Приманка для суккуба

      Чтобы выманить суккуба, нужно было привлечь его внимание. Хан понятия не имел, как это можно было сделать, но сказал, что очень неплохо двигается. Под двумя парами пристальных взглядов он максимально оголился, оставляя накидку и головной убор в руках Чана, и более чем уверенно вышел на танцпол. Чан присвистнул, провожая взглядом полуголую спину и плотно обтянутые искусственной кожей бёдра. Минхо закатил глаза и двинулся на танцпол следом, ручаясь тем, что Хана там попросту разорвут, не сумев поделить.       Джисон встретил Минхо насмешливым взглядом. Протянул ему руку в приглашающем жесте и сам придвинулся ближе, прислоняясь спиной к его горячей груди. Минхо подключился быстро. Он принялся двигаться в такт с движениями Хана, плавно скользящими вдоль его собственного тела. Джисон обхватил шею Лино рукой и запрокинул голову на его плечо, сверкая азартом в тёмных глазах. Минхо даже и подумать не мог, что когда-нибудь мальчишка откроет себя с подобной стороны.       Во время танца Минхо ожидаемо столкнулся взглядом со светящимися фиолетовыми глазами, пристально за ними наблюдающими, и понял, что необходимым вниманием они уже завладели. Но потом суккуб встретился взглядом с Ханом. Фиолетовые глаза на мгновение сверкнули красной вспышкой, и Хана вдруг повело. Он буквально повис на Минхо, притискиваясь ближе и постепенно теряя контроль над разумом. Минхо заметил в его взгляде фиолетовые отсветы и сразу всё понял. Подхватил Хана под бёдра и ещё раз бросил взгляд на ухмыляющегося суккуба, после чего скрылся за дверью первой попавшейся комнаты.       — Хани, — Минхо усадил его на стол, стоящий прямо посередине тёмного помещения. Ноги Джисона, обвитые вокруг бёдер, не позволяли отстраниться. Дрожащие пальцы то и дело цеплялись за одежду Минхо. Хан всё старался прильнуть ближе, утыкался лицов в его грудь и шею и тяжело дышал, будто воздуха категорически не хватало. — Хани, приди в себя.       Взгляд Джисона совсем расплылся. Он всё жался и жался к горячему телу Минхо. Тот пытался перехватить его беспокойные руки и прижать их к столешнице, но Хан был юрким. Не сразу, но Минхо всё же смог обездвижить его. Тогда Хан плотнее прижал бёдра Минхо к себе скрещенными на его талии ногами и, пользуясь секундным замешательством, прильнул в слабом поцелуе к напряжённым губам.       — Чёрт, — тут же выругался и отстранился Минхо, прижимая Хана спиной к столешнице и не позволяя ему больше двигаться. Левую ключицу зажгло будто от ядрённого горчичника. Минхо скривился. Судя по выражению лица Хана, ему тоже было больно.       Со стороны двери раздался щелчок пальцами. Взгляд Хана вмиг прояснился; он уронил голову на столешницу, ударяясь и жмурясь от мигрени. Руки ослабли, не стараясь больше коснуться Минхо, ноги безвольно свисли с края столешницы, освобождая из крепкого захвата. Дыхание его от чего-то сбилось ещё сильнее. Минхо в замешательстве продолжал удерживать его, прижимая тонкие запястья к столу и всматриваться в искаженное муками лицо.       — Любопытно, — сбоку от стола выросла высокая мужская фигура. В тени выделялись его длинные светлые волосы и фиолетовые глаза. — Он человек?       Минхо рывком усадил Хана на столешнице, прижимая его дрожащее тело к себе, в попытке защитить от пристального взгляда суккуба.       — Что ты с ним сделал? — грубо спросил Минхо, чувствуя как слабые руки Хана сжали одежду на спине, а тяжёлое дыхание через одежду опаляло его и без того горящую огнём ключицу.       — Я и подумать не мог, что здесь мог оказаться человек. Я применил на нём столько силы, чтобы она точно подействовала на мага среднего уровня. Но для него это слишком большая доза. Повезло, что я довольно быстро отменил действие силы.       — Чего ты пытался этим добиться, Хёнджин?!       — Проучить тебя, — названный Хёнджин хмыкнул, будто сказанное им было самим собой разумеющимся. — Когда ты уже усвоишь, что не стоит охотиться на меня на моей же территории. Если пришёл за помощью, предложи цену за неё, и тогда я подумаю. Больше моя помощь не будет стоить моей свободы. Отныне ты в моих лапах, — шипел он, словно змей, прямо в ухо хмурящемуся всё сильнее Минхо.       — Чего ты хочешь? — спросил тот точно с тем же ядом в голосе.       — Сначала назови услугу, потом я обозначу цену.       Минхо взял минуту передышки, обдумал всё как следует и всё это время не сводил взгляда с насмехающихся фиолетовых зрачков.       — Нам сказали, ты недавно общался со Странником. Ты должен знать, для чего он объявился в наших краях. Кого он искал? И… Был ли среди его людей всадник с белым соколом?       — Много просишь, Лино. Цена будет соответствующей. — Хёнджин сдвинулся со своего места у стены напротив, где он стоял в ожидании, и подошёл к столу, опираясь на него руками и слегка перенося вес вперёд. — Я голоден. — И взгляд его опустился с глаз Минхо на Джисона в его руках.       Минхо крепче сжал в руках подозрительно притихшего Хана.       — Нет.       В помещение ворвался Чан. Он нелепо выронил из рук оставленную ему одежду Джисона, ударился головой о косяк, когда наклонился её поднять. Наблюдая напряжённую обстановку, он прикрыл за собой дверь и молча уставился на Минхо.       — Да ладно тебе. С ним ничего не произойдёт, — настаивал Хёнджин, улыбаясь так гаденько, что даже Чану захотелось оборвать ему руки, хоть он и не знал всей предыстории.       — Я сказал нет. Назови другую цену.       — Тогда я хочу, чтобы это был ты. Утоли мой голод, Минхо, и получишь информацию.       — Удивительно, что заправляя этим притоном разврата ты вообще испытываешь голод.       — Но-но, никакой это ни притон. Обычная таверна.       — А посетители таверны в курсе, что владелец этого места та ещё куртизанка?       — Я суккуб, Минхо, и ты знаешь, что по-другому мне не выжить. Не все рождаются такими везунчиками как ты. Это тебе подойдёт любая энергия, в то время как мне приходится…       — Извини, — прервал Минхо, — погорячился. Скажи, с ним всё будет в порядке? — он взглядом указал на ставшего совсем крохотным Джисона в своих руках.       — Ему просто нужно отдохнуть. Чего ты так печёшься о каком-то людишке?       — Не твоё дело, — отбил Минхо.       — Занятно. Не думал я, что однажды воочию увижу твою слабость.       — Ты ошибаешься.       — Мы оба знаем, что не ошибаюсь. Береги его: у тебя много врагов. Касательно вашего визита… Ты согласен?       — Минхо, нам ещё пригодятся твои силы, — вмешался Чан и подошёл ближе. — Могу я оказать эту услугу?       Тут Хёнджин наконец обратил на него внимание, повернулся к нему, изучающе скользнув взглядом по его крепкой фигуре.       — Твой телохранитель?       — Друг. Не нужно, Чан.       — И ты готов переспать со мной ради информации для него? — проигнорировав Ли, задал вопрос Хёнджин и ткнул изящным пальцем с длинным ногтем в сторону Минхо.       — Эта информация не только для него. И я пересплю с тобой, если мы заранее обговорим позиции. Я никогда не был снизу.       — О, тебе и не придётся, здоровяк. Я универсал. И с такими мальчиками как этот милый человечек, я предпочитаю быть активом, а с такими как вы двое я с радостью приму принимающую сторону, — он обогнул Чана по кругу, проводя по-девичьи хрупкими пальцами по его жилистым рукам. — Меня устраивают эти условия. Оплата вперёд. — И потянул Чана за ворот накидки в дальний угол, где в темноте скрывалась ещё одна дверь.       — Чан, ты не обязан.       — Лучше позаботься о Джисоне.       Как только от присутствия этих двоих и след простыл, Минхо отстранил от себя Хана, придерживая его со спины и под головой, почти как младенца. Тот безвольно откинулся назад. Его глаза были закрыты, грудь размеренно вздымалась и опускалась. «Ему просто нужно отдохнуть» — вспомнил он наставление суккуба. Силы таких существ как суккубы и инкубы всегда отнимали едва ли не всю энергию. Боязно представить, что будет с Чаном по выполнению их условий. Учитывая, что Хёнджин голоден, он непременно высосет из него всё до последней капли.       Минхо аккуратно уложил Хана обратно на столешницу. Зачем-то проверил его температуру, прислонив тыльную сторону ладони к открытой шее. Для человека он был в меру тёплый. Лино огляделся по сторонам. На стене у входа нашлось зеркало. Он подошёл к нему, отдернул воротник рубахи в сторону и коснулся пальцами красного витиеватого узора на ключице. Её тут же прожгло острой болью — Минхо зашипел. Сзади раздался заглушенный стон. Минхо с подозрением обернулся: «Хёнджин? Нет, не его тон». Хан на столе болезненно сжимал челюсти и прижимал ладонь к плечу. Минхо тут же оказался рядом. Встал у стола со стороны головы Хана. Убрал его слабую руку от плеча, провёл ладонью по сморщенному лбу и волосам, прогоняя неприятные ощущения. Лицо Хана вновь приняло безмятежное выражение.       Минхо осторожно, чтобы не потревожить беспокойный сон, оттягивая воротник, спустил с худого плеча рукав футболки-топа. На ключице Хана таким же красным горел индентичный узор. Ли на пробу коснулся его кончиком пальца. Собственную ключицу мгновенно прошило болью. Хан выгнулся дугой на столешнице и вновь простонал сквозь сжатые челюсти.       — Этого только не хватало.       Минхо надеялся, что того мимолётного касания губ было недостаточно, чтобы их повязало клеймом, но, видимо, просчитался.       Из дальнего угла комнаты, за закрытой дверью стали доноситься громкие и несдержанные стоны. Вот это уже был Хёнджин.       — Хоть бы у него геморрой завёлся, — прошипел сквозь зубы Минхо, проклиная Хёнджина за клеймо. Если бы он не использовал силу на Джисоне, ничего бы плохого не произошло. — И почему от переизбытка чувств люди сразу лезут целоваться? Глупец, — причитал он, оперевшись напряжёнными руками в края стола, нависнув над Ханом.       Тот крепко спал.