Хрусталь в наших костях

 В лаборатории крепчал пронизывающий кости мороз. На плитке как будто осел непроницаемый туман, то и дело мешающий свободно передвигаться, но фигура, в одиночестве шагавшая от одного стола к другому, попросту его не замечала.  Нехотя, почти что лениво натягивая перчатки на ладони, кожа которых знатно огрубела за годы кропотливой работы, мужчина рассматривал набор инструментов, аккуратно разложенных на небольшом куске ткани. Кровь, застывшая в его взгляде, окропляла отвертку. Обычно на этом столе покоился инструментарий для более… тонкого обращения.  У входа в лабораторию раздался едва слышный щелчок — устройство замка, аккуратно использованное вошедшей девушкой. Придержав дверь, она огляделась, подобно зверьку, отбившемуся от стаи и теперь искавшего ее, прежде чем зайти.  — Благодарю за то, что согласились мне помочь, — бросил Дотторе вместо того, чтобы поздороваться, — Прошу, проходите. Я не желаю Вас сильно задерживать.  Неприметная, ни на кого другого не похожая, — разве что на призрака, — фигура змейкой скользнула к столу. Бросив взгляд на обширный ряд инструментов, она взялась за защитные перчатки.  Мраморно-бледное лицо походило на чистейший, никем не тронутый лист. Девушка выглядела весьма опрятно для человека, которому приходилось часами копаться в проводах и схемах: угольные волосы были заправлены в пучок, а вся та немногочисленная косметика, которой эта особа пыталась хоть как-то подчеркнуть свою внешность, как будто каждый раз пропадала из виду, стоило кому-нибудь на нее посмотреть.  — Коломбина, — пытаясь привлечь внимание, позвал Дотторе, — Откалибруйте, пожалуйста, до единицы.  Безотлагательно повинуясь указаниям, Коломбина редко что-то говорила в ответ, и потому многие даже не знали, как звучит ее голос. Но на сей раз чужая просьба вызвала в ней смесь удивления и беспокойства.  — Единица? Вы уверены, что справитесь при такой чувствительности?  — Да, — на лице Дотторе не дрогнуло ни одной мышцы.  — И Вы хотите работать с ними? Сразу?  — Да.  — Я не хочу мешать Вашим планам, но мне кажется, что перед подобными манипуляциями следует некоторое время потренироваться и…  — Я справлюсь.  Коломбина со смирением кивнула. Она не собиралась спорить с Дотторе, зная, что тот не отступит.   Девушка едва слышно вздохнула и направилась к металлическому столу на колесах. Практически доставая до верха шкафчиков, на нем возвышалась некая конструкция, накрытая белым полотном. Профессионально точным рывком Коломбина стянула ткань и прищурилась — вид отполированного металла резал ей глаза.  На столе расположился плотный по виду пояс, к которому были прикреплены четыре роботизированных трубы, по виду напоминающих щупальца. У каждого из них было по три клешни, которые могли проводить различные манипуляции — начиная с простого захвата вещей и заканчивая перерезанием проводов. Сие разработка использовалась Дотторе в целях оптимизации различных процессов, которые ему приходилось производить изо дня в день.  Коломбина подняла хрупкие на вид руки и повернула одно из щупалец к себе, начиная его калибровать. Сонливость в глазах, походивших на лепестки пепельной розы, развеялась, как только она принялась за работу.  С несколько мгновений Дотторе наблюдал за чужими движениями; затем, найдя их скучными и однообразными, — как, впрочем, и вся их работа, — он отошел к углу комнаты. Там тоскливо стоял микроскоп, совсем похожий на поникшего котенка.  Признаться честно, кровь того мальчишки, укушенного пауком, вызвала в Дотторе искренний интерес. Было крайне любопытно наблюдать за изменениями данного образца, но своих ожиданий он так и не оправдал. Возможно, — думал Дотторе порой, — это и хорошо, что Скарамучча решил избавиться от пострадавшего.   — Готово, — едва слышно сказала Коломбина, повернувшись к мужчине, — Прошу, подойдите.   В густом тумане собственных мыслей Дотторе совсем не был раздражен от назойливого клацанья, которое обычно то и дело, что отвлекало. Он посмотрел на поникшие щупальца, припавшие к полу, и сделал несколько шагов вперед.   — Вы вновь спасаете меня, — с поддельным смешком сказал Дотторе, — Премного благодарен Вам за это, Коломбина.  — Я всегда рада Вам помочь, Доктор, — кивнула девушка; в глазах ее появился отдаленный блеск, а голос стал более робким, чем обычно, — Могу я попросить Вас кое о чем на этот раз?  — Не могу обещать, что выполню Вашу просьбу, но я выслушаю.  Дотторе отсоединил металлический стежок от конструкции пояса, который, подобно ремню, мог удерживать устройство на теле человека. Мужчина отодвинул одну из металлических частей в сторону. Затем, прижавшись к поясу спиной, методичным движением пальцев Дотторе закрепил его на себе.  — Я хочу понаблюдать за Вашей работой, — промолвила Коломбина, опустив взгляд в пол, — Я уже видела, как искус-сно Вы управляетесь с этими манип-пуляторами, но мне… хотелось бы запечатлеть это более п-подробно, если Вы позволите мне… А если Вы будете против, я вовсе не расстроюсь, нет… Я лишь с-спрашиваю разрешения…  С каждой новой фразой девушка говорила все тише и тише, скромно сложив руки в замочек, и речь ее постепенно становилась зажеванной, непонятной. Дотторе, сделав шаг в сторону Коломбины, в утешающей манере сложил ладони на ее плечи.  — Успокойтесь, — сказал он, — Нет ничего страшного в том, чтобы попросить. Вы заслужили того, чтобы пронаблюдать за сегодняшним экспериментом. Или же вернее назвать это демонстрацией, раз мы со мной? В любом случае… Повод для такой точной калибровки… особенный.  Коломбина по-детски захлопала ресницами, посмотрев мужчине в глаза. Тот выглядел нежно, почти что заботливо, что разительно отличалось от его обычного поведения — так Дотторе не позволял себе выглядеть при иных своих коллегах, но эта девушка… с ней он вел себя иначе. Могло показаться, что он угождал ей из каких-то личных побуждений, а может, даже чувств.  На деле все было гораздо проще.  — И… Что же это? — трепетно спросила Коломбина; будь ее голос огоньком, его бы потушило чужое дыхание, что уж говорить о ветре.  Дотторе мягким жестом попросил девушку последовать за ним. Щупальца не выглядели так, словно они были тряпичными куклами или вовсе марионетками — напротив, они плавно, но живо двигались то вверх, то вниз, позволяя мужчине сохранять баланс и не заваливаться в сторону.  — Знаете ли Вы, Коломбина, — начал он, не поворачивая голову к названной, — Чем славится тритий в наше время?  Коломбина задумчиво склонила голову, практически не изменившись в лице. Разве что наполненные мутной дымкой глаза прикрыли короткие ресницы, немного придав девушке загадочности, будто она знала ответ, но не хотела его говорить.  — Он… п-применяется в создании ядерного оружия, как и дейтерий, — сказала Коломбина так, словно это было лишь предположение; она осмелилась поднять взгляд на чужой затылок, — И используется в рамках изучения… ядерного синтеза, пожалуй.  Дотторе неспешным шагом достиг двери, рядом с которой находилась миниатюрная панель управления, где можно было ввести код, чтобы войти, или же заблокировать дальнейший вход. Обретя практически скучающий вид, мужчина отвернул голову, пока щупальце начало вводить нужную комбинацию цифр.   Внедрить индукционные катушки в каждый из манипуляторов было прекрасной задумкой, пусть и отчасти трудновыполнимой. Теперь щупальцам поддавались не только тончайшие механические действия, но и сенсорные экраны.¹  — Верно, — все-таки заключил Дотторе, — Как думаете, есть ли веская причина для установки чувствительности манипуляторов на единицу?  — … Вы делаете ядерное оружие?  — О, нет, — со смешком покачал головой Доктор; стоило двери открыться, как он вошел, также впустив даму, — Это слишком скучно для ученого моего уровня. Не хотелось бы обозначать какую-либо границу между нами, но… Вы знаете, я подобным не увлекаюсь.  — Мне следовало догадаться. Извините.  — Вы согласитесь стать моим ассистентом на сегодняшний день?  Дотторе вслепую повел ладонью по стене, и с глухим щелчком выключателя в просторном помещении загорелся свет.  Попади Коломбина в эту комнату без приглашения, она бы определенно подумала, что увидела пристанище информатика, работающего в команде с инженером-механиком. По всему периметру расположились длинные столы, на которых были мониторы с потухшими экранами, аккуратно сложенные стопки бумаг, клавиатуры и иные устройства, похожие на локальные панели управления. А в центре комнаты, подобно величественному монументу, возвышался…  — Прототип реактора, — подойдя к конструкции, что была выше него на две головы, начал Дотторе, — Создан по подобию стелларатора². Компактен… Не имеет изъянов в задумке, пусть исполнение еще надлежит проверить много раз…   Немного помолчав, мужчина с трепетом вздохнул, и губы подхватили лишь одно слово:  — Совершенен.  Коломбина приоткрыла рот, с явным восхищением рассматривая конструкцию. Что иронично, она тоже состояла из подобия четырех клешней, окруженных переплетением толстых проводов — те оставляли внутри реактора небольшое пространство, обвивая свою основу толстым кольцом.  — И Вы собираетесь использовать этот прототип для ядерного синтеза? — спросила она, почти перестав смущаться; интерес был куда сильнее робости, — Но откуда у Вас тритий? Вы собираетесь использовать его вместе с дейтерием или..?  — Скажем так, — мягко перебил Дотторе, подняв ладонь, — Подавать надежды порой полезно. Не беспокойтесь, у меня есть все соответствующие разрешения на проведение подобных работ. Даже наш милостивый Скарамучча не отказал мне.   — Как Вы можете так просто говорить о нем? — вновь колеблясь, спросила Коломбина, — Вы… не боитесь?  — О, мы давно знакомы.  Уголки губ Дотторе приподнялись сами по себе; до того ему становилось смешно от любого упоминания Скарамуччи, как будто они были два сапога пара, которым постоянно представлялась возможность друг над другом подшутить.  Коломбина же, в отличие от своего коллеги, только сильнее сжалась. От любого упоминания начальства ей становилось не по себе, словно ее могли тут же выгнать из “Оскорпа” за какую-нибудь совершенную в прошлом глупую ошибку.   — Прошу, включите самый северный компьютер.  Приказ, завуалированный как просьба, помог Коломбине отвлечься от собственных мыслей. Кивнув, она направилась к одному из столов.  Дотторе повернул голову к верхнему щупальцу, подобравшемуся близко к его лицу; клешни начали двигаться то в одну сторону, то в другую, медленно поворачиваясь и крутясь. Мужчина почти что в неприязни скривился. С ним как будто попытался заговорить немой. Конечно же, коммуникации в таких случаях не происходит.   Пустая трата времени.  — Получается? — спросил он, заставив щупальце припасть к небольшой панели; для работы реактору требовался вакуум, — Пароль стандартный, но добавьте к номеру лаборатории букву В. Через дефис.  Клацанье клавиш длилось всего пару мгновений, прежде чем Коломбина почти что бросила:  — Дальше?  — Зайдите в папку с кодовым именем “S-04”. Там будет единственный ярлык, по которому открывается программа.  Коломбина повела сосредоточенным взглядом по экрану, на котором развернулась система, подключенная к реактору. Несмотря на все свое робкое поведение, девушка выглядела уверенно в себе, стоило ей приняться за какую-либо работу.  — И что же мы делаем? — спросила она, повернув лицо к устройству, — Вы… запускаете его?  — Да, — сказал Дотторе, — Хочу показать Вам принцип. Пусть результаты пока ничтожно малы по сравнению с планами, это ничего не говорит о потенциале разработки. Прошу, подготовьтесь к тому, чтобы подключить один из лазерных лучей.   — Хорошо. Никто даже не предложил Вам присоединиться к разработке, помимо меня?  Коломбина прозвучала одновременно понимающе и озадаченно, словно ее обескуражила сама задумка Дотторе.  — Верно, — кивнул мужчина, — Источник энергии, потерпевший поражение перед критикой нашего жестокого мира… Гении никогда не признаются обществом, так?  Рубиновый взгляд оставлял в проводах ранки, заставлял их кровоточить. Дотторе смотрел на конструкцию с такой гордостью, словно это было его дитя, получившее свою первую награду. Его губы изогнулись в мягкой улыбке. Едва ли кто-то мог увидеть его таким радостным — по-человечески радостным.  Щупальца разбрелись по разным сторонам, подключая и соседние компьютеры. Они заменяли сразу четырех человек, не считая самого Дотторе. Потому ему становилось гораздо легче работать в одиночку, как он и сделал бы, если бы не Коломбина.  Немного приноровившись, клешни начали быстро печатать. При малой чувствительности они бы не смогли с такой точностью попадать по клавишам не только из-за своего размера, но и из-за медлительного передвижения.  — Достаточно, — бросил Дотторе себе под нос, — Коломбина, действуйте. От Вас зависит синхронизация лазеров.  — Есть.  Взгляд Дотторе остановился на тонких, хрупких пальцах, которые нависли над миниатюрными клавишами. Убедившись, что Доктор наблюдает за ее движениями, Коломбина отбила кулачком несколько тактов, прежде чем запустить работу одного из лазеров. Дотторе, переведя холодный взгляд в сторону трех западных компьютеров, пронаблюдал, как щупальца сделали то же самое.  В комнате становилось теплее прежнего. Дотторе сделал глубокий вдох, будто почувствовать некий особенный аромат, прежде чем так же глубоко выдохнуть. Лицо его расслабилось, но взгляд сосредоточенно впился в экран Коломбины, передававший обстановку внутри.   — Мы можем наблюдать реакцию, — чуть не восхищенным полушепотом заключил Дотторе, — О, как это прекрасно. Сколько энергии можно добыть… Мы далеко пойдем, не правда ли?  Свет Солнца…  Коломбина, не отводя руки от клавиатуры, с едва слышным вздохом склонилась над столом. Глаза ее, несмотря на неуклюжую позу, тоже прожигали монитор.   — Это правда прекрасно, — прошептала она.  “Но что-то… клокочет… Или мне кажется?” — подумалось Коломбине.  Дотторе поднял ладонь, завороженно выставив ее вперед. Впервые за весь день кровавые глаза покрылись туманной дымкой. Щупальца, следуя за мыслями своего хозяина, тоже приподнялись.  … в моих руках.  На секунду все стало тихим и непроницаемым. А затем, когда Дотторе ощутил, что жар забрался под халат, помещение наполнил взрыв.