пойдём. Радостно подскочив, Хедель по старой памяти положила свою руку на его локоть, от этого ей стало тепло, это напоминало время до всех событий, когда они ещё гуляли по Марли и разговаривали о всяких мелочах. Захотелось отмотать время и окунуться в ту безмятежность. — А потом сходим в театр? Хочу навестить Говарда, если он меня не забыл конечно. — Ладно. — Согласился Леви, решив поддаться её идее и выжать из этих пары дней, как можно больше минут проведённых вместе. — Леви, чтобы ты хотел такое съесть, чтобы запомнилось навсегда? — Вдруг спросила Хедель прижимаясь ближе. — Не знаю, может ту рыбу, что мы ели у Азумабито на совместном ужине, она была неплохой. — Не уверена, что найду такую же, но приготовлю, специально для тебя. — Ты умеешь готовить? — Леви приподнял брови и недоверчиво взглянул на актрису, — думал ты белоручка. — Раньше я готовила в театре на всех. Еда, конечно, была не такой разнообразной, но сейчас можно разгуляться, — весело заключила Хедель уже представляя, как сможет порадовать его, ведь возможно больше такой возможности не представится. — И часто у вас отменяли выступления? — Спокойно спросил он. — Ой, только не надо мне тут шутить про отравления, все были живы и здоровы, — на мгновение Хедель задумалась, приложив палец к губам и широко улыбнулась, — почти все. — Я не шутил. — Не переживай, ты видимо живучий, тебе не грозит смертельный исход. — Провести эти пару дней на туалете тоже не хотелось бы. — Не проведёшь, — строго заметила Хедель и остановилась, — как пару дней? — Завтра похороны Саши, а потом я уеду, у меня есть задание, — Леви остановился следом. — Саша… — её взгляд потускнел устремившись вниз, — я пойду с вами. — Как хочешь, но ты уверена? — Леви думалось, что Хедель неспособна сейчас к дополнительным стрессам. «Надеюсь она понимает, что это будет тяжело». — Уверена, как я могу пропустить это, пусть её семья видит, что они не одиноки в своём горе, — ответила Хедель задумавшись о её семье. «Им вероятно очень плохо». — Тебе следует подумать о себе, — строго заметил Леви. Хедель хмыкнула и повела капитана дальше, — Только после того, как отпущу тебя на задание. Недовольно покачав головой, капитан остановился и взглянул на возвышающийся перед ним дом. Затем он перевёл взгляд на женщину, что прижалась к нему ближе. «Неужели она боится?» — Подумал он. Только попав в квартиру, Хедель удивлённо замерла, она обернулась на Аккермана в немом восхищении. После вошла вглубь, осматривая цветы и полки. — Ах ты чистоплюй! Ты что тут сделал? — Она остановилась в кухне и приоткрыв рот развела руки в стороны, не веря, что её обитель может выглядеть так чисто. — У тебя тут было просто невыносимо, — невозмутимо заметил Леви проходя следом и Хедель засмеялась, хлопнув в ладоши. — Даже кровать заправил! Ай да, негодяй! — Продолжила восторженно Хедель заглядывая в спальню. — Ты тут часто бывал, да? — Спросила она, оборачиваясь и подозрительно сощурив глаза. — Просто цветы было жалко, — ответил Леви отводя взгляд. Рассказывать о регулярном общении с портретом он не собирался. — Чаю? — Не успела Хедель спросить, как Леви уверенно двинулся к кухне открывая нужный шкафчик. — Подготовься пока, а я всё сделаю, — он высыпал листья и направился к чайнику. Хедель довольно хмыкнула, осознав, что он ориентируется в её квартире даже лучше, чем она сама и направилась к спальне. Быстро ополоснувшись Хедель подошла к шкафу и с печальной ностальгией прошлась по своим платьям. Все они выглядели слишком открыто, а она пока была не готова раскрывать свои травмы миру. Прикрыв глаза, она прошлась рукой по тканям, вспоминая как надевала дорогой шёлк и ловила восхищённые взгляды. От этого внутри разрасталось тепло. — Это было так давно, что кажется неправдой, — тихо прошептала себе Хедель под нос и улыбнулась. Благо разум стирал последние месяцы жизни и помнила она их уже как сон, будто всё произошедшее было не с ней. Это единственное, что позволяло ещё хоть немного улыбаться. Она решила держаться ради других, чтобы как обычно не казаться бременем, уверенная, что никто не захочет слушать её очередные жалобы. Выбрав светлое платье, она покрутилась перед зеркалом и недолго думая накинула поверх платок. Скрыть хотя бы часть шрамов, было необходимо как минимум для своего душевного спокойствия. Хедель выглянула в кухню и приметила Леви, который уже расставил чашки и сейчас осматривал проросшие бутоны рождествнника. Она неспеша прошла вглубь и присела за стол закутавшись в шаль посильнее. Леви обернулся на шум и сразу вернул внимание обратно к цветку. — Удивительно, я думал он уже сдох, стоял засохший всё это время, но теперь на нём проглядывают красные бутоны, — тихо заметил капитан и после сел напротив. Хедель взяла чайник и разлила напиток улыбаясь. — Он видимо рад, что я вернулась, хотя раньше он ни разу не цвёл. — «Ни он один», — подумал капитан и улыбнулся. — Ты что делаешь? — Хедель отставила кружку приоткрыв рот от удивления. — Что не так? — Леви стал вдруг серьёзным и ухватился за чашку, принявшись отхлёбывать чай. — С хера ли ты улыбаешься? Ты меня пугаешь, — Хедель строго сдвинула брови и отвернулась, улыбнувшись. От его реакции вдруг стало приятно, будто он сейчас доверяет ей больше, чем когда-либо. — Тебе показалось, — буркнул Леви. — Да ладно, если ты будешь улыбаться чаще, возможно я поверю, что ещё не всё потеряно, — она вытянула руку и взяла его ладонь в свою, одарив нежной улыбкой. — Потеряно? — Леви задумался и ответил на прикосновение, переплетая пальцы. Оказалось неожиданно приятно, и он ухмыльнулся, видимо, они и правда не потеряны. Видимо, если кто-то ещё способен любить, значит, человека еще можно спасти.***
Переступив порог театра, Хедель замерла в дверях, а Леви остановился следом. Обернувшись, она посмотрела на капитана в поисках поддержки, и он кивнул, прикрыв глаза. Ройт медленно вошла, и её взору предстал обновлённый интерьер. Ныне потрёпанные стены и кресла выглядели иначе, привлекая внимание своей простотой, но ничуть не уступающей театру в Марли. Она прошла дальше, касаясь кресел и улыбаясь воспоминаниям, которые заполняли половину её жизни в этом месте. Снова обернувшись к Леви, Хедель прошептала: — тут так красиво. Леви молча кивнул, заметив блеск в её глазах, но не успел разглядеть, слёзы ли это, так как она быстро отвернулась. Остановившись на половине пути, Хедель посмотрела на Говарда, который развешивал гирлянды на сцене. Она удивилась, увидев, как сильно он изменился: похудел, его волосы стали еще белее, а кожа сморщилась, напоминая о неумолимом ходе времени, которому не мог противостоять даже тот, кто казалось неподвластен ни одной проблеме в жизни. Говард обернулся и удивлённо воскликнул: — Хедель! — Говард… — она неуверенно сделала шаг и вновь замерла. — Девочка моя! — Смотритель слетел с табурета, что с громким стуком упал на пол. Слабость покинула его тело, и он спрыгнул со сцены подбегая к женщине, обнимая её и целуя щёки. Из их глаз текли слёзы и прорывался радостный смех. — Прости меня, Гови, — продолжила плакать Хедель. — Нет, что ты, ты ни в чём не виновата! — Он сжал её в объятиях и посмотрел на Леви тихо сказав: — Спасибо, что вернул её домой… Леви стоял, скрестив руки, и наблюдал за воссоединением, которого, как он понял, оба очень ждали. Он лишь кивнул в ответ. Говард отстранился от Хедель и сжал её в руках, с ужасом осматривая открывшиеся плечи, с которых упала шаль. Он словно потерял дар речи смотря в родные зелёные глаза, в молчаливом поиске ответов. Хедель скукожилась и поспешила укрыться. — Это небольшие трудности, — тихо ответила Хедель отводя взгляд. — Ладно, я рад, что ты дома, тут ты в безопасности, — поджав губы проговорил Говард и поспешил отстранить свои руки. Хедель улыбнулась и прошла вперёд, — ты всё мастеришь декорации? — Конечно, готовимся к премьере. — К какой? — Хедель обернулась, обычно Говарду тяжело давались сценарии и это удивляло. — Про девушку, что искала себя. — Это интересно, она найдёт себя в конце? Это будет счастливый конец? — Заинтересованно спросила Хедель трогая край сцены. — Обязательно найдёт и не только себя, — ответил Говард, повернулся к Леви и подмигнул. — Мне теперь нравятся счастливые финалы, — тихо заметила актриса, не оборачиваясь, — вы ещё ставите постановку про титанов? — Конечно, она взрывает зал, многие ходят по несколько раз, — весело заметил Говард подходя ближе. — Надо её изменить. — Строгим тоном произнесла Хедель и обернулась на подошедшего старика. — Почему? Она же нравится людям. — Это неправдоподобная хрень, — вклинился Леви скривив губы. Говард расширил глаза и уставился на капитана, — ладно… — Что ты делаешь? Мы можем помочь, я вот давно не шила, — она ностальгически улыбнулась, вспоминая как ночами могла просиживать за тканями, создавая из них яркие костюмы. — Надо заштопать занавес, он протёрся внизу, — Говард поднял красную штору и указал на появившуюся дыру. А ещё заменить пару кресел, справитесь? — Конечно, — ответил Леви осматривая зал. Пока капитан разбирался с креслами притаскивая их из кладовки, Говард уселся рядом с Хедель на сцене и заботливо погладив её спину, не переставал улыбаться. — Дыру прожжёшь, — строго заметила она, не отрываясь от ткани. — Я скучал, никто не закатывал истерик, не отчитывал труппу за плохую игру, маркизы приходить стали реже, — Говард посмеялся, — слишком тихо тут стало. — То-то ты так похудел, хотя театр смотрю процветает, — Хедель подняла голову осматривая зал. — Это всё маркиз Домингес, он после твоего ухода был сам не свой, потом умерла его супруга, и он много пожертвовал театру, надеялся, что тебя это вернёт. — Лизетт умерла? Бедный Давид… — Хедель уколола палец и потянула его к губам, затем резко убрала, вкус крови возвращал в прошлые месяцы, а эти воспоминания она старалась загнать как можно глубже и не вспоминать больше. — Да уж, он сказал, что хотел на тебе жениться, но если уж ты не вернулась, то пусть хотя бы театр в твою память будет жить. — Жениться? — Хедель удивлённо посмотрела на Говарда откладывая нитки. — Слушай, сколько лет ты с ним была, пять-семь? Тебе нечему удивляться, — усмехнулся Говард, — но я вижу, что ты всё-таки решила не быть печеньем с рынка, — он посмотрел на Леви, что нервно двигал кресло, которое с трудом влезало в ряд. Она подняла глаза и тоже посмотрела на Леви, — он мной не пользуется, не тешит своё самолюбие и главное, не требует ничего взамен. Всё настолько добровольно, что я удивляюсь, неужели я заслужила внимание человека, который не ведом корыстью и желанием обладать чем-либо? Я ни разу ещё не видела от него поддельной лести или неискренней улыбки, ему я доверила самые потаённые секреты без сомнения. Почему? Я дура? — Хедель повернулась к Говарду и слабо улыбнулась. — Может он просто способен замечать не только внешнюю оболочку? Не всех людей интересует только внешность. Конечно все падки на красоту, и он в любом случае не исключение, просто вопрос в том, кто способен развернуть обёртку и сдержать себя, чтобы не съесть конфету, а насладиться только её присутствием, — Говард взял её за руку и погладил, — я уверен, что он даже может доклеить вазу до конца… — Снова ты со своими метафорами, — Хедель посмеялась и затем опустила глаза, — вот только вазу разбили ещё больше, — она повернула голову к своим плечам и в глазах встала обида, но скорее на саму себя, чем на мир. — Ты расскажешь мне, что случилось? — Он аккуратно положил руку на плечо поглаживая шрамы, с грустью наблюдая за глазами, которые наполнились слезами. — Всё было хорошо, я работала в театре, где я могла быть просто актрисой. Потом ко мне пришли военные, они забрали меня, за то, что я с этого острова, там, за морем нас ненавидят и боятся. Они думали, что я шпионка и регулярно выпытывали из меня ответы на свои вопросы, — Хедель всхлипнула и Говард поспешил её приобнять. — Со временем, когда они поняли, что я ничего не знаю, они стали пытать реже, но мне кажется, что делали они это, уже лишь потому, что испытывали удовольствие. Меня пытали не так как остальных, порой я слышала душераздирающие крики круглые сутки. Но их побои и прижигания останутся на моей коже напоминанием об этих ужасных месяцах, об ужасном выборе, что я сделала, оставшись в Марли. Говард прижал к себе Хедель ближе и поцеловал в макушку, — ну же дорогая, поплачь, выплесни эти эмоции, — он гладил её по голове и смотрел вдаль, его съедала обида за воспитанницу и злоба, что разрасталась словно кактус, прокалывая все органы до невыносимой боли. — Ты говорила с Леви об этом? — Нет, — Хедель ухватилась за него посильнее и сжалась, — я не посмею, он скоро уедет и самое ужасное, он готов умереть за свободу. Разведчики отчаянные самоубийцы, которые жертвуют собой ради нашего блага, а мы даже и не в курсе какую жертву они приносят! Я не посмею обременять его своими душевными страданиями, хочу, чтобы наши ближайшие два дня были самыми яркими и счастливыми. За это я хочу зацепиться и никогда не отпускать из своей памяти. — Хедель, думаешь его обрадует, если ты будешь как обычно притворяться? — Говард приподнял её голову зажав в руках, хоть и понимал её мотивы. — Он не узнает, я просто подарю ему радость, а он взамен подарит радость мне. Это всё что мне нужно, я не попрошу больше. Мне нужно чтобы он был рядом, а после захотел вернуться и сделал всё, чтобы вернуться живым. А возвращаться люди всегда хотят туда, где хорошо. — Очередная жертва? Ты вечно жертвуешь собой, но сама, ты правда будешь счастлива? — Если он снова сможет улыбнуться, то да. — Хорошо, — Говард прижал её обратно к груди и улыбнулся, думая о том, что похоже его любимую вазу склеили крепко. — У вас всё в порядке? — Леви остановился напротив сцены удерживая на плечах два кресла, его взгляд скользнул к Хедель, что пыталась скрыть слёзы утыкаясь в грудь смотрителя. — Конечно, а ты сильный малый я смотрю, — усмехнулся Говард, восхищаясь капитаном. — Посильнее тебя буду, однозначно, — он пошёл дальше, иногда оборачиваясь к сцене и поглядывая на Хедель. — Пойду помогу ему, а то он явно не понимает как должны стоять кресла, — посмеялся Говард и потрепав рыжую макушку, спрыгнул со сцены. Хедель проводила его взглядом уже с улыбкой, затем она взялась за штору и принялась размышлять о состоявшемся разговоре. — Я справляюсь, — буркнул Леви на подошедшего смотрителя. — Вижу я, дай покажу, — Говард подошёл ближе и попытался выхватить кресло, но удержать его сил не хватило и кресло с глухим стуком упало. — Ага, видимо силёнок маловато, — капитан покачал головой наблюдая за этой картиной и выставляя руки в бока. — Я уже не так молод, как ты, — заметил Говард потирая поясницу. — Мне вообще думалось, что ты сдох, — спокойно заметил Леви пытаясь вставить кресло в ряд и всё сильнее вжимая его в проём между другими креслами. — Теперь понятно, о чём она говорила, когда упомянула честность, — усмехнулся смотритель и убрал его руки от мебели, в страхе, что тот её поломает, — один покровитель оплатил моё лечение, я ни копейки не потратил из её денег и всё верну. — Ты тоже спишь с маркизами? Интересно, — ухмыльнулся Леви, всматриваясь как правильно выстраивать ряд. — Нет, жених её, — Говард усмехнулся и мотнул головой к сцене. — В смысле жених? Я не понял, — Глаза Леви забегали и Говард посмеялся, понимая, что пробудить в нём ревность проще простого. — Она всё равно не приняла бы его предложение, по крайней мере сейчас, — Говард уставился на капитана улыбаясь, — она выбрала грубого и бедного, решив больше не продавать совесть, а последовать зову сердца. — Зову чего? — Ноздри Леви раздулись и Говард не переставал улыбаться с его реакции. — Вот вроде не глупый, но в делах сердечных ты видимо полный профан, — смотритель недовольно покачал головой приподнимая брови. — Нарываешься на грубости? Это я ещё вежлив, хотя с таким как ты мог бы быть и похуже, — Леви ухватился за следующее кресло с силой втыкая его в середину. — Полегче, если ты с ней будешь как с этим креслом, то я тебя порешаю, — строго указал Говард. — Я и не собирался, ты её видел? Она живьём сожрёт, — Леви покосился на Хедель и на мгновение замер наблюдая как она увлеченно занята процессом. — Нравится? — Говард толкнул его локтем и улыбнулся. — Она молчит, офигеть, — не скрывая восхищения заметил Леви. — О да, это единственное, что её может заткнуть. А ещё эмоциональные потрясения, — он ухватил капитана за плечо и тот в ответ бросил недовольный взгляд на его руку. — Знаешь, Леви, чтобы тебя не расстроить, она готова снова притворяться, просто обними её, если вдруг увидишь, что ей плохо. Обещай, что сделаешь это. Она не выносит одиночества… — Хорошо, — тихо ответил Леви и опустил голову понимая, что похоже следующие дни, ему нужно будет обнимать её постоянно. — И что думаешь? — Усмехнувшись спросил Говард наблюдая за смутившимся капитаном. — Женюсь на ней когда всё кончится… — с серьёзным видом неожиданно вставил Леви. — Ты же в курсе, что она сейчас молчит, но это ненадолго? — Посмеялся Говард. Капитан обернулся и посмотрел ему в глаза, чтобы тот точно знал, что он уверен в своих словах, — её разговоры в тысячу раз лучше молчания. Говард согласно кивнул, морщины на его лице по доброму стали заметнее. Затем он вернул взгляд к воспитаннице, уже со спокойной душой зная, что оставит её на надёжного человека.***
Леви застыл в дверях спальни наблюдая как Хедель расправляет кровать. Она встряхнула одеяло и ожидающе посмотрела в ответ. Капитан вскинул брови и мысленно усмехнулся этому молчаливому диалогу. — Так и будешь стоять? — Спросила женщина, укладываясь в постель. — Просто смотрю, скоро уже пойду. — Куда это? — Хедель присела, готовая откинуть от себя одеяло обратно. — Домой, — он пожал плечами, будто это очевидно. — Нет! Ты останешься тут, не уходи пожалуйста, — Хедель недовольно нахмурила брови, указывая головой на вторую половину кровати. — Зовёшь ночевать вместе? Шустрая ты. — Не неси чушь, мы уже два раза спали в одной кровати, ну я так точно спала, а ты вот дёргаешься в своей бессоннице, — заметила Хедель и резко постучала по кровати. Леви подошёл ближе и остановился у кровати осматривая её, — это будет оплата как покровителю? — Иди ты! — Хедель улыбнулась и кинула в него подушку, он её поймал улыбнувшись в ответ. — Ты снова это делаешь, — Хедель плюхнулась на подушку и отвернулась, затем более строго проговорила: — я жду! Тяжело вздохнув, Леви освободился от одежды и лёг на кровать. Неловкое чувство охватило его, но он всё же придвинулся. Хедель двинулась, примыкая ближе и капитан обнял её, прижимая к себе. — Леви… — Да? — Он приподнял голову в попытке увидеть её лицо. — Спасибо. — Пожалуйста. — Мысленно поблагодарив Говарда за совет, он погладил её плечо пальцами и Хедель вздрогнула. — Надеюсь я не краду твоё время, — прошептала Хедель утыкаясь в подушку, ей нравились его прикосновения, но в глаза смотреть не хотелось. — Ты жулик, но воруешь совсем не время… Хедель усмехнулась, поняв, о чём он говорит, — сердца я тоже не ворую, тем более сейчас. — Ты видимо просто не в курсе, — Леви продолжал гладить плечо и Хедель удивлённо обернулась. — Я не так красива, как раньше, тебя это должно смущать. — С чего ты взяла? — Не знаю, просто… — Она замялась и сглотнув, продолжить свою мысль не смогла. — Красоту переоценивают, а вот шрамы — это рисунок жизни. — Ты всё-таки романтик, — усмехнулась Хедель и расслабившись перевернулась, уткнувшись в его грудь и наконец засыпая в спокойствии. Всё-таки ей не пришлось играть роль, в этот раз она счастлива была по-настоящему.