♡♡♡
Арсению теперь работать стало вдвойне тяжко, потому что Шастун то и дело маячил своей кудрявой макушкой перед ним, разговаривая с другими сотрудниками, а иногда и вовсе обращаясь к нему. Антон выглядел весьма отстранённо, что обычно несвойственно было такой занозе в заднице, как он. В тот день Попов тоже решил лечь пораньше, убедившись в том, что Шасту на его диване спится вполне себе крепко и сладко, даже не смотря на то, какой у его предмета мебели маленький размер. Явно неподходящий для этого дылды двухметрового. Спина у него наверняка после такого сна тоже ещё долго болела, злорадно думал Арсений. Тот и так всегда жаловался на болящую спину и даже просил Арса сделать ему расслабляющий массаж. Иногда это было в шутку, но в некоторые моменты казалось, что он говорил вполне серьёзно. Нехуй было наркотой закидываться, тогда бы и не отрубился он так быстро. Но Арсений все равно бы послал его нахуй, вместо того, чтоб разрешить спать с собой в одной постели. Они вместе не спят. По крайней мере, точно не так. Не в прямом смысле. И все же, если бы тогда Антон не был под кайфом, то вряд ли вообще согласился пойти домой к Арсению. Да и Попов бы обматерил его к возвращению, после чего, послав куда подальше, поехал домой воплощать в жизнь свой вполне заслуженный отдых. Но точно не стал бы тащить его упоротого домой к себе. Если б упоротым, то он и не был. Возможно, тогда Арс бы и не залез так глубоко в свои раздумья, потому что осознал кое-что, в чем бы никогда не стал признаваться просто так. Просто внутри. Себе самому. Но что уж сейчас воду мутить. Тот день давно прошёл, число и неделя сменились. А изменить ничего нельзя. Попов даже толком и не знает, изменил бы тот день, прожив его по-другому, если б знал, какие последствия его ждут за то, что он притащил в свою квартиру Шастуна. Наверное, ответ да. Но реального исхода никто и не узнает. Машины времени, увы и ах, не существует. В тот день Антон ещё и съебался до того, как Арс даже проснулся, не услышав и хлопка двери из-за ухода (не) желанного гостя. Может так и к лучшему. Может, Антон не хотел оставаться и встречаться с ним лицом к лицу после того вечера, где и не произошло в принципе ничего сверхъестественного. Быть может, ему тоже тогда было нечего сказать. А обычно, то есть. Шастун всегда бормочет без умолку, всегда остр на язык и всегда знает, че сказать в той или иной ситуации, ибо просто промолчать — это не его фишка. Неужели тот день стал исключением в принципах для них обоих? Хотел ли Арсений знать ответ на этот вопрос наверняка? Ни хуя подобного. Многое из того, что он понял в этой жизни, не отразилось на нём так, как появление Шастуна. А в особенности его поведение и, в конце концов, побочки от знакомства с ним. Итогом стали чувства, скребущие душу, которые никогда не были нужны Арсению Попову. И сейчас все ещё не были нужны. Тогда скажите, почему он стал что-то чувствовать? Что-то, что обычными словами просто описать нельзя. Потому что это что-то сложное и лёгкое одновременно. Что-то очень неуловимое. Что-то, что понять трудно, также как и выразить любыми способами и словами. Какими бы действенными они ни были на первый взгляд. Любые чувства были чухней собачьей. От которых отцепиться потом, если что-то почувствуешь, практически невозможно. Ты просто попадаешь в ловушку, и единственный выход из неё — это принять то, что отрицаешь. В случае с Арсением придётся принимать то, что он вообще никогда не знал и не чувствовал ни разу за всю свою причудливую жизнь. Это было что-то сродни привязанности. Ощущаемой только в душе и на кончиках пальцев. А также в учащённом сердцебиении при виде того самого человека. Арсений, наверное, впервые в жизни боится, что может привязаться. И не просто к кому-нибудь, а к человеку, которого ненавидит всеми фибрами души и в любую секунду может воткнуть нож в спину. Или же не может?♡♡♡
— Арс, может, пожрем лучше сходим. Заебался я тут сидеть и бумажки перебирать. И ты, наверное, тоже, — Арсений чуть ли не опрокидывает все эти самые бумажки прямо на пол, да так, чтоб они разлетелись по всему помещению, когда слышит над головой отчётливый надоедливый голос, который ни с кем невозможно спутать. И звучит он настолько черным по белому, что смахнуть это на очередные «послышалось» уже никак нельзя. Да и на мысли тоже нельзя это откинуть, потому что они звучат только в голове, а не, так сказать, наруже. Арс ещё не настолько сошёл с ума, чтобы не различать голоса в голове и в жизни. В голове это даже ни то чтобы прям голоса, скорее просто надоедливые мысли, которые лезут всегда и везде, когда надо и когда не надо. По правде говоря, этого «надо» не было никогда. — А тебе вот прям обязательно, чтоб там присутствовал именно я? — Попов всё-таки отвечает, когда понимает, что молчание затянулось из-за снова появившихся мыслей, которые налетели новой волной. Антон волосы свои на палец накручивает, смотрит, как обычно, будто в самую душу заглядывает. И ни убежать, ни скрыться, ни куда-нибудь да деться от этого взгляда не получится. Он слишком впечатался в жизнь Арсения, высвечиваясь на сетчатке глаза даже тогда, когда Антоном поблизости и не пахнет. И про запах даже можно сказать в прямом смысле. От Шастуна пахнет кофе, его электронной сигаретой со вкусом вишни и одеколоном. Каким-то своеобразным, но тем, что ему до безумия подходит. Этот запах также слишком сильно отпечатался в его жизни. Ведь так пахнет от Антона. И этот запах запомнится уже навсегда. Как и сам Шастун собственной персоной. — Да, кис, я бы даже сказал, жизненно необходимо, — растягивает слова, произнося томно, медленно и лыбиться в конце. Но сейчас почему-то это вызывает не такую реакцию, как обычно. Нет, Арсения все ещё бесит Шаст. В большинстве случаев и этого изменить не в силах уже никто. Но сейчас, после того, как они почти не общались какое-то время после того дня, эти слова вызывают какой-то сумасшедший восторг. Прилив адреналина в крови. Арс не знает, что на это отвечать, но, кажется, его взгляд говорит сам за себя. А если судить по лицу Антона, то он тоже понял все предельно ясно, потому что взгляд его искрит уже знакомым самодовольством вперемешку с ещё чем-то неуловимым. Может, Попову кажется, и он просто видит то, что хочет видеть. Но это все равно не значит, что Шастун прямо сейчас не смотрит на него так. Так, как умеет смотреть только он один. Так, как позволено смотреть только ему одному. — Можешь считать, что я позвал тебя на свидание. А теперь собирайся, Арсень. Отвезу тебя в ресторан твоего уровня, — Шастун подмигивает напоследок и исчезает из поля зрения, скрываясь в своём кабинете, куда, скорее всего, тоже пошёл собираться. Ну как собираться. Скорее взять все нужные вещи, что он оставил там. Не фартануло тебе, Арсений. Не вовремя ты осознал, что умеешь чувствовать. И ты далеко не камень, каким считал себя ранее. Ебаное, блять, свидание.