Предложение (Proposals)

Спокойный свет весеннего утра проникал сквозь чердачное окно, придавая Джесперу почти неземное сияние, пока он ходил взад-вперед, не в силах удержать руки на месте. — …и мне нравятся твои глаза и веснушки, и то, как ты гениален во всем, и как нежно ты гладишь этого дьявольски ужасного кота, от которого не хочешь избавиться, и я просто не хочу когда-либо расставаться с тобой, ладно? Я хочу, чтобы ты женился на мне. Ты выйдешь за меня? — Он выжидающе повернулся к Казу и Инеж. — Как это было? Инеж выглядела слегка огорченной. — Ты принимаешь конструктивную критику? Лицо Джеспера вытянулось. — Это было ужасно, верно? — Да, — подтвердил Каз, лежа на кровати, его рука свободно обвивала талию сидящей рядом с ним Инеж. — Я бы сказала, это было не так уж и ужасно, — Инеж колебалась. — Момент о том, что ты никогда не хочешь расставаться, был хорош. — Момент о том, что ты никогда не хочешь расставаться, был чересчур, — возразил Каз. — Это предложение руки и сердца, а не сценическое выступление. Просто скажи, что любишь его, а затем уважительно изложи условия. — Ты в душе совсем не романтик, — ласково отругала его Инеж с нежным взглядом. — Сентиментальная. — Усмехнулся он ей. — Шеврати-хам. Джеспер же просто выглядел испуганным. — Более романтично или менее? Решайте. — Более, — сказала Инеж, предупреждающе взглянув на Каза. Он пожал плечами и благоразумно не стал спорить. — Послушай, Каз будет Уайленом, попробуй поговорить с ним по-настоящему. И не звучи так раздраженно, говоря, что любишь его. — Часть про кота опусти, — посоветовал Каз. Инеж согласно кивнула. — Просто он гладит его по ушкам так чертовски нежно, что мне хочется его поцеловать, — проворчал Джеспер. — Это нелепо. — Это выставляет тебя невменяемым. Не упоминай этого, — сказал Каз и сел. — Продолжай. Я Уайлен. Я думаю о игре на флейте и о том, чтобы надеть свитер. Сделай мне предложение. Джеспер глубоко вздохнул. — Уайлен, — сказал он, тяжело сглотнув. — Да? — Используй его полное имя, — прервала его Инеж. — Это более романтично. И не говори так смиренно, Каз. — Уайлен Ван Эк. Каз затрепетал ресницами. — Да, любовь моя? Инеж закатила глаза. Джеспер продолжил. — Последние несколько лет, проведенные с тобой, были лучшими в моей жизни. Ты красив и умен, и ты делаешь меня лучше. Ты наполняешь меня радостью и… и фигня, я не знаю! Джеспер в отчаянии всплеснул руками. — О, Джеспер, я тоже тебя люблю. Возьми меня сейчас, — сухо произнес Каз. — Наполни меня фигне… аааа! Он нырнул в сторону, чтобы увернуться от удара Инеж, и упал с кровати. — А! Бля, Неж. — Ты это заслужил, — без раскаяния сказала она ему, прежде чем повернуться к Джесперу. — Честно говоря, на этот раз было слишком романтично. Может тебе будет проще, если ты запишешь это? — Я не могу там стоять и читать с клочка бумаги, — возразил Джеспер. — Это будет выглядеть жалко. — И ему нельзя пользоваться моими перьями, — добавил Каз, морщась, поднимаясь с пола и садясь обратно на кровать. — Он давит слишком сильно и портит их. — Ладно, хорошо, итак. Не быть слишком романтичным, не звучать раздраженно, не говорить «фигня», понял. — Джеспер глубоко вздохнул. — Уайлен Ван Эк, я люблю тебя и никогда не хочу расставаться с тобой. Я хочу, чтобы мы провели остаток жизни вместе, и… о, Святые, я идиот? Вы уверены, что он действительно хочет выйти за меня? Он провел руками по лицу, расстроенный и встревоженный. — Да, — твердо сказала Инеж. — Он любит тебя. — И других предложений у него нет, — услужливо добавил Каз. — Каз, — предупредила его Инеж. — Это правда, — возразил он. — Он был с Джеспером целую вечность. Он ушел с рынка. Он больше никого не ищет. Так что либо он надеется выйти за тебя, либо планирует остаться холостым и просто держит тебя рядом для своего собственного развлечения. Джеспер подошел к письменному столу и рухнул в кресло Каза. — Это самая ужасная вещь, которую я когда-либо делал. Может быть, мне нужно просто подождать и посмотреть, не предложит ли он мне сам. Я не могу это сделать. Инеж подняла бровь. — Это даже не самое ужасное, что ты делал в этом месяце, Джес. — Нет, самое. Я ужасен в этом. Возможно, я просто не создан для брака. — Предложение не является частью брака, — отметил Каз. — На самом деле недопустимо продолжать делать предложения людям после того, как вы поженились. Тебе нужно пройти через это только один раз или, может, два, если ты так сильно облажаешься, что в первый раз он скажет тебе «нет». Джеспер посмотрел на них обоих. — Не знаю даже, зачем я обратился за советом к вам, — сказал он угрюмо. — Ты попросил Инеж выйти за тебя замуж из-за налоговых льгот, а потом она не разговаривала с тобой три недели. — В конце концов она сказала «да», — защищаясь, сказал Каз. — Да, Святые помогли мне, — вздохнула Инеж. — Так что поверь мне, Джеспер, дело не в предложении. Если он скажет «да», то это будет потому, что он хочет выйти за тебя, каким бы идиотом ты ни был. Но имей в виду, ему будет приятно помнить о предложении, которое не будет ассоциироваться с желанием сломать тебе нос, — сказала она, многозначительно взглянув на Каза. — Ты знаешь, что у него действительно было подготовлено романтическое предложение, прежде чем он струсил? — спросил Джеспер, а затем тут же зажал рот рукой. — Блин, прости, молчу об этом, не души меня моими собственными кишками, — выпалил он, заглушив слова собственной рукой. Глаза Инеж расширились, и она наклонилась вперед. — Если ты мне не скажешь, то пожалеешь, что он это не сделал. — Затем она прищурилась на Каза. — И ты не помешаешь ему рассказать мне. — Он врет. — Каз великолепно изобразил бесстрастное выражение; Джеспер, увы, нет. Инеж подняла бровь, угрожающе спокойная. — … он может солгать, если ты позволишь ему. — Каз ссутулил плечи, как мокрый кот. — Хорошо, Джеспер, — сказала Инеж, делая широкий жест. — Давай послушаем это романтическое предложение. — Хорошо, ну, это было что-то вроде этого. Мы были в саду и бросали друг в друга черствый хлеб… — Прости, что вы делали? — Бросали… черствый хлеб друг в друга, — застенчиво повторил Джеспер. — Потому что мы Вороны? Слушай, в тот момент это было весело, ладно? Инеж прикрыла лицо рукой, слегка дрожа от беззвучного смеха. — Продолжай, — сумела сказать она. — И он сказал, что собирается сделать тебе предложение, и я спросил, не забеременел ли он от тебя… — Ты спросил, забеременела ли я от него? Инеж выглядела пораженной. — Нет, я спросил, забеременел ли от тебя Каз, — пояснил Джеспер. — И он бросил в меня настоящий камень, от которого остался синяк, а затем сказал, что я очаровательный и остроумный, и спросил, как ему сделать тебе предложение. — Слова, которые я использовал, не были «очаровательный и остроумный», — категорически прервал Каз. — Итак, я сказал, что женщинам нравится, когда им говорят, что ты их не заслуживаешь, и он ответил: «да, но я на самом деле не заслуживаю Инеж, и она это уже знает.» И я такой: «верно, в хороший день ты, возможно, на пятерочку, но у нее бицепсы богини». В этот момент Каз лег на кровать, повернувшись к ним спиной, и натянул одеяло на голову. — И он согласился, — продолжил Джеспер, — и я сказал, что она может разорвать тебя пополам, и он застонал… — Я не стонал! — Он вздохнул с тоской, и я спросил, как он собирается назвать своего ребенка, а он бросил в меня еще один камень и сказал, что говорит серьезно. Поэтому я сказал ему, что он должен рассказать тебе, как много ты для него значишь и почему он хочет жениться на тебе, а затем он очень долго сидел там, пока я швырял в него оставшийся хлеб. А потом он просто открыл рот и выплеснул все это громадное предложение. Но когда я предложил ему несколько очень полезных советов, он разозлился и сказал, забыть об этом, и что он просто попросит тебя выйти за него замуж ради налоговых льгот. — И это сработало. Конец, — быстро сказал Каз из-под одеяла. — Вот, теперь ты знаешь, что произошло. — Теперь один из вас должен рассказать мне, что на самом деле представляло собой это романтическое предложение, — возразила Инеж, не сводя глаз с Джеспера. — Я помню кое-что из этого, — вызвался Джеспер. — Он начал с того, что знает, что сулийцы не просят у родителей девушки ее руки, и в любом случае он не мог бы этого сделать, потому что твои родители его ненавидят. Когда я заметил, что ему, вероятно, не стоит включать в предложение тот факт, что твои родители его ненавидят, он назвал меня придурком и… — Так это все, или было еще что-то? — требовательно спросила она. Каз вертелся под одеялом. — Да, после того, как я заставил его продолжать, было еще кое-что. — Джеспер театрально приложил руку к сердцу. — Инеж, мне не нужна керченская жена, мне нужна только ты. Ты — моя причина продолжать бороться, и я не хочу, чтобы тебе пришлось стыдиться того, что ты со мной спишь… — Ты все говоришь неправильно! — взорвался Каз, и Инеж сдернула с него одеяло, перекинула через него одну ногу и одним движением припечатала его спиной к матрасу. — Ух ты, — прокомментировал Джеспер. Инеж посмотрела вниз на Каза. — Тогда скажи правильно, — сказала она низким и напряженным голосом. Каз тяжело сглотнул, глядя вверх на нее, его волосы были всклокочены, а глаза полностью расширены. — Я… — Я могу уйти, если вы занимаетесь сексом, — предложил Джеспер, вставая из-за стола. — Мы не занимаемся сексом. Инеж даже не отвела взгляда от Каза. — Он не выглядит слишком уверенным в этом, — заметил Джеспер. — Мне кажется, будто занимаемся, — ошеломленно согласился Каз. Инеж угрожающе откашлялась. — Если ты прямо сейчас не расскажешь мне о предложении, которое придумал в тот день, секс останется приятным, но далеким воспоминанием. — Ах. Пиздец. Ладно. Каз закрыл глаза и глубоко вздохнул, отодвигаясь назад, чтобы можно было сесть у изголовья кровати, и неловко откашлялся. — Ты все еще можешь уйти, Джеспер, — многозначительно добавил он. — Нет, теперь я остаюсь, чтобы посмотреть на ее реакцию. Джеспер снова сел, потому что у него не часто была возможность заставить Каза выразить эмоции в присутствии свидетелей. Каз бросил на него устрашающий взгляд, дважды прокашлялся, а затем тихо начал говорить, пристально глядя на левое плечо Инеж. — Я знаю, что сулийцы не просят у отца девушки ее руки. Я тоже не попрошу, но не только потому, что твои родители меня не одобряют, а потому, что я не прошу тебя ни о керченском браке, ни о сулийском. Я не сулийский муж и не хочу керченскую жену. Мне нужна только ты. Он глубоко вздохнул, затем продолжил, медленно поднимая глаза, чтобы встретиться с ней взглядом. — Я пытаюсь быть тем мужчиной, которого тебе не будет стыдно называть своим. Я не верю, что у меня будет большое будущее, но пока я жив, я хочу быть твоим. Я хочу, чтобы наши счета были записаны в одной книге под нашими именами. Я хочу засыпать, зная, что подушка рядом с моей — твоя, даже когда ты далеко в море. Я хо… На этом моменте Инеж прервала его, прижавшись губами к его губам. Джеспер приподнял бровь, пока поцелуй продолжался и углублялся, щеки Каза покраснели от розового до красного, а его руки потянулись, чтобы запутаться в ее аккуратно завитых волосах. — Видишь, я говорил ему, что, возможно, стоит убрать часть о том, как он умрет, прежде чем у тебя появится хоть какой-то шанс на будущее, но, видимо, тебе это нравится? — Джеспер покачал головой. — О вкусах не спорят. Хотя это было довольно романтично, даже без моих предложений. Ближе к концу было даже немного о цветах, но, похоже, к тому времени, когда он доберется до этой части, уже начнется что-то неприличное, так что… тогда я, видимо, пойду? Не дожидаясь ответа, он вышел, но, закрыв за собой дверь, услышал резкий стон Каза и требование Инеж: — А теперь расскажи мне ту часть, что про цветы. •☯• Если бы Джеспер был адекватным человеком, он мог бы вернуться за их помощью позже, но адекватные люди не откладывали планирование предложения буквально за два часа до отплытия в Новый Зем. И, черт возьми, он все равно собирался это сделать. С хорошим предложением или без него. Это был прекрасный шанс: он выведет Уайлена на поля юрды и покажет ему все созвездия, которые не видны сквозь туман в Кеттердаме, поцелует его, а затем скажет… он скажет… Он смотрел через перила на залитые лунным светом волны, мучительно размышляя над тем, было ли «обожание» слишком банальным словом, чтобы его использовать, когда Уайлен подошел и встал рядом с ним. Их руки переплелись на перилах, и Джесперу стало больно от того, насколько идеальным и знакомым было прикосновение пальцев Уайлена к его собственным. Уайлен начал говорить и он пытался слушать, но все, о чем он мог думать, это что, если Уайлен скажет «нет»? Что, если Уайлен скажет «да», чтобы не было неловкости, но на самом деле захочет сказать «нет»? Что, если на корабль нападет морское чудовище, и у Джеспера не будет возможности спросить? Что, если корабль потерпит крушение, и им придется убить и съесть других пассажиров, и шанс сделать предложение предоставится только, когда они будут медленно умирать от голода, плывя на самодельном плоту, не имея представления о том, насколько далеко они от берега и успеют ли доплыть вовремя? Ему следовало бы спросить сейчас, пока у него есть такая возможность, и если Уайлен откажется, он сможет спрыгнуть с корабля, и они, вероятно, будут достаточно близко, чтобы он смог доплыть обратно в Кеттердам, верно? Верно? Так. Он просто должен сделать это. Он собирается спросить. Сейчас. — Джеспер? Голос Уайлена прервал его мысли, и Джеспер быстро впился взглядом в лицо человека, которого он любил. Уайлен выглядел очень серьезным и полным надежды, и, вероятно, он говорил что-то очень важное. Джеспер попытался вспомнить, ухватил ли он хоть слово из этого. Он думал, что там было что-то о будущем и о них двоих, и… — Я знаю, что сейчас не традиционное время, — неловко сказал Уайлен. — Было бы романтичнее подождать и спросить тебя весной, чтобы это была первая сделка в наших бухгалтерских книгах в начале финансового года, но я не хотел ждать. Я подумал, что эта поездка будет идеальным временем — мы могли бы рассказать твоему отцу, назначить дату и… — Голубые глаза начали сомневаться, когда он замолчал. — Ты просишь меня выйти за тебя, — тихо сказал Джеспер. Уайлен нервно вздохнул. — Я… я упоминал о налоговых льготах?