***
Ники шёл по тёмному переулку. Он даже не смотрел по сторонам. Просто шёл куда глаза глядят. Возвращаться в общежитие совсем не хотелось. Видеть Кевина тоже… а уж Эндрю… Да знал он. Он прекрасно знал, что сам был виноват во всём. Он просыпался и засыпал с этими мыслями каждый день. Смотрел на Эндрю и знал, что если бы не он, то с Эндрю ничего не случилось в тот ужасный день. Ни с ним, ни с Аароном. Во всём виноват только он. Если бы не его надежды на то, что у него есть шанс наладить отношения с родителями — никчёмные надежды, о которых Эндрю его предупреждал, — то ничего этого бы не было. Эндрю бы не… Никки припал к стене и часто заморгал, смахивая непрошеные слёзы. Это уже слишком. Всё это уже слишком. Он пытался извиниться перед Эндрю сотни раз, но в ответ получал только взмах руки, мол, неважно. Но… как ЭТО может быть неважно… — Что же ты пережил, Эндрю? — пронеслось в мыслях Ники и сердце от чего-то сжалось до боли. Он помнил тот день, когда встретил Эндрю впервые. Идентичная копия Аарона, но холодный, безжизненный взгляд. Он думал, что будет защищать близнецов, но, какая же жизнь всё-таки смешная вещь… Именно он был тем, кого всегда защищали и старались оберегать. Эндрю всегда был рядом с Ники. Запрещал всем даже прикасаться к нему, называл его братом, хоть и говорил, что не верит в семью. И что в итоге? Даже в тот день Эндрю знал, что до добра встреча с родителями не доведёт, но всё равно согласился и поехал. Поехал ради него… — Эй! Красавчик! — Ники услышал незнакомый голос, прозвучавший откуда-то слева. Это явно не ему. Кто бы стал сейчас обращаться к нему? — Эй! — послышался уже второй незнакомый голос. — Ты глухой? Ники медленно повернул голову. Перед ним стояло пятеро парней разного возраста. Все, как один, были одеты в байкерские чёрные куртки. Один из них, — самый высокий — злобно оскалился, когда их с Ники глаза встретились. — И чего это ты тут один шастаешь? — спросил он, медленно приближаясь, словно охотник к жертве. — Тебе то что? — вяло бросил Ники и, оттолкнувшись от стены, уже развернулся, чтобы уйти, но почувствовал тяжёлую руку на плече. — Тебя не учили, что нужно отвечать на вопрос, когда тебе его задают? — спросил уже другой мужчина, с длинной бородой на лице. Ники почувствовал, как начало сводить живот от страха. — Отпустите, — выдохнул Ники, не найдя в себе никаких сил дать отпор. — Ну, конечно, мы тебя отпустим, малыш! — усмехнулся мужчина, державший его за плечо. От него воняло тухлым мясом и алкоголем. Мерзость… — Но сначала мы немного поиграемся. Ты не против? Инстинкты кричали бежать. Бежать без оглядки. Эго ворчало, что нужно набить морду уродам. Он ведь, в конце концов спортсмен! Он может дать им всем отпор и уйти с достоинством, пусть и получит потом выговор от Ваймака. Но чувство вины тихонько шептало на ухо: Останься. Ты это заслужил. Тогда Эндрю простит тебя. И, не смотря на крики инстинктов и ворчание эго, Ники прислушался к тихому шёпоту. Шёпот, что заглушал все звуки. — Это ты виноват в том, что случилось с Эндрю! — крик Кевина в его сознании стал последней каплей в этой какофонии голосов в его голове. Он медленно опустил голову и услышал, как мужчина усмехнулся. — Умничка. — мерзким голосом похвалил он за покорность. — Тебе понравится. Обещаю. Ники почувствовал, как его грубо прижали к холодной стене. Как чужие руки — не такие заботливые и нежные, как у Эрика, — начали срывать с него одежду, превращая её в тряпки. Как его собственные руки подняли над головой и с силой сжали запястья. И как к его шее припали сухие, отвратительные, мерзкие губы. Противно… Их было пятеро. Они воняли дешёвым алкоголем. Их руки были в мозолях, а члены, которыми в него тыкали во все стороны, будто и вовсе не знали прелестей душа. Ники несколько раз подавлял тошноту, когда один из мужчин, грубо схватив его за волосы, заставлял вбирать член до самой глотки. Подавлял крик боли, когда в него снова и снова входили с особой грубостью. Подавлял собственное эго, которое от ворчания перешло в крик и агонию. И позволял тёмной, страшной, ужасной темноте поглотить его с головой. Их было пятеро… Та ночь была бесконечной.***
— Ты идиот, Кевин! — причитал Аарон, выходя из машины Эндрю. — Это всё из-за тебя! Если мы не найдем Ники… — Ники! — Нил ошарашено глядел на входную дверь общежития. Эндрю, Аарон, Нил и Кевин искали его всю ночь. Они заезжали во все любимые клубы, бары, кафе Ники. Были во всех парках, переулках и мотелях. Окончательно отчаявшись, они решили вернуться в общежитие, в надежде, что, возможно, Ники уже забыл об обидах и вернулся туда. Ники и вправду оказался возле общежития. Только вот… Ники сидел на лестнице. Одежда на нём больше походила на порванные тряпки. Лицо покрыто яркими синяками, на теле много ушибов и царапин. Волосы на голове спутаны, словно он не расчёсывался месяц. Увидев кузена, Эндрю медленно подошёл к нему, словно боясь спугнуть. Он знал… Ох, как же хорошо он знал этот пустой взгляд, отчаяние на лице и боль во всём теле, которую сейчас чувствовал Ники. — Сомневаюсь, что это дело рук Эрика. — без эмоций бросил Эндрю, стоя на расстоянии вытянутой руки. Остальные в шоке наблюдали за представшей перед ним картиной. Аарон пытался сдержать гнев, пока Кевину хотелось провалиться сквозь землю от гневного взгляда Нила и осознания, что он натворил. — Ты прав… Это не Эрик. — хриплым голосом произнёс Ники, не поднимая на кузена взгляда. — Не Эрик… — уже тише повторил он. — Тогда кто? — Это неважно. — хмыкнул Ники. — За то теперь я знаю… каково это… — Хэммик медленно поднял взгляд на Эндрю. Он не знал, каким было его собственное лицо, но глаза Эндрю говорили многое. Глаза Эндрю излучали жгучую ненависть, злость, желание убивать медленно и мучительно. — Эндрю… Прости меня. Прости за всё. — Не смей извиняться за то, чего не делал, идиот! — Эндрю крикнул. Он кричал на Хэммика… Эндрю впервые, после того, как слез с идиотских таблеток, показал эмоции. Эндрю… злится. Он злится на Ники? — Эндрю… Миньярд ничего не ответил. Сняв свою куртку, он подошёл ближе к Хэмику и накинул её на его плечи, при этом никак не касаясь его кожи. Даже не взглянув на остальных монстров, он потянул Ники за рукав порванной рубашки и заставил того встать с холодного бетона. Ники встал на ноги и тихо ойкнул. Но Эндрю услышал. И Нил, мимо которого они проходили, тоже всё услышал. Осознание в его голове вспыхнуло с тяжёлой болью в висках. Воспоминания, о которых он предпочёл бы забыть навсегда, вновь забрали его в свои омуты. — Поговорим, когда мы вернёмся. — процедил Эндрю, заметив, что Кевин собирается что-то сказать. Дэй сразу же умолк и отвёл взгляд от Ники. Что же он натворил… Ники чувствовал, что теряет сознание. Перед глазами всё плыло, тело ныло от ран и ужасной боли ниже пояса. Так больно… Эндрю злится на Ники? Он чувствовал то же самое, когда Дрейк… Чёрт, как же больно. Эндрю простил его? Интересно, Дрейк был единственным? Кажется, стало слишком темно… Эндрю… Сознание окончательно покинуло его, когда дверца заднего сидения машины с глухим стуком захлопнулась за ним. Последнее, что он помнил, как Нил сел на пассажирское сидение, а Эндрю завёл машину. — Его срочно нужно отвезти в больницу. — голос Эндрю звучал так далеко, словно их разделяли километры. И… пустота… Интересно, теперь Эндрю простит его..?