Утро четырнадцатого февраля не обрадовало хорошей погодой: из-за пасмурного неба за окном и дождя, стучащего по окнам, Кевин откладывал будильник несколько раз и всё равно не смог заставить себя встать с постели. К счастью, у них был выходной, и к ещё большему счастью — Джереми вставать тоже не собирался. Более того, на будильники Кевина он вовсе не реагировал, продолжая сладко спать.
Кевин, наконец чудом согнав остатки сна, лег поближе к Джереми, устраивая голову на его подушке. Провел ладонью сквозь его растрепанные волосы, с улыбкой разглядывая его: лицо Джереми по утрам было его любимой картиной, от которой внутри что-то каждый раз сладко сжималось.
— Весь день сегодня собираешься спать? — пробормотал он, когда ресницы Джереми затрепетали и он наконец открыл глаза. Увидев Кевина так близко, Джереми тут же широко и сонно улыбнулся, глубже зарываясь в подушку носом.
— А почему бы и нет? — протянул он хриплым после сна голосом, от которого у Кевина внутри что-то предательски вздрогнуло. Он тут же опустил ладонь на скулу Джереми, и тот прищурился от прикосновения. — Иди сюда, — вдруг пробормотал он, взяв Кевина за плечо и притягивая его к себе на грудь. Он послушно упал в его объятия, прикрывая глаза.
Кевин волновался с самого, мать его, утра — ровно с момента пробуждения. И даже нежные прикосновения Джереми не смогли унять его тревожность: наоборот, когда Джереми ещё спал, Кевин понимал, что до часа икс ещё далеко, а вот теперь — он проснулся. И теперь Кевину нужно было сделать то, что он запланировал. Просто одним движением оторвать пластырь, прекратить думать об этом как о конце света, сделать — и уже потом проваливаться под землю от стыда.
Но чем дольше они лежали, тем меньше ему хотелось нарушать их спокойствие. Джереми дышал ему в макушку, и Кевин наслаждался его размеренным сердцебиением, — но, очевидно, напряжение в его теле было заметно невооруженным глазом. Точнее — скорее всего, глаз Джереми был очень даже вооружен, потому что иногда он замечал такие вещи, о которых Кевин и не задумывался. Так или иначе, Джереми заметил его состояние и сейчас. Но он лишь провел ладонью по спине Кевина, вдоль позвоночника, пальцами касаясь каждой ямки, а после спросил — тихо-тихо, на ухо, сквозь волосы:
— Всё в порядке, малыш?
Сердце Кевина — как и обычно — сделало кульбит от такого обращения, и он почувствовал слабость в коленях, поднимая взгляд на Джереми.
— Да… Да, наверное.
— Если что-то правда не так, не молчи, как ты любишь, пожалуйста, — попросил Джереми, и Кевин лишь вздохнул. Да, водился за ним такой грешок.
— Ладно, — нехотя высвободившись из объятий Джереми, он сел на кровати, и Джереми перевернулся на спину, складывая руки под головой и глядя на него с пристальным вниманием. — Я помню, что мы договаривались не дарить друг другу подарки на день Святого Валентина.
— О, точно, он же сегодня, — на лице Джереми загорелась слабая улыбка. — И, да, я тоже помню. Это всё правда не нужно. Мне достаточно просто… тебя.
— Я согласен. Но я всё равно кое-что подготовил, — смущенно заявил Кевин, но, прежде чем Джереми успел возмутиться, продолжил: — только это не совсем для тебя. То есть… Э-э, это, точнее… Честно, я не знаю, как описать. Просто… — он начал бормотать, теряясь и активно жестикулируя в попытках помочь себе, и со стороны это наверняка выглядело до того нелепо, что Нокс вдруг осторожно поймал его руки, заставляя остановиться. На его лице отразилась тревога: Кевин нечасто бывал в подобном состоянии.
— Так, для начала — успокоиться, — сказал Джереми, мягко сжимая запястья. — Вдох. Выдох. Вот так, — он одобрительно кивнул. — А теперь — говори.
— Короче, вообще это подарок для нас обоих, но я подарю его тебе, чтобы ты сам решил, что с ним делать, — выпалил Кевин.
— Интригуешь, — Джереми усмехнулся, а потом сел удобнее, прислоняя подушку к спинке кровати. — Ладно. И что же это за подарок?
— Будет проще, если я сразу отдам его тебе, да? — Кевин неловко прокашлялся. Джереми посмотрел на него, и губы расплылись в улыбке.
— А есть ещё какие-то варианты? — спросил он с добрым сарказмом в голосе. Кевин нервно усмехнулся, пожал плечами, а потом встал с кровати и направился к шкафу, доставая из укромного уголка коробку в алой упаковочной бумаге.
Он сел обратно на кровать, Джереми накрыл его голые плечи одеялом и взял коробку из его рук, попутно чмокнув в щеку.
Кевин судорожно вздохнул, и Джереми тут же поднял на него улыбающийся взгляд.
— Да что там такое, что ты настолько переживаешь? — он усмехнулся. — Это точно подарок, а не какая-нибудь записка о том, что нам надо расстаться? — он попытался сказать это шутливым тоном, но было слышно, что насчет такого варианта он и правда переживает.
— Господи, конечно нет, — Кевин поспешил его успокоить. — Просто, блять, ужасно неловко.
— Окей, если там лежат наручники…
— Нет, — Кевин почти вскрикнул и закрыл лицо ладонями. Джереми рассмеялся. Выждал пару секунд, осторожно взял его за запястья и отнял ладони от лица. Его глаза искрились теплом. — Я хочу тебя видеть. И я люблю тебя, так что я буду рад любому подарку. Особенно если учесть, что подарков я вообще не ждал.
— Ладно, — беспомощно развел руками Кевин, отводя взгляд, — открывай уже, у меня сейчас сердце остановится.
Джереми кивнул с усмешкой и принялся распаковывать коробку. Как только он поднял крышку, то увидел перед собой гору наполнителя, который обычно кладут в подарки, чтобы ничего не сломалось. Кевин сделал это просто для красоты, потому что пенопластовый наполнитель был в виде нежно-розовых сердечек, и Джереми определённо это оценил.
— О, Господи, какая прелесть, — протянул он, вытаскивая одно из сердечек и разглядывая его.
— Да, я знаю, это очень банально. Я буквально самый скучный па…
— Неправда, ты тоже прелесть, — Джереми перебил его с улыбкой. Кевин покраснел до кончиков ушей. Когда Джереми снова обратил своё внимание к коробке, Кевин опять закрыл лицо ладонями. Нокс лишь усмехнулся. — Слушай, я теперь правда боюсь.
— Просто посмотри уже, — процедил Кевин. Джереми застыл на пару секунд, потом отложил коробку в сторону и опустил ладони на плечи Кевина. Тот убрал руки от лица и взглянул на него с тревогой.
— Кев, послушай, пожалуйста, — начал Джереми мягко. — Подарок от тебя никогда не будет для меня плохим. Потому что я знаю, что ты вложил в него все свои чувства, и я знаю, что это твой способ проявления любви. Ты боишься, что я посмеюсь? Просто боишься моей реакции? Я когда-то давал повод? — он встревоженно нахмурил брови. Кевин качнул головой, отводя взгляд в сторону. — Я надеюсь, что не давал. В любом случае, малыш, просто знай, что я никогда не буду критиковать твои подарки, как и вообще всё, что ты делаешь. Потому что я знаю, какими словами тебя можно уничтожить, и я буду последним, кто скажет тебе что-то подобное. Хорошо? — Джереми придвинулся ближе, притягивая Кевина в свои объятия. Тот послушно обнял его в ответ, прерывисто вздыхая.
— Подарок должен быть хорошим. По крайней мере, я даже просил помощи с выбором, так что, — у него очаровательно покраснели уши, когда Джереми отстранился и обхватил ладонями его лицо. — Но это просто ужасно неловко. Может, ты уже просто посмотришь наконец и прекратишь мои мучения?
— Конечно, — Джереми послал ему короткую улыбку, прижался губами к его лбу, задерживаясь на секунду, и отстранился, снова взяв коробку в руки.
Он отодвинул в сторону пенопластовые сердечки, чуть нахмурился, вытаскивая коробочку, которая первой попалась ему в руки, а потом вдруг удивленно замер, распахнув глаза.
Поднял взгляд на Кевина. Изумленный и восхищенный. Лишь увидев в его глазах
восхищение, Кевин смог немного выдохнуть, но его сердце всё равно стучало как бешеное.
В руках Джереми была игрушка из секс-шопа.
Это было виброкольцо — чёрное, Кевин выбирал его вместе с Лайлой и Каталиной, пройдя через все круги стыда и удивляясь снова и снова, откуда они так хорошо разбираются в секс-игрушках для парней. Вообще-то это было даже забавно: Кевин очень долго не решался позвонить им, и первым, с кем он посоветовался, был Жан — но Жан покрутил пальцем у виска, сказав, что он разбирается «во всей этой ерунде» отнюдь не лучше Кевина. Тем не менее, он согласился сходить вместе с Кевином в магазин, про который тот не раз слышал от Джереми, и Жан — как более смелый из них двоих — поговорил с консультантом, пока Кевин лишь хвостиком ходил за ними и кивал, но в итоге в тот день он так ничего и не купил.
И только после этого Кевин принял поражение, осознав, что никогда в жизни не справится с выбором подобной вещи самостоятельно, и всё-таки заставил себя написать Лайле, преодолевая неловкость. Та с радостью согласилась помочь, предложила встретиться в каком-нибудь кафе и обсудить — и, к огромному удивлению Кевина, они просидели в кафе не меньше двух часов, пока Лайла с Каталиной
очень серьезно обсуждали, что могло бы подойти им обоим и понравиться Джереми. Лишних вопросов Кевин задавать не стал, хотя их набралось очень много.
Так или иначе, покупка этого подарка стала для Кевина настоящим испытанием — и всё для того, чтобы теперь сидеть перед Джереми и наблюдать это великолепное изумление на его лице.
— Так вот почему ты так переживал, — тихо пробормотал Джереми, улыбаясь, и Кевин перестал дышать на пару секунд. Джереми бросил на него довольный взгляд, а потом отложил кольцо в сторону и вернулся к коробке.
И следующей вещью, которая оказалась в руках Джереми, была смазка — с вишневым вкусом. Кевин довольно заметил, что у Джереми на щеках выступил румянец: он вообще любил всё вишневое, и Кевин решил, что будет неплохо, если
он сам тоже будет ассоциироваться у Джереми с вишней. Ну, так. Забавы ради.
Джереми усмехнулся, рассматривая бутылек с лубрикантом, а после отложил его в сторону.
— Мне уже всё нравится, если что, — сказал он Кевину, быстро взглянув на него, и в его карих глазах Кевин заметил дьявольский огонек. — Не переживай. Я вообще в восторге от того, что получил такое именно от тебя.
Следом Джереми достал из коробки упаковку низкотемпературных свечей, и на мгновение он застыл, глядя на них, кажется, с ещё большим удивлением, чем на кольцо. Кевин покраснел в ту же секунду. На самом деле, когда Лайла предложила ему взять ещё и свечи, он сначала отнесся к этому скептически, но она рассказала ему принцип их действия, и он передумал: потому что вспомнил, что пальцы у Джереми всегда были теплые, но становились лишь более разгоряченными во время секса, и когда он вёл подушечками по спине Кевина, тот всегда просто плавился от этих прикосновений. И иногда у него мелькала мысль о том, что было бы здорово, если бы эти прикосновения стали ещё горячее.
И низкотемпературные свечи показались ему подходящим способом получить что-то подобное.
Кевин не совсем понял, почему Джереми это так удивило: возможно, дело было в том, что он давно хотел их попробовать, или — в чем-то еще, но первая мысль, пришедшая в голову Кевина, оказалась единственно верной. Джереми просто изумился тому, насколько Кевин был готов ему
довериться. Даже после всего, через что он прошел, он был согласен довериться рукам Джереми и позволить ему что-то подобное, и в глазах Джереми это все равно выглядело как серьезный шаг вперед. От осознания уровня этого доверия его захлестнула радость.
Но самой главной частью подарка были не свечи, не сама игрушка, вообще ничего из этого — главной частью подарка была открытка с подписью. Главной, потому что Кевин написал на ней то, что никогда не смог бы сказать вслух. Если всё остальное было ещё терпимо, то это…
И вот: Джереми эту открытку достал.
Кевин снова закрыл лицо руками.
Джереми сначала рассмотрел картиночку, улыбнувшись, а потом увидел надпись аккуратным почерком Кевина на обратной стороне:
«Надеюсь, ты научишь меня пользоваться этим? Я бы хотел, чтобы мы попробовали вместе.
Люблю тебя,
С Днём Святого Валентина, хотя я готов отдавать тебе свою любовь в любой день в году,
твой Кевин»
И только в это мгновение Джереми понял,
что имел в виду Кевин, когда сказал, что это подарок для них обоих. Потому что, черт возьми,
конечно, Джереми умел пользоваться секс-игрушками, из всех своих знакомых именно он мог посоветовать ту или иную вещь, — и он совершенно забыл о том, что однажды и Кевину предлагал попробовать что-нибудь из того, что было у них дома. Предлагал не настойчиво и больше не повторял попыток, не увидев особого энтузиазма в ответ. Вероятно, Кевин слишком стеснялся, чтобы признаться, что он не против?
— Так, значит… Это для тебя? Хочешь попробовать? — он улыбнулся, указав на эрекционное кольцо. Кевин покраснел так сильно, что Джереми едва сдержал смех.
— Окей, да, наверное, — пробормотал тот внезапно охрипшим голосом. Джереми посмотрел на него с теплом и благодарностью, а потом положил всё обратно в коробку и отодвинул её в сторону, чтобы обнять Кевина за плечи и уронить на кровать.
— Я очень тебя люблю, — пробормотал на ухо, лежа на его груди и сжимая волосы на затылке Кевина. — Спасибо, Кев. И за подарок спасибо, и за то, что доверяешь мне до такой степени, для меня это тоже тот ещё подарок, — он припал губами к его шее, начиная оставлять осторожные поцелуи, и Кевин откинул голову назад. Его сердце стучало в груди как сумасшедшее, и Джереми чувствовал это. Кевин ощущал себя самым счастливым человеком на планете в эту секунду, потому что — нет, конечно, он не думал, что Джереми рассмеется над его подарком или раскритикует его, — но за свою жизнь он получал слишком много негативной реакции в ответ на свои действия, и было слишком сложно избавиться от плохих мыслей и ожиданий. Поэтому он знал, что Джереми так не поступит, но всё равно переживал — а вдруг случится исключение из правила? А вдруг человек, которому он доверяет больше всех, своими словами ударит его с размаху в обнаженную грудь?
Но вот — Джереми крепко обнимал его, накрыв их сверху большим одеялом, его губы касались шеи Кевина, и он бормотал что-то милое ему на ухо. Кевин обнял его в ответ ещё крепче и зажмурился, пытаясь не задохнуться от счастья.
***
Тихий стон Кевина искрами рассыпался по спальне, погруженной в полумрак. Белоснежные простыни, непрекращающиеся прикосновения и — кожаные гартеры на ногах Джереми, в которых он появился так внезапно, лишив Кевина дара речи.
Вообще-то в первый раз он надел их ещё пару дней назад — просто пришел на кухню вечером в боксерах, черной облегающей футболке и… гартерах. Кожаных. На его подтянутых бедрах.
Кевин подавился водой.
В тот день они обошлись минетом, и к тому моменту Джереми уже снял их с себя, но Кевин не стал бы скрывать, что очень, очень много думал об увиденной картине в последующие дни. И вот — сегодня Джереми, как будто прочитав его мысли, появился перед ним в гартерах. Только на этот раз на нем не было ничего из одежды.
Сейчас Кевин лежал на их кровати, головой устроившись на двух подушках, а Джереми сидел на его бедрах. Металлические вставки на гартерах приятно холодили кожу, вызывая сладкую дрожь по всему телу. Правда, дрожал Кевин вовсе не от этого: кольцо плотно обхватывало его член у самого основания, заставляя его выгибаться в спине от каждого прикосновения Джереми, который намеренно дразнил его.
Вибрация кольца регулировалась отдельным пультом, и Джереми не сказал об этом Кевину ни слова, но тот был уверен, что он сделал это намеренно. И отложил это на потом, на самый неожиданный момент.
Вес Джереми приятно ощущался на бёдрах. Кевин поерзал на месте, когда тот убрал ладонь с его члена, поднял взгляд. Джереми улыбнулся ему.
Кевин в ответ лишь тихо простонал.
— Всё хорошо? — Джереми склонился к нему, коротко целуя в губы. Их члены соприкоснулись, и у Кевина перехватило дыхание. Слишком тяжело было дышать, чтобы отвечать, и в итоге он просто притянул Джереми к себе за шею и поцеловал глубже. Тот улыбнулся в поцелуй, и его рука скользнула вниз, обхватывая сразу оба члена. Стон вырвался из груди Кевина, и Джереми успешно сцеловал этот звук. Он отстранился, горячо выдыхая в губы Кевина, а после наконец открыл глаза.
И тут же поймал взгляд Кевина. Его глаза были подернуты дымкой возбуждения — такого сильного, что всё внутри взрывалось кометами и просилось выйти наружу. Возможно, будь это обычный секс, он бы уже кончил, но сейчас Джереми умело и верно подводил его к самому краю, дразня, но не позволяя пересечь черту.
Кевин был
в восторге.
До этого они пробовали делать подобное, но Кевину было слишком трудно концентрироваться одновременно на контролировании своего тела и удерживании возбуждения — он неизбежно проваливался в чём-то из этого, и гораздо хуже было, если проваливался со вторым. Потому что ощутить, как возбуждение проходит ещё до того, как ты успел кончить, — одно из самых худших чувств.
А теперь Кевину не нужно было прилагать усилий: кольцо сделало всё за него. И с каждой минутой возбуждение становилось только сильнее, особенно когда он снова опускал взгляд на сильные бедра Джереми, видел эти черные кожаные ремешки и тяжело сглатывал, — но его тело не позволяло ему закончить раньше времени. И Кевину
так нравилось, когда Джереми доводил его до грани.
Кевин был слишком погружен в блаженное состояние, чтобы заметить, что Джереми отвлекся, но он определённо застонал громче, чем до этого, когда ощутил вибрацию кольца на своем члене. От неожиданности он вздрогнул, тут же выгибаясь в спине, толкаясь в ладонь Джереми, и трение между их членами сорвало отчаянный вздох с его губ. Джереми тихо усмехнулся, начиная более активные движения ладонью на его члене, и Кевин просто заскулил, прикрывая рот рукой. Возбуждение внизу живота было почти болезненным, натягивалось леской и молило о финале, но Кевин завис в этом туманном состоянии на грани потери сознания, когда настолько приятно и возбуждение настолько переполняет изнутри, что не покидает ощущение, будто тело может просто рассыпаться искрами от переизбытка эмоций и чувств. Вибрация стала чуть сильнее, и он снова застонал, жмурясь, когда Джереми, склонившись, провел языком по головке его члена.
Кевин был на грани. Абсолютно, полностью, бесповоротно. Тяжело дышал, короткие стоны беспрестанно срывались с его губ, и Джереми, снова поднявшись выше, мягко целовал его каждый раз, чтобы тянущее ощущение стало менее болезненным. Но наслаждение было гораздо сильнее, и Кевин просто утопал в нём, снова и снова оказывался в свободном падении, даже не думая о том, чтобы раскрыть парашют.
Джереми это видел. И он видел, как Кевин наслаждается пребыванием в таком состоянии, как подрагивают его ресницы, как он закатывает глаза от удовольствия, выдавая очередной стон, — но ещё Джереми хотелось увидеть, как Кевин захлебнется в своем оргазме после такого долгого оттягивания.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — уточнил он, склоняясь ниже к Кевину. Вибрация стала слабее, а после и вовсе прекратилась. Даже это уже было легче переносить, но хотелось настоящей разрядки — особенно теперь, когда хрипловатый голос Джереми в ушах звучал так сладко и тягуче.
— Отлично, — выдохнул он быстро и потянулся рукой к члену Джереми. Тот судорожно вздохнул, почувствовав его разгоряченные пальцы, и его собственная ладонь начала двигаться быстрее. — Ох, Джереми… — Кевин запрокинул голову назад, прикусывая ладонь, чтобы стон вышел не таким громким. Джереми сдул прядь волос со лба и склонился к его лицу, свободной рукой убирая ладонь Кевина, чтобы он не сдерживал себя. Тот посмотрел на него затуманенным, отстраненным взглядом: Кевин выглядел опьяненным, так, словно немного сошел с ума.
— Может, мы закончим? — заботливо поинтересовался Джереми, целуя его в лоб. — Для первого раза этого времени достаточно. — Кевин замер на пару секунд, глядя на него так внимательно и сосредоточенно, как только мог в своем расплавленном состоянии. Джереми тут же сильнее сжал ладонь на его члене, и Кевин судорожно вздохнул, а его ресницы затрепетали вновь.
— Ладно. Хорошо, — наконец ответил он практически через силу: не хотелось, чтобы это блаженство заканчивалось, но кульминация всё равно была для Кевина любимым моментом, и такого долгого предогазменного состояния ему хватило сполна.
Джереми осторожно снял кольцо и опустился ниже на его бедрах, обхватывая его член губами.
В первые секунды Кевину показалось, что он теперь навсегда застрянет в таком состоянии: с болезненно твердым членом, задыхаясь от возбуждения.
Но Джереми хватило всего пары движений языком, и волна оргазма накрыла Кевина, как только он взял его член глубже. И эта волна была настолько сильной, что Кевин толкнулся бедрами вперед, пальцами сжимая под собой одеяло, а имя Джереми безостановочно срывалось с его губ, мешаясь со всхлипами и вздохами.
У Джереми от этих звуков дрожали ладони, и он почти кончил нетронутым от особенно нежного «
Джереми», произнесенного на выдохе, — но всё же сдержал оргазм до того момента, как отстранился от Кевина и помог себе рукой. Очевидно, Кевин был совершенно без сил, чтобы даже думать о Джереми, и он ни в коем случае не стал бы на него за это обижаться.
Джереми упал на спину рядом с Кевином, целуя его в горячее плечо, а после уронил голову на подушку, тяжело дыша. Кевин первые пару минут находился где-то на грани сна и реальности, не приходя в себя, а потом Джереми все-таки вернул его к жизни своим шелково-мягким «
Кев» и дал ему бутылку воды, заботливо убирая волосы со вспотевшего лба.
— Я и правда выбрал хороший подарок, — пробормотал Кевин, снова утопая в объятиях Джереми, когда немного пришел в себя. Тот расхохотался и согласился с ним, а потом заставил Кевина встать с кровати и, обнимая за талию, повел его в душ, по дороге привстав, чтобы растрепать волосы на его голове.
Да, с подарком Кевин действительно угадал.
