Передружба

      На то, чтобы понять, что к Теодоре Эйвери появились чувства, которые было необходимо задушить ещё в зародыше, у Джона ушёл целый семестр. С хвостиком. Однако делать что-то оказалось уже поздно — момент, когда он мог проблему как-то решить, Робертс давным-давно прошляпил. Теперь, слушая завывающий за окном аудитории ветер, хотелось лишь одного — слиться с пространством и раствориться где-то в ткани Вселенной.       Первые забредающие в помещение студенты насильственным способом вернули мужчину в реальность. Он поднял голову, выпрямился и придал себе максимально человеческий вид, словно секунды назад не хотел превратиться в стул. Потом непередаваемый интерес вызвала доска за спиной, когда в дверях появилась Тео, — потребовалось срочно написать тему сегодняшней лекции.       Тему лекции… А какая тема?       Следующие полтора часа прошли мучительно. Внешне Джон оставался предельно спокойным, вёл себя профессионально, а внутри бушевал ураган из отрицания, торга, депрессии и мыслей о том, что Эйвери сегодня как никогда очаровательна. Порой приходилось на пару секунд останавливаться, чтобы мысленно дать себе по лбу.       До Робертса только сейчас дошло, что пару месяцев назад имел в виду Лоуренс.       — Вы как-то очень хорошо общаетесь… Прям… сдружились. Всё понимаю, друг, но всё-таки она твоя студентка.       — Да, я прекрасно знаю, только к чему ты ведёшь?       — Да уж, не зря Тони говорит, что ты тормоз.       Баркли тогда друга лишь по плечу похлопал и отправился по своим делам, оставив его в глубоком недоумении. Ну да, они хорошо заобщались с Теодорой, да, стали больше времени проводить вместе, потому что ей нужно было готовиться к важной конференции, да, однажды он и до дома её проводил, когда она слишком надолго задержалась, но кто бы так не сделал на его месте?..       Они даже перешли на «ты». Правда, Робертс так и не понял, в какой момент сие обстоятельство произошло. Как-то пропустил.       Стоило только лекции закончиться, он почти облегчённо вздохнул. Почти — потому что успел воздуха в лёгкие набрать, а выпустить — уже нет. О дыхательной функции организм забыл, когда за спиной, разбивая воцарившую в аудитории тишину, раздался мелодичный голос Тео:       — Ты в порядке?       Сердце остановилось на пару мгновений, следом снова забилось. Выдохнуть наконец получилось — беззвучно и медленно, давая себе несколько секунд на то, чтобы собраться с духом. Хотелось постучаться головой о стену и заставить мысли выплыть в адекватное русло, где Джон не сходит с ума по собственной студентке, где это неприемлемо.       Стерев последнюю запись, мужчина с лёгкой улыбкой обернулся. С трудом держал привычное спокойное выражение лица, хотя очень чётко чувствовал, как трепыхалось что-то внутри из-за такого чистого и искреннего беспокойства во взгляде Эйвери. А стукнуться головой тянуло всё сильнее — ну честное слово, ощущал себя мальчишкой, который влюбился в ту самую девочку, а не взрослым мужчиной, способным осознавать и контролировать собственные чувства.       — Конечно, — наконец ответил Джон, поняв, что пауза затянулась. Сунув руки в карманы брюк, он спросил: — А что? Что-то не так?       Тео нахмурилась и скрестила руки. Окинула Робертса пристальным взглядом с головы до ног и обратно. Остановилась на глазах, с серьёзным подозрением прищурилась. Неторопливо подошла, тихо простучав по полу невысокими каблуками и остановившись в полушаге. В серых глазах с каждой секундой росло недоверие.       Мысленно мужчина мученически вздохнул — они успели так сдружиться, что один запросто мог определить, когда другой пытался соврать или как-то увильнуть от ответа. Однако стойко выдерживал направленный на него взор.       Не признаваться же, в самом деле?       — У тебя произошло что-то? — сбавив напор, мягко спросила Теодора.       Ты.       — Всё в порядке, Тео. Правда, — негромко произнёс Джон. — Не о чем беспокоиться.       Эйвери слегка наклонила голову. Медленно втянула носом воздух, так же медленно выдохнула. Постояла в таком положении, не сводя с Робертса взгляд, несколько минут. Потом выпрямилась, посмотрела в другую сторону и небрежно пожала плечами, что всегда означало — допытываться больше не станет.       — Ладно, как знаешь, — сказала девушка, потянув вверх уголок губ. — Но скажи, если я могу чем-то помочь.       Джон кивнул. Он даже отступил в сторону, собираясь отпустить её. Однако мгновением спустя поймал себя на том, что, стоило Тео отдалиться на расстояние вытянутой руки, его пальцы вдруг схватили её за локоть и чуть сжали. В мозгу мгновенно возникли разного рода нецензурные выражения, дающие мужчине не самую лестную характеристику, а перед глазами словно повисла неоновая вывеска с надписью «Какого хрена ты делаешь?!»       Самому хотелось бы знать.       Теперь надо как-то выкрутиться из ситуации и отпустить Теодору, но вместо этого Робертс потянул её на себя. Сам всем корпусом повернулся. Встретил недоумённый взгляд.       Наверное, она уже мысленно пыталась понять, откуда можно достать номер телефона дурдома.       — Что-то всё-таки случилось, — заговорила вновь Эйвери.       — Случилось, — подтвердил Робертс. — Только это может поставить тебя в очень неудобное положение.       Он вдруг осознал, что его пальцы скользнули от её локтя к запястью. А следом новая мысль — девушка и сама не одёргивала руку.       — Может, скажешь прямо? — вскинула брови Теодора. — Что стряслось? Кто-то умер?       Я как преподаватель, вероятно.       — Нет, слава Богу, — усмехнулся Джон. Опустил взгляд в пол, собираясь с мыслями — только они на собрание не пришли. Затем вновь посмотрел Эйвери в глаза и на одном дыхании выдал: — Ты мне нравишься, Тео. Вот что случилось. И со своими чувствами я ничего не могу сделать.       Умер в нём не только преподаватель, но и взрослый мужчина. Взрослый, сознательный, зрелый, нормальный мужчина. «Ты мне нравишься, Тео» прозвучало так, словно ему едва стукнуло пятнадцать и он без использования гласных попытался признаться в чувствах.       С другой стороны, Робертс открывался своей студентке. Как ему ещё надо себя чувствовать? Что ему ещё следовало сказать?       Я влюблён в тебя       Я схожу по тебе с ума       У меня сердце трепыхается, словно загнанная в клетку птица, стоит лишь тебя увидеть…       Я люблю тебя больше жизни, Теодора Эйвери!       У меня к тебе чувства романтического характера       Вот что?       Интересно, там метеорит мимо Земли не летит? Может, сменил бы траекторию, а? Пожалуйста…       Тео должна разозлиться. Вот прямо сейчас. Сказать, что так нельзя. Неправильно. Должна оттолкнуть его и оборвать любое общение.       — Я думала, случилось что-то страшное, — предельно спокойно отозвалась она.       Джон резко моргнул, нахмурился. Следом опустил взгляд, когда свободная ладонь девушки накрыла его руку, а сама она, привстав на носочки, потянулась к нему и внезапно прижалась губами к щеке. Пульс со страшной скоростью забился где-то в горле, стоило услышать:       — Если тебя это утешит, со своими чувствами я тоже ничего не могу сделать.       Затем Теодора снова поцеловала его в щёку, отстранилась, отпустила его руку и отошла. Улыбнувшись, развернулась и направилась к двери. Не обернулась даже на миг — и ушла.       Не в силах стоять, Робертс упал в кресло. Никак не мог переварить случившееся. Осознание приходило очень медленно, пока не остался лишь один вопрос…       Она сказала что?!