мы с Трэвисом уже как месяц встречаемся.
если бы мне об это кто-то сказал в прошлом, я бы не поверил. и ударил бы его. потому что, не надо так шутить. а теперь это не шутка. удивительно. после того, как я только узнал о том, что все это время это Трэвис писал мне записки, мы долго сидели молча. я просто утыкался ему в плечо, а он бесшумно плакал. иногда Фелпс рвано выдыхал, после чего старался опять успокоить дыхание. а меня в это время распирали сомнения, удивление, и все это время немного подрагивало. конечно же, было сложно в это все поверить. мне нужны были доказательства. но все что я мог тогда сделать, это успокаивать, гладя по спине. просто, тогда в голове даже не было мыслей, что сказать. я прислушивался к его дыханию, давая время. потом, когда слёз уже не осталось. он поднял голову, опустил руки и, сжимая свою кофту, проговорил. —Сал,–начал он шёпотом, если бы я был дальше, не услышал бы—прости меня…знаешь, я никогда не ненавидел, тебя или твоих друзей, я просто, хотел…оградить вас от себя, заставить себя ненавидеть вас по-настоящему. Трэвис хмыкнул. —но, как ты понял, каждый раз, я просто… —…больше начинал ненавидеть себя?–добавил я, понимая к чему он клонит. он закусил щеки, отчего его скулы проявились больше. —да… и мы кивнули друг другу, расходясь по домам в разные стороны.***
на следующий день в школе, я начал замечать то, что раньше не замечал. Трэвис и правда, он всегда, смотрел на меня во время уроков. какой же я идиот… мне теперь так стыдно становилось, когда я замечал как он пятый раз за день смотрит. да и ему тоже сразу неловко было, он прикрыв уши сразу смотрел в тетрадь, делая вид, что он что-то пишет. в конечном итоге я обнаружил у себя записку в шкафчике, о том что нам надо встретиться после школы. и, я конечно же пришёл, потому что, мне казалось мы ещё не закончили. и друзья на меня опять странно смотрели… кстати, о них. я им так и не рассказал о том, что это все время был Трэвис, ну, потому что…да, я знаю что ли? с собой хотелось сначала разобраться, у меня в голове тогда вообще какой-то капец происходил. в общем, не важно. когда я подошел к Фелпсу, который стоял у входа в школу, он теребил заусенцы на ногтях. а потом, когда он заметил меня, и то, это только потому, что я окликнул его, чуть ли не подпрыгнул на месте. —привет?–напробу сказал я. Трэвис сглотнул, кивая. —эм, да, привет,–его глаза никак не могли найти место куда смотреть,—пойдем?… —пойдём. шли мы молча, я и сам не знал куда, но мне не было неловко. было интересно наблюдать за Фелпсом, он все время оглядывался куда-то, будто боялся чего-то, или кого-то. —хей, Фелпс,–я остановился, а за мной и Трэвис,—это же типо свидание? улыбка под протезом появляется на губах, потому что я вижу, как его зрачки расширяются, а на его щеках появляется густый румянец, его лицо краснеет будто после потной тренировки. он открывает рот, видимо думая что сказать, но в конечном итоге закрывает, выдыхая через нос. —пошли уже,—выплевывает он. а я искренне смеюсь, мне нравится наблюдать за таким Трэвисом. именно за таким, а не за грубым и закрытым (он и сейчас не особо открылся, но все же лучше). «старый» Трэвис всегда бурчал оскорбления под нос, у «старого» Трэвиса всегда брови сведены к переносице, показывая злость. поэтому, когда я видел «нового», другую его сторону, я внутренне ликовал что-ли. когда мы пришли я даже сначала и не понял куда. —стой, подожди, я сейчас,–преградив мне «вход» рукой, он перелез, открыв изнутри «дверь», хотя это сложно назвать дверью. мы были у заброшенной школы, она и когда работала не была самой лучшей, но сейчас она была по-настоящему страшной. даже мы с Ларри боялись туда идти, ну а кто знает какие там призраки могут быть? так вот. рядом у этой заброшенной школы был, то есть, есть стадион. синяя краска потрескалась, придавая старости этому месту. также был заборчик, он довольно высокий, но в нем прослеживаются дыры. именно благодаря этому Трэвис и смог пролезть. —проходи,–пригласил меня внутрь стадиона Фелпс. —жесть, чувак, зачем так далеко?–я оглядывался, в какой-то мере удивляясь. футбольное поле, ну собственно по-стандарту. трибуны на которых можно посидеть, хоть и некоторые места сломаны. да и все в принципе. если конечно, не считать весь мусор. —ну, посидим?–он указал на трибуны и не став ждать моего ответа, сел. —посидим, че уж,–я сел рядом с Трэвисом, складывая руки на груди. он же сидел поскромнее, ковырял зацепку на джинсовых шортах. мы молчали, тишина давила на уши. —кмх,–я кашлянул. руки потянулись к волосам, дабы распустить надоедливые хвостики, думаю мне стоит начать носить распущенные и не париться. снял одну резинку. дал её Трэвису, он посмотрел на меня, без слов беря её. я снял вторую. снова дал Фелпсу, тот опять взял её. дальше свой жест я не могу и не хочу объяснять. взяв одну из чёрных резинок, мне захотелось надеть её на руку Трэвису, что я и сделал. он никак не сопротивлялся, и просто покорно давал мне свою руку. вокруг нас стояла такая тишина, лично я слышал лишь звуки природы и его дыхание. взяв вторую резинку, я немного покрутил её, и надел её к себе на руку. ему на левую, себе на правую. я взял его руку в свою, она была теплая и мне захотелось согреться. так что, я и сам не понял, когда мы стали держаться за руки. я и сам не понял, когда начал поглаживать из стороны в сторону пальцем его руку. и я не знаю сколько мы так просидели. но потом, Трэвис заговорил. —знаешь,–ему пришлось прокашляться, так как из горла поначалу выходил только хрип,—я здесь часто сижу один. —когда гуляю, если отец отпускает. когда я сбегал из дома, я тоже здесь сидел. просто лежал на этих трибунах, размышляя о том как правильно жить. мне потом такой пизды вставляли,–он слабо посмеялся,—но в конечном итоге, я все время приходил к мысли о тебе, Салли. наши пальцы соединились с друг другом, переплетаясь меж собой. —хех, правда? я расстегнул одну из застёжек на протезе, приподнимая его так, чтобы виднелись лишь губы. Трэвис кажется, задержал дыхание. распустив наши руки, я невесомо коснулся лица Фелпса. в груди одновременно трепетало и был жуткий страх, что он сейчас просто встанет и уйдет. но пока тот не сопротивлялся, и я… я также невесомо коснулся его губ, ощущая их вкус, теплоту. поцелуй был недолгий, мягко смяв его верхнюю губу, я отстранился. застегнув протез обратно, я смотрел на реакцию Трэвиса. он облизал губы, заглядывая мне в глаза. —а-а… Фелпс будто осознав, коснулся руками губ, закрывая лицо в смущении. расмеявшись, я с облегчением выдохнул. —чувак, ты меня напугал.***
так наши отношения и начались. я вспоминаю это с улыбкой и в груди разливается приятное тепло. со временем, я узнал о Трэвисе все больше и больше. иногда эти разговоры заканчивались слезами. иногда мы просто молчали, а я поглаживал его по ноге (ещё иногда меня бомбило, я злился на его отца, блять, это просто пиздец). он мне доверяет, я не хочу это просрать, не хочу чтобы он больше испытывал боль. кстати говоря, в школе он стал вести себя поспокойнее, конечно же, репутацию не восстановить так быстро, но я думаю, в конечном итоге, все начнут привыкать и тянуться к нему. (я надеюсь на это, но Фелпсу говорю, что все так и будет). друзьям я рассказал о Трэвисе, но, так сказать не полностью. я не добавил то, что мы встречаемся. это не потому, что я им не доверяю, просто меня попросил Фелпс не рассказывать, но я безумно хочу рассказать если честно (а все из-за его гандона-бати, сука). —в общем, мы переодически видимся, гуляем, разговариваем, контактируем,–подвел итоги я. а потом остановился, оглянулся и присел на кровать. —пора прекращать разговаривать с самим собой,–прокашлявшись, я лег на кровать. уже почти засыпая, меня вывел из полудрема звонок в дверь. я сразу подскочил, проходя к двери. Трэвис собственной персоной. –ну наконец-то, я чуть не уснул,—зевнув будто подтвердив свои слова, я пропустил парня в дом и оперся на стену ожидая пока тот переоденет верхнюю одежду. —у тебя хоть отца нету дома?–поинтересовался Фелпс, переодевая обувь. —не-а, он куда-то уехал, типо по делам на работу. —так, он же удаленно работает?—вопросительно поднял бровь Трэвис, боже меня всегда удивляет, какие у него брови выразительные. —а я думал, нам всем понятно, что он не на работу,–отец до сих пор пытается найти замену матери, шатаясь по разным местам, такие как бары, ну или типо того. —ебать, а ты че в таком э-э, я даже не знаю как это назвать,–снимая свою длинную куртку, мне открылся вид на черное платье? или что это? большая длинная накидка? а на шее висел большой крестик, он выглядел увесистым. —это…долгая история,–он кашлянул вдыхая. —у нас много времени,–я отпираясь наконец от стены, повел его за собой в комнату,–пошли уже в комнату. когда Трэвис сел рядом со мной на диван, это «платье» так круто развивалось. —ну рассказывай, что это за платье,–мне стало смешно с выражения лица Фелпса, которое описывало насколько тупость я сказал и это не платье. —вообще-то, это архиерейская мантия,–я уже ржал во весь голос, потому что то, с каким важным видом он сказал, это название, это просто комбо.—её короче, священники в церкви надевают на службу, ну а я как сын священника, тоже типо должен надевать, потому что наследник бла-бла-бла,–не обращая внимание на мой смех, объяснял Трэвис. —так, а че-ж ты её не снял?–успокаиваясь, спросил я. —ну-у, я поссорился с отцом и сбежал, это если вкратце. —поподробнее? —он сказал, что мне типо никуда нельзя идти после церкви, а я такой сначала «блин, ну ладно, скажу Салли что в другой раз встретимся», а потом я вспомнил, что ты говорил, типо, что это не нормально, я не обязан слушаться его, так и поступил короче, он орал на меня, а я такой «пока-пока» и убежал прям в архиерейской мантии,–на одном дыхании рассказал Трэвис, бурно жестикулируя и изменяя интонацию. —в смысле? и что ты теперь делать собираешься когда вернёшься домой…–из лежачего положения я сел, передвигаясь ближе к Фелпсу. —ну, я думаю буду его как-нибудь избегать,–он пожал плечами. —но… —слушай, я же к тебе не об этом рассказывать пришел,–я хотел возразить, но Трэвис перебил меня. я грустно улыбнулся выдыхая. —мне кажется,–я наклонился ближе к Фелпсу, беря в руки этот увесистый крест на груди, прощупывая узоры на нём,–я плохо на тебя влияю. —да,–он заулыбался,–ты сам дьявол воплоти. —и не страшно тебе, к дьяволу приходить в такой одёжке?–я поставил вторую руку между бёдер Трэвиса. —не страшно, ты меня уже осквернил,–он оставался неподвижно сидеть, рвано дыша,—может,–он сглотнул,—снимешь? —пф,–я отстранился,—сам сними. Трэвис поджал губы в улыбке. он медленно приблизился ко мне, аккуратно расстёгивая сначала одну, а затем и вторую застёжку, снимая протез. Фелпс отложил его в сторону, пока я не знал куда деть взгляд и вообще себя. для меня протез–стал моим привычным лицом, некой защитой. поэтому, когда я без него, мне становится неловко, кажется что я голый. а перед Фелпсом так вообще. он взял моё лицо (то что от него осталось) в руки, приближаясь ещё ближе. а после мягко поцеловал меня в губы, меня прошибло потоком мурашек. —целуешься с дьяволом?–прошептал я ему в губы, наблюдая за тем, как кадык двигается, сглатывая слюну. он промолчал. его руки перешли мне на шею, кончиками пальцами оглаживая. —может,–я улыбнулся,—останешься на ночь? —если можно… —тебе все можно,–четко сказал я, обратно ложась на диван. —да?–Трэвис закусил щёку, играя бровями,—даже можно сделать так? в считанные секунды он оказался у моей шеи, опыляя горячим дыханием, его язык прошёлся вдоль. мурашки заполнили все моё тело и я сейчас очень жалел, что на мне нету протеза. —чувак… правая нога Трэвиса оказалась у меня между ног, немного раздвигая их. —знаешь, в этой ебанной мантии, так неудобно,–он по-актерски захныкал, а я рассмеялся. —пиздец, ты момент испортил,–все еще смеясь, я не могу успокоиться бля-ять,—Трэвис, ты просто чудо. сдавшись Фелпс тоже начал смеяться, и встав с меня, опустился на спинку дивана. —люблю тебя,–поджав губы в улыбке, я смотрел на Фелпса, радуясь моменту.