ỿ᷇ꬺλɥ

— Да что ты будешь делать! – шикнула я себе под нос, когда ботинок не желал сниматься с ноги, – Надоело! Плюнув на это, пошатываясь в разные стороны я побрела в одном ботинке, пальто и студенческой сумке в гостиную, дабы поздороваться с мамой. Все же явилась я домой очень поздно — в без десяти час ночи. Но сегодня простительно, ведь не каждый день исполняется девятнадцать, ведь так? Споткнувшись об порог, мой и без того бедный нос чуть не проехался об ворсистый ковер, возле которого и стоял мой спаситель — стол, об который в последнюю минуту удалось схватиться. Выровняв равновесие, глаза хаотично оглядели периметр, после чего я мысленно вынесла вердикт — мамы нету дома. И это стало просто невероятно хорошей новостью, поскольку пьяная дочь уж никак не могла бы сделать ее счастливой. Так или иначе я не без облегчения плюхнулась на стул, укладывая голову на деревянную поверхность стола, неожиданно для себя ощутив подушечками пальцев текстуру бумаги и холодной цепочки. Сонливость отошла на второй план, сменяясь любопытством. Моргнув, передо мной лежали старые и пожмаканые листья…пергамента? И если бы я не видела это собственными глазами, смахнула бы на бред нетрезвого человека, но это точно был тот пергамент, который показывали нам на картинках в книжках из истории и искусства. Разложив их по всему периметру деревянной поверхности, я стала рассматривать их с всё нарастающим интересом. Первый пергамент был самым большим, и насколько мне подсказывает интуиция — это была карта. Но она не соответствовала нашим стандартным, и мне пришлось встать и прошерстить нашу небольшую домашнюю библиотеку в поисках старых школьных атласах по географии. — Дарт, перестань грызть “Братьев Гримм”! – рявкнула я на своего енота, когда он уже взял в зубы корешок книги со сказками, – Лучше пойдем ты посмотришь на кое-что интересное. Взяв полосатого зверька на руки, мы уже вдвоем стали рассматривать и искать нечто похожее на то, что было нарисовано на бумаге. После “короткого расследования” я отбросила все атласы в сторону, которые в свои цепкие лапки перехватил зверек и стал неспеша рвать их и сорить на пол. Вторым лежал портрет, и не сидев бы я на стуле, обязательно бы упала. На такого же качества бумаге нарисованные обычным карандашом красовалась молодая пара: мужчина с короткими кудрями, курносым носом, и тонкими губами улыбался и не отрывал глаза от стоящей рядом девушки. Там и правда было чем любоваться: небрежно уложенные волосы струились до плеч, обрамляя четкий овал лица, на котором крупными бусинами виднелись хитро сощуренные глазки, и слегка пухлые губы, растянутые до ушей в лучезарной усмешке. Эта дама уж очень напоминала мою маму, только лет так на десять младше. Точнее, она полностью была ее копией с молодости. Но это были не все странности, ведь оба на рисунке стояли в довольно странной одежде: мужчина в рубашке средневекового мотива, поверх которой облегал старинного фасона жилет, а бриджи еле доставали до щиколоток, ниже которых были голые ноги, неприлично волосатые и большие. Девушка же стояла в длинном платье, опять же в стиле европейского средневековья, обхватив двумя пальцами небольшой кулон, что висел у нее на шее. Оторвавшись от бумаги, глаза сразу нашли на столе идентичное украшение. В нем не было ничего примечательного: серебряная цепочка уже покрылась чернотой, ровно как и обрамление самого кулона, в средине которого в прозрачную смолу был заточен одинокий цветочек ромашки. Покрутив его в руке, я взяла в руки последний листик, размером с небольшой конверт. Там, аккуратным почерком выводились символы, которые я не могла бы прочитать даже в трезвом состоянии. “ ɩ̇ ๔ ꬺ̇𝗇 ʖ᷇ꞃሪɩ̉ ꝑ᷇ꝑ ሪꞃ᛫ ꞃሪꞃ᷇ꝕ ꝑ̉ꞃ̇λɩ́ሪꞃɒ̇ɩ́ ꞃሪꞃ᛬ ϻ ꝕ̉ϻɩ́ ꞃɥ ”* Но, перевернув его на обратную сторону я заприметила почти стершиеся наши буквы, хоть сами слова и не были мне знакомы. Разбирая те полустертые каракули, я параллельно зачитывала их вслух. И стоило мне окончить бубнеть себе под нос, как весь дом начал трястись, словно от землетрясения. Успев лишь крепче обнять Дарта, глаза непроизвольно стали закрываться, а под собой больше не чувствовался ни стульчик, ни пол. Сплошная невесомость и темнота. Сквозь сомкнутые веки ко мне медленно возвращалось чутьё. Ладони нащупали под собой росистую траву, а волосы развевались ветром, отчего я поняла, что нахожусь на улице. Но стоило моим воспоминаниям начать возвращаться, меня напрягло сразу несколько фактов: во первых, по всем ощущениям там, где я беззаботно лежала стояла жаркая погода, а я вчера напялила на себя теплый свитер и пальто с шерстяными штанами, в которых сейчас буквально обливалась потом. Разлепив наконец глаза, первым, что пришлось увидеть были зеленые листья дерева, которое находилось возле протоптанной тропы. Аккуратно приняв сидячее положения я заметила, что эта тропа вела в какую то деревню, что явно застряла в прошлом лет так а сто. В далеке бурлила жизнь, поскольку по моим скромным предположениям уже был полдень. Встать на ноги у меня получилось с попытки так четвёртой, поскольку мне постоянно мешал то подол плаща, то запутавшийся ремень сумки, то путающийся под ногами енот, который активно обнюхивал меня и крутился под ногами. Кстати о ногах. Стоило мне ступить на грунтовую дорогу, левую пятку пронзила такая боль, что я опять чуть не грохнулась на колени вместе с Дартом, что уже успел залезть мне на плечи. Опустив взгляд я мысленно хлопнула себя рукой по лбу, ведь вчера то один сапог снять так и не удалось, и шагала я сейчас в одном носке на одной ноге, и туго завязанном сапоге на второй. Поэтому пришлось снять его и идти босиком. Но куда? — Сара, ты что-ли? – сзади послышался голос, и в ту же минуту меня бесцеремонно обернули за плечи чьи-то руки, – Во дела! Вижу, не одна. Это оказался пожилой мужчина, в старомодном клетчатом пиджаке, цилиндре, закаченными по колена штанами и огромными ногами. Прям как у того парня на рисунке. Незнакомец хлопал меня по спине, не переставая говорить о слишком длинном расставании. Дарт спрыгнул с меня и сел между моих ног. — …ну и долго же ты бродила по свету. Целых двадцать лет ни звуку от тебя. Ты не изменилась, хотя раньше то косы прямыми были, а сейчас кудрявые, как у Бильбо…и глаза то другие, – присматриваясь, сказал этот мужчина, – И почему твоя одежда такая странная? — Простите за грубость, но я Вас не знаю. Меня зовут Изабелла Бэггинс, а Сара — так зовут мою маму, – не выдержав, я перебила его, – Вчера со мной произошла какая-то чертовщина, и вместо дома я оказалась не пойми где. Только сейчас меня охватила паника. Стоило лишь один-единственный раз пойти набухатся, так сразу возникла проблема. Тело начала бить мелкая дрожь, но у меня получилось вовремя обуздать свою панику, вернув холодный ум. Всё же если это не глупый сон, то нужно как-то выбираться отсюда. Возможно, этот старик поможет мне. — Мы находимся в Хоббитоне, милая госпожа. Погодите…Вы сказали “Бэггинс”? А Сара — Ваша мать? – у мужчины округлились глаза, и он смотрел теперь на меня удивленно, будто разгадал мировую тайну, – Великие боги. Запрыгивай в телегу! Я не успела сообразить, как вдруг оказалась в небольшой тележке с тем мужчиной, и мы с енотом двинулись в известном лишь незнакомцу направлении. — Ох, старый Бенджамин еще не до конца выжил из ума, – приговаривал он, управляя лошадью, что тянула повозку, – Бедная девочка. Оглядываясь по сторонам, на нас то и дело посматривали жители этого края, шептались и показывали пальцем, а некоторые выглядывали из окон своих нор. Почему “нор”? Да потому-что их дома построены в буквальном смысле под холмами! Я не переставала удивляться их чудачности. Хотя, в данной ситуации чудачкой в зимней одежде и с енотом являюсь именно я. Остановились мы возле одной из очередных круглых дверей. Визуально оценив нору я заметила, что она намного больше, ухоженнее, и находиться выше и дальше всех остальных. Видимо, тут живёт какой-то местный олигарх. Быстро соскочив на твердую землю, я с Бенджамином (наконец узнала имя этого старика) подошли прямо к двери и несколько раз позвонили в колокольчик. По ту сторону послышались грозные бормотания и громкие шаги. Мне уж хотелось быстренько уйти, но стоящий рядом сопровождающий коснулся моей руки и подмигнул, растянувшись в улыбке. Я, приличия ради тоже позволила себе легкую улыбку. И как раз вовремя. Не прошло и нескольких минут, и дверь резко распахнулась. Из нее буквально вылетел недовольный мужчина в синем вельветовом пиджаке, и с ножом в руках. По всей видимости он ждал другого гостя, ведь стоило ему завидеть нас, он охнул, быстро убрал предмет за спину и сменил маску суровости на более приветливую. — Мистер Годж, какая приятная встреча! Прошу меня извинить, но я принял ваш нежданный визит с кое чем другим. А кто это с ва…– он оборвался на полуслове,, стоило лишь перевести на меня более внимательный взгляд, – Сара? — Мистер Бэггинс, именно потому я и здесь. Прошу, давайте поговорим об этом подробнее в более приятных условиях. – вмешался старик, когда понял, что я не могу продолжить диалог. Спохватившись, хозяин дома впустил нас в свое жилище, проведя в гостинную, и через минут пять принес каждому по чашечке ароматного чая. Всё время он не проронил ни слова, лишь ошарашенно смотрел на меня и то поднимал, то опускал руку, будто пытаясь прикоснуться ко мне, но не мог себе позволить из лишь ему одному понятных причин. От такого лишнего внимания мне становилось неловко, потому ничего не оставалось, как осмотреться. Дом был просто огромен, с множеством комнат и с круговыми проходами. Всё помещение было щедро обустроены мебелью и различными элементами интерьера. Видно было, что Бэггинс то не бедно живет. Хотя, я же тоже ношу такую-же фамилию. Совпадение? — Значит, Вы мисс — дочь миссис Сары? – из мыслей меня вырвал голос хозяина, который закончил слушать историю от Бенджа, переключаясь на меня, – Простите мне мою бестактность, но Вы бы не могли рассказать, какая она? Вопрос был действительно странным. Но раз уж меня спутали уже два человека с ней, то почему бы не расставить все точки над “и”. — Без проблем. Я с мамой и вправду очень похожи: у нас обоих рыжие волосы, похожие черты лица и структура тела. Мы обе маленького роста, да и характером мы тоже похожи. Думаю, одними из немногих отличий у меня являются волнистые волосы, голубые глаза и веснушки. И еще большое родимое пятно на кисти левой руки, – протараторила я, и глаза наткнулись на руку Бэггинса, у которого на том же месте растянулось бесформенной кляксой темное пятно, чем-то похоже на цветочек, – Вот, у Вас оно тоже имеется. Знаете, вы мне кое-кого напоминаете. Но я никак не вспомню кого. Рука по привычке дернулась в карман пальто, и нащупала бумагу. Странно, но я ничего не ложила в него. Это оказался конверт, и открыв его, я увидела те самые три листа пергамента, вместе с кулоном. Я не нашла этому никакого логического объяснения, кроме одного. Магия – не иначе. Вдруг мне вспомнилось четкое содержание тех бумаг, и раскрыв их все, наступила моя очередь таращить глаза. На той загадочной карте крупными буквами было выведено название “Хоббитон”, а на другом, где красовался портрет, тот самый мужчина был просто копией того Бэггинса, что сейчас сидел передо мной. — Я ничего не понимаю, – растерянно пролепетала я, потупив взгляд на Дартика, что сопел себе в моей сумке, – Я вчера отмечала свое девятнадцатилетие, пришла домой и нашла эти непонятные бумаги, прочитала какие-то убогие записи, и оказала у чёрта на куличках. Меня дважды спутали с мамой, я нашла своего однофамильца и теперь узнаю, что у нас с ним много общих внешних черт. А теперь еще и оказалось, что эти все потрепанные пергаменты имеют очень сомнительные связи с этим…местом. Так какого хрена я вообще ввязываюсь в подобные передряги?! Стоило мне окончить, как тело опять начало трясти, а в горле встал ком, отчего в с уголков глаз сорвались непрошенные слезы. Мужчины молча ждали, пока мой монолог подойдет к концу, а затем тихо и спокойно продолжили. Точнее, Бенджамин кивал головой и сочувственно смотрел на меня. Бэггинс говорил, беря в руки упавший на пол портрет. — Позвольте я расскажу Вам то, что знаю сам. Во первых, многие знали Сару. Не мудрено, ведь она была моей женой, – я резко посмотрела мужчине в глаза, но в его взгляде не было ни намека на шутку, – Сара явилась сюда неожиданно и феерично. Свалилась на крышу моей норы прямо с воздуха. Когда я затащил ее бессознательное тело домой, и она очнулась, то говорила то же самое, что и Вы сейчас. Мне подумалось, что сильное сотрясение привело к тому бреду, который я должен был слушать. Но в конечном итоге она смогла меня убедить в обратном. Стоит ли рассказывать, что спустя какое-то время мы влюбились в друг-друга. Хоть до этого недолюбливали и враждовали между собой. Те времена стали для нас лучшими. И в один из дней мы повздорили серьезнее, чем ожидалось. Потому на следующее утро я обнаружил лишь короткое прощальное письмо, в котором Сара писала о своем походе к эльфам, который должен был закончиться ее возвращением домой. Это случилось девятнадцать с половиной лет назад. И вот, сегодня я вижу на пороге тебя, истинной ее копией, и с главными отличиями рода Бэггинсов. Даже с той самой фамилией. — Тоесть Вы хотите сказать…– с каждым его словом до меня стало доходить, и в конечном итоге прозвучали самые важные слова, ставшие итогом этого разговора. — Да, если подсчитать все сроки и связать эти совпадения, думаю, тут все понятно. Мы с тобой — отец и дочь.

***

— Хорошего вечера! – улыбнулась мне молодая девушка, отдавая объемный сверток с одеждой. — И вам! – ответила я, покидая швейную лавку. С обеда прошло уже приличное количество времени. Стоило Бенджамину покинуть дом, и между нами повисло неловкое молчание. Естественно, мы пытались подбирать ключ к друг другу, задавая банальные вопросы, но все они сходились к той теме, на которую никто не желал заводить вопрос. И она звучала довольно банально “что делать дальше?”, но не имела легкого ответа. Так мы просидели в такой сумбурной атмосфере непойми сколько, но все же мистер Бэггинс первым решился затронуть щекотливый вопрос. — Изабелла…я по прежнему обескуражен твоим появлением, и не знаю как точно мне вести себя с тобой. Да и захочешь ли ты этого “другого отношения” в такой-то ситуации не знаю. В моей душе будто вновь ожил маленький огонек тепла, – мужчина замялся, глядя на меня таким одновременно теплым и грустным взглядом, что внутри все сжалось от непонятного щемящего чувства, – Но не помочь тебе и последовать за зовом эгоизма мне не позволяет ни разум, ни сердце. Потому, я думаю, нам нужно пойти к эльфам. У меня есть всё необходимое, дабы верно добраться к их обители. Если уж они смогли помочь твоей маме, то и тебе помогут. Тогда я никак не ответила, лишь кивнула головой и снова пригубила травяного отвара. — Можешь занять любую приглянувшуюся комнату. И еще, думаю, тебе не помешает прикупить одежду для нашего климата. – мужчина встал с кресла, на минуту остановившись возле стеллажа с книгами, – Мне очень хочеться не быть тебе врагом, Изабелла. Потому я умоляю тебя остаться и погостить у меня хоть немного. Так я хоть смогу загладить малую часть своей вины перед тобой и Сарой. После этого задушевного разговора каждый занимался своим делом: я приглядела себе небольшую комнатку, стала располагаться по мере своих возможностей. По крайней мере Дартику приглянулась стоящая там тумбочка, в которую ему можно было без проблем залезть. И, пока я занималась расфасовкой своих немногих вещей из сумочки, Бильбо ненавязчиво старался уделять мне внимание. То принес оставшиеся мамины вещи, то мешочек монет “на сапожки”, и тому подобные вещи. Безупречно я была ему благодарна, к тому же не винила в том, что мы не познакомились раньше. Так или иначе, но после этих знаков внимания я подумала, что у нас есть хоть и малюсенький, но шанс позволить побыть для друг друга дочерью и отцом. Жаль, но сомневаюсь, что он бросит все свое хозяйство ради того немногого, которое он получит взамен. Все-таки он — иномирный человек. Хотя, человеком его нельзя назвать. Хоббиты — так называлась одна из рас в Средиземье. Когда я только услышала об этом, во мне ещё теплилась жалкая надежда на то, что я сплю и вижу это все, как последствие пьяной фантазии. Но взглянув на тот старый портрет моих родителей они с треском разбились о скалы жестокой реальности. Прокручивая все сегодняшние события в голове, я уже доходила к отцовскому дому. Вся эта беготня так задолбала меня, от чего единственным моим желанием было плюхнуться на кровать и крепко уснуть. А завтра уже будем смотреть по ситуации. Стоило мне встать на порог норы, как со стороны кухни я услышала громкий мужской хохот. Явно не отца. Поскольку развлекать прибывших гостей у меня не было ни малейшего желания, я пулей прибежала в свою комнату, завесив вход навесной шторой. Как только на мне осталось лишь нижнее белье, я поудобнее устроилась под одеялом и погрузилась в сон. Громкий хлопок дверью быстро заставил тело пробудиться и подняться без лишних колебаний. Машинально потянувшись за комнатным халатом и наспех замотавшись в него, я тихонечко подкралась к импровизированной двери и отодвинула край ткани. В прихожей собралось просто огромное количество мужчин, которые окружили еще одного пришедшего — он то и дело кружил вокруг моего папы. И приговаривал то, что мне на такую дальность было просто не услышать. По виду присутствующих стало понятно — это “что-то” очень веселило прибывших гостей, и выводило на негативные эмоции хозяина. Терпение и смирение никогда не считались моими сильными сторонами. Потому сейчас я пыталась нацепить на голые ноги новоиспеченные ботинки, дабы выйти и поприветствовать нежданных визитеров. — Тори-и-ин, твой талисман! – приятную тишину прервали чьи-то вопли, – Это лохматое чудище его проглотит! Лови его! Стоило мне вылететь из своего убежища, перед глазами предстала чудеснейшая картина маслом: на всех скоростях в комнату вбежал перепуганный енот, держа в зубах то ли железку, то ли какой-то минерал. А за ним, прямо по курсу, бежали по меньшей мере десять амбалов. Очень озлобленных, и с различным оружием наперевес. — Не трошь Дартушу! – я, а-ля как в лучших боевиках расставила руки и ноги, преграждая им всем путь в спальню, – Стоя-я-ять!!!