***
— Есть идея! — с такими словами и визгом девушка неожиданно материализовалась перед Хёнджином после пар и потащила к себе домой ничего не понимающего и сопротивляющегося Хвана. Рассказывать что-либо Шухуа отказывалась, как бы друг не просил, и держала тайну до самой квартиры. И Хёнджин сдался, принимая установленные правила подруги и позволяя ей тащить себя, куда той надо. — Шу, я тебя боюсь, — заключает Хёнджин, когда его приводят в комнату и сажают на стул с колёсиками. — Вот и правильно, — улыбается девушка, — бойся, — наигранно делает пугающее выражение лица, но быстро расслабляется, принимаясь рыться в выдвижных шкафчиках стола. Хёнджин съёживается, его почему-то охватывает страх. В голове подруги всегда полно абсурдных, сумасбродных идей, исход которых бывает не самым приятным. Но остановить эту фурию практически невозможно. Хёнджин уже немного жалеет, что попросил её помочь ему. — Так вот, — Шухуа становится напротив Хёнджина, нацепив на себя очки-нулёвки и с важным видом поправив оправу. — Скажи мне, мой милый друг, что ты знаешь о семье своего кавалера? — Ну мама и папа у него, братьев и сестёр нет вроде, — вычерпывает из своей памяти информацию Хёнджин. — А зачем тебе? — А затем, что оказывается моя Уги – кузина твоего Минхони, — игривым тоном посвящает друга в семейные подробности его объекта воздыханий. — Чего?! Как это? — удивляется Хёнджин, его глаза расширяются. — Ну обычно, — немного растерянно жмёт плечами Шухуа. — У них мамы родные сёстры, они от одних родителей. — Да я не об этом, — отмахивается Хёнджин. — Я поражён просто… А почему ты мне раньше об этом не говорила?! — Я сама только сегодня узнала, дурень, — фыркает Шухуа. — Я всё это время кубатурила, что мне для тебя придумать, но ничего не приходило на ум. И Уги спросила, что случилось. Я посвятила её в некоторые подробности. И стоило мне упомянуть того, на кого ты слюни пускаешь, как она мне тут же выдала, что это её двоюродный брат! Вот так. — Ого, надо же как тесен мир… — задумчиво кивает Хван. — И не пускаю я на него слюни, — тут же возражает. — Ну мне без разницы, какие там жидкости у тебя от него вытекают, — отшучивается девушка. Хёнджин собирается выразить всё своё недовольство, но его затыкают поднятым пальцем. — Так вот, Уги пообещала поспособствовать нам. Так сказать, быть с нами в одной лодке, в одной команде. — И что она сделает? Замолвит перед своим братом за меня словечко? — с насмешкой прыскает Хёнджин. — Очень остроумно, — цокает Шухуа. — Будешь умничать – значит, и решать свои проблемы будешь сам, — предупреждает. — Мы с ней поболтали на этот счёт и придумали план! — И какой же? — В эту субботу мы все вместе, — заговорчески начинает говорить девушка, выдерживая недолгую интригующую паузу, — идём в клуб! Уги приведёт туда Минхо, а я – тебя. — И? Как это поможет? — не вдупляет Хван. — Мы с Уги уйдём танцевать, и вы будете одни. Минхо никуда сбежать не сможет, ведь пришёл с сестрой и будет там за столиком до талого. Ты подсядешь к нему поближе, включишь всё своё очарование, заведёшь непринуждённую беседу и наконец раскроешь свои чувства, — спокойно рассказывает ход действий. — Я не могу ему признаться в обычной обстановке, а ты мне тут клуб предлагаешь, — нервно хмыкает Хёнджин. — Поверь, атмосфера, что будет витать вокруг, только посодействует. Вы немного выпьете, расслабитесь. Ты, может, смелее станешь, раскрепостишься. Тем более будешь выглядеть бомбезно! Оденешься как самый настоящий обольститель. Так что твой принц точно не устоит, — очень убеждающе вещает Шухуа своим сладким голоском. — Он не клюнет только на одежду, тут расположить к себе надо. А я, кроме как тупо подкатывать, ничего не умею. — Я научу тебя, как соблазнять! — заявляет Шухуа самым серьёзным и взбудораженным голосом. — Научишь? — Хёнджин заламывает бровь. — Чего? — Итак, мой юный ученик, сейчас я посвящу тебя в подробности успеха завоевания чужого сердца, — деловито, как учительница, вещает девушка, выкатывая из-за угла доску с мелом. — Откуда она у тебя? И можно без таких обращений? Звучит не очень, — ёжится Хёнджин. — В детстве ещё подарили, выкидывать жалко, — девушка мелом начинает что-то чертить на доске. — И нет, нельзя. Как захочу – так и буду обращаться. А если что-то не нравится, то можешь идти. Усёк? — также по-учительски строго отчитывает Шухуа, кидая злобный взгляд на друга. — Усёк, — сдаётся Хёнджин, откидываясь на спинку стула, и смотрит, что там пишет подруга. Своим красивым, аккуратным почерком выводит предложения, заполняя ими пустое место на поверхности. Хёнджин пытается вчитываться, но тело девушки препятствует этому, да и так понять что-либо без её комментариев у него не выйдет. Поэтому Хёнджин просто дожидается, когда Шухуа завершит своё дело. — Итак, — закончив, убрав мел и отряхнув от него руки, Шухуа берёт указку и с умным выражением лица начинает тыкать ей по своим записям. — Есть четыре простых шага, как стать королевой. Благодаря им ты точно покоришь своего неприступного красавчика. — Но я не хочу быть королевой! — возражает Хван. — Я просто хочу понравиться Минхо. — Чтобы понравиться Минхо, тебе надо стать королевой. Просто интерпретируй для себя как «королём», — Шухуа вздыхает и ищет компромисс для привередливого друга. — И не цепляйся к словам! Сиди и запоминай! — откашливается и возвращается к доске. — Так вот, всё довольно просто, — Шу указывает на первую строчку. — Надо быть красивой! — как в фильмах, проводит своей ладонью по густым прядям, смахивая их назад. Затем оценивающе проходит глазами по Хвану. — Ну с этим у тебя проблем нет, ты симпатичный. Ну для Минхо наверняка таким являешься. — Ну спасибо, — пшикает Хёнджин. — Пожалуйста, — корчит рожицу Шухуа и продолжает: — Второй шаг – это иметь сексуальные губы и бёдра, — вытягивает губы и оглаживает свою поднятую, согнутую в коленке ногу. — А они у меня есть? — Хёнджин придирчиво оглядывает себя и тщательно трогает губы. — Ну мне тут сложно судить, но губы мы тебе подкрасим, сделаем попухлее, заметнее. А бёдра обтянем узкими брюками, чтобы от них нельзя было оторваться! — моментально находит решение Шухуа. — Так что тут тоже всё хорошо, — улыбается и переходит к следующему шагу. — Нужно обязательно носить потрясающее нижнее бельё, — проводит рукой чуть ниже шеи, по ключицам, обрисовывая бюст. — Эм, это не перебор? — Хёнджину становится не по себе, дурно от такого критерия. — Да и как он на мне его увидит? — Ну снимет одежду и увидит, — невозмутимо отвечает на вопрос девушка. — Шухуа! — смущённо, но недовольно прикрикивает на подругу. — Я не собираясь с ним спать после признания. Сначала надо начать встречаться, узнать друг друга получше, удостовериться в своих чувствах, поцеловаться. А уже потом… — осекается, — всё остальное. — Какой ты консервативный, — резюмирует Шухуа, грузно выдыхая. — В любом случае красивое бельё надеть надо. Представь эти ощущения, когда ты ходишь такой прекрасный и знаешь, что шикарно выглядишь не только в одежде, но и без неё. Ты точно будешь смелее, — заверяет Шухуа. — И тут как раз мы переходим к последнему шагу: важно оставаться уверенной в себе. Поверь, и бельё, и накрашенные губы, и подчёркнутые бёдра тебе окажут незаменимую услугу! Даю гарантию! — Ну не знаю, Шу, — Хёнджин скептично поглядывает то на подругу, то на доску, читая ещё раз все шаги. — Как-то неубедительно звучит. Спорная авантюра. Всё ещё не представляю, как мне эти… штуки помогут. — Так кажется на первый взгляд, — не отступает Шухуа. — Я тебе говорю, с этим, — тычет кончиком указки на доску, — твой Ромео будет взаправду твоим. Тебе надо начать разговор, а те советы тебе только на руку! Ты пофлиртуй с ним с уверенным взглядом, а глаза твоего Минхо будут только на твоих губах и бёдрах. Ему даже будет не так важно, что ты там ему толдычишь, — внушает очевидную истину Шухуа, но сталкивается с сопротивлением друга и решает использовать последний аргумент. — Хёнджин, у тебя всё равно выбора нет. Да и терять нечего. Просто следуй этим шагам, и всё будет хо-ро-шо, — по слогам произносит Шухуа. — Ну же, — подначивает. — Ладно, — принимает предложение от подруги, пусть и не до конца убеждён в нём. — Но никакое извращённое бельё я надевать не буду, — Хёнджин ставит своё условие. — Даже не уговаривай. Это чересчур! — Какой ты невыносимый, — тяжело вздыхает девушка, снимая очки и потирая переносицу. — Будто такая великая сложность, надеть что-нибудь красивое и кружевное, — зачёсывает длинные каштановые волосы назад. — Хорошо, скромник, не делай. Но в остальном, — тычет в сторону парня красивым острым длинным ногтем, — ты будешь следовать этим шагам, договорились? — Договорились, — согласно качает головой, боясь даже представлять субботний вечер, их диалог с Минхо и весь итог этой аферы. Если всё сработает, да ещё и в его пользу, он будет несказанно рад. И даже отблагодарит подругу и признает её гениальной. Если нет и всё обернётся крахом – что ж, он примет это и смирится. Будет так же охать на Ли Минхо и завидовать своей подруге, которой в личной жизни повезло больше.***
— Так, дай мне ещё раз на тебя посмотреть, — Шухуа хватает друга за плечи и крутит в стороны, рассматривая его. — Ну вроде ничего не размазалось, не стёрлось. Выглядишь бомбезно, — одобрительно кивает и показывает два больших пальца. — Помнишь, как надо себя вести? — Помню, помню, — вздыхает Хёнджин. — Красота, уверенность и шикарный внешний вид, — как скороговорку отчеканивает Хван, закатывая глаза. — Раз десять уже повторили. — Прекрати вредничать, — фыркает девушка. — Я для тебя же стараюсь, а ты, неблагодарный, не ценишь. — Ценю я, ценю, — убеждает Хван. — Просто волнуюсь. Не думаю, что у меня всё-таки выйдет привлечь Минхо. Ведь не факт, что он не заинтересуется кем-то другим и не уйдёт с ним? Или что он вообще захочет со мной общаться? Может, я ему по боку? И даже оставшись наедине, он всё равно не захочет со мной общаться?! Я ведь могу ему быть полностью безразличен?! — Так, стоп! — прекращает истерию Шухуа. — Ну-ка цыц! — грозно и сурово говорит девушка, обхватив щёки Хёнджина и слегка наклонив его, чтобы их лица были на одном уровне. — Слушай меня внимательно, — устанавливает с Хваном зрительный контакт, — не надо нагнетать, запугивать себя и с самого начала настраиваться на плохое. Иначе так, конечно, ничего и не выйдет. Но, — делает акцент на слове, — мы ведь будем думать о хорошем, да? — риторический вопрос. — Ты сейчас зайдёшь туда самой модельной походкой, приподняв подбородок, гордо смотря перед собой. Ты, выдерживая идеальную осанку, садишься за наш столик, заказываешь себе какой-нибудь коктейль и завязываешь с Минхо незамысловатый диалог, кокетливо флиртуя с ним, понял? — несильно трясёт друга, вселяя в него веру в успех их задумки. — Понял, — бубнит Хёнджин. — Ну вот и умница! — радостно восклицает девушка, отпуская щёки парня. — Не дрейфь! Всё будет замечательно! Я классно проведу время со своей Уги, — настроение девушки повышается, она мечтательно хлопает своими длинными пышными накрашенными ресницами. — Ты – с Минхо. — Если мне повезёт привлечь к себе его внимание, — тихонько добавляет Хёнджин, но затыкается, когда в него летят молнии из глаз подруги. — Просто веди себя, как мы обговорили, и всё получится, — заключает Шухуа, направляясь ко входу в клуб. — Жаль, что ты только бельё красивое не надел, тогда бы и сомнений не было, — хихикает девушка, на что парень вымученно вздыхает и закатывает глаза, следуя за счастливой и весёлой подругой. Пропускают их без проблем, потому что заведение доступно всем совершеннолетним желающим. Оно не является каким-то элитным, а потому тех строгих киношных секьюрити нет. Хёнджин оглядывается, изучая клуб. Громкая музыка, состоящая из сплошных басов и кучи автотюна, бьёт по перепонкам, отчего парень морщится. Свет от разноцветных софитов гуляет по помещению, не давая ему погрузиться во тьму. Хван не частый гость в такого рода местах. Ему больше нравятся домашние вечеринки, что проходят у кого-то на квартире и в кругу знакомых и друзей. Но в данной ситуации право выбора ему не предоставили. Да и собрались они тут по его вине, грех жаловаться. Шухуа приводит их к столику, где парочка родственников общается до тех пор, пока не замечает прибывших. Юци расплывается в широченной улыбке, готовясь завлечь в объятия свою ненаглядную любимую, а Хёнджин теряет почву из-под ног, стоит ему увидеть её братца. Минхо, как всегда, красив, и одет с иголочки: отглаженная чёрная рубашка с блёстками на груди, которая обтянута полупрозрачной тканью. Волосы уложены в идеальную причёску, где почти все пряди лежат на одном боку, кроме парочки непослушных, что свисают на лоб. Его красивые затягивающие глаза подведены, маленькие чёрные стрелочки на веках придают им выразительности. Губы еле заметно сверкают от небольшого слоя блеска (Хёнджин уже давно хочет узнать насколько они мягкие, нежные). Упругие, в чём Хёнджин убеждён, ноги спрятаны в свободные штаны, что совсем не скрывают широкие бёдра. Хван, кстати, на них молиться готов. Оседлать их тоже бы не отказался. Минхо – настоящее наказание для Хёнджина за все его проступки. Минхо – влажный сон Хёнджина, от которого не хочется просыпаться. А когда это происходит – на трусах красуется мокрое пятно. И Хвану стыдно за себя, но поделать со всем этим ничего не получается. Минхо порождает в нём тысячу желаний, причём не самых приличных, о которых не скажешь вслух. Хёнджин ловит себя на том, что уже довольно долго засматривается на Минхо. Да и Шухуа настойчиво кашляет, намекая, что действует тот ну совсем не по плану. Встрепенувшись, Хёнджин слишком показательно задирает голову, вызывая лёгкий смешок у девчонок, и доходит до диванчиков, занимая место в паре метров от Минхо, стараясь на того не смотреть. — Всем привет, — пытается контролировать свой голос и звучать ровно. — Приветик, Хёнджин, — Юци подмигивает парню, не отлипая от Шухуа. Та практически лежит на Сон, млея в руках возлюбленной. — Привет, — Минхо одаривает Хёнджина коротким дружелюбным взглядом и секундной полуулыбкой. — Ну раз уж все тут, давайте что-нибудь закажем. А то витающие вокруг меня лесбийские флюиды без капли алкоголя я терпеть не смогу, — негрубо шутит Минхо, вызывая у девушек ворчание. Юци ему даже язык показывает. Ли не обращает на это внимание, предпочитая читать предложенные клубом напитки и закуски в меню. Хёнджин чувствует себя слегка неуютно и, желая избавиться от этого ощущения, тянется к нетолстой книжечке, как получает моментальный удар по руке от подруги. «Ауч!», — бесшумно произносит Хёнджин, поднимая возмущённые глаза на Шухуа. Та забирает второе меню себе и с прозрачным намёком кивает на Минхо, мол, у него посмотри, делай хоть что-нибудь! — Уги-я, чего тебе хочется? — переключается на девушку, рассматривая с ней изобилие алкоголя на страницах. Они увлечённо изучают составы разных коктейлей, обсуждая между собой, что им взять. Хёнджин понимает, что больше до него им дела нет, он предоставлен сам себе. И своим любовным мукам, сидящим совсем близко. Хёнджин сдаётся, пододвигается к Минхо, несмело заглядывает в книжечку, будто подглядывает в чужой телефон, боясь быть замеченным. — Тоже думаешь, что выбрать? — и быстро оказывается рассекреченным. Минхо любезно держит меню так, чтобы им обоим хорошо были видны представленные позиции. — Я думаю начать с вот этого виски, — тычет пальцем на выбранный напиток. — Ты? — А я… — Хёнджин теряется, ведь вместо меню, залипал на утончённый, аристократичный профиль Минхо. Поэтому теперь в спешке пробегаясь по страничке, пытается остановиться хоть на чём-то. — Я буду… Голубую лагуну! — называет первое, что, по его мнению, звучит неплохо. Правда, что из себя представляет эта «лагуна», Хёнджин не знает. Не отрава и ладно, выпьет. — Окей, — одобряет Минхо и захлопывает меню, убирая его на столик. — Девчонки, вы определились? — обращается к слипшимся девушкам. — А, да, — Юци отрывается от Шухуа на несколько секунд. — Я буду мохито, Шу – бакарди. Закажи, пожалуйста, — тут же отворачивается от брата, возвращая всю себя Шухуа. Возобновляет с ней ранее прерванный разговор, и девушки больше ни на что не реагируют, будто нет тут никого, кроме них. — Вот же мелкая, — пыхтит под нос Минхо. — Сама меня сюда притащила, а теперь кинула. Он подзывает официанта и называет ему поочерёдно наименования позиций из меню, которые они выбрали. Хёнджину от слов Ли становится толику неприятно. Юци привела сюда Минхо, чтобы Хёнджин с ним поговорить смог, попробовать понравиться ему. А в итоге Хван сидит, стыдливо жуёт свои губы, немного размазывая помаду, пуская всеобщие старания под хвост, пока Минхо ворчит на сестру. Понимает, что нельзя всё так оставлять, и даёт себе установку, что после глотка коктейля точно заговорит с Минхо. Прям точно. И «Лагуна» не заставляет себя долго ждать, через несколько минут оказываясь перед ним. Хёнджин берёт в руки бокал, чокается со всеми после мини-тоста «выпьем за прекрасный вечер» от Шухуа и делает несколько маленьких глотков через трубочку. Напиток оказался вкуснее, чем Хёнджин думал. Он приятно растёкся по горлу, оставляя после себя слабое сладкое послевкусие. Парень невольно улыбается и прикрывает глаза. Отпивает ещё немного напитка, и напряжение постепенно покидает его тело. Конечно, брать Минхо штурмом он ещё не готов, но на разговор с ним силы и смелость появились. Хёнджин кидает взор на девчонок, что по-прежнему зациклены лишь друг на друге. От этого становится легче, никто не будет отвлекать их. Да и не так стыдно будет делать первые шаги к сердцу Минхо. Хван прокашливается и разворачивается корпусом к старшему, намереваясь затянуть его в разговор. Только открывает рот, как сразу же закрывает. Настрой есть, но вот тем для общения нет. В слегка разморенную от алкоголя голову ничего не приходит, идей ноль. Хёнджин успевает расстроиться, он мешкается, глупо пялясь на Минхо. В чувство его приводит секундный, но очень доходчивый взгляд Шухуа. Ему будто дали подзатыльник, Хёнджин даже потирает якобы ушибленное место. Так, нужно собраться, вспомнить все наставления Шу и действовать. Отступать никак нельзя, его же потом эти две бестии с потрохами сожрут. — Минхо-сонбэ, — Хёнджин повышает тон голоса, дабы его услышали сквозь орущую музыку. Ли качает головой, показывая, что слушает. — Как твои дела? — всё, что смог выдать тугоумный мозг Хёнджина. Чувствует ли Хёнджин себя идиотом? Да, полным. Ещё и Шухуа бьёт себя по лбу, подтверждая вердикт, который вынес себе Хёнджин. — Нормально, — улыбаясь, хмыкает Минхо. Его спонтанный вопрос ничуть не смутил, скорее, наоборот, повеселил. — А у тебя? — Тоже, — односложно отвечает Хван и замолкает. Но не может придумать, что ещё спросить, кроме как банального: — Тебе тут нравится? — Ну неплохо, — Минхо огибает заведение быстрым взглядом. — Стильно, не тесно, ценник приемлемый. Я бы сходил сюда потом ещё раз, — словно истинный ценитель клубов, резюмирует Минхо, оценивая место. — Ты любишь ночные клубы? — Хёнджин цепляется за возникшую тему и развивает её. Не хочет, чтобы между ними вновь образовалась тишина. — Да не особо, — Минхо пожимает плечами и медленно пьёт, опустошая стакан. — Бываю в них время от времени, и то только, если друзья позовут. Сегодня вон та лиса завлекла, — кивает на Юци. — Сказала, что очень хочет потусоваться вместе, но при этом не отлепляется от своей девчули, — без капли обиды говорит Минхо, ударяя виски о стеклянные стенки. — А тебя? — А меня? — переспрашивает Хёнджин, рассеянно хлопая глазами. — А тебя под каким предлогом сюда затащили? — поясняет Минхо, смеясь. — Как заманили? Или ты любишь такие места и добровольно пришёл? Хёнджин тонет в этом немного хриплом смехе, но держит самообладание. По крайней мере снаружи. Ответ для Минхо находится не сразу, ведь инициатор этой встречи по факту Хёнджин, но вот Ли об этом знать не нужно. — Нет, не люблю. Тут шумно и многолюдно, — он втягивает через соломинку алкоголь. — Шухуа умоляла составить ей компанию, уверяя, что будет весело. Чем больше народу – тем круче. Потанцуем, оторвёмся, — брешет Хёнджин с абсолютно невозмутимой моськой. Будто всё так и есть. — Но как видишь, я тоже оказался брошенным и преданным, — наговаривает на Шухуа, но ставит их с Минхо в одинаковое положение. Какие у них невежливые спутницы, что оставили их, и теперь они вдвоём тут кукуют. От подруги доносится возмущённый фырк, но Хёнджин игнорирует его. Шухуа всё поймёт и простит, а возможность вот так поболтать с Минхо и удерживать на себе его внимание выпадает не каждый день. — Надо запомнить, что не стоит вестись на уговоры этих двух, — сам себе обещает Минхо. — Тогда предлагаю выпить за нас, брошенных, — всё так же смеясь, выдвигает тост Ли и поднимает свой рокс. — За нас, сонбэ, — внутри растекаясь счастливой лужицей, Хёнджин чокается с парнем своей мечты и допивает остатки своего коктейля. На его губах тут же расцветает влюблённая улыбка, сдержать которую не получается. — Можешь звать меня хёном. — Ладно, хён, — Хёнджин сразу же пробует разрешённое обращение. И боже, как это приятно. Хван сжимает обивку дивана, подгибает на ногах пальцы. Кажется, у него выходит сближаться с Минхо, что просто туманит его разум. — Тебе заказать ещё? — заботливо интересуется Ли, уже ища официанта глазами. — Да, пожалуйста, — смущённо просит Хёнджин, чуть ли не пища, как ребёнок. Такие неожиданные жесты от Минхо в его адрес будоражат кровь, ускоряют сердечный ритм и вызывают дрожь в коленках. Не сиди он – точно бы свалился с ног. — Вы будете что-то ещё? — Минхо уже спрашивает у дам, чьи бокалы пусты. — Да, закажи нам то же самое, — отзывается Юци, вставая на ноги и поправляя низ своего платья. — Мы пока пошли танцевать, вернёмся к напиткам позже. Не теряйте! — хватает свою девушку за руку, утягивая на танцпол, и отправляет парням воздушный поцелуй. Минхо кривится от такого жеста сестры. — И не скучайте! Развлекайтесь! — кричит следом Шухуа, играя бровями, посылая так знаки Хёнджину. Она выполнила свою часть уговора: Минхо сидит рядом, прося у официанта повторить заказ. Общайся, заигрывай, подкатывай сколько влезет – преград нет. Хёнджин выглядит так, как будто только что сошёл с модного журнала. На него даже порой неоднозначно смотрят другие посетители клуба. Он вооружён, подготовлен, и всё для покорения непреступного Минхо. Как себя вести ему разжевали во всех подробностях, ему нужно только применить теорию на практике. Так что сложного? Но вот девушки исчезают из поля зрения, официант удаляется за новой порцией напитков, и между ними «перекати-поле». Хёнджин не знает, насколько будет уместно возвращаться к истории про любовь к клубам и их общую брошенность, вроде и добавить-то нечего. А про что теперь говорить – ни одной мысли. Хёнджин за всё время своей влюблённости многое смог узнать о Минхо, от его хобби до имён домашних питомцев. Спасибо общим знакомым и социальным сетям. И казалось бы, ну спроси у него про котов, да обсуждайте их. Но у Хёнджина почему-то язык не шевелится. А вот как ему о них спросить? Вот так, на ровном месте? А не будет ли это подозрительно? А странно? Хёнджин путается лишь больше. У Минхо хочется узнать обо всём, но в то же время не выходит задать хотя бы один вопрос. Он мнётся, нервно крутя кольцо на пальце. Если будет так медлить, то Минхо точно встанет и уйдёт, бросив напоследок, что младший скучный. И тогда он подведёт всех: и себя, и Шухуа, и Юци. А допускать этого не хочется. Значит, надо что-то предпринимать. — Чем… — слетает с губ, но замирает в воздухе, прерванный вернувшимся официантом. Хёнджин чуть не проклял его, но остановил себя. — Спасибо, — Минхо принимает алкоголь и тут же вливает его в себя. Официант удаляется, и Ли оборачивается к Хвану. — Ты что-то хотел сказать? Хёнджин заглядывает в бездонные глаза Ли и тонет. Ему до колющих подушечек пальцев хочется коснуться Минхо, обнять его, поцеловать. И Минхо совсем рядом, всего-то протяни руку. Хёнджин, собственно, и пришёл сюда, чтобы покорить этого старшекурсника, впечатлить его, охомутать, забрать себе. Хёнджин решает, что пора уже брать быка за рога, поэтому для повышения уровня собственной смелости одним глотком выпивает почти половину «Лагуны» и озвучивает не совсем то, что он планировал. — Хён, — театрально прокашливается, — знаешь, я не силён в языке, — весьма уверенно, как учила Шухуа, но с лёгким кокетством лепечет Хёнджин. — Но убеждён, что стол – это место имения, — намеренно подсаживается ещё ближе к старшему, перекидывая одну ногу через другую. Такое раскованное поведение для него совсем не свойственно, стыд ощутимо колит под рёбрами, но Хёнджин подавляет его, припадая к трубочке. — Ох, вау, — Минхо впадает в небольшой ступор от таких заявлений. Некогда скромный младший сейчас многозначительно прожигает его своим хитрым, полным плутовства взглядом и отвешивает странноватые подкаты. — Оригинально. — Думаешь? — игриво хмыкает Хёнджин, выпуская изо рта трубочку, и специально медленно показательно проводит языком по губам. От помады они выглядят пухлее, чем есть. Хван трёт их друг о друга и с характерным чмоком разлепляет. — Закажешь мне ещё, пожалуйста? — голосок сладкий, томный, притягательный. Шухуа бы точно им гордилась. Пустой бокал со звоном ставится на стол, а рука плавно ведёт по обтянутому кожаными брюками бедру. — Да, хорошо, — Минхо шумно выдыхает через нос, дёрнув бровями, и организовывает Хёнджину новую порцию. Сам ещё мучает свой виски, не поглощая его в темпе Хвана. Напиться Минхо не собирается, ему, возможно, ещё придётся развозить девчонок и быстро хмелеющего младшего, который запрокидывает в себя коктейль за коктейлем. После пятой «Лагуны» разум окончательно плывёт. Хёнджин прекрасно осознаёт реальность, где он и с кем, но чувствует, как развязан язык. Скромность скинута, он прокручивает в голове шаги, преподаваемые Шухуа, и включает свою обворожительность, намереваясь влюбить Минхо в себя. Заправляет светлую прядь за ухо, двигаясь к Ли чуть ближе. И теперь слова для Минхо слетают с уст сразу же, как только приходят на распалённый ум. — Ты знал, что ты красивый? — Хёнджин не спрашивает – скорее, завуалированно делает комплимент, игриво стреляя глазками. — Ну мне говорили пару раз такое, — Минхо с опаской, но жгучим интересом подключается к этому флирту. — Но от тебя такое приятно слышать. — Я могу тебе это часто говорить, — очень заманчиво предлагает Хёнджин. И действительно готов с гордостью нести эту ношу, пусть Ли только согласится. — Только попроси. — Не стоит, одного раза вполне достаточно. Отказ не задевает Хвана. Города тоже строятся не сразу. — Ну как хочешь, — меняет ноги местами, вновь демонстрируя их. Хван никогда не считал, что его длинные худые ноги могут стать его преимуществом или сильной, привлекательной стороной. Но Шухуа вручила штаны парню, не желая слушать возражений, убеждая, что знает, что делает. И действительно оказалась права. Не особо выделяющиеся бёдра, до этого не блистающие своей пышностью, сейчас выглядят очень аппетитно и привлекательно. И это оружие он с радостью использует на Минхо, то и дело замечая его взгляды на своих ногах. — Если передумаю – сообщу, — Минхо опустошает залпом горячительный напиток. Ему становится жарко, и это явно не по вине клуба и отсутствия в нём окон. Бурные эмоции и незначительную реакцию организма вызывает чертовски соблазнительный младший. Ли замечал его в университете ранее, но не зацикливался. Ходит симпатичный парень и ходит, Минхо не задумывался о нём. Но в этот вечер миленький мальчик будто развращает его и подталкивает к не самым приличным поступкам. — Буду ждать, — мелькает шанс снова впасть в молчание, но Хёнджин достаточно выпил, чтобы не дать этому случиться. Их разговоры пока ни к чему не приводят, поэтому принимается решение быть более прямым, более открытым в своих намерениях. — У тебя есть какие-то планы на эту ночь? — Дотащить тело сестры до дома, — безапелляционно заявляет Минхо, откидываясь на спинку дивана. Но пристальный взгляд с Хвана не сводит. — Я уверен, они с Шухуа сами о себе позаботятся, — настаивает Хёнджин. — Сомневаюсь, что мы им нужны. — Тогда ты хочешь предложить мне что-то иное? — Минхо кажется заинтригованным. Возможно, даже пойдёт у Хёнжина на поводу, это не может не льстить. — Может быть, — прикусывает нижнюю губу. — Что же? — зрачки Минхо расширяются, Хёнджин в них видит своё отражение, чем остаётся доволен. — Ну знаешь, — Хёнджин как бы невзначай пальцем проводит по ладони Ли. — Например, — подаётся вперёд, стремительно сокращая между их лицами расстояние, но не напирая, — я, конечно, не учётная запись, но, — томно выдыхает, — ты можешь меня завести, привязать и войти, — щурится до небольших заговорческих щёлочек. Хёнджин пышет самоуверенностью, он не сомневается в себе. Его щёки не краснеют, взгляд стыдливо не отводится. Хёнджин смотрит точно на Минхо, будто проникает в самую душу. — Ох, — а вот Минхо тушуется. — И сколько ещё у тебя таких заготовленных фразочек? — Не особо много, — Хёнджин приканчивает остатки коктейля из бокала, облизывает губы и следом проводит пальцем, как бы вытирая их и поправляя помаду, что точно размазалась. Минхо следит за его движениями, словно хищник за своей добычей. — И они все такие креативные? — хрипло спрашивает Ли. — Прости, подкаты даются мне сложно, — Хёнджин делает невинное выражение лица, хлопая ресницами, — а вот я отдамся без проблем, — опирается руками об обивку дивана и, как кошка, подползает к Минхо, оставляя между ними жалких пару сантиметров. — Это предложение? — нервишки шалят и расходятся по швам. Минхо аккуратно, на пробу, кладёт руку на бедро младшего, проверяя границы дозволенного. Его не отталкивают, ладонь не сбрасывают, отчего Ли смелеет и несильно сжимает кожу. — Это прямое заявление, — не моргая, не задумываясь, твёрдым тоном поправляет старшего. — Глупо отказываться, не находишь? — Согласен, поэтому и не буду, — секунда, и он завлекает Хвана в поцелуй. Мозг настойчиво твердит, что делать так совсем неправильно, что младший пьян и, протрезвев, или пожалеет, или сведёт всё в шутку. Минхо следует остановить всё это, пока не зашло слишком далеко. Но Хёнджин, целующий так настойчиво, так остервенело, так сладко, просто не даёт оторваться от него. И это проблема. Рука младшего, скользнувшая по груди, порывается пролезть в пространство между пуговиц и коснуться кожи, отрезвляет от накрывшей пелены Минхо. Он чересчур резко хватает Хёнджина за запястье и прерывает их поцелуй. Глаза Хвана рассредоточены, он пьяно смотрит на Минхо, не понимая причины паузы. — Что? Что не так? — еле разлепляет губы Хёнджин. — Сомневаюсь, что нам стоит продолжать, — неловко смеётся. — Почему? — хмурится Хёнджин. — Ну мы с тобой пьяны. Побаловались, порезвились, думаю, можно притормозить, — Минхо старается смягчить ситуацию, подбирая слова, чтобы не задеть младшего. — Нам же не надо потом витающей между нами неловкости, — чешет затылок, уводя взгляд. — Мне уже будет неловко, так что поводом больше, поводом меньше, — фыркает Хван. — А я ещё потом жалеть буду, если вот так отступлю, — заявляет Хёнджин. — И Шухуа меня придушит, — бормочет себе под нос, что Минхо ничего разобрать не может. — Хёнджин, — вздыхает Ли, — давай не будем опрометчивыми. — А давай будем, — настаивает Хёнджин. — Чего мешкать? — напористо проводит руками по телу старшего. — Нам обоим это необходимо, — Хёнджин сохраняет уверенность, он не запинается, говорит чётко. — Хёнджин, — по Минхо видно, как он ломается. Его грызут сомнения. Харизма и привлекательность Хвана действуют на него необычайно сильно. Флюиды младшего берут лёгкие в плен, туманят разум. Минхо не выпил так много, голова на месте, но Хёнджин делает всё, чтобы снести её к чертям. — Хён, не думай, — губы Хвана вновь в опасной близости от губ Минхо. — Действуй, — дыханием опаляет рот, призывно склонив голову на бок. — Мы оба этого хотим. — Да катись оно всё, — срывается Минхо и возобновляет ранее прерванный поцелуй, напирая сильнее. Он чуть ли не валит младшего на диван, благо останавливает себя. Мысль, что где-то тут его сестра, о которой он вроде бы хотел позаботиться, тут же улетучивается. Теперь на уме только красивый младший с невероятными бёдрами, на которых хочется оставить парочку укусов, пухлыми красными губами, что так дурманящее вкусны, и в брендовых шмотках, которые срочно нужно с него снять. Хёнджин слишком податливый, он позволяет Минхо делает с собой, что угодно. Хван принимает позицию ведомого, отдавая Ли полную волю действий. И это лишь больше распаляет Минхо, выбивает из колеи. Тянуть то, что неизбежно, что очевидно для обоих, нет сил и смысла. Минхо глушит внутренний голос с его «а может не надо», поддаваясь похоти, кроющей его. — Поехали ко мне, — предлагает Ли. Клуб – не самое подходящее место для их замыслов. Минхо предпочтёт уединиться, скрыться от всех глаз. От сестринских, так точно. — Поехали, — Хёнджину не нужно время на подумать, он готов согласиться на любую авантюру от Минхо, лишь бы его не отталкивали и упрашивали прекратить. — Отлично, — Минхо достаёт из кармана купюру, бросает её на стол и поднимается на ноги, утаскивая за руку младшего за собой. Он нервно огибает танцующих, зашибая случайно некоторых. Хёнджин безвольно следует за Ли, не особо вникая происходящее. Его волнует только ладонь Минхо на своём запястье. Ему очень нравится, как это выглядит. Хёнджин с удовольствием бы разрешил Минхо сжимать и сдерживать его кисти, лишая младшего возможности шевелить ими. Спустя минуты плутаний по танцплощадке Минхо удаётся найти веселящихся Юци и Шухуа. Ли стремительно добирается до них, громко шепчет сестре на ухо, что они уходят, и тут же срывается с места, не давая девушке сказать ему хоть что-то. Хёнджин успевает поймать внимательный и довольный взгляд Шухуа, Хван в ответ ей дарит слабую улыбку. Минхо выводит их из клуба на свежий воздух. Хёнджин глубоко дышит, разум медленно прозревает. Но желание отдаться Минхо никуда не уходит, оно сохраняется на том же уровне. Ли дрожащими пальцами заказывает такси, продолжая держать Хвана всё так же за руку. Хёнджин и не думает её вырывать. Будь у него возможность – приклеил бы намертво клеем. Машина подъезжает довольно быстро, видимо на ночных дорогах нет пробок. Они молча заползают в автомобиль, запястье Хёнджина оказывается свободным, что вызывает лёгкое недовольство. Он грустно смотрит на место, где были пальцы Ли, вздыхая. Но тут же забывает об этом, ведь совсем скоро Минхо коснётся не только его руки, Хёнджин полноценно почувствует на себе ласки и внимание старшего. Тишина, что висела куполом над ними всю дорогу до квартиры Ли, напрягает Хёнджина. Неловкость тянет свои лапы, намереваясь захватить их, но Хёнджин не позволяет этому произойти. И как только Минхо запускает их в прихожую и закрывать дверь, Хван цепляется за грудки рубашки Ли и прижимает его к стене, впиваясь жадным поцелуем. Нагло толкает язык в рот Минхо, проходится им по зубам и дёснам. Возбуждение, которое уже невозможно не заметить, трётся о пах Ли. Обоих прошибает током, будоражит сильнее. Минхо опоясывает талию Хвана, целует в ответ, забирая инициативу у младшего. Он сплетает их языки, ладони спускаются по позвоночнику вниз и замирают на ягодицах, сжимая их. Хёнджин рвано выдыхает в губы Ли, закатывает глаза от удовольствия. Его отрывают от пола, придерживая за бёдра. Обувь наспех нелепо сбрасывается с ног, раскидывается по коридору. Минхо несёт младшего в свою спальню, покрывая поцелуями его шею, и одним глазом поглядывает, чтобы ни во что не врезаться. Хёнджина аккуратно опрокидывают на кровать, заваливаются сверху, не отлепляясь от его кожи. Хван пальцами хватается за одеяло, задирает голову, подставляя себя Минхо. — Ты что, не заправляешь постель? — с ухмылкой подмечает Хёнджин. — Будешь меня за это отчитывать? — Минхо широкими мазками проводит по тонкой лебединой шее Хвана языком. — В другой раз, — Хёнджин вонзается зубами в нижнюю губу, когда Минхо начинает покусывает младшего, оставляя после себя засосы. Они красными бутонами расцветают на бледном теле, собираясь пестрить ещё парочку дней. И Хёнджин млеет, действия Минхо затмевают собой всё, отрывают его от реальности. — Обязательно послушаю, — поднимается над младшим и зачёсывает свои волосы назад. Причёска растрепалась, что Хёнджин находит даже сексуальным. Минхо облизывает свои губы, сужает глаза, пристально следит за сбивчиво дышащим младшим. Зрелище бесценное, возбуждающее. Минхо руками обводит бёдра, что за этот вечер порядком свели его с ума, подбирается к выпирающему вставшему члену, задевая его. Хёнджин отзывается стоном, подаётся вперёд. Ладонь Ли окольцовывает орган Хёнджина, плавно водит по нему, упиваясь звуками, что слетают с губ младшего. Кошачья ухмылка красуется на лице самодовольного Минхо, его пальцы крадутся к одежде, имеют чёткое намерение снять её. Он берётся за края кожаной куртки и стягивает её хрупких плеч, оставляя младшего в чёрной майке. От раскрывшейся перед ним картины Минхо ахает. Тонкие грациозные руки, неспрятанные рукавами, хватаются за постельное бельё, грудная клетка двигается в сбившемся темпе, а напряжённые соски просвечивают через ткань. Но просто глазеть быстро наскучивает, поэтому Минхо решает избавить младшего от вещей окончательно. Майка летит прочь, Минхо касается кожи под пупком, вызывая у Хёнджина мурашки. Он громко выдыхает, широко раскрывая рот. Ли залипает на это, но пальцами спускается к застёжке брюк и справляется с пуговицей и молнией. Минхо переводит глаза на выглядывающее бельё Хёнджина и чуть ли не давится воздухом. Розовые кружева виднеются из-под брюк, Минхо на секунду теряет дар речи. — Это… — мямлит Хёнджин, понимая, чем вызвана реакция Ли. — Это сюрприз. — Неожиданный, — выдавливает из себя Минхо и цепляется за кромку штанов, медленно снимая их с младшего. — Но очень приятный, — освобождает ноги Хвана и присвистывает, не удержавшись. Тонкие бледно-розовые чулки блистают перед Минхо, вводя в ступор. Ни в силах совладать с собой, Минхо не отказывает себе в спонтанном, но жгучем желании и оглаживает кожу, скрытую кружевом. Под пальцами так приятно, Ли не перестаёт и всё бродит по чулкам, заплутая и выше, под трусы. В голове Хёнджин одновременно куча всего, но в то же время там абсолютно пусто. Только ненормальный пульс отдаётся эхом. Решение выполнить третий шаг, от которого Хёнджин яро открестился, долго вынашивалось. И Хван всё-таки пошёл на это. Он так стыдливо заказывал данные вещички с маркетплейса на дом, молясь, чтобы курьер не знал, что в пакете, который он вёз Хвану. О таком волевом поступке он никому не сказал, и Шухуа вообще об этом знать не должна. Её подколов он не вынесет, сгорит со стыда. Возвращает в настоящее его Минхо, что целует бёдра Хёнджина, лижет, кусает. Спина Хвана моментально образует дугу, а голос заполняет комнату гортанным стоном. Дыхание беспорядочное, Хёнджин безустанно облизывает губы, опустив веки. Минхо творит немыслимые вещи, грубо сжимая ноги Хвана и попутно покрывая их влажными поцелуями, забираясь под чулки. Отрываясь, Минхо не заморачивается с пуговичками, расстегнув только первые три, и стягивает через голову рубашку, бросая её во тьму комнаты. Теперь Хёнджин бесстыдно пялится на тело, что возвышается над ним, про себя отмечая, что ничего прекраснее он не видел. Минхо не качок, но весьма подтянут; нет выделяющихся кубиков, но это и не важно. Хёнджин восхищён тем, что лицезреет, жаждая ощутить это на себе, кожа к коже. Минхо склоняется и затягивает Хвана в мокрый поцелуй, на который Хёнджин без раздумий отвечает. Причмокивания отлетают от стен эхом, парни трутся друг о друга, изводя. Кружево неприятно натирает головку, Хёнджин молится, чтобы его поскорее спасли от этой участи. И Минхо будто слышит его мольбы, поднимается с него, вытирая губы и обрывая образовавшуюся ниточку слюны. Ли не заставляет младшего ждать, раздевается до гола, устав от одежды, что доставляла боль в паху, достаёт из комода смазку, презервативы и возвращается к Хвану. Размещается на полюбившихся за это время бёдрах и устанавливает с Хёнджином зрительный контакт, выискивая в глазах младшего что-то. Но натыкается на своё отражение, расширенные зрачки, глубокие и пленящие очи. Эго ликует, Хёнджин невольно тешит самолюбие Ли. Кружевные трусики пропадают с тела Хвана, оставляя на нём только чулки. Их Минхо не трогает, видимо не собираясь снимать. Кажется, Хёнджин невольно попал в какой-то фетиш Ли. Что ж, возьмёт на заметку. Пачка презерватива рвётся, латекс раскатывается по длине органа. Хёнджин через туманный, рассредоточенный взгляд пытается следить за махинациями старшего, предвкушая, как член Минхо окажется в нём. Бабочки в животе оживают сильнее, порхают, щекочут лёгкие. В голове без перерыва крутится только имя обожаемого Хёнджином старшекурсника, больше ничего не способно пробиться в мозг. Тюбик хлопает крышкой, смазка выдавливается на пальцы, Минхо растирает её по фалангам. Сразу два пальца проникают внутрь Хёнджина, двигаясь плавно, размеренно. Внутри оказывается довольно свободно, стеночки поддаются, расстояние между ними увеличивается без проблем. Хлюпанье от смазки смешивается с рваными вздохами Хёнджина, что крепко-накрепко вцепился в одеяло, смятое под ним. Минхо заходит почти до основания пальцев и добавляет третий. Шевелит ими активно, задевает простату, растягивает младшего. Хван насаживается на фаланги, виляет задом, потирается о пальцы Минхо. Хёнджин сгорает, теряет рассудок, дрожит. Его почти накрывает оргазм, но Ли, как издеваясь, вынимает пальцы, лишая Хёнджина такой приятной заполненности. Парень жалобно хнычет, скулит, прося вернуть всё назад. — Сейчас лучше будет, — уверяет Минхо, и Хёнджин верит, утихая. Минхо придерживает член и входит в Хвана наполовину. Хёнджин воет, гнёт спину, зажмуривается, кусает губы. Ли не двигается, даёт младшему привыкнуть, рисуя подушечками пальцев узоры на плечах Хёнджина, нежно целует щёки и кончик носа. Минхо обычно не столь ласков и заботлив со своими любовниками, но с Хёнджином всё изначально пошло не так, как это бывает. Он своим дешёвым флиртом, глупыми подкатами, но чересчур обаятельной улыбкой, яркой харизмой и влекущей внешностью покорил Ли. Минхо сдался без боя, идя на поводу нахлынувшей его похоти. И пока ни о чём не сожалеет. Лицо Хёнджина расслабляется, он обнимает Минхо за шею и кивает, давая понять, что всё в порядке. Минхо делает первые толчки, на которые Хван отзывается ответным импульсом. Поступательные движения ускоряются, тела создают хлопки, сталкиваясь. Ногти Хёнджина вонзаются в спину старшего, а голова запрокидывается на простынь. Ноги скрещиваются на пояснице Минхо, притягивая к себе. Ли глубже пробивается в младшего, наращивая темп. Свои ладони Минхо умещает на ягодицах Хвана, приподнимая их и меняя угол проникновения. — Хён, — сквозь собственные стоны зовёт Хёнджин. — Что? — хрипит Минхо. — Ты мне нравишься, — разбавляет свои крики и исподлобья смотрит на старшего. — Нашёл время для признаний, — усмехается Ли, напирая сильнее. — Хочу чтобы ты знал, — фраза заканчивается протяжным выстаныванием именем Ли. Захлёбывается в этом урагане чувств, царапая Минхо, оставляя ему на память полосы. Минхо ничего не говорит на это, лишь интенсивней вбивается в Хвана, из последних оставшихся сил втрахивает его в матрас. Стоны ласкают слух, смешиваются со вздохами Ли. На заднице Хёнджина наверняка останутся синяки от хватки Минхо. Чулки трещат, Хёнджин поджимает пальцы на ногах, прогибаясь больше, не жалея своего позвоночника. Возможно, ткань даже порвалась где-то от напряжения и стягивания. Толчки попадают по простате, Хёнджин мечется по кровати, пытаясь поймать ртом воздух. Минхо беспощадный, он вдалбливается в младшего, покусывая того то за нижнюю, то за верхнюю губы. Член Хвана скользит по животу Минхо, пачкая его выделяющимся семенем. Финальная точка совсем близко, Хёнджину всё труднее контролировать себя, он готов сдаться в руки приятной истоме. Сознание еле держится, не теряясь, хотя близко к этому. Голос ломается, Хван дрыгается, намекая на то, что сейчас кончит. Минхо улавливает эти сигналы, одну руку просовывает между ними и обхватывает орган младшего, в такт своим рывкам надрачивает ему. Несколько движений – и Хёнджин выдыхается, достигая крышесносного оргазма. Он квашнёй падает на постель, конечности безжизненно покоятся на одеяле и простыне, грудь ходит ходуном. Минхо не отстаёт и доходит до пика следом, наполняя спермой презерватив. Он валится на младшего, утыкается в ключицу, опаляя своим тяжелым дыханием. Лень окутывает их, Минхо даже с Хёнджина сползти не может. Лежит на Хване, собирая поплывший мозг по крупицам. Липкость от выделений Хёнджина доставляет небольшой дискомфорт. Это вынуждает Минхо наконец подняться, снять с себя презерватив, завязать его и выкинуть. Он идёт за бумажными полотенцами и вытирает себя и младшего. Тело еле волочится, Ли вымотано перебирает ногами, открывает окно, в комнате невыносимо жарко, стоит запах из пота и духов. Спать хочется неумолимо, глаза слипаются. Минхо придерживает Хёнджина и вытаскивает из-под него одеяло. Ли пододвигает подушки, ложится рядом с Хваном, укутывает их и приобнимает младшего за плечи, прижимая к себе. Хёнджин не противится, охотно жмётся к теплому боку Минхо, моментально проваливаясь в дремоту. Случившееся ему понравилось, а последствия пока не беспокоят. Ему хорошо, он лежит, обнимая человека, в которого влюблён. Чего ещё можно желать?***
Утро встречает Хёнджина адской головной болью, сушняком и ноющими мышцами. Он жмурится от лучей солнца, что падают ему на глаза, прогоняя остатки сна. Под головой и ладонью что-то твёрдое, размеренно поднимающееся то вверх, то вниз. И до заторможенного мозга Хвана долго доходит, что это может быть. Он испуганно открывает глаза, промаргивается и на мгновение перестаёт дышать. Моменты прошлого вечера всплывают в мутном рассудке, сразу принося за собой стыд. Хёнджин тихо скрипит зубами, морщась. Хочется биться головой об стену, провалиться сквозь землю, да просто испариться. Его идиотские подкаты, как у пубертатного школьника, заигрывания с Минхо, дурацкое кружевное бельё. Чулки до сих пор висят на его ногах, от которых те спарились. Хёнджин зарекается больше никогда подобного не носить. Лежать на груди Минхо, конечно, приятно, но свалить надо. Смотреть старшему в глаза будет невыносимой пыткой, Хёнджин не выдержит этого давления. Он, как котёнок, забьётся в угол и будет мяукать извинения, дожидаясь, когда ему разрешат уйти. Ну или сразу же без разговоров за шкирку выкинут за дверь. Поэтому парень решает, что лучше свалить самому. Аккуратно убирает руку и голову с Минхо, начинается переворачиваться, немного запутывается в одеяле и почти падает с кровати, но удерживается за изголовье. Затихает, вслушиваясь в мирное дыхание Ли, и ставит ноги на пол. Снимает с себя порядком надоевшие чулки, бесшумно расслабленно выдыхает и пытается отыскать свои вещи, раскиданные по всей комнате. — Куда ты уже собрался? — сонно бормочет Минхо. Хёнджин напрягается, замирая. — Д-домой, — заикается Хван. — Так рано? — Ли потирает глаза и потягивается. — И молча, — голос сочится недовольством, упрёком. — Не хотел ставить нас в неудобное положение, — бубнит Хёнджин, всё ещё сидя к старшему спиной. — Но всё-таки поставил, — резюмирует Минхо, ровно садится и облокачивается на свои руки. — Извини, — Хёнджин нервно жуёт губы и сжимает от стресса кружевную ткань. — Я сейчас оденусь и уйду, — хочет подняться, но застывает от слов Минхо. — Знаешь, — задумчиво тянет Ли, — я так и не ответил на твоё признание. — А тебе есть что ответить? — Хёнджин натянут, как струна. Он чудом не дрожит, только коленки трясутся, выдавая его волнение. — Есть, — слышит хмык от Минхо. — Но не мог бы ты развернуться, чтобы я сказал тебе это в лицо? Хёнджин сглатывает, берёт всё своё мужество в кулак и меняет положение, тут же натыкаясь на изучающий взгляд Минхо. — Спасибо, — Ли максимально невозмутим и спокоен. Он держит уголки губ приподнятыми. — Так вот, — прокашливается, — будешь со мной встречаться? — Что?! — Хёнджин чуть не визжит. — Что? Я предлагаю тебе отношения, — всё так же безмятежно разъясняет Минхо. — Но ты ведь меня не любишь! — возражает Хван. Как бы ему ни хотелось быть с Минхо, искренность и взаимность для него важнее. Зачем ему отношения, в которых его партнёр не испытывает того, что испытывает Хёнджин? Это издевательство для обоих. — И? — Минхо выгибает бровь. — Как это может мне мешать встречаться с тобой? — В смысле? А как ты можешь это делать без чувств? — А кто сказал, что у меня нет чувств? — игривый тон Минхо немного успокаивает Хёнджина, но сомнения пока не уходят полностью. — Разве они могут быть? Ты никогда не проявлял ко мне особого внимания. — Ну, видимо, был слеп, — подмигивает Ли. — Я могу заверить, что ты явно заинтересовал меня. И дело тут не только в сексе. Мы можем начать встречаться и, как знать, я вполне могу в тебя без памяти влюбиться, — румянец вспыхивает на щеках Хёнджина, ход мыслей Минхо смущает. — Ты очень красивый и довольно забавный, такие обычно в моём вкусе. Так что думаю, у нас может что-то получиться, почему бы и не попробовать, м? — Минхо смотрит слишком проникновенно, что Хёнджин теряется, выпадая из реальности ненадолго. — Что скажешь? — Я не против, — Хёнджин перебирает пальцы, застенчивая поглядывая оленьими глазами на старшего. Шанс, что Минхо полюбит его пятьдесят на пятьдесят, но он всё же есть. И Хван будет последним глупцом, если не использует его. Винить ещё потом себя будет. Пусть всё начнётся с односторонней симпатии, Хёнджин сделает всё, чтобы вызвать её и у Минхо. Небольшая фора у него уже есть. — Давай встречаться, хён, — скромная, но счастливая улыбка трогает губы. Минхо тянется к нему, нежно целует. Хёнджин податливо отвечает на прикосновения Минхо, жмётся ближе, трётся щекой о ладонь, чуть не мурча. Хван нарекает это утро самым счастливым в его жизни, утопая в этой пучине нежности, любви. Минхо разрывает их поцелуй, оставляя короткий чмок, и предлагает пойти по очереди в душ, а потом позавтракать, обещая сделать что-нибудь очень вкусное. И Хёнджин с нескрываемой радостью соглашается, подавляя рвущийся наружу писк, любовно с сердечками вместо зрачков наблюдая за Ли, как тот собирает их одежду с паркета. Хван не верит в происходящее. Кажется, что это прекрасный сон, от которого не хочется просыпаться. Он сидит на кухне Минхо, с его волос стекают маленькие капельки, а глаза не сходят с неприкрытой ничем спины, владелец которой ловко передвигается от одного шкафчика к другому. Перед ним ставят ароматный кофе и приготовленный с душой омлет и желают приятного аппетита. Хёнджин прижимает ко рту кружку и делает пару глотков бодрящего напитка, продолжая коситься на Ли. Такой мило жующий Минхо напротив слишком очаровательный, и непроизвольно вызывает у Хёнджина улыбку. А самое главное, что всё происходящее – не фантазии Хвана, а действительность. Сердце трепещет, становится так уютно, тепло, спокойно. Хёнджин слишком счастлив и влюблён, а футболка старшего на нём очень хорошо сидит. Хёнджин надумывает забрать её себе. Вряд ли Минхо будет против, раз с такой охотой и даже настойчивостью вручал её младшему. "Ладно, Шухуа всё же гений", — мысленно признаёт Хёнджин, давая общение отблагодарить подругу и её суженную и сводить их куда-то поесть. Но этим он займётся позже, сейчас у него более важные дела — не скрываясь, любоваться Минхо и болтать с ним о самых разных мелочах и глупостях, влюбляясь всё больше и больше.***
— А мне говорил, что не будет с ним сразу же спать, — первое, что слышит Хёнджин от подруги, когда заходит в понедельник в аудиторию и занимает своё место рядом с ней. Шухуа нагло рассматривает его шею, с которой ещё не сошли засосы. Он пытался их спрятать за воротом толстовки, но, видимо, вышло не очень. — Так ты всё же надел красивое бельё, да? — заливается хохотом от красного лица друга. Хёнджин шипит на Шухуа и просит быть тише, но та его игнорирует, смеясь звонче и громче. И Хвану остаётся только закатить глаза и промолчать. Он устемляет свой взор на окно и просто надеется, что это бремя в виде подколов и шуток от подруги не будет с ним до конца его дней.