«это что, одуванчиковое вино?»

..яркое солнце пробивалось сквозь неплотно запахнутые шторы в светлую комнату. несколько солнечных зайчиков, появившихся из-за отражения лучей в зеркале, скакали по двери и стенке, сливаясь в одно большое пятно, а потом разделяясь на несколько маленьких. резные часы, тикая, показывали без пяти минут полдень. спящая девушка, лежа на животе, казалось бы, и не проснулась, если бы ровно в двенадцать часов кукушка своим громкими восклицаниями о наступившей середине дня не подняла с ног беловласую соню, которая, хлопая своими пышными ресницами, подскочила и села на белой мягкой перине, хватаясь за место слева, чуть ниже груди. от такого пробуждения может и сердце остановиться! она проморгалась и, сделав глубокий вдох, нахмурилась: - чтоб тебя, дурацкая деревянная птица! обязательно нужно будить именно так? прокуковав двенадцать раз, кукушка, как могло показаться сначала, будто бы испугалась злых речей разгневанной госпожи и спряталась в своем домике. в комнате снова стали слышны только тиканья да шуршание от тюля, раздуваемого легким ветерком. Фурина, ныне больше не часть божества Фокалорс, посмотрела в окно. какой сегодня хороший день.. стоит его провести не за написанием пьесы, а за прогулкой по городским улицам.. "увы и ах.. я бы хотела, но я не могу.. а почему не могу?.." - завела мысленный монолог она, отвечая на свои же вопросы, - ".. потому что сценарий никто кроме меня правильно не напишет.. все сделают не так и обязательно все испортят, а я сделаю правильно. или, может, всё-таки прогуляться?..." девушка потянулась, зевая, и мягкое одеяло спало с ее живота. благо, спала Фурина в пижаме, и такой внезапный холодок её не напугал. она снова откинулась назад, выпрямляя ноги и укрываясь одеялом по шею. - пьеса пьесой, а сон по расписанию.. конечно же, она спать не стала. просто полежать в кровати и внушить самой себе, что ты выспалась — гораздо легче, чем тратить свое драгоценное время на какой-то сон. Фурина поднялась и стала заниматься утренним туалетом. привести себя в порядок — вершина пирамиды потребностей девушки, может быть, даже биологической. даже если ты не на сцене, всегда нужно выглядеть идеально. the world is the stage, and the stage is the world of entertainment. так она и поступила. прежде чем спуститься в столовую и готовить себе что-нибудь, Фурина ушла в уборную.. ... девушка спустилась по ступенькам на первый этаж и завернула налево, в столовую. солнечный свет вовсю пробивался через наполовину закрытые жалюзи окна, а сквозняк гулял по лакированному дощатому полу. первым делом героиня закрыла окно, приметив на кухне что-то необычное, чужое. на столе у Фурины стояла вытянутая и продолговатая бутылка, наполненая чем-то и закупоренная пробкой. жидкость внутри переливалась и покачивалась туда-сюда, ведь девушка нещадно вращала сосуд, в упор не замечая наклеенной на горлышко бумажки. - что ж это такое! не выдержала сонная актриса и со стуком поставила бутылку на стол. чуть-чуть проморгавшись и отдышавшись, она наконец заприметила подпись "Нёвилетт", и все встало на свои места. никто кроме него и Ризли не знает, где она живёт, и никто не может по ночам (ага, если бы) так нагло пробираться в дома. обычно Фурина засыпает к полуночи, и то в лучшем случае, но раз уж кто-то уже наведался к ней и отдал вещь до ее пробуждения, то явно эта бутылка должна была заинтересовать Фурину. - это что ещё?.. вот кто в здравом уме наклеит настолько неприметный огрызок? ах, я слишком голодная.. прошло всего два часа, но частично сытая актриса уже выходила из дома, чтобы на аквабусе добраться до суда. Фурина — лицо достаточно узнаваемое, отчего и приветствий со знакомыми и незнакомыми ей жителями Фонтейна было не счесть: девушка улыбалась и кивала, отвешивала небольшие реверансы и снимала шляпу. стильные сапожки, будучи на небольшом каблуке, цокали по тротуару, пока величественная и невообразимая Фурина держала носик задранным. статной леди нужно ходить образцово, ведь так? или на неё уже никто не ровняется..? лифт доставил красавицу на этаж отправки, где транспортное средство пришлось подождать, а после, заняв место, можно было ехать. театр "Эпиклёз" — сегодняшняя цель госпожи Фурины. та бутылка и правда заинтересовала её, но что же склянка из себя представляет? что находится в ней и можно ли это пить? девушка была очень погружена в свои мысли и чуть хмурилась, снова ведя диалог с собой, отчего попутчики (а с каждой станцией их становилось всё меньше) одаряли её удивлёнными и неуверенными гримасами, а некоторым было забавно наблюдать за кривляниями госпожи Фурины. "если в этой бутылке что-то несъедобное, то для чего мне она?.. хотя Нёвилетт бы не дал мне ничего плохого, всё же, он заботится обо мне. а если это откупорить? хотя зачем? вдруг у этой штуки запах будет невыносимый, и от меня будет плохо пахнуть.. просто немыслимо! тогда я дождусь ответа от господина Нёвилетта, а он мне скажет, что это он послал мне.." *** аквабус прибыл на нужную станцию, и, по мышечной памяти (или волшебству?), погруженная в раздумья госпожа покинула борт общественного транспорта. неосознанно поправив полы своего костюма, Фурина вдруг засуетилась: "где.. где же? где бутылка? я что, оставила её там? неужели оставила?.. черт возьми, вот надо же портить день.. стоп, она же у меня в руке." разум снова опустился с облаков фантазии на реалистичную землю, отчего и пальцы сжались сильнее на горлышке бутылки. так и обнаружилась потеряшка. "ох, пресвятые Архонты, какая же я растяпа... забыла про бутылку, что держу в руках!.. ой, а хорошо звучит, нужно включить это в пьесу.." спрятавши бутылку в один из пузырьков-ячеек и забывая со всеми поздороваться, Фурина торопилась, поглощённая своими мыслями, и шла уже на автоматизме, не задумываясь: конечно, целых пятьсот лет ходить в одно и то же место, на один и тот же балкон... себя она снова обрела на злосчастной лестнице, ведущей к тому самому месту. "опять я.. мне же не сюда.. где Нёвилетт? он же должен быть на своём посту.."