Я больше никогда не буду прогуливать...

      Школьная перемена всегда сопровождается громкими орами, смехом, матами, которые беззастенчиво вылетают изо рта почти каждого, проходящего мимо кабинета, и беготней младшеклассников в коридоре.       В кабинете химии это всё более, чем хорошо, слышно, даже с прикрытой дверью. Закрывать её полностью не вариант, потому что всегда кому - нибудь да надо было подойти, чтобы что - то спросить у Арсения Сергеевича, задать вопросы "а можно исправить оценку? а дайте дополнительное задание? а поставьте четвёрку?", которые, если честно, препода очень сильно задолбали за несколько лет работы в школе, но поделать нечего, сам решил быть учителем.       В какой - то момент шум в коридоре превысил черту терпения Арсения, и он, вздохнув через стиснутые зубы, отодвинулся от деревянного стола, встал и направился к двери.       — Ну чего орём? - прикрикнул химик на обнаглевших младшеклассников, как минимум чтобы перекричать их собственный ор, выглянув из кабинета. — Потише нельзя - то никак, ребят? Это у вас перемена, а учителя даже на переменах работают.       Шум тут же действительно стих, ибо речь Арса, вернее, крик, дошёл до большей части детей, которые смолкли и уставились на него. Кто - то виновато, кому - то, конечно, было абсолютно всё равно.       — Извините, - пискнула испуганно какая - то девочка, а Арсений, небрежно потрепав её по голове, мол, ничего страшного, вновь скрылся в своей обители. Кабинете, то есть.       На самом деле, Арсений Сергеевич не был злым, как можно было подумать, наоборот, он был достаточно молодой в сравнении с другими учителями, некоторые из которые, извините, ели ноги переплетали, и, можно сказать, почти что находился на одной волне со старшеклассниками, мог даже пошутить на уроке, причём весьма смешно. А подростки иногда удивлялись, что их учитель химии знает значение слова "шипперить" и что онлайн игру нельзя поставить на паузу.       Но это не значит, что его не уважали, на его уроках бесились и ничего не делали. Он не был злым, но это не значит, что он не умел быть строгим. Арсений Сергеевич, как никакой другой учитель в школе, умел поддерживать дисциплину на уроках и его даже немного побаивались.       Через пару минут звенит звонок на следующий урок, а потому коридор, к счастью для учителя химии, стремительно пустеет и, соответственно, воссоздаётся священная тишина. Арсений, прислушавшись к тому, что все точно попрятались по кабинетам с окончанием перемены, облегчённо выдохнул и вновь сел за стол. Свои уроки в первой смене он давно закончил вести, так что теперь планировал закончить оставшуюся работу с проверкой тетрадей и кипой бессмысленной документации и поехать, наконец, домой, где сможет хорошенько отоспаться за всю рабочую неделю, в течение которой он спит максимум по 6 часов в сутки.       Когда прошло уже минут 15 от урока, в дверь постучали - да, она и так была открыта, но, видимо, сделали это только приличия ради, - что заставило Арса поднять усталый взгляд с немым "что?" и тут же несдержанно удивлённо вскинуть брови от лицезрения не самой ожидаемой сейчас картины.       — Здравстуйте, Арсений Сергеевич, - произнесла женщина на каблуках в деловом сером костюме. Лицо её выражало абсолютное зло, строгость и возмущение. — Ваш? - она многозначительно кивнула на парня, которого крепко держала за локоть, и он недовольно хмурился, даже не пытаясь уже вырваться из учительской цепкой хватки. И несмотря на то, что провинившийся ученик был намного выше низенькой завуч, сейчас именно она выглядела как охотник, а он - как жертва.       — Здравствуйте, Марина Константиновна, - спокойно произносит в ответ химик, оглядев своего ученика нехорошим взглядом, и уверенно кивает. — Мой. А в чём, собственно, дело?       Завуч поправила пальцем тоненькие очки на переносице, будто собиралась сказать что - то уж прям такое ужасное, из ряда вон выходящее.       — Да вот. Антон Шастун снова прогуливает. Вы, вроде бы, обещали с ним поговорить и принять какие - то меры, да только я пока никаких действий и, тем более, их положительных последствий, не вижу, Арсений Сергеевич...       Последний, вернув себе напускное строго-серьёзное выражение лица, к которому все так привыкли, оттолкнулся от стола и встал, подойдя к женщине и непослушному ученику. Антон поджал губы, но взгляд не отвёл - наоборот, смотрел упрямо и в упор.       — Я уже молчу о том, что парень в очередной раз нарушает пункт устава нашей школы о правиле ношения школьной формы, - да, это так: Антон изо дня в день носил спортивные штаны и толстовки, и на все замечания, просьбы и угрозы ему было откровенно похуй. — Что за безобразие это? Я это больше терпеть не намерена, Арсений Сергеевич!..       — Спокойно, Марина Константиновна, - Арс вскинул руки в жесте "стоп" и кивнул. — Не беспокойтесь. Такого впредь точно не будет, я вам обещаю. Необходимые меры по воспитанию будут приняты в самые ближайшие сроки. - "А вернее, когда вы покинете кабинет и оставите нас наедине..." - думает Арс и еле сдерживается от ухмылки, посмотрев на Антона, который едва заметно краснеет и вздыхает.       — Повздыхай мне ещё, Шастун! - прикрикнула завуч, но парня криком тоже не возьмёшь: он только недовольно взглянул на женщину наглым образом и облизнул пересохшие губы.       — Не волнйтесь, пожалуйста. Я поговорю с Шастуном и его родителями. Спасибо за содействие, можете идти, - доброжелательным тоном проговорил Арс. Завуч хмыкнула и, последний раз взглянув на непутёвого ученика, покинула кабинет, закрыв дверь.       Учитель химии, не смотря на Антона, развернулся и нарочито медленно, как кот, готовящийся к прыжку, подошёл к своему столу и облокотился на него бедром, лицом к ученику.       Тот же, в свою очередь, немного постояв, кинул рюкзак рядом с партой и прошёл немного вглубь кабинета.       — Ох, Шастун, Шастун... - загадочно начал Арс, опустив голову. — Опять двадцать пять. Мы же вроде бы договаривались, что ты больше не прогуливаешь. Или не так, малыш?       Арсений Сергеевич преподаёт в классе парня химию, ещё он его классный руководитель, а по совместительству - бойфренд. Да, Антон встречается со своим учителем, да ещё и хорошим знакомым своего отца, только, тсс, это секрет и об этом никто не должен знать. Молодым людям уже на протяжении нескольких месяцев удавалось и удаётся скрывать свои отношения. Несмотря на то, что Шастун, конечно, достиг возраста согласия, иначе сексом бы они не смогли заниматься - а какой толк в отношениях без секса? правильно, никакой, - он всё ещё оставался школьником и несовершеннолетним, и если правда вспылёвет наружу, то... Арсения как минимум уволят и распустят слухи, а Антона запрут под домашний арест или вообще увезут в другой город и другую школу. Об отношениях своего одноклассника с химиком знал только Димка Позов, лучший друг и тот, кто умеет хранить секреты, иначе бы ему такую ценную информацию не доверили. Если честно, ему чужие секреты и рассказывать то особо было некому. Недоволен Шаст был только тем, что друг его постоянно подкалывал да шуточки тупые шутил и ржал.       К слову, Арс и Антон умели более, чем хорошо, скрывать свои отношения, и никогда не позволяли себе взгляда лишнего на уроках и вообще на территории школы. Арсений вообще к своему парню был намеренно более строг на публике, чтоб точно никому в голову не пришло решить, что они в отношениях.       — Я знаю, - лишь коротко ответил десятиклассник, не смотря на своего парня.       — И всё? - усмехнулся Арс. — А как же "О, простите, Ваша светлось, такого впредь больше не повторится ни за что, только не вздумайте меня казнить"? Для пущей правподобности можешь ещё на колени упасть.       — Ну я знаю! Ну извини, - выпалил Антон нервно. — Просто так получилось, там ребята...       — Стоп, - оборвали его. — Мне не нужны твои оправдания.       — Ну извини!       — Попробуй использовать "Пожалуйста", - ухмыльнулся химик.       — Арсений Сергеевич, идите к чёрту, пожалуйста, - огрызнулся и снова нахмурился юноша.       — Хорошо. Тогда, может быть, мне стоит обратиться к твоим родителям? - он демонстративно взял телефон в руки.       На самом деле, извинения парня ему были совсем не нужны, а нужно было только то, чтобы он перестал нарушать правила и в целом вести себя непослушно, ибо за это прилетало и самому Арсу.       — Не надо! - тут же воскликнул парень. — Только не родителям, Арс, они меня точно убьют, особенно отец.       — И что мне с тобой делать, ребёнок?       Арсений послушно отбросил телефон обратно на стол и вздохнул.       — Видимо, придётся - таки переходить к более серьёзным методам воспитания.       Мужчина хмыкнул и медленно подошёл к подростку. Антон даже не успел толком сообразить, что произошло, как его схватили за запястье, резко потянули на себя и грубо развернули, прижав лицом к меловой доске. Арс одной рукой взял оба чужих запястья и занёс над мальчишеской кудрявой русой головой, а вторую положил на поясницу и мягко надавил, заставив чуть сильнее оттопырить задницу.       — А-арс, - пискнул Антон. — Что ты делаешь?       — Собираюсь наказать тебя за неподобающее поведение. А то сильно от рук отбился.       Мужчина успокаивающе погладил юношу по плечам, по которым тут же пошли мурашки, спустился, пройдя по спине, погладил по ягодице, отчего Антон прикусил щеку изнутри, чтобы не застонать громко. Арс позволил своей руке большее и залез под спортивные штаны парня, до которого только сейчас дошла суть всего происходящего.       — Арс, ты что творишь, тут же камеры, - воспротивился десятиклассник.       — В моём кабинете нет камер.       "Да, точно, в них же недавно кинул мяч какой - то недоумок и сломал их, из - за чего их сняли, спасибо этому недоумку, блин..." - вспомнил Антон и тут же почувствовал, как его бедро наглейшим образом крепко сжали, а сразу после этого совсем легонько шлёпнули. — Мм...       — Чшш, малыш, потише. Камер нет, но нас могут услышать.       — А если кто зайдёт?..       — Дверь заблокирована моим электронным пропуском.       Подавшись вперёд, Арс легонько привалился к парню своим сильным телом, обдав кожу на нежной шее горячим дыханием. Антон дёрнулся и готов был только от одних этих эмоций кончить, почувствовав, насколько быстрее стало биться сердце.       Парень понял, что с него аккуратно стягивают до колен штаны и нижнее бельё, и он стоит практически голый ниже пояса.       — Ну Арс... - захныкал он, сжавшись, стремительно краснея от смущения, и его вновь легонько шлёпнули, что заставило подростка тихо промычать.       — Чшш. Расслабься и считай удары.       Почувствовав, как на его бледную ягодицу легла горячая рука, огладила пальцами, потом оторвалась и вдруг по кабинету раздался шлепок, Антон вздрогнул и прикусил губу до капельки крови.       — Я сказал: считай, - второй шлепок, сильнее первого.       — Од-дин... - с трудом вымолвил парень, поджимая пальцы на ногах.       Следующий шлепок. Шаст не сдерживается и громко стонет.       — Я же сказал - потише, - цокнул Арс и шлёпнул пониже, по бедру. Он задрал футболку, оголив худой живот парня, который послушно прикусил её конец, из - за чего во рту появилось не самое приятное ощущение от вкуса ткани.       О голую кожу ударил следующий хлопок, Антон промычал "д-два...". Так происходило до тех пор, пока число тех шлепков, только тех, которые успевал считать Антон, ибо некоторые он пропускал, не перевалило за пятнадцать. С каждым шлепком о покрасневшую кожу парень всё сильнее стискивал зубами собственнуб футболку, прогибался в спине и тихонько мычал. Когда он не мог сдерживаться и стонал громче положенного, его ударяли сильнее.       К концу этого наказания мальчишка чувствовал просто бешеное возбуждение и слабость. Ноги подкашивались и отказывались держать его, поэтому Арс подхватил парня под талию, крепко прижав к себе, и нежно оглаживал ладонями горящие ягодицы и немного бёдра.       Шаст расслабленно откинул голову мужчине на плечо и тихонько захныкал, дёрнувшись.       — Дай хоть одеться...       Арсений молча сам одел парня и поцеловал несколько раз в шею.       — Ну хватит, не в кабинете... - Антон нахмурился и несколько обиженно отвернулся, с трудом говорил, сдерживая возбуждение и скрывая бугорок в штанах.       — Хорошо.       Взяв не ожидавшего ещё какого - то продолжения парня за руку, Арс потащил его в школьный туалет. Подросток покорно поплёлся следом: не было никакого желания спорить. Коридоры были пусты, погрязшие в тишине, ибо всё ещё продолжался урок.       Зайдя в мужской туалет, учитель приволок ученика к самой дальней кабинке, затолкал туда вместе с собой и прижал к стене.              — А-арс, у меня, вообще - то, урок...       — Ты же его и так прогуливал, - прошептал мужчина в губы Антона. — А теперь у тебя есть хоть уважительная причина: ты отбываешь наказание.       — До сих пор!? Я думал, уже всё...       — Да, малыш. Но мы дойдём до самого главного, когда будем дома. Сейчас я просто помогу решить твою маленькую проблемку...       — Эй, что значит "маленькую"!? Нормального размера у меня член! - начал возмущаться Антон, но его заткнули поцелуем.       Арс, не медля лишних секунд, вновь пролез рукой в штаны, погладил по всё ещё горящим ягодицам и обхватил крепко рукой член, надавив пальцем на уретру. Антон обхватил мужчину за плечо и проскулил сквозь сцеплённые вместе зубы, ударившись затылком о стену кабинки.       Подразнив ещё немного подростка, надавливая пальцем и чуть отодвигая крайнюю плоть, Арсений наконец начал совершать нормальные движения ладонью, проводя ею из стороны в сторону, сжимая, лаская парня, который впивался короткими ногтями себе в обе ладони, оставляя следы полумесяцы.       Издавая тихие стоны с каждым грубым, резким, приносящим удовольствие действием преподавателя, Антон думал о том, что, боже, лишь бы никто не зашёл в туалет. Да, они были в кабинке, но, блять, стоны - то, стоны всё равно слышны, как бы он не старался их сдерживать, возбуждение и желание получить разрядку не пересилить.              Через какое - то время Антон изливается в руку Арса, нервно сглатывает, не выпуская мужчину из объятий, примыкает губами к чужой шее, но мужчина шипит, и он, вовремя опомнившись, засос не оставляет, ибо им ещё надо территорию школы спокойно покинуть.       — Шаст, мне надо руку помыть, отпусти, - смеётся химик.       — Арс, а как же ты...? - Антон кивает на паховую область своего парня, по которой видно, что тот тоже возбудился не слабо так.       Арсений прикрывается пиджаком.       — А вот эту проблему, малыш, мы решим уже дома.