Коноха. 9 марта, 16 лет после рождения Наруто.
Bebe Rexha — I Don't Wanna Grow Up
+++
Ветер меняется. Акеми замечает это по перезвону колокольчиков, висящих над ее окном. В Конохе все пока спокойно, но она в это спокойствие ничуть не верит. Она смотрит на свою бабушку, морщины на лице которой становятся все глубже после каждого собрания, и пытается ее разговорить, но ничего не выходит. На вопросы внучки Мэйко-сан отвечать не желает, зато вдруг объединяется с дочерью и наседает на нее уже сама: им не по душе вечные отлучки Акеми в Суну, и если мать хочет видеть ее больше в Конохе, занимающейся делами клана, то бабушка напирает на безоговорочную верность родной деревне. Очередной спор едва не заканчивается громкой ссорой, но все отвлекаются на так удачно появившегося Яхико. Глядя на брата, Акеми понимает, что он слышал весь разговор и зашел совсем не случайно, а чтобы выручить ее. За это она ему особенно благодарна, потому что ей и самой не хотелось скандалить. После этого бабушку с матерью Акеми старательно избегает, занимая себя миссиями и делами в деревне, отвлекается от которых только на Канкуро. У него пауза между заданиями, которую он решает провести с ней в Конохе. Обычно ему вырваться куда сложнее, чем ей — все же, обязанностей у него больше, как и ответственности за окружающих. В укор это она ему не ставит, хоть порой и вздыхает, что он толком не знает ее деревню. Удачное стечение обстоятельств радует их обоих, и Канкуро Акеми ждет уже у резиденции Хокаге, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Она прикидывает, куда может отвести его и чем занять кроме самого очевидного, для чего им надо будет запереться в обычно выделяемой Темари квартирке. Сейчас старшей сестры Казекаге в Конохе нет, так что им вообще не о чем будет переживать. Никто к ним случайно не зайдет и не заглянет. А то, что она не придет ночевать домой — не беда. Ино и Накику всегда готовы сказать, что она была у них, если возникнут вопросы. — Вот теперь я свободен на ближайшие несколько дней, — говорит Канкуро, когда выходит на крыльцо. Акеми широко улыбается ему и тянется за быстрым, настолько коротким поцелуем, что его и заметить-то никто не должен. Ее губы едва-едва касаются его подбородка, и по взгляду песчаника она понимает, что ему этого слишком мало. — Ну, как свободен… — Если ничего не случится, Куро. Нашел, чему меня учить. Как у Гаары дела? Без, я имею в виду… — Они не говорят вслух о том, что Казекаге лишился заключенного в нем хвостатого демона. Канкуро пожимает плечами, коротко рассказывая о том, что все, в целом, в порядке. Гааре непривычно, но он, к счастью, спокоен и не убивается. Все же, от силы Шукаку он не зависел так, как мог бы, и она ему больше мешала, пускай неограниченная чакра была чем-то полезным. Канкуро не устал, поэтому какое-то время они бесцельно бродят по улицам Конохи, останавливаясь время от времени у ларьков. Акеми покупает тайяки и моти, отмахиваясь от его руки, когда она тянется расплатиться. В Суне он и так тратится, она может его тут угостить сама, такая возможность ей выпадает редко. Канкуро фыркает, но не настаивает, только просит обойтись без рамена, которого ему хватило в тот раз, когда их с любимым блюдом знакомил Наруто. Узумаки обожает лапшу, о чем знает вся Коноха и, наверное, часть Суны. Во всяком случае, песчаную троицу он им уже кормил, утверждая, что еды лучше этой нет на белом свете. Акеми смеется, откусывает от своего моти и остатком кормит Канкуро сама с рук — они взяли несколько разных, чтобы он мог попробовать. В Суне почему-то моти не любят. Акеми наслаждается этим почти свиданием, когда Канкуро ненавязчиво ловит ее за локоть и придвигает поближе к себе. Они сворачивают на улицу, ведущую в мастерскую Мицури Чиву, чтобы выудить Накику и утащить куда-то на вечер. Ино, в цветочный магазин родителей которой они уже успели заглянуть, пообещала собрать остальных. Почему бы всем вместе не посидеть? Так даже лучше, потому что никто не заметит тихого исчезновения Акеми с Канкуро. — За нами уже несколько улиц следят, — говорит он ей на ухо и останавливается. Вид у него нисколько не напряженный, но так только со стороны кажется. Акеми прекрасно улавливает, как меняется выражение его глаз — всякое тепло пропадает, что ее всегда завораживает. На нее он всегда смотрит как-то по-другому. — Только я понять не могу… — Это следят так плохо или не стараются? — заканчивает она, тяжело вздыхая и качая головой. Она тоже почувствовала на себя чей-то взгляд, но если поначалу решила, что это кто-то из людей ее бабушки, то теперь уверена, что это не так. — Сай, пожалуйста, хватит. Если ты хочешь поговорить, просто поздороваться или даже познакомиться, то лучше просто подойти. — Сай? — Канкуро приподнимает бровь и поворачивает голову, когда в нескольких шагах от них на землю спрыгивает черноволосый парень. Он окидывает его цепким взглядом, явно оценивая и прикидывая, на что тот способен. Лишний раз вступать в схватку Канкуро не любит, но предпочитает всегда знать с кем имеет дело. — Да, это новый член команды номер семь, — кивает Акеми, растягивая губы в дружелюбной улыбке. Она уже имела счастье познакомиться с Саем, поэтому знает, что от него ожидать — примерно всего. — Он живет у Чиву-сенсея как и Накику… ну, как живет, я так поняла, у него есть квартира, но я сколько ни заходила, он всегда здесь… Привет, Сай. Мы собираемся посидеть где-то компанией, пришли за Кику-анэ, ты не хочешь с нами? — Мне обрадуются? — спрашивает Сай, подходя ближе. Канкуро не нравится, как близко он становится к Акеми, но та на это никак не реагирует. — Все хотят видеть не меня. — Тебе не расстроятся. А кого хотят видеть? — отвечает она вопросом на вопрос и наклоняет голову. — Ты о Саске? Из всех, кого я знаю, наверное четыре человека были бы не против его увидеть, и один только для того, чтобы дать ему в морду. — Кто? — Сай явно интересуется о последнем, и улыбка на лице Акеми становится намного шире. Она усмехается и ведет двумя пальцами по своим щекам вниз. — Киба. Так ты что-то хотел? — Лыба на лице парня кажется Канкуро ненастоящей. Он напоминает ему живую марионетку, только нитей чакры не видно. Их глаза встречаются — взгляд у Сая умный и пронзительный. — Как тебе закат? — спрашивает он, очень уж доброжелательно глядя на Акеми. Улыбка с лица Акеми не сходит, но уголок губ начинает как-то странно подрагивать. Канкуро невольно смотрит на ясное небо, вспоминая, сколько еще времени до сумерек. — Сейчас день, Сай, — медленно и почти по слогам произносит Акеми, пытаясь понять, над ней смеются или это серьезно. От него можно ожидать все, и даже она уже успела это уяснить. — Просто хотел начать разговор. — Вот в это поверить уже можно. Он все делает как-то странно. — Ты его бесподобно начал, — кивает она и охает, когда Канкуро, устав от того, как Сай нависает над Акеми, тянет ее к себе, обхватив поперек плеч. Он не видит в нем никакой заинтересованности, не чует пока угрозы, — Сай опасен, но не в данный момент, — просто хочет, чтобы между ними была какая-то дистанция. Во взгляде Сая мелькает какое-то понимание, а лыба становится почти искренне веселой. Странный парень, очень странный, и уж точно нисколько не похожий на Учиху. — Второй Гаара. Не учили, что разговаривать нужно, не дыша воздухом друг друга? — В его голосе слышится насмешка. Акеми стучит пальцами по ладони, которую Канкуро устраивает у нее на ключицах, безмолвно прося отпустить. — Не отвечай. Я не уверен, что хочу знать ответ на этот вопрос. Акеми вздыхает, невольно соглашаясь с Канкуро: иногда лучше в самом деле ничего не уточнять. — Вы с Накику не похожи, — Сай говорит это про Акеми, но смотрит на Канкуро. То ли подразнить хочет, то ли в самом деле испытывает к песчанику какой-то интерес. — И как давно вы… дышите воздухом друг друга? — Это новое название се?.. Нет, все, забудь, — спрашивает было Акеми, но вовремя себя останавливает. У Сая, как она уже поняла по их непродолжительному общению, бывают какие-то своеобразные умозаключения, а в них разбираться у нее нет никакого желания. Ей и своих сложностей в жизни хватает. — Лучше скажи, так ты с нами или нет? Сай улыбается и кивает, резко меняя тему разговора и задавая вопросы Канкуро по поводу его марионеток. Акеми смотрит на него искоса и вздыхает, не представляя, как Накику может жить с ним под одной крышей. Сай неплохой, но очень уж странный.Коноха. 13 февраля — 9 марта, 15 лет после рождения Наруто.
Maneskin — Baby said
+++
Как только Накику видит на пороге мастерской бледного парня с идиотской улыбочкой в не менее идиотском костюмчике, то тут же захлопывает дверь перед его носом и удаляется на кухню. Она уже слышала про нового члена команды номер семь и в курсе, что Мицури-сенсей предоставил тому доступ в мастерскую. Не просто доступ, он отдал ему ключ. Странно, что этот Сай вообще догадался постучаться, прежде чем войти. Её мнения, конечно, не спросили. Кику ничуть не удивляется, когда молодой Анбу бесшумно садится за стол напротив и безэмоционально гипнотизирует взглядом кружку в её руках. Ладно, она всё равно заварила кофе больше, чем на одну персону. — Будешь? Сай с некоторым замешательством кивает. Но словно ждёт, что она добавит что-то ещё. Его сокомандники одно, что бесятся от его присутствия, не устают и словесно упоминать об этом. Накику словно наяву видит, как крутятся шестерёнки в черноволосой голове. Сейчас наверняка ляпнет что-то совершенно… — Ты пытаешься со мной флиртовать? … неуместное. Как можно расценить демонстративное хлопанье дверью за попытку флирта, Кику не знает. Она устало трёт переносицу костяшкой большого пальца и мысленно подбрасывает монетку: орёл — игнорировать, решка — игнорировать. Потому что она не Сакура, и ввязываться в цирковое представление не собирается. Выбор очевиден. — Ты не будешь меня бить? — ещё удивлённее спрашивает шиноби. — А тебе хочется, я посмотрю, — хмыкает Накику, ставя перед ним вторую чашку. — Уже привык? Сай передёргивается всем телом, но, в свою очередь, тоже замолкает. Десять минут они проводят в комфортной тишине, задумчиво сипая горький напиток. Затем Сай предпринимает очередную попытку коммуникации. — Я планирую перевезти сюда свои мольберты. — Ставь в углу, чтобы центральный проход не заставлять, — равнодушно просит Кику. Ей ли оспаривать их договорённость с хозяином помещения? Но отдельного входа в пристройку нет, к сожалению, только через узкие окна. Надо бы, кстати, с Чи-чаном поговорить об этом упущении… — Можно ещё диван поставить, — с каким-то нажимом предлагает шиноби. — Я всё равно собирался свой выкинуть. — Лучше на чердаке, — всё также отрешённо советует Накику. Она там давно прибралась, но так и не нашла, как использовать освободившееся помещение. Правда, идея захламлять пространство ей не нравится, и так уже страшно открывать дверь в кладовку: вдруг что-то на голову свалится? Однако, она не ожидала от этого парня подобного стремления к уюту. — В зале нет раковины. И замок только один. От неожиданности Накику выплёвывает последнюю порцию кофе обратно в кружку. О чём он вообще? — До завтра, — Сай прощается, щуря глаза, но обходясь без фальшивого растягивания губ. — Спасибо за кофе. Он действительно приходит завтра. И послезавтра. Такое чувство, если честно, что он всегда торчит где-то поблизости. Ничего удивительного, что месяц спустя от Ако-имото Кику узнаёт, что Сай приглашён присоединиться к празднованию. Чего — она не поняла, наверное, того, что Канкуро в Конохе. Среди довольно шумной большой компании есть и другие куноичи, с которыми Накику худо-бедно общается. Те же Сакура и Ино. Ино нравится Кику куда больше её лучшей, по её же словам, подруги. Они обе, конечно, громкие и эксцентричные, но у Яманака и сдержанности побольше, и чувства собственного достоинства. А ещё она очень привлекательная, не зря Сай зовёт блондинку Красавицей. К слову о прозвищах… — Одуванчик-чан, ты совсем не похожа на Ящерку-сан. Какое мудрое наблюдение. Почему Кику решила, что хотя бы в ресторанчике, где они собрались большой компанией с подачи Ако, Сай от неё отлипнет? Накику специально села с краю, рядом с Акеми и напротив Канкуро. Художник из седьмой команды, который повадился шататься если не в самой мастерской, то где-то вокруг, сидит в противоположном конце стола с Яманака. Точнее, сидел, пока Акеми не убежала куда-то с марионетчиком. Впрочем, Ино не выглядит расстроенной брутальным исчезновением собеседника в вихре чернил — мечтательно подперев щёку рукой, куноичи любуется кем-то за стойкой бара. Среди пьющих после окончания рабочего дня: Котетсу, Изумо и снявший бандану Генма. Ответ очевиден. — Почему мы должны быть похожи? — Кику вздыхает, готовясь к очередному сеансу нелепых вопросов и таких же нелепых объяснений. Из неё педагог бы не вышел, совсем как из Чиё-баа. И мозгоправ тоже — свои бы в порядок привести. Она думает, что, возможно, Саю настолько осточертело, что его сравнивают с Саске при каждом удобном случае, что он сам решил других посравнивать. — Вы зовёте друг друга сёстрами. — Это потому что мы очень близки. Почти как из одной семьи, понимаешь? — Но ты не зовёшь Канкуро братом, а я слышал, что с Сабаку ты тоже близка. — Я зову младшим братиком Гаару, — ухмыляется Кику, наклоняясь чуть ближе к уху художника, чтобы Киба не подслушал. — Только когда никто не слышит. Это секрет. Сай выглядит задумчивым и медленно кивает. Достаёт из кармана записную книжку и что-то чёркает — Кику не смотрит, ей нет дела до его изысканий. — Мы не близки? Меня ты тоже не зовёшь братом. У Кику из палочек выпадает кусочек мяса. Слава Ками, остальные заняты собственными разговорами: Тентен что-то хитро шепчет Шикамару, поглядывая на Ино, Чоджи с Кибой всё своё внимание уделяют еде. — Мы не настолько близки, — терпеливо поясняет Накику, спрашивая себя как вообще так получилось, что его ещё не вышвырнули из команды. А она — из мастерской Чиву. — Прости, Сай, мне странно думать о тебе в таком ключе. — Тогда, может, пойдём, подышим? — нейтральным тоном предлагает художник. Кику даже не пытается продолжать трапезу: аппетит пропал, как и всякое понимание связности диалога. — Балкон справа, — куноичи кивает в указанном направлении. — Иди дыши. «И оставь уже меня в покое» — ясно пропечатано большими буквами на её лице. Но Сай то ли всё ещё не умеет, то ли не хочет считывать её эмоции. Смотрит пристально и странно улыбается. Ещё страннее, чем обычно. — Ящерка-сан и Кукловод занимаются сексом. Давно? — Сегодня или вообще? — Когда до Кику доходит смысл сказанного, она с громким хлопком шлёпает палочками о столешницу. Чоджи недоумённо оборачивается в её сторону, но только чтобы возмущённо покачать головой. Кто же так обращается со столовыми приборами? — Что ты сказал? — Что Ящерка-сан… Кику сгребает Сая за шиворот и тащит в сторону балкона. Но всем вокруг всё равно — инка горит, отвлекая внимание от её персоны и от идиота в стальной хватке. — Мы всё-таки идём подышать? — полузадушенно интересуется Сай. Накику немного понимает Сакуру — у художника иногда напрочь отрубается инстинкт самосохранения. — Идём, идём, — то ли ласково, то ли угрожающе шипит Накику, злясь не столько на проницательного дурака, сколько на себя. Он дуб-дубом, а сразу заметил то, что она почему-то проглядела. Хороша сестра. — Подышим, помедитируем. Успокоимся. — Я спокоен, — комментирует очевидное Сай. — А я — нет, — отрезает Кику. На улице она вполне аккуратно отпускает воротник художника и прислоняется к перилам, погружаясь в свои мысли. Начинает недоумевать почему вообще так остро реагирует на эту новость. Ну спят и спят, ей какое дело? Кику любит Канкуро, как и всех Сабаку, но она знает, что он опасный человек. Он ценит Акеми, это видно, но серьёзные отношения подразумевают, что когда-то Ако станет его семьёй. Настоящей. Вряд ли они по-дружески решили разделить ложе пару раз. И Накику беспокоится, как бы её имото не обидели. Ненароком, но под кожу кукловод умеет залезать не хуже скорпиона. Кику знает, он и с ней такое проворачивал при редких ссорах. Канкуро давит на самое больное, не испытывая за это сильных мук совести. — Можно мне подойти? Кику растерянно поднимает голову. Он ещё тут? Вроде инка не погас, а к нему она больше не прикасается. — Нельзя. — Сейчас она не в настроении заморачиваться с его желаниями. — Извини, можешь вернуться к остальным. Я попозже буду. И, пожалуйста, давай больше без разговоров о семейных отношениях. Это… слишком сложная тема. Сай едва заметно поджимает губы, но послушно уходит. С Акеми Накику решает не обсуждать. Раз Рыжая доверилась кукловоду, то не ей судить и вмешиваться. Захочет — расскажет, когда придёт время. В конце концов, у Кику тоже нет никаких причин не доверять названной сестре. Это ведь и есть любовь в её понимании.