Единственный и не забытый

Чхве мчался по шоссе, в голове билась мысль, что он должен был закончить начатое, что Тэхёна надо было убить ещё тогда, два года назад, чтобы сейчас не было так мучительно больно от понимания, что он больше не будет его, он никогда не прикоснётся к нему, не услышит стонов под ним. Да, это были стоны боли и страха, но он привык в своей голове превращать их в стоны удовольствия. Он не мог признаться себе, в том, что омега не будет больше с ним. Он вдавил педаль газа на всю. Мокрая дорога, удар, покорёженный металл. И даже последняя мысль умирающего Ли была о Тэхёне, в его больном мозге омега ему улыбался и дарил свои теплые объятия и сладкий поцелуй, он так и умер со светлым образом самого желанного человека во вселенной. В больнице, в палате у сына, злющий альфа расхаживал вперёд-назад, не зная куда деться от эмоций. — Суён, ты отдыхай, отдыхай, детка, а с Чонгуком я сам разберусь, — Согван был настроен решительно. — А может быть хорошо, что я за него замуж не вышел… — Суён болезненно улыбался, — с такой чокнутой свекровью я бы долго не протянул. Да, ещё и этот бывшего забыть так и не смог. Представляешь, пап, — по щеке омеги скатилась слеза, — он меня его именем назвал! — Суён скривил губы. — Он простил ему даже предательство! — А хочешь? Я его… Ты только скажи, — отец присел на кровать и сунул сжатые кулаки в карманы. — Неа, пап, я дальше жить хочу, хочу быть единственным для своего альфы, я больше ни секунды на него не потрачу. — У нас прогресс… — Согван заулыбался. — Суён, я обещаю, что вся их семейка поплатится! Я их уничтожу, они узнают, что такое месть! — Отец, я прошу, я не хочу войны. — Омега плакал. — Я хочу забыть о нём навсегда. Я не хочу больше тратить на этого человека ни минутки своей жизни. — Мальчик мой, но как же так? — Папа, Сухван будут судить и она потащит меня прицепом, я боюсь. — О, сынок, ты же не в курсе. Сухван в реанимации, инфаркт и мне медсестра сказала, что она не жилец! Никакого суда, а вот Чонгуку я покажу, я его в такой ад суну, сам завоет и будет на коленях ползать! — Согван обеспокоенно посмотрел на омегу. — Нет, папа, я не хочу, я не хочу даже слышать его имя. Пожалуйста. — У Суёна заблестели глаза. — Ты тогда на яхте спрашивал хочу ли я уехать? Хочу, папа, очень хочу, поехали в кругосветное путешествие. — Он умоляюще посмотрел на отца, — только не на яхте. Согван смягчился и обнял сына. — Я сделаю всё, как ты захочешь. Путешествие, так путешествие. Согван был счастлив, что наконец-то его сын встал на дорогу исцеления от болезненного чувства. Он сделает всё, чтобы Суён никогда больше не вспоминал о Чонгуке. Чонгук никак не мог разомкнуть объятия. Он не хотел ни на минуту выпускать Тэхена. — Я готов на коленях стоять перед тобой вечность, если бы это помогло поверить мне, я не мог никогда причинить тебе вред! Я люблю тебя безумно, всегда любил только тебя. Молю у тебя о прощении, — Чон взял руки Тэхена в свои и поднес их к губам, — я всю свою жизнь посвящу тебе и нашему малышу, никто не сможет заменить мне тебя, ты единственный в моей жизни. Бин стоял за дверью и тихо вернулся в кабинет. — Тэхён, именно Чонгук стал инициатором ваших с сыном поисков, именно он написал заявление и мы начали вас искать, если бы он хотел вас убить, то не логичнее было бы всё скрыть? А он примчался сюда, потом поехал искать вас с нами. Чонгук не заказывал ваше убийство, поверьте. — Честно, я устал что-то думать, когда тебя предают самые близкие люди, то ты уже не веришь никому. Я просто хочу уехать со своим сыном подальше от всех. — Тэхён, нет, не уезжай, прости, я виноват, я сто раз виноват, — сердце пропустило удар, Чонгук понимал, что если Тэхён уедет, то он не выживет, он просто сгорит теперь окончательно. — Я никогда бы не причинил тебе боль, я клянусь тебе. Прошу не отвергай меня. Дай мне шанс, я хочу всё вернуть. Лизи сказала, что это всё сделала моя мать. Она слышала их разговор по телефону с Ли. Это сводит меня с ума, я не знаю, что мне делать? — Чонгук в отчаянии закрывал руками лицо, кусал свои губы, хватал омегу за руки. — Я не знаю, за что она так с нами поступила? Она же моя мама! Но я не могу закрыть глаза на то, что она натворила. — Каждый родитель любит своих детей, и заботится о них по-разному! Она защищала тебя от меня, — Тэ печально улыбнулся сквозь слезы, — а Лизи от нищего Намджуна. Мы вам не пара. — Ты моя половинка, ты часть моей души, я не могу без тебя жить. — Чон стер пальцами стекающие по щекам у омеги слезы. — А как же Суён? Ты же был с ним счастлив, собирался жениться на нем? — Тэхён грустно вздохнул и отвел взгляд на сына, тот смешно чмокал губами во сне. — Я позволил себя обмануть, я доверился не тому человеку, это моя самая главная ошибка, я так виноват перед тобой, я попался в ловушку, коварный план человека, которого не любил! Я всего лишь искал хоть что-то, что могло бы залатать в сердце трещину, а потом огромную дыру, которая образовалась после твоей гибели, Суён всегда был рядом. Я совершил фатальную ошибку, мои глаза и разум были затянуты поволокой обиды, предательства и лжи. Тэхён сделал судорожный вдох. — Нас обоих поймали в сети лжи, обмана и предательства. — Губы Тэ снова предательски задрожали, — тебе не противно? Альфа удивленно посмотрел на мужа. — Я был с другим альфой, я принадлежал другому человеку, отдавался по доброй воле, да, не ради удовольствия, но ты для меня не единственный более… я грязный. Омега поднял голову вверх и упрямо пытался не заплакать, проклиная судьбу. Он любил Чонгука больше жизни, он сейчас так боялся, что он его бросит, что никогда не прикоснётся к нему, зная всю правду. — Я тебя люблю, люблю сейчас в сто раз больше, я благодарен тебе, что ты выбрал жизнь и жизнь нашего сына. Ты мое счастье, мой лучик солнца, мой единственный и не забытый, прошу, останься со мной. Ты, наш сын и я — мы будем самой счастливой семьей, я обещаю. Впервые за долгое время Тэ сделал вдох полной грудью, он сейчас действительно счастлив. Его сын с ним. Чонгук его любит. Он видит всё по его глазам, он чувствует это по биению его сердца в груди, когда тот его прижимает. Они будут счастливы вопреки всему и всем. Это он так решил! Он сам творец своей судьбы. — Я люблю тебя, Чонгук. Бин снова вышел, разговаривая по телефону. Еще минут десять они просто обнимались, стоя в кабинете полицейского участка, плача уже от счастья, оставшись наедине, со спящим сыном на диванчике в уголке у окна. Поцелуй долгий, тягучий, приправленный слезами счастья, казался самым вкусным и сладким. Они будут счастливы, обязательно. Бин постучался в дверь, усмехаясь, понимая, что впервые стучит в свой собственный кабинет. — Чонгук, прости, — он протянул альфе телефон, — это твоя сестра, ты не берешь трубку, она позвонила мне. — Лизи, что-то случилось? — Гуки, приезжай быстрее в больницу. Мама пришла в себя и зовет нас… — понимая, что брат скорее всего откажется приехать, она добавила, — и ещё, сказали, что надо поторопиться, иначе… — Лизи заплакала. — Я скоро буду. Чонгук посмотрел на мужа и спящего сына. — Тэ, мне надо срочно в больницу, у Сухван обширный инфаркт, Лизи сказала, что матери осталось не долго. — Я поеду с тобой, — Тэхён подбежал к диванчику и подхватил Минхо на руки, но тот даже не проснулся. — Ты точно этого хочешь? — Я поеду с тобой, — Тэ понимал, что Чонгуку потребуется поддержка, а кто может это сделать, если не самый близкий и любимый человек? В палату омегу не зашел, поприветствовав Лизи, он остался у двери, когда Чонгук и его сестра зашли в реанимацию. Сухван была в сознании, выглядела она очень плохо, синие губы и бледное лицо, из глаз лились слёзы. — Мой внук? — Сухван еле говорила, судорожно делая вдохи, — он жив? — Он жив, мама. — Сынок, я не желала смерти твоему малышу, я лишь хотела тебя оградить от этого человека, который тебе не пара. — Мама, не стоит сейчас… — Чонгук не мог слушать оскорбления любимого даже от умирающего человека. Лизи сидела на стуле и держала мать за руку. — Я была хорошей матерью. Не надо меня осуждать, если бы он не воскрес, то всё было бы прекрасно. Чонгук, ты был бы счастлив с Суёном, — Чон обречённо махал головой, отрицая ее слова, — Лизи, ты бы забыла своего шофера! — она плакала и говорила это так искренне. — Неужели тебе не жаль нас? — Лизи плакала и смотрела на мать. — Я желала вам лишь самого лучшего, а ни безродный Тэхён, ни нищий Намджун не могли вам дать ничего. Они ваше проклятие, они ваша самая роковая ошибка и я хотела исправить эту ошибку за вас. Сухван закашлялась. — Я люблю вас, Чонгук, Лизи, вы самое главное в моей жизни и даже сейчас я вам говорю, что поступила бы точно также. Ведь стоило, ему, Чонгук снова появится в твоей жизни и все, все беды только от него. — Мама, отдохни. — Чонгук, два года назад я запаниковала, я побоялась, что Тэхён все тебе расскажет и я потеряю тебя, ты всегда выбирал его. Чонгук, скажи, ты же любишь меня? — Да, я люблю тебя, мама. — И я… — Лизи плакала. — Мне так страшно… — судорожный вдох, и сжатая простынь в кулаке, — Лизи в сейфе лежит бархатная коробочка, там лежит колечко тебе на свадьбу… Женщина стала задыхаться, закатила глаза и сделав последний вдох, замерла, приборы выдали противный писк. Лизи стала звать врача, но и Чон, и она, понимали, что никто им помочь уже не в состоянии. Сухван умерла, ни капли не раскаиваясь и не сожалея о сделанном. Лизи, рыдая, вышла в коридор, к ней подскочил Тэхён. — Мамы больше нет. Тэ обнял девушку, крепко прижав к себе, глядя в глаза любимого мужа, который держался из последних сил, сдерживая слёзы. — Лизи, мне так жаль, Лизи, я с тобой, я рядом. Чонгук подошел к сидящему на сиденью сыну и взял его на руки, крепко прижал к груди и втянул такой родной уже запах, успокаиваясь. После похорон Сухван прошла неделя. Чонгук и Тэхён начали строить свою жизнь заново. Чонгук снял свою кандидатуру с выборов, хотя Согван не убрал свои активы из предвыборной кампании, объявив, что это возмещение ущерба за поведение его сына. Чон проводил каждую свободную минутку с сыном, пытаясь наверстать упущенное время. Тэхён даже иногда ревновал, то сына к мужу, то мужа к сыну. Вечером, когда Лизи утащила сына к себе, заявив, что сумасшедшей тетушке тоже нужно время на племянника давать, Чонгук и Тэхён уединились на кровати, отдаваясь любимым объятиям и поцелуям, минутам страсти и единения, даря друг другу ласки и слова любви. Уже поздно ночью, когда счастливые и залюбленные они лежали и тяжело дышали, улыбаясь, глядя друг другу в глаза, раздался звонок. — Кто это так поздно? — тревожно спросил Тэхён, видя, как загорелся экран телефона Чонгука. — Это Бин. — Есть новости? — Тэхён потянулся за простынкой на полу, которую они в порыве страсти уронили на пол и прикрыл себе и мужу бёдра. — Что то срочное? До утра никак? — взволнованно спросил Чон, радуясь, что звонок не прервал их в самый неподходящий момент. — Я сейчас же приеду. Чон отключил телефон и положил на тумбу у кровати, потом повернул голову и, прикусив губу, посмотрел на Тэхёна. — Пришли результаты ДНК Намджуна, ты же помнишь, что мы сделали запрос на эксгумацию тела. Это не он! Мы тогда похоронили не Нама. — Тэхён закрыл рукой рот, понимая, что возможно Намджун жив. — Но тогда, где же он? И кто был похоронен вместо него? А как же кольцо? Лизи же опознала его по кольцу, — столько вопросов в голове у Тэ. — А главное, жив ли Намджун? — Чон подскочил с кровати и стал судорожно натягивать джинсы. — Лизи ничего не говори, Чонгук, не надо давать ложных надежд, — сказал Тэхён, надевая рубашку. — А ты куда? — удивился альфа. — Я с тобой конечно! — Кто то сейчас недавно стонал, что устал и отказывался от третьего захода! — улыбнулся Чонгук. Омега засмеялся и бросил подушку в мужа. — Поехали. В участке ночью было так же многолюдно, как и днём. Снующие люди, полицейские, задержанные, шум, гам. — Тэхён, ты тоже приехал, — Бин похлопал по плечу омегу, — рад тебя видеть, как дела? — Всё хорошо. Они прошли в кабинет. — Ты же уже в курсе про Ли? — Тэхён утвердительно кивнул. — Врачи сказали, что последнее его слово было имя Тэхёна. Чонгук со злостью выдохнул. С одной стороны он был рад, что Чхве больше никогда не сможет даже взглядом коснуться его любимого и не будет унизительных часов судебных заседаний, но с другой — он так легко расплатился за все свои прегрешения! Смерть для него была лучшим исходом. — Вы уже поняли, что ДНК не Намджуна, но мы это узнали четыре дня назад, — Чонгук удивлённо приподнял бровь, они же договорились, что будут сразу сообщать о продвижениях в деле. — Мы поймали альфу, который увёз тогда Тэхёна с сыном. Он был причастен и к похищению два года назад. — Что он рассказал? — спросил Тэ. Бин открыл ноутбук и включил видеозапись допроса. *** — Да, я был там, да, я уехал тогда в машине вместе с тем водителем. Нам приказали убить его. Но такой здоровый альфа, сильный, крепкий. Мы с дружками слышали, что на севере города промышляет банда занимающаяся работорговлей. — Это торговля людьми? — Да, нам конечно заплатили, и много, даже очень много, но зачем терять ещё доход? Там действует интересная схема обмена. Привозишь живого, крепкого, здорового, а вместо него могу выдать мертвого раба. Все шито-крыто. *** Тэхён в ужасе вжался в мужа и почувствовал, как за талию его крепко обняли и поцеловали в висок. Бин закрыл ноутбук. — Мы сразу же по наводкам задержанного отработали все варианты и кажется нашли зацепку. — Намджун жив?! — Тэхён удивлённо затаил дыхание. — Жив! Жив! Мало того мы его уже видели. Сотрудник ведомства внедрился в банду уже давно, оказывается она долгое время была под наблюдением властей. Сейчас идёт операция по задержанию преступников и освобождению людей. — Чонгук, это же просто невероятно! Лизи, наша Лизи, я так рад за неё! Чонгук обнял мужа и поцеловал в щёку, разделяя с ним радостную новость. Два долгих дня Чонгук и Тэхён переглядывались друг с другом, ожидая новостей, но их всё не было и не было. Утром, Чонгук ушёл куда-то, Лизи сидела в кресле и что-то читала в планшете, Тэхён играл с Минхо. Ближе к обеду в дом зашёл Чонгук, ведя за собой альфу. — Намджун? — это единственное, что успела сказать Лизи, перед тем, как упала в обморок.