Ночь придёт, и Луна взойдёт...

Папа обожал американский футбол. И каждую субботу с друзьями он ходил на игру нашей местной команды. Я этого пристрастия не разделяла, однако присоединилась к папе и его друзьям, когда в девятом классе узнала, что в этой команде играет Генри. Спустя пару лет, я уже была самой ярой болельщицей и, зарядившись кепкой, я стала ходить на игры. Папа каждый раз не упускал возможности подначить меня и отпустить шуточку. Я делала вид, что обижаюсь, хотя иной раз сама хохотала в голос. В ту игру ребята буквально уничтожали противников. И во время перерыва, мой папа, главный заводила любого мероприятия стал отбивать ритм «We will Rock You». Его друзья подключились за секунду, и никто даже не понял, как через минуту к топоту и хлопкам присоединился весь наш небольшой стадион. Когда местный диктор взял микрофон и, не попадая ни в одну ноту, стал петь эту песню, мы все, включая спортсменов, разорвались хохотом. [1] — Э… Я не поняла… Папа перевел взгляд на меня, потом на Генри и девицу-черлидершу, что кокетливо только что его поцеловала в щеку, и громко расхохотался, пока стадион ревел. И когда Генри поднял на нас растерянные глаза, папа сделал жест пальцами, что следит за ним. Папа проводил его взглядом и положил руку на моё плечо. — Ну, ничего, лисёнок, эти ванильные кексинки только на стадионе хороши, а как до дела дойдет, то пирог-то оказывается, из говна. Я переваривала сказанное им пару мгновений и расхохоталась. Папа с улыбкой заглянул мне в глаза, похлопав по спине. В тот день палило солнце. Это были последние теплые дни осени. Впереди ждал выпускной класс. Впереди была целая жизнь. И ещё тысяча игр на стадионе, миллион папиных шуток, которыми он меня подбадривал, хореографический колледж, свадьба… * * * Солнце уже зашло за горизонт, когда я, сидя во дворе школы на земле, доплетала венок. «И какой только ерунде не научишься, когда нет интернета… " Доплетя своё творение, я со вздохом взгромоздила его себе на голову и подняла глаза на звездное небо, обняв коленки. [2] Вечное лето… Никаких дождей, снега и теплых курток. Вечные май и август. Такие же вечные, как все здесь. Но даже вечные, оказывается, могут найти свой конец. Так возможен ли конец этого бесконечного лета?.. А что там? Что после ещё одной смерти? Небытие, о котором все говорят?.. А если нет?.. И если Шепфа забирает каждую душу себе?.. И уже там, в залитых солнцем залах, по стенам которых тянется лоза, танцуют они — действительно бессмертные души. Навсегда свободные от предрассудков и борьбы. Прощенные всеми и простившие всех. И наконец обретя покой, они присоединятся к нему, чтобы светить, ослепляя собой глаза смертных, чтобы те не успели их разглядеть. Свободные и любящие. Священные в своей природе существа — души. Существа, которых каждый из нас носил в себе всю жизнь. — Ага, попалась!!! Я услышала знакомые голоса, а потом чужие руки закрыли мне глаза и повалили на землю. — Эй!!! Я открыла глаза. Надо мной повисли три лица. Мими, Ади и Сэми. — Смотрите-ка! Джульетта мечтает о Ромео! — хитро вскинул бровь Ади. — Ну что ты, Ади. Это, скорее всего, Офелия… — проворковала Мими. — А я бы остановился на варианте Титании! — мягко засмеялся Сэми. — Ребята!!! — я подорвалась, вновь приняв сидячее положение. — Мимс!!! — я повалила подругу на землю и её смех разлился по всему двору. — Вы что, вернулись?! — Нет, мы всё ещё дома! — сострил Ади. — Карантин закончили довольно быстро. Всего-то пара недель и занятия возобновят! — улыбалась Мими. Она выглядела лучше. — Всё хорошо. — кивнула она мне, почувствовав мой вопрос. — Всё наладилось. — Кстати, мы привезли тебе подарок. — Подарок? — нервно хохотнула я, заглядывая за спину Сэми. — Чтооо?! Даааа?! — я подскочила, кинувшись к другу. — Дай, дай, дай!!! Он расхохотался и вытащил из-за спины гитару, которую скрывать было нереально. — Эй, она что правда умеет играть?! Я думал, она выпендривается! — Ты всегда так думаешь, пупсик! — подперла я коленкой гитару, сыграв пару аккордов. — Ого! Даже настроенную где-то нашли! — Сыграй эту! Про дуру!!! — запищала Мими. [3] Я расхохоталась, садясь обратно на землю по-турецки и вспомнила аккорды. — Так, секундомерчик, ребята, я вспомню… Ади, оглядевшись и поняв, что никого нет рядом, закурил. — Молодой человек, угостите даму? — не поднимая глаз, попросила я. — У тебя рук не хватит. — Сунь мне за ухо. Сижку. Ребята расхохотались, а я получила желаемое. — Видок у тебя теперь отменный, Фрайзер. — сострил Ади, затянувшись. Я сделала пару аккордов, запев. — Я тебя не слыыыышу, в моей голове поет мооооре… Мими засмеялась, вызывая улыбку у меня и Сэми. — Я у мамы та ещё дура! Та ещё злобная мерзкая натура! — запела я припев громче, к которому подключилась и Мими Ади успевал подкидывать шуточки, мы смеялись, я путалась в аккордах. Наконец я резко перевернула гитару и задолбила по ней ритм как на барабане! — На-на-на-на-рана!!! Ребята рассмеялись в голос, разрывая ночную тишину. — Аврора, такая игра на гитаре не считается! — Голова кругом! Оседлай мои качели! Зря ты ищешь себе подругу Среди фурий. Какой смелый!.. Их приезд вернул жизнь. Будто не было ничего месяц назад. Будто я не жалела свою жизнь. Я любила их и ждала. И хотела в этой новой жизни быть, когда рядом оказались обретенные друзья. -… Ты в слепой зоне, а я буду фурой! — заливалась я. Моё заключение окончилось и вновь превращались дни в обычную учебу. Моя новая жизнь вновь проснулась. И в этом запале я совсем не чувствовала несколько пар глаз, что бдили за мной. Бдили с разными целями и чувствами. Моя судьба предопределялась у меня на глазах, а я была так беспечна и светла, что понимать этого не могла. И не хотела. Я наконец жила. Мы были детьми, что пели песни, дурачились и бегали друг за другом по школьному двору посреди ночи из-за какого-то дурацкого венка из цветов, курили украдкой, и каждый клялся себе, что даже спустя сотни лет не превратится в скучного взрослого. Мы вмиг забывали все беды, смотря вперед. Мы всё ещё были живы. И это было самой большой ценностью. — Нет, он мой!!! — верещала я, убегая от Ади. — Мне он пойдёт больше! — Ты в нём как лошадь на Масленицу! Башка в цветах, а жопа в мыле! Мы остановились, расхохотавшись. — Сейчас я их намылю каждому. — вышел из тени вдруг Геральд. Мы притихли. — Вы на часы смотрите? — Извините… — пролепетала Мими. — Я, кажется, уже говорил про курение, Ади. — Это не я. Это Аврора! — перевел стрелки он. Я округлила глаза и тут же вытащила сигарету из-за уха. — А это не моё. И вообще это жвачка! — Да ладно?.. — скрестил он руки на груди и хитро прищурился. — И что же ты её не жуëшь? Я поджала губы. Играть надо было до конца. Я взяла сигарету оглядела её и засунула в рот, жуя. Бровь Геральда поползла вверх. — И как оно? Я свела медленно челюсти пару раз, закрыв глаза. Не сдержалась, поморщилась и выплюнула содержимое себе в ладонь. Я услышала у себя за спиной взрыв хохота ребят. — Вот ведь… Лакричная попалась… Такая гадкая! — абсолютно искренне поморщилась я. Сзади меня ребята разразились ещё одной волной смеха, переходящей в истерику. Губы учителя дрогнули в улыбке. — Запах вашей целеустремленности перебил запах довольно глупого вранья. Марш по комнатам! Мы тут же дернулась с места, хватая вещи и убегая под своды школы с хохотом. На следующий день приехали ученики. Некоторые всё же в школу не вернулись, но основная масса возобновила обучение. Практически всё утро занял их приезд и расселение. А уже после обеда нас всех собрали в зале, чтобы послушать напутственную речь Серафима Кроули. Вчера с приездом ребят я забылась. Оставила все воспоминания и дурные мысли, предавшись такой желанной встрече. Но уже утром, глядя на вновь прибывших студентов, я поняла, что осадок внутри многих всё ещё был. Разумеется, в домах каждого обсуждали произошедшее и, вернувшись, бессмертные будто вели себя более настороженно. Все слушали ректора, но далеко не все верили в искренность произносимых слов. Привкус неминуемого летал в воздухе. Буквально на следующей неделе всех ждали итоговые за год экзамены. Но каждому присутствующему будто бы было не до них. Мы с ребятами не обсуждали произошедшее до, как его назвали в администрации, карантина. Будто боялись вспоминать. Будто воспоминания запустят этот механизм неизбежности с ещё большей силой. Я слышала и видела ректора во время его речи. -… И каждый из вас уже несёт ответственность за равновесие. У каждого из вас есть своё место. И это место достаточно легко потерять, совершая глупости… На этих словах его глаза встретились с моими. Я знала с кем он говорит. И знала к чему ведёт. Мне действительно скоро предстояло сделать важный выбор. И этот выбор не предполагал наличие бьющегося сердца. Но билось ли оно у меня или уже год назад сгнило в земле?.. * * * За несколько дней до экзаменов я запаниковала. Как говорила Мими, я всё знала и с экзаменом точно справлюсь, первый курс не предполагал владение силой, тем более если со временем ты выбирал отдаленную от боевых взаимодействий специальность. Однако, натянутый и наэлектролизованный воздух в стенах школы, приближение экзамена сказались в очередной раз на моём сне. Я ворочалась в постели уже третий час, пока моя соседка сладко сопела в подушку. Необъяснимая тревога выдергивала меня из сна, каждый раз, как я проваливалась в царство Морфея. В последний раз подобная тревога не давала мне спать, когда я только попала в школу, ещё не свыкнувшись со своей смертью. Не выдержав, я отбросила одеяло и поднялась, снимая ночную рубашку и надевая обычную одежду. После чего я вышла погулять по коридорам, чтобы выветрить это невозможное чувство, будто я не могу телепортироваться. Вне нашей спальни было достаточно прохладно. И очень тихо. За время отсутствия учеников я будто даже успела полюбить камерность и тишину этого здания. Сон, однако не шёл. Я прошла уже внушительный путь по коридорам, разглядывая лепнину, роспись и фрески, глубоко улетев в себя мыслями. Я остановилась в коридоре перед главным залом, закинув голову и разглядывая роспись на потолке. С вершины на меня смотрел Бог, фигуру и лица которого я не могла разглядеть, а к нему поднимались ангелы и святые. Мне что-то не нравилось. А что конкретно — не понимала. — Микеланджело сделал лучше. — вдруг услышала я знакомый голос и обернулась. Он подошел ко мне и встал рядом, поднимая голову. Я вернула взор к потолку. — Если не приглядываться и очень быстро бежать мимо… — заговорила я -… Будешь думать, что ты прачка в Версале… — усмехнулся он. — Очень грубая работа. Очень сильно торопились. В плане искусства вы, люди, превзошли нас всех. — Ты видел Сикстинскую капеллу? — вдруг с интересом подняла на него глаза я. — И Версаль, и галерею Боргезе… — заглянул он мне в глаза. Я вдруг ощутила приятное тепло в мышцах и сонливость. Мной овладели глаза, что слегка сияли алым в темноте. — И много чего ещё. У меня было много времени. — прозвучал тише его мягкий бархатистый голос внутри моей головы. Я, едва найдя в себе силы, отвела глаза вновь на фреску на потолке. — У мамы был диплом искусствоведа. Уверена, она в своё время не особо любила эту фреску. — Не любила… — вздохнул. — Эту. И многие другие здесь. К слову, эстетизм отдельных обитателей Ада позволил сделать подобное там, внизу, куда более вразумительно. Я улыбнулась. — Я была уверена, что после смерти попаду на концерт Queen, а оказалось здесь нельзя читерить и использовать умения умерших. Почему? — снова взглянула я на него. — Возможно, там, где они обитают, они и используют свои навыки. Но здесь… Тот редкий случай, когда Люцифер снимал маску надменности и переставал общаться с тобой, как с отрепьем, вызывали восторг и в очередной раз раскачивали тебя на невидимых качелях. И я зачем-то в очередной раз на них садилась. Эта мысль, заставила меня отвести глаза и пойти дальше, невольно прерывая этот диалог. Я сделала несколько шагов дальше и остановилась. Заныла левая рука. И живот заболел. Как только я вышла из поля влияния Люцифера, тревога моя накрыла меня с ещё большей силой. «Что-то не так… " Я остановилась, разглядывая свои руки. Всё как обычно. Но нарастающая паника не отпускала. — Что, пытаешься понять смогли бы твои руки что-то получше? — усмехнулся он. — Выбранное тобой направление в искусстве подходит тебе куда больше этой ерунды… Я не слышала его, продолжая смотреть на свои руки, вид которых не менялся. Мне казалось я теряю почву под ногами и теряюсь в пространстве. Нос мой уловил знакомый холод и тот мерзкий гнилостный запах. — Аврора? — вдруг окликнул он меня. Я вздрогнула и отвела взгляд от рук, сорвавшись с места в обратном направлении. — Мне надо идти… — шепнула я, чувствуя как дрожит всё моё тело. Но не успела я окончательно перейти на бег, как оказалась поймана им. Ахнув, я вновь встретилась с его глазами. — Пожалуйста, помоги мне… — вдруг шепотом выпалила я. Меня начало потряхивать, будто я безумно замерзла. Глаза намокли он накатывающего ужаса. — Я больше ни о чем тебя не попрошу… Но помоги мне вернуться домой. Я знаю. Ты можешь это. Пожалуйста. Я прошу тебя. Он вдруг задел мою левую руку и тут же её убрал, опустив на неё глаза. Затем вернул. Я ощутила прилив тепла от его прикосновения. Мне стало спокойнее. Люцифер поднял глаза и оглядел коридор. — Идём. — сжал он мою ладонь, уводя куда-то за собой. * * * Как только я ступила на землю, я всё поняла. Так вот что означало, когда говорили о неупокоенных душах… Здесь, на Земле, оставался вопрос, который не позволял мне навсегда забыть о прошлом — моя жизнь. — О, Боже… — невольно вырвалось у меня, когда я поняла причину своей панической атаки. Я сорвалась с места, оставив Люцифера позади себя. Сглотнув, я вытерла от грязи ладонью имя на надгробном камне, чтобы увериться. «Аврора Фрайзер. Любимая дочь и вечная невеста» гласила надпись на нём. Да. Я обошла варварски раскопанную могилу и заглянула внутрь. Гроб был. Но крышка его была сорвана, а внутри была пустота. Я не замечала уже как меня буквально колошматила нервная дрожь от выброса адреналина. Я должна была это увидеть. — Куда ты?.. — окликнул меня голос моего спутника, но я ничего не ответила. Я знала куда идти. Я шла, чтобы увидеть. Я должна была… Я слышала, что он шёл за мной. Не отговаривал и шёл следом, не врываясь в моё пространство. Я шла долго и по пути не встретила ни одной живой души. «Все тузы у него на руках были сегодня… " Я дошла до незнакомой мне промзоны и там нашла тот самый, ничем не примечательный бетонный сарай, дверь в подвал которого оказалась открыта. Медленно открыв дверь, я сделала шаг вниз по лестнице. Внизу был слышен знакомый голос и мелькал свет от тысячи заженных свечей. Я шла к нему. Сама. Я шла туда, где всё закончилось. — Ты ушла слишком рано, моя куколка. Мы с тобой не закончили… Я медленно прошла вдоль совсем небольшой комнатки, встав за один из стеллажей. Он меня не слышал. Был слишком занят. Занят совокуплением с остатками моего тела. Левая кисть отсутствовала. Шов, который, видимо, наложил ещё давно патологоанатом, разошелся вновь, оголяя гниль и бренность существования любого смертного. На моих ногах были надеты новенькие, идеальные нежно-розовые пуанты. К глазам, вернее, к тому что осталось в том месте, была пришита блестящая голубая пуговица, с другой стороны пуговица была ярко-алой. Странная больная прихоть. А ведь до смерти мой глаз действительно был поврежден и, вероятно, лопнувшие капилляры в нём окрасили белок в алый. Я лежала на том самом столе, где он проводил каждую свою «улучшающую» операцию, дергаясь от каждой фрикции своего мучителя. — Нам не дали закончить, моя дорогая. Но это ничего. Мы исправим твоё великолепное личико. Исправим всё. — шептал он в моё гниющее лицо. Дрожь прошла. Я смотрела на происходящее с несвойственным мне хладнокровием. Что-то почернело внутри меня в те минуты. Что-то умирало окончательно. Что-то светящееся золотом. Неважно что будет со мной в новой жизни. Но в этой я поставлю точку. Я перевела взгляд на стеллаж, за которым стояла и взяла пластиковый прямоугольник. Водительское удостоверение. Губы мои тронула усмешка. Вдруг мучитель мой дернулся, будто что-то его испугало. И в ту же секунду все свечи в помещении погасли одним лишь моим желанием. * * * Я вернулась к раскопанной могиле и без тени сомнения бросила в неё документ со всеми данными моего убийцы, сев на край. — Что, тоже хочешь сказать, что моя прошлая жизнь больше не имеет значения? — проговорила я, не обернувшись. — А я когда-то это говорил? — сел он на корточки рядом со мной, глядя на надгробный камень. — Нет… — спокойно ответила я, почувствовав текущую по щеке слезу. — Единственный из всех… Я почувствовала, как его голова резко повернулась в мою сторону, а затем почти сразу он отвернулся. Мы молчали. И чем дольше это длилось, тем сильнее меня вновь накрывали эмоции. Плечи мои вскоре сдались и дрогнули от рыданий. Я кусала губы, слезы слепили меня, но я не издала ни звука. Золото в моих жилах победило, а мёртвое сердце продолжало упрямо биться, заставляя оплакивать саму себя. «… Любимая дочь и вечная невеста… " — бесконечно повторял мой разум слова на надгробии. Он молчал. Молчал, не нарушая моё пространство. Молчал и не двигался! Как деревянный идол! Будто он не знал что делают в такие моменты люди!!! Он не знал… Но он молчал. Молчал, продолжая сидеть рядом. Вероятно, самое светлое, на что он был способен. * * * Мы вернулись в школу молча. И так же молча он проводил меня до самых дверей в комнату. И только я открыла дверь, как внутрь комнаты юркнула тень. — Бес.! — шикнула я, влетая в комнату. По инерции следом за мной влетел и Люцифер. — Ты тут что, кота вшивого держишь?! — Бес! Бееесик, кскскс! — нагнулась я под кровать. — Попрошу без оскорблений! Как мы все помним, кот древнее и неприкосновенное животное. — промурлыкал он, выйдя откуда-то с совершенно другой стороны. — Ты!!! — невольно глаза Люцифера вспыхнули и он попытался схватить его. Бес в ответ громко заорал и отпрыгнул, зашипев на него. Шерсть его встала дыбом. — Ублюдок.! Ты хоть знаешь кто это?! — взглянул он на меня обезумевшими от ярости глазами. Я скрестила руки на груди. — Знаю. Это мой кот. Мой питомец. — Нехилый такой питомец, демонический кот-людоед! Тебе обещана самая глубокая камера отцом! Слышишь, ты?! Комок шерсти!!! В эту секунду Бес задел струны валявшейся на моей кровати гитары. — А слеееедующая композиция называется «Вертел тебя я на хвосте, двуногий!» — Заткнись, сукин сын! — кинул он в него первой попавшейся книгой. Кот взвизгнул и спрятался в каком-то темном углу. — Прекратите!!! Ты! — взглянула я на Люцифера. — Хватит разносить нашу спальню! А ты, Бес, закрой наконец хлебало! Ты на моей территории!.. Где Мими? — подняла я книгу, но в ответ услышала тишину. — Бес!!! — Я закрыл хлебало. Я нервно выдохнула и подняла глаза на Люцифера. Он фыркнул. — О чём я и говорил… — Тебе пора. — вновь взглянула я на Люцифера. — Спасибо за всё… Я… Крайне признательна тебе… За участие. Он снова оглядел меня. Усмехнулся. — Крайне признательна… — Да. Именно так. И… Пожалуйста, не говори никому то, что ты сегодня видел. — я отвела глаза, невольно вспоминая произошедшее. — Ты серьезно думаешь, что это сойдёт с рук и никто ничего не спросит? — фыркнул он. — Люцифер!.. Я… Говорю не об этом. А о… Теле… Что было на чердаке, остается на чердаке, помнишь?.. Спасибо тебе… За всё… Я вновь приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку, в этот раз уже увереннее. Он замер на мгновение. — В последнее время ты слишком нагло пользуешься моими возможностями, Фрайзер. — с этими словами он вышел из комнаты, вновь оставив меня в растерянных чувствах. — Ну и женихи у тебя… — повторил фразу папы кот. — Ты! — обернулась я фурией. — Я. — Где ты был, чёрт тебя дери?! Несколько месяцев!!! Тебя не было почти полгода!!! Где ты был, Бес?! — Путешествовал. — стал вылизываться он. — Куда?! К Шепфа?! Лапками?! — Что с тобой? — Бес… — я приблизилась к нему, сев на корточки перед креслом и наши глаза оказались на одном уровне. — Бес, в школе умирают ученики по странным причинам… Ты исчез, когда умерла девочка, отгрызшая себе пальцы! — Мне тебе нечего на это ответить. — продолжил вылизываться. Я сглотнула и поднялась. — Нечего?.. Ах, так, ну, и шуруй отсюда!!! Брысь!!! — скинула я его с кресла. — Убирайся отсюда!!! Зверь исчез в узком проеме дверей, а я осела обратно на пол и всхлипнула, вновь не в силах справиться с обуявшими эмоциями. Кто же здесь хоть немного на моей стороне… Дверь через минуту снова открылась и появилась заспанная Мими с графином воды. — Ты где была?.. — растерянно спросила она меня, наливая себе в стакан воды. — Эй?.. Ты что плачешь?! — приблизилась она ко мне. — Нет… Нет… Просто… Перенервничала… Гуляла по коридорам. Мими пришурилась, глядя на меня с недоверием. Я сглотнула и села удобнее. — Он выкрал моё тело. — Кто?! — округлила глаза подруга. — Он… Раскопал мою могилу… И изнасиловал труп. Мими от неожиданности подавилась. — Шепфа… Откуда ты узнала?! — Случайно. Поход на Землю оказался… Продуктивным. — На Землю?! Одна?! — Нет… Она снова прищурилась, проницательно оглядев меня. — Что-то я всё чаще слышу о присутствии Люцифера рядом с тобой. — выдохнула. — Ладно… Давай всё же ты поспишь. Надеюсь, о вашем путешествии никто не узнает. * * * Утром я была крайне разбита. Краем глаза за завтраком я видела Люцифера, внешний вид которого вообще не вызывал ощущения, что он тоже половину ночи не спал. Да и сама Мими выглядела очень энергичной. Утро это было обычным. Каких была уйма за этот год. Мальчишек ещё не было, видно, Ади, как обычно, спал до последнего. — Эй! Однако я вдруг услышала его голос и обернулась на вход в столовую. — Ага! Уже жуете! — быстро оказались они около нас. — Аврора, танцуй! — помахал он перед моим лицом какой-то газетой. — Ади, чего ты хочешь? — нахмурилась я, замерев с ложкой в руке. — Танцуй, он так просто не отдаст! — смеялся Сэми, садясь рядом с нами. — Вот оно, вот оно! Чего все мы, а особенно ты, так долго ждали! — запрыгнул на скамейку, невольно привлекая внимание окружающих. — Ади, да угомонись ты. — дернула его за штанину Мими. — Неа! Давай, мамзель! Прошу! — подал он руку мне. Я, ничего не понимая, с шарами на выкате подала ему руку и встала на скамейку. Ади поднял газету над моей головой. — Итак?! Я скривилась и, подняв ладони вверх, покрутилась вокруг своей оси. — Так достаточно? — наконец довернулась я. — Пойдёт! — вручил он мне газету, спускаясь и наконец садясь. Я открыла газету. — Переверни! — На главное странице, ну! — подсказывали мне парни. — Мисс Фрайзер? Я обернулась. Ко мне нагнулся один из учителей. — Вас вызывает Серафим Кроули. Резко повернув голову, я увидела Люцифера, что смотрел на меня. Позади него тоже стоял кто-то из ангелов. Мой взор вновь упал на газету. Главный заголовок вопил: «УБИЙЦА ЮНОЙ БАЛЕРИНЫ ВЗЯТ ПОД СТРАЖУ!» — Нашли… __________________ [1] — Queen «We will Rock You» [2] — polnalubvi «Кометы (Piamo Version)» [3] — Green Apelsin «Я у мамы та ещё дура» {ТИТРЫ}- алёна швец. «первое свидание»