Страна Молний. 9 октября, 17 лет после рождения Наруто.
Fleur — Мы никогда не умрём
+++
Вокруг такой хаос, что Кику не успевает ни думать, ни реагировать. Ей действительно не место на поле боя. Она чувствует себя крошечной песчинкой в огромной буре, что вынуждена лететь туда, куда несёт её безжалостный ветер. Она зажигает инка, но только себе же делает хуже: её никто не замечает, кто-то сбивает с ног, затем на них обрушивается вся мощь гнева Мадары. И она остаётся совсем одна в тумане, созданном мёртвым Нидайме Тсучикаге: потерянная, забытая, но живая. Из сумки вылезают зелёная мидори и белая шииро, ласково цепляясь за её запястье, но ничем сейчас помочь не могут. Ей страшно до трясущихся поджилок — где-то рядом враги, непонятно куда двигаться. Она не видит ни ауры Мадары, ни ауры Му, но это ничего не значит, ведь оба куда сильнее её. — Интересно. Ещё одна Шинпи. Не такая талантливая, как Сайко. Я вижу тебя. Кику вскидывает голову. Серый силуэт Учихи никак не выделяется цветом в окружающем мире. Она так и думала. Поэтому нет смысла тратить чакру и дальше. И отвечать тоже. Правы те, кто говорят, что она магнитом притягивает к себе неприятности. Смерть гонится за ней с тех самых пор, как Сасори отвёл удар Костлявой в той пещере. Но рано или поздно догонит. А она даже ничего полезного не успела сделать для других. Даже не смогла сказать всем как любит их. — Шинпи и Икимоно, как в старые добрые времена. — Взгляд спускается к ящерицам в её ладонях. Мидори удобно свернулась клубком и спит, так как пока не нужна. Шииро настороженно глядит глазами-бусинками, размышляя, есть ли смысл плеваться в этого мужчину огнём и ядом. — Ещё и Конохи не было. Так ты тоже владеешь хенка? У Кику язык прилипает к нёбу. Она знать не знает кто такая Шинпи Сайко, и почему её знает Учиха Мадара. Дурацкий проклятый клан, от них все беды в её семье. Несут с собой разрушение и ненависть, куда бы ни пошли. — И как, большая у вас семья? Любители скрываться и бежать от всего. — Я — последняя, — сухими губами выдавливает Кику. — И я не Шинпи. За спиной Учихи появляется расплывчатый силуэт его союзника, и Учиха отступает, скрываясь в тумане. Не стал тратить на неё время. Всё равно скоро всех снесут одним махом. Накику спешит пробраться к союзникам, издалека видит ауры Наруто и Гаары и облечённо садится прямо на землю. Её всё ещё колотит, но она заставляет себя не думать об Ичи, об Акеми, о Неджи и своей команде. Где они? Что с ними? Что ей теперь нужно делать? Она слышит рядом с собой тяжело раненного и, призывая сейсеки из одного из свитков, пытается влить в несчастного, лишившегося руки, немного жизненной энергии, чтобы он хотя бы успокоился и прекратил истошно орать. У неё голова раскалывается и так, а кто из них в конце концов дольше проживёт — что ж, удача обычно не на её стороне. Какое-то время Накику пытается что-то делать, но самое главное — не попадаться на пути атак разошедшихся союзников. Она издалека наблюдает за противостоянием могущественных сил, слоняясь между трупами и ирьёнинами, которые пытаются подлатать тех, кто ещё не испустил последний вздох. В какой-то момент все пять Каге собираются вместе. Теперь ей там тем более нечего делать. Только надеяться, что нынешнее поколение лидеров достаточно сильное, чтобы дать отпор мертвякам. Из прострации её выводит голос Иноичи-сан в голове, чётко раздающий указания. Одновременно с этим Кику понимает, что каким-то образом умудрилась забрести туда, куда совсем не планировала. Она видит Акеми и кидается к ней, потому что ей опять страшно: сестре нечего делать рядом с Джуби. Она должна быть далеко, должна быть с Куро и Ичи в стране Горячих Источников, где угодно, только не здесь. Почему она её не остановила? Почему сама полезла в пасть демонам? Кику врезается пальцами в плечи Икимоно и трясёт её, словно обезумевшая. Ей всё равно, если она делает Ако больно. — Уходи отсюда! — орёт Кику. — Уходи подальше от Учихи! Не смей умирать! Акеми в шоке отступает, цепляясь за Накику непонимающим взглядом. Словно действительно не понимает почему та на неё кричит. У неё у самой на лице мокрые дорожки, но Кику даже не успевает отобразить, что её мать была в штабе. Что штаба тоже больше не существует. — Кику-анэ… — Тебе здесь не место! Мне здесь не место! — Кику не обращает внимания на то, что у неё градом катятся слёзы, ей плевать, она никогда не хотела быть ниндзя. Она хотела, чтобы её любимые были рядом. Всегда рядом. Она призывает инка на себя и на мидори и пихает в руки Ако, толкая ту в грудь, подальше от себя и своих неудач. — Немедленно. Исчезни, Ако! Исчезни! Она не выдерживает и мчится в сторону Наруто, потому что лучше первой погибнуть и не видеть того, как смерть опять уносит тех, кого она так любит. У неё забрали семью, Чиё, Сасори, чуть не лишили Гаары и Куро, но, видит Ками, она не готова больше никого терять. Иначе сойдёт с ума, прямо как её мать. Её пытается поймать невесть откуда взявшийся на пути Сай, но Кику мгновенно реагирует — врезается ладонью ему в солнечное сплетение в лучших традициях Неджи и Хинаты и вонзает когти хенка, посылая внутрь его системы снотворное. Этому она научилась. К тому же, Сай от неё явно не ожидал подобной подлости. Ничего, с ним ничего не случится — очнётся через пару секунд, а она успеет… успеет. Она успевает увидеть, как Неджи опадает на плечо Наруто, пронзённый пиками Девятихвостой твари. В этот момент её саму словно пронзают лезвия. Она спотыкается, больно врезаясь коленями в землю, раздирает в кровь ладони и смотрит. Смотрит, как Неджи произносит свои последние слова. Смотрит, как Наруто в шоке сам пытается собрать себя по кусочкам. Смотрит, как Мадара и этот хрен в маске что-то комментируют. А затем ползёт. Оставляя за собой красную дорожку, ползёт и матерится, только чтобы сосредоточиться на реальности. На тёмной неподвижной фигуре в жилете джонина, лежащей на животе и смотрящей на неё полуприкрытым мёртвым взглядом. Инка всё ещё скрывает её — от кого, она не знает, но, видимо, ото всех, а может, всем просто плевать на неё, когда вокруг конец света. — Пока что-то зависит от меня, — нежно шепчет Кику, доставая все свитки, которые ей впихнула Ако. — Я не дам тебе умереть, сволочь. Она призывает всех сейсеки разом. Сгребает в охапку, пока те не разбежались, предчувствуя собственную смерть. Вонзает в них когти и впитывает в себя всю чакру, которую могут отдать пресмыкающиеся. Когда Кику чувствует, что её вот-вот разорвёт, она крепко обхватывает штыри, торчащие из тела Неджи и превращает их в пыль. Затем кладёт руки на его продырявленную спину и закрывает глаза. — Кишо Хенка Тенсей! Чакра покидает её стремительно, но Кику уже не задумывается о том, что в какой-то момент ей придётся отдать свою. Лишь бы хватило. Зря они, что ли, столько работали, улучшая наследие Чиё? Этот придурок бросил её, этот придурок сказал ей не думать о нём. Но как она может? Проще вогнать кол в сердце, чем видеть, как другие жертвуют собой. Ради чего? Ради всей этой жестокости, от которой её родители так отчаянно хотели оградить своих детей? Кто виноват? Никто. Но Кику ненавидит сейчас Наруто. Ненавидит отчаянную Хинату, которую Неджи кинулся защищать. Ненавидит весь мир вокруг, который позволяет случиться войне. Каждого она проклинает персонально, вливая в тело Неджи чакру и не беспокоясь о том, чья она. Её внезапно обнимают тёплые руки, по которым бегут и тут же падают бездыханными десятки сине-красных ящерок. К щеке прислоняется чужая мокрая щека, в золотистых локонах путаются рыжие. — Я с тобой, я никуда не уйду, — шепчет Акеми ей на ухо, пытаясь сдержать собственные эмоции. — Вместе мы сильней. Вместе у нас получится. И мы никогда не умрём. — Никогда не умрём, — повторяет Кику. Под ладонями она чувствует слабо бьющееся сердце. Всхлипывает и оседает в руках Акеми, утыкаясь лбом в растрепавшиеся тёмно-каштановые волосы, закрывающие собой ужасные раны. Её глаза горят жёлтым огнём и жутко чешутся, а с ресниц падают кровавые слёзы. — Никогда.Страна Молний. 9 октября, 17 лет после рождения Наруто.
Екатерина Яшникова — Пуля
+++
Акеми не любит давать обещания, которые не может сдержать. Ей рано пришлось усвоить, что на пути шиноби очень сложно, а точнее почти невозможно, загадывать что-то наперед. Никогда нельзя угадать, что будет через неделю или даже через день, сложно предположить, чем закончится та или иная миссия. Даже во времена ее детства, когда в Конохе была более или менее безопасная жизнь, глупо было обещать что-то; только не в семьях шиноби. Ее отец старался воздерживаться от подобного, приучая к этому и детей: нет ничего хуже, чем не сдержать слово, а если уж случилось его дать, то нужно изо всех сил постараться выполнить обещанное. Акеми помнит это все, следует его заветам, но все равно оступается. — Со мной все будет в порядке! — говорит она напоследок Кику, выпуская ее руку из своей, когда та первая покидает палатки ирьенинов. Акеми заставляет себя улыбнуться, напоминает подруге о ящерицах и клянется лично оторвать ее дурную голову, если она потеряет ее драгоценные свитки. Пользуется ими пускай сколько хочет, но уж не обронит где-то! Этого она ей не простит точно и воспримет подобное не меньше, чем издевательство над всеми ее усилиями. Выводить кладки не так уж и легко, как может показаться со стороны. — Со мной все будет в порядке! — повторяет она Канкуро, когда тот отстраняется от нее, чтобы уйти. С появлением Наруто им с Саем настало время вернуться в бой и, как бы тяжело ни было расставаться, другого выхода нет. Акеми знает, что он предпочел бы видеть ее и иметь возможность защитить, если что, но это даже лучше, что их не послали никуда вместе. Она не хочет, чтобы он рисковал из-за нее и отвлекался, да и она, к тому же, не так уж и беззащитна. Если ей удалось победить собственного отца, то разве стоит ей прятаться? Только тогда, когда она видит Десятихвостого, то в голову ее закрадываются мысли о том, что, наверное, стоит. Акеми впервые в жизни видит нечто настолько большое и страшное, понятия не имея, что нужно сделать, чтобы остановить эту громадину. Ее ящерицы ей не помогут, даже несмотря на тот контроль, который она над ними восстановила. Сделала она это не без помощи призванной Кодай но Хаха, на что, откровенно говоря, боялась оказаться не способной. Поразительно, что у нее хватило собственной чакры, но она это сделала, получив от старой ящерицы не меньше помощи, чем и во время битвы с Пейном. Острое лезвие танто мурасаки Ганко, близнецы Усуй и Атсуй, призванные не ею, а одним из ее кузенов, ринулись в бой, а к ней самой прицепился Чисай. Акеми хочется надеяться, что она хоть как-то сможет помочь, что у ее клана хватит сил поддержать тех, кто сражается, но сама же первая и теряет почву под ногами, слыша слишком спокойный голос Нара Шикаку в своей голове. Она опять не плачет и не кричит, когда залпом Десятихвостого альянс лишается штаба вместе со всеми, кто там находился. Шикамару и Ино теряют отцов, а они с Яхико становятся круглыми сиротами. Акеми забывает обо всем и думает только о матери: она была там, она не должна была быть там, она оказалась там только из-за нее! Дышать становится сложно, легкие будто бы не хотят работать, а сердце колотится так, что вот-вот вырвется из груди. Чуя это, Чисай обвивает ее хвостом за шею и царапает когтистой лапой ее за ухом — просто проводит по светлой коже, заставляя ее отвлечься от боли душевной на физическую. Кровь капает ей на плечо, впитывается в темно-зеленый жилет, но Акеми не обращает на это внимание. Мертвецы будут оплаканы позже, чувство вины задушено позже. А пока — поболит и пройдет. Акеми откидывает голову назад, отчего слезы катятся к ушам, и пытается думать, оглядывается по сторонам и кричит, видя Кая и Аичиро, машет им рукой, привлекая внимание. Они ничего не смогут сделать поодиночке, но разве они одни? Они привыкли работать вместе, они смогут сделать хоть что-то, если снова окажутся рядом. Разве не в этом смысл, не это в них вбивала Аикава-сенсей? Ее мать мертва, а брат жив — хотя бы ради него она должна сейчас не бояться ничего. Самое страшное ведь даже не умереть, думает Акеми, делая шаг вперед до того, как слышит голос Накику. Она оборачивается на крик, сбивается с шага, выискивая ее на поле боя. Та сама подлетает к ней злым вихрем, почти кидает в нее мидори и плачет так, словно у нее истерика. Акеми моргает, тихо зовет ее и вдруг будто бы со стороны смотрит на них обеих: у одной слишком много эмоций, а у второй их словно нет. Она отступает на шаг, непонимающе смотрит на свою названную сестру и едва не спрашивает, куда и зачем ей уходить. Ее место здесь, может быть, ей здесь и суждено даже умереть. Акеми неожиданно спокойно думает об этом, вспоминая лица отца и матери. Если она сможет защитить тех, кто ей дорог, то не так ли тому и быть? Другое дело, что так уж и легко она не сдастся, и когда Десятихвостый наносит удар, она пригибается к земле, потому что ей надо выждать, прежде чем что-то сделать. Ей нужно к своей команде, но вначале — к Накику, вначале к той, которая рванула совсем не туда, куда должна была. Акеми проклинает про себя Неджи, когда видит, как тот оседает на земле, не слушает даже Наруто и Хинату, когда, перепрыгивая через какие-то валуны, спешит к Накику. Она знает, что та попытается сделать и знает, что чакры у той не хватит, точно не хватит. — Я с тобой, я никуда не уйду, — шепчет она, обнимая подругу за плечи. Она снова врет, дает то обещание, которое никак не сдержит. Ее сейсеки ползут к Накику, наполняют ее чакрой, которую она передает Неджи. — Вместе мы сильней. Вместе у нас получится. И мы никогда не умрем. Ложь. Ложь. Ложь. Но такая сладкая! Акеми гладит Накику по голове и отпускает мидори, потому что прятаться от ударов нет смысла, от них нужно бежать. Подруга не в состоянии сейчас позаботиться о себе, значит, это должна сделать Акеми. Она ловит взгляд Кая и не удивляется, когда тот приземляется рядом с ними. — Уведи ее и займись им, — чеканит она, держа Накику за плечи. Кай бегло осматривает и ее, и Неджи, и поджимает губы. — Долг ирьенина спасать. Анэ, анэ, — она зовет Накику, снова наклоняется к ней и шепчет на ухо. — Я всегда с тобой, последи за Неджи, не отходи от него, я скоро вернусь. Аичиро ловит ее за руку, сжимает ее запястье и сплевывает на землю у них под ногами кровь. Они никогда не сдадутся, Учихи могут выкусить, кричит она, когда Наруто касается их, напитывая своей чакрой, это еще не конец.