Rise and Fall

Попытка принять наркотики в отеле "Хазбин" была настоящей сукой. Энджел понимал почему. Он знал, что это лучший вариант для него; ему нравилось, что Чарли счастлива, когда у него прояснялась голова, нравилось, что Хаск с нежностью смотрит на него, когда он приходил ещё один день трезвым. (Хотя синдром абстиненции был его собственным зверем, он справится) Полностью отказываться от всего никогда не было в его плане. Горькая изо-дня-в-день жизнь в Аду требовала какого-то механизма преодоления, будь то наркотики, алкоголь или другой человек. Поэтому в особенно тихую ночь, Энджел осторожно приносит пакетик с наркотиками, которыми он так давно не наслаждался. Что-то, что, скорее всего, даже было чертовски давно легализовано на Земле. Ладно, возможно Чарли не была бы так раздосадована если бы он сознался, что принёс травку в отель, но он не в настроении проверять теории. Он проскальзывает на кухню, надевает один из испачканных огромных фартуков и порхает по кухне со смутной нервозностью, от которой не может избавиться. Мука, молоко, какао-порошок. Энджел сканирует окрестности, чтобы убедиться, что никто из яичных преспешников Пентиуса не наблюдает за ним, прежде чем он начнёт разбивать яйца. Он готовит специальное масло, махая концами своего фартука, когда начинает исходить неприятный запах. Только собираясь отправлять тесто на противень, он ощущает, что кто-то материализуется прямо за его спиной. – Блядский ад! – Энджел пододвигает плошку ближе к себе и оборачивается, чтобы увидеть жуткую улыбку Аластора. – Когда-нибудь слышал об использовании дверей?! – Слишком неудобно, – Аластор хмыкает, поднимая когтистую руку и осматривая свои ногти. Энджел узнаёт фасад, видя это. Игнорируя притворную незаинтересованность Аластора, Энджел кладёт тесто на противень. – Весьма странный час для выпечки, не так ли? – Аластор стоит у стойки, наблюдая за беспорядком, устроенным Энджелом в процессе готовки. Он лениво смахнул с поверхности стола небольшое пятнышко муки. Энджел хмурится, тыкая лопаткой в тесто. Последний кусочек покидает миску, приземляясь с жалким шлепком, будто ему стыдно за себя. – Что еще можно делать в этом месте? Поговорить о своих чувствах? Нет, спасибо. Аластор подаётся вперед, и Энджел защищает себя руками; лицо Аластора находится в нескольких сантиметрах от противня, его глаза сужаются при виде теста. – Запах довольно интересный. – Тебе что-то нужно? – Энджел выхватывает противень и запихивает его в духовку. Аластор постукивает себя по подбородку, как будто действительно обдумывает вопрос. – О Мой, я бы не отказался от рецепта! Всегда хорошо иметь прекрасный арсенал выпечки в своей поварной книге - никогда не знаешь, кому она может понадобиться в конце трудного дня. Энджел подозрительно подпирает руками бедра, встав перед духовкой, словно солдат, стоящий на страже. – Это всего лишь пирожные. – Просвети меня. Я не пёк уже некоторое время, – Улыбка Аластора по-настоящему выводит из себя. Он садится на прилавок, скрещивая ноги. Любому постороннему человеку это покажется непринужденной беседой между друзьями. Для Энджела это выглядит как допрос. Энджел пожимает плечами. – Я нинаю! Мука. Молоко. Шоколад. Грёбаные брауни. – И что за особенный ингредиент ты туда добавил? Энджел вздрагивает, быстро расстегивает фартук и на мгновение задумывается, не сбежать ли ему, ударив им Аластора. – А зачем? Собираешься настучать на меня Чарли? Заработать себе немного... Дополнительных очков?¹ – Он ухмыляется, непроизвольно заставляя себя хихикать. Аластор только смотрит, его улыбка не сходит с лица, хотя Энджел ловит лёгкое подёргивание глаза. …Похоже, не шутник. – Не вижу смысла говорить об этом Чарли, – ровно говорит Аластор, крутя в руках микрофон. – Это совершенно не будет оскорбительным жестом, если вы принесете в заведение любой ассортимент наркотиков. При условии заключения сделки. Энджел хмыкает. – Извини, зубастик, кое-кто уже владеет моей душой. – Нормальной сделки, – Аластор огрызается, закатывая глаза. – Одна обычная сделка. Предмет моего молчания. Энджел оглянулся на пекущиеся пирожные, чей сладковатый запах проникал даже через дверцу духовки. – ...Чёрт, не знал, что ты любишь такие вещи. – Сомневаюсь. – Итак? Ты хочешь немного в обмен на то, чтобы ни о чём не рассказывать? Ты шантажируешь меня? Аластор наклоняет голову, издавая при этом противный хруст. – Это вряд ли можно назвать шантажом. Самой безобидной формой, если уж на то пошло. – Отлично, как угодно. Если это заставит тебя уйти, – Энджел отвернулся, скрывая невольную дрожь. Дурацкие тени, преследующие Аластора, всегда делали комнату такой холодной. – Они будут в холодильнике завтра. Угощайся. Просто... Оставь хоть бы немного, понимаешь? – Не волнуйся, дорогой! – Аластор уверяет, и его слова сопровождаются подтверждающим звуком. – Я едва ли возьму хоть что-то. Энджел подтягивает руки к себе, ощущая, как Аластор исчезает в теневой форме, уползая и забирая с собой всю Викторианскую готическую энергию. – Люцифер, спасибо, – Энджел хмурится, а печь радостно дзинькает.

──────

– Ты приготовил брауни с наркотой?!² Энджи, ты чертово спасение! Энджел ухмыляется, когда Черри Бомб практически забирается на него, обхватывая локтями его плечи. – Ты просто прелесть! – Это оказалось проще, чем я думал, – Говорит Энджел, уворачиваясь от кучи разбитых стеклянных бутылок под ногами. Они уверенно возвращались в отель, предвкушая сеанс валяния на диване, как настоящие картофелины, попутно набивая щеки. После последних нескольких дней на работе, Энджел нуждался в этом, как в воздухе. – Хотя, мне пришлось договориться о них с Аластором, чтобы он не пошёл рассказывать всему отелю о том, какой беспорядок я устроил. Бровь Черри забавно вскидывается в замешательстве. – Радиодемон? Тот, который, как ты говорил, выглядит, как жуткий рутинёр?³ – Так я и думал, – Энджел пинком отбрасывает в сторону череп. Слева от него в мини-маркете самопроизвольно вспыхивает огонь. Они с Черри быстро уворачиваются от обломков. – Этот парень - чёртова загадка. Они покидают город и начинают взбираться на поросший бурьяном холм. – Но брауни - это то, чего он хотел. Прости, но это была лёгкая цена. Черри постукивает ногтем по подбородку, и ярко-красный лак на нём мерцает от движения. – Может, он просто, типа… Всё время обдолбан? – Бог, надеюсь, нет. Я видел, как этот парень дерётся. Мне бы не хотелось дышать в его сторону, если при этом он даже не был трезвым. Энджел распахивает входные двери и сразу понимает, что что-то не так. Чарли вскакивает, становясь прямо перед дверьми с Раззлом и Даззлом у её ног. Все они коллективно пытаются выглядеть непринужденно (и терпят поразительную неудачу), а Чарли натягивает особенно нервную улыбку, сцепляя руки в замок. – Х-хэй! Энджел! Черри Бомб, рада видеть тебя снова, приветик, приветули, приятного дня! – Голос Чарли на пять октав выше, чем обычно. – ...Дрянь, – Черри бурчит себе под нос, пока Энджел беспокойно пробирается к ней. – Хорошо, куколка, что не так? – Что "что"? Ничего такого, над чем у нас нет контроля!⁴ – Чарли издала нервный смешок. – Хэй, знаете, что вы двое могли бы сделать?! Сходить в тот новый клуб на другом конце города, ну, знаешььь, тот, что даалекооо отсюда! – Надышалась угарного газа прошлой ночью, – Беззаботно сообщает Черри, лопая пузырь жевательной резинки. – Ох. Господь, как же быстро всё произошло. Энджел застонал, проведя ладонями по лицу в отчаянной попытке стереть разочарование. – Ладно, Чарли, выкладывай. Ты ведь нашла наркоту, верно? Чарли замирает, теряя самообладание так же быстро, как воздушный шарик теряет воздух. – ...Да. Ну, нет. Типа. – ...Типа?! – Энджел и Черри спросили в унисон. – Я не нашла твоих наркотиков. Ум... Хаск и Ниффти сделали это. И у нас вроооде как есть проблемка.

──────

У них действительно была проблема. Первой главной проблемой, от которой нужно было избавиться, была Вэгги и ее безмерная ярость. Она стоит и ждёт в дверях кухни; одной рукой опираясь на своё ангельское копье, и, честно говоря, Энджел надеется, что в один прекрасный день она избавится от этой проклятой штуковины. А другой рукой - держа абсолютно вялую Ниффти, пока её крошечные ручки болтаются, как хиленькие веточки на ветру. Выражения лица Вэгги, вероятно, достаточно, чтобы убить Энджела прямо на месте, если он посмотрит прямо на него. Поэтому он тихонько присвистывает, отворачивая голову. – Энджел, я, блядь, клянусь... – О, хорош! – Энджел огрызается, вскидывая руки вверх. – На них была записка! Никто не должен был их трогать! – Он оборачивается на Чарли, отчаянно взмахивая рукой. – Это же целая тема, которую мы обсуждали на прошлой неделе, - не трогать чужую хуйню. Чарли моргает, и ее слабая улыбка рассыпается. – ...Но на них не было записки? – …Что?! – Ты оставил их на гребаном прилавке, – фыркнула Вэгги, прижимая Ниффти, которая всё ещё была слишком мертва для этого мира. – Конечно, люди возьмут их. – Я их там не оставлял! Клянусь! Они были в холодильнике с запиской! Мозг Энджела, конечно, был зверем, которого он не мог приручить, но единственное, с чем он не трахался, - это с наркотиками. Забывать даты, предметы или задачи - хорошо, неважно. Но он отчётливо помнил, что убрал пирожные. Его руки бесполезно сжимаются в неловком движении. – Клянусь... – Что ж, как бы то ни было, вам, возможно, придётся прервать вашу прогулку, – Сообщает Чарли, нежно положив ладонь на руку Энджела, что немного расслабляет его мышцы. – Нам придется присматривать за Ниффти, а тебе остаётся... Её взгляд направлен на слабо покачивающийся хвост за одной из кухонных стоек. Энджел стонет, растягивая звук при приближении. Хаск лежит на кафеле мордой вниз; его шляпа отсутствует, и единственным признаком того, что он не спит, является периодическое подергивание пальцев и постоянное движение хвоста. – Я чё сиделка? – Энджел бросает отчаянный взгляд на Чарли и Вэгги. Они обе переглядываются. Угрожающего взгляда Вэгги хватает для всего, поэтому, он вздыхает и опускается на уровень Хаска. – Как ся чувствуешь, куколка? – Он старается сохранять легкий тон. Хаск издал низкий полусердитый рык. – Не могу… Блядь, пошевелиться – Ты ведь не, типа… Новичок в этом, верно? – Нет, ты... Засранец, – Хаск слабо приподнимает голову, чтобы зыркнуть в сторону Энджела. – Хотя прошло... Чертовски много времени. – Его голова опускается обратно, как-будто она была сделана из бетона. Энджел хмыкает, используя все четыре руки, чтобы подхватить Хаска с кафеля. Хаск довольно высокий, большую часть его веса составляют крылья, но Энджелу удаётся взять его под мышки. – Ладно, давай. Мы пережидаем это в гостиной. В ответ Хаск лишь протяжно застонал.

──────

– Не могу поверить, что они заставляют тебя быть трезвым вездеходом, – Говорит Черри, когда Энджел вводит её в курс дела. Однако, несмотря на возросшую ответственность, она все равно старается оставаться здесь, растянувшись на диване в гостиной так, будто частенько сюда заглядывала. Энджел отдавал ей должное - она была надёжна, когда ей было нужно. – Жестокое и необычное наказание, правда? – Энджел осторожно усаживает Хаска на противоположный диван. Хаск никак не комментирует это, мрачно глядя вдаль, в какую-то точку, его зрачки огромны и пусты. – Он ведь не собирается... Упасть в обморок, правда? – Хэй, сейчас и узнаем. Энджел устраивается рядом с лапами Хаска; его хвост продолжает медленно покачиваться, щекоча бедро Энджела. – Не хочешь сыграть в пьяный покер? Они сказали: "Нет наркотикам", но ничего не сказали о выпивке. – Читаешь мои чертовы мысли, сучка, – Черри вскакивает на ноги, чтобы достать бутылки из-за стойки. Хаск уже слишком далеко, чтобы протестовать. Несмотря на то, что все планы на день перевернулись с ног на голову, Энджел не так уж против этого, как он ранее думал. Они с Черри усаживаются за стол, звеня рюмками и прихлебывая ликёр. Энджел сосредоточен, его глаза блуждают по картам и прикидывают варианты игры. Его рука случайно шарит по спине Хаска, где крылья соединяются с лопатками. Он рассеянно почёсывает её, и как будто в Хаске щёлкнул выключатель, он начинает удовлетворённо мурлыкать. К несчастью, Энджел на время забыл о своей компании, так как Черри быстро откладывает свои карты. – Какого хуя? Он может это делать? – Её взгляд устремлён туда, где лежит рука Энджела. Неожиданно накатывает волна смущения, и Энджел одёргивает руку. – О. Ага. Недавно узнал, если честно, – Энджел откладывает карты на колени и вглядывается в лицо Хаска. Он кажется вполне безмятежным, глаза закрыты, словно он спит после долгого дня, а по краю губ тянется слюна. Черри уставилась на него. Она не берет свои карты обратно; золотые украшения сверкают под дерьмовым отельским освещением. Энджел щурится, вскидывая бровь. – Что? – Хмм. Ничё. Просто пересматриваю твои стандарты, – Черри улыбается, опираясь подбородком о кулак. – Ты говорил, что вы двое спали вместе. Энджел поморщился. Незнающая Черри не догадывалась, что это был не его привычный стандарт совместных ночей, ночей, полных непрерывных стонов, игрушек и неуместных чувств. Ведь здесь все было совсем наоборот: ночи покоя, мурлыканья и объятий, когда и Хаск, и Энджел были полностью одеты от заката до рассвета. – Да ладно, Черри, он здесь. – О, пожалуйста, он едва ли знает, что жив! – Черри отбрасывает в сторону карты, и они рассыпаются по кофейному столику. Её голос смягчается, выпытывая информацию. – Ты смотришь на него как-то по-особому, знаешь ли. Как маленькая влюблённая сучка. – Нет, это не так! – Энджел зашипел, быстро собирая свои карты. Он оберегал их; в конце концов, Хаск дал ему их, но он не хотел рассказывать об этом Черри. – Я не ловлю влюблённости, дорогуша. Всё это - бизнес. – Хмммм... Я тебе не верю, – Острая ухмылка Черри впилась в Энджела - расчетливая попытка начать вытягивать признания. Что, конечно, может быть, возможно, но с Хаском все начинало казаться странным. Не плохие странности, никогда, потому что Хаск был слишком джентльменом для своего собственного проклятого блага. Но были ночи, когда Энджел желал, чтобы Хаск никуда не уходил с гипотетическим восходом солнца. Ночи, во время которых он мечтал о том, чтобы заключить Хаска в нежные объятия, вне своей уютной комнаты, чтобы они могли просто показывать нежные прикосновения и светлые поцелуи за баром, в гостиной или просто идя по лестнице. Это была мимолетная мечта. Хаск чётко дал знать, что всего лишь хочет помочь ему заснуть, как следует выспаться, как следует вылечиться. Любовь здесь ни при чем, Энджел так не думал. ...Так ли это? – Сука, – Энджел вздыхает и шипит на выдохе, проводя большим пальцем по колоде карт. Черри открывает рот, возможно, чтобы поддразнить, возможно, чтобы успокоить, возможно, чтобы назвать его влюблённым ублюдком, но пронзительный голос тут же останавливает её, прежде чем слова поступили. – Черри Бомб! Какой приятный сюрприз! По лестнице сползает сэр Пентиус, его яичные приспешники бойко следуют за ним. Он нервно перебирает руками, а его тонкий язык высовывается по мере приближения. – О, черт возьми, – Бормочет Черри, проводя рукой по волосам, в то время как Энджел посылает ей ехидную ухмылку. – Пентиус, хэй. Какую деревеньку ты сегодня терроризируешь, засранец? – Хмм, не могу реш-шить, – Пентиус пожимает плечами, устраиваясь рядом с Черри на диване. Она сразу же выглядит не заинтересованной в его выборе. – Знаете... Мы с моими яйцами с-с-строим чудесное дополнение к этому отелю! С-с-с-сауну! ... К с-сожалению, дата окончания с-с-строительства не ус-становлена, но мы добьемся с-с-своего! Хаск вздрагивает, издавая тихое "мррр", от которого у Энджела в изумлении отпадает челюсть. Его крылья расправляются, а затем бесполезно и неуклюже хлопают. Голова всё больше и больше наклоняется в сторону, пока не падает назад на диванную подушку. – Что за? – Хаск ворчит, его глаза моргают: сначала один, а потом другой. – Угх... Нужно выпить. – Как прошло путешествие?⁵ – Энджел нежно выдёргивает кривое перышко из крыла Хаска, получая в ответ раздраженный взмах. Хаск опять моргает, мордочка морщится. – ...Я никуда не собирался, придурок. – Верно. Виноват, – Энджел не может избавиться от улыбки, видя расслабленное лицо Хаска. – Возможно, стоит продолжить спать дальше. Хаск вновь опускает голову, но его глаза фиксируются на сэре Пентиусе, который расхаживает около края кофейного столика, увлечённо рассказывая о своём последнем эксперименте. Черри смотрит на Энджела с широко раскрытыми глазами, молча умоляя о помощи. Энджел ухмыляется и пожимает плечами, выпивая ещё один шот. – Видите ли, выяснилос-с-сь, что строительные нормы и правила в Аду вс-сё ещё не с-с-соблюдаются. С-столько бюрократической волокиты! – Неужели? – Монотонным голосом отвечает Черри, отпихивая ногой яичного приспешника, который подошёл слишком близко. Энджел не замечает, что Хаск не вырубается. Его глаза неотрывно следят за извивающимся и ползущим хвостом сэра Пентиуса, в то время как демон-змея продолжает кружиться вокруг кофейного столика. Энджел снова делает глоток, сдвигаясь с места и прижимаясь к краю дивана. – ...Не говоря уже о том, что с-с-стандарты арендной платы здесь также с-с-снизились! Это классика, ей здесь с-самое место, но, боже мой, с-с-строительство новых зданий превращается в с-сплошное мучение... Хвост Хаска мечется взад-вперёд, поднимаясь всё выше и выше. Энджел вздрагивает, когда перья едва не задевают его глаз, от неожиданности проливая ликёр на диван. – Ты тратишь его впустую! – Черри шипит, тянется и забирает бутылку из рук Энджела. Она тут же начинает глотать из неё, пока Пентиус продолжает. – ...И здесь не платят, так что мне пришлось взять деньги из моего фонда оружия зла! Возможно... Я мог бы показать Вам некоторые из своих лучших изобретений, – Сэр Пентиус прижимает руку к груди, его глаза полны надежды и нервозности, в то время как взгляд Черри не отрывается от телефона. – Мисс Бомб, у меня есть несколько забавных взрывных устройств, которые, я уверен, Вам понравятся! – Серьезно? Как здорово, – Пробормотала Черри, даже не потрудившись изобразить взволнованность. Энджел моргает, осознавая, что Хаск полностью развернулся лицом к сэру Пентиусу. Хвост яростно бьёт по дивану, низ поднимается и покачивается в воздухе, а взгляд абсолютно загипнотизирован кончиком хвоста Пентиуса. Энджел понимает, что должно произойти, и отчаянно кидается. – Хаск, подожди, нет— – И я... Ай, БЛЯТЬ! Сэр Пентиус вскрикивает, когда Хаск вскакивает с дивана и с удивительным проворством набрасывается на его спину. Он пытается избавиться от хватки Хаска, яростно бьясь о мебель и носясь по комнате. – Снимите его с меня, снимите его с меня, снимитеснимитеснимитеснимите. – Христос! – Энджел бросается следом, хватает Хаска за талию и дёргает. Сэр Пентиус визжит, когда когти Хаска впиваются в его чешую. Черри падает с дивана с глухим стуком, корчась от смеха. – Да, очень смешно, очень хорошее шоу! – Энджел хмурится и тянет сильнее. – Хаск, ну же, прекрати! Хаск не отвечает, его зрачки расширены, а когти только крепче сжимаются. – Хаск! – На меня напали! На меня напали! – Пентиус, нет... Призыв уже прозвучал. Энджел завопил, когда под ногами у него появился шквал яичных преспешников, лупящих его самыми неожиданными предметами. Один из них предусмотрительно прихватил с собой нож для масла; он старается как можно лучше уклониться от него, когда наконец удается оттащить Хаска. – Чел! – Энджел пробует поставить Хаска на ноги. Хаск шатается и рушится обратно на пол. – Почему... Ох, чувак, теперь Чарли придумает нам дурацкие упражнения о границах человека. Блин, прости, Пентиус... – Что это было, ради кровавого Ада?! – Сэр Пентиус огрызается, пока один из его яичных прихвостней неуверенно вытирает следы когтей испачканным носовым платком. – Он что, спятил? – Не, он обдолбан. – Он что?! – Ну, знаешь ли, – Черри поднимается на ноги, в ее глазах блестят слезы, когда она переводит дыхание. – Это было самое смешное дерьмо, которое я когда-либо видела. Гнев сэра Пентиуса моментально проходит, а плечи расправляются. – ...Ты считаешь меня смешным? Энджел стонет, подхватывает Хаска под мышки и поднимая его в воздух. – Знаешь что? Грёбаная воздушная тюрьма для тебя. Хаск недовольно хмурится и бьёт крыльями в отчаянной попытке отогнать Энджела. – Отпусти меня, блядь. Идиот. Придурок, – Слова начинают превращаться в нечто неразборчивое. – Вау. Вы не шутили, – Комментирует сэр Пентиус состояние Хаска. Энджел перенёс Хаска обратно на диван, после чего в потоке неразборчивых слов Хаска появляется узнаваемые предложения. Он замирает на месте, Хаск слегка покачнулся от толчка. – Подожди, какого хрена, ты говоришь по-немецки?! Хаск суживает глаза и лопочет что-то новенькое, что-то ещё более знакомое. – Итальянский?! – Энджел отшатнулся в неподдельном шоке. – Какого хрена? Сколько языков ты знаешь?! Хаск ворчит что-то на невнятном французском, а после еще крепче прижимается к Энджелу. – Он был оверлордом азартных игр, верно? – Замечает сэр Пентиус. – Это обязательные условия работы, я уверен. – Владеть всеми языками в этом чёртовом мире?! Хаск отрывисто произносит что-то по-русски, слегка пнув Энджела в живот. – Насколько нам известно, возможно, это просто ругательства, – Указывает Черри. – В таком случае ему лучше, блядь, научить меня. Энджел отшатнулся, не понимая, от чего именно - от алкоголя или от невероятного откровения, которое он только что пережил. Хаск опять отбивается, бормоча невнятные арабские слова, а его голова валится набок. Энджел бросает на Черри встревоженный взгляд. – Если ты хочешь уйти, я тебя не виню. Он вот-вот начнет буянить. – Ты шутишь? Это полное шоу фриков, и это уморительно! – Черри подходит к Энджелу и крепкой рукой шлёпает его по плечу. – Я не позволю тебе оставаться одному, когда он может причинить такой вред. – Она ткнула рукой в сторону сэра Пентиуса, который жалко обрабатывал свои раны. – ...Мне нужно сделать прививку от бешенства? – Пентиус бормочет себе под нос, пока его яичные приспешники небрежно перевязывают следы когтей. – Бог, ты плохая сучка, – Вздыхает Энджел, когда Хаск снова начинает поспешно хлопать крыльями. – Возьми ликер и следуй за мной. Думаю, нам нужно сменить обстановку.