***
Изуку чувствовал себя совершенно бесполезным, не имея сил пошевелиться, когда Каччан разрядил в него первую перчатку. Было слишком мало времени, чтобы уклониться, а использовать причуду для своей защиты он не умел. Поэтому все, что он смог – это инстинктивно заслонить лицо и голову, хотя и понимал всю бесполезность такой попытки. У него даже еще не было пистолета, чтобы попытаться подстрелить бывшего друга и вырубить того транквилизатором. Его обдало холодом одновременно с жаром и он почувствовал, что его кроссовки слегка намокли. Приоткрыв глаза, Изуку увидел перед собой силуэты нескольких предшественников, которые теперь растворялись. Должно быть они использовали все свои ресурсы, чтобы стать максимально материальными и встать перед ним живым (хотя формально и нет) щитом. К сожалению, этого было недостаточно, поскольку у Каччана была еще одна перчатка и он уже показал готовность использовать оружие такой силы несмотря на прямой запрет. Похоже, Изуку недооценил степень озлобленности своего бывшего друга на его присутствие в Юэй. Новая атака не заставила себя ждать и на этот раз Изуку не почувствовал холода. Но огонь также практически не коснулся его. Он едва заметил золотые волосы и услышал сдавленный болезненный хрип, когда его сбили в сторону. Приподняв голову, Изуку увидел рядом с собой Всемогущего, который медленно терял свою геройскую форму. Одежда мужчины была порвана из-за трансформации и частично сгорела из-за взрыва. Его волосы также были опалены, а спину покрывали сильные ожоги. Тот закашлялся и на бетонный пол упали капли крови. Изуку осторожно помог ему лечь набок. - Какого это вообще сейчас было, ботаник? С хрена ли этот скелет Всемогущий? – ругань Бакуго наполнила разгромленную комнату. Точно, еще был Каччан. Изуку поднялся на ноги, отстегивая с пояса подавители причуд. До этого он не использовал их, поскольку в большей степени придерживался тактики уклонения, пользуясь лабиринтом коридоров. Не говоря уже о том, что за их использование он нес особую правовую ответственность. Сейчас Бакуго представлял для него меньше угрозы, поскольку был в шоковом состоянии и разрядил свое козырное дальнобольное оружие, но все же он был опасен. Меньше чем через минуту подрывник был обезврежен, не сумев вырваться из захвата Изуку и потеряв в результате возможность использовать причуду. - Бакуго Катсуки, – отчеканил Изуку, взяв полицейский тон. – До окончания разбирательств по данному факту использования оружия вопреки приказу или до прихода героев ты будешь находиться в режиме сдерживания. Использование причуды подавлено на 90 % для предотвращения дальнейших инцидентов. Браслеты имеют кодировку, удостоверяющую мою личность и могут быть сняты мной, офицером более высокого звания или героем. Подрывник зарычал, пытаясь освободиться. На этот раз Изуку позволил ему это, поднимаясь на ноги. Ладони подростка выпустили тонкую струйку дыма, но на большее он сейчас был не способен. Изуку отошел к поверженному Всемогущему и опустился рядом с ним на колени, пытаясь оценить серьезность ущерба и оказать помощь. Мужчина посмотрел на него затуманившимися от боли глазами и хрипло усмехнулся. Его худая рука отстегнула рацию, которая к счастью не пострадала от огня, и вложила ее в руку мальчика. - Ты знаешь, что делать, не так ли? Уверен, что Тсукаучи тебя учил этим протоколам, – тихо произнес он. – Частота стандартная. Изуку решительно кивнул, сжимая руку героя в районе запястья, чтобы контролировать пульс, и поднес устройство к губам, быстро выставляя нужную частоту. Его голос наполнил все тренировочное здание. - Говорит полиция, стажер управления № 27 Изуку Мидория! Это чрезвычайная ситуация третьего уровня. Всем студентам немедленно покинуть здание и собраться на точке жеребьевки до дальнейших указаний. Урарака и Иида, вы находитесь выше точки взрыва, соблюдайте особую осторожность при спуске. Используйте причуду Урараки, чтобы выбраться через окно. Серо, поймай их своей лентой снизу. Повторяю, всем покинуть здание и собраться на точке жеребьевки. Всемогущий чуть улыбался, глядя на почти резкие черты лица мальчика и слушая его четкое, выверенное до последнего слова сообщение. Тот был хорошо обучен полицейским протоколам. И третий уровень… Все верно, злодей обезврежен, но есть жертвы. Он лишь надеялся, что остальные ученики воспримут это всерьез. Хотя большинство из них было свидетелями случившегося, находясь в комнате наблюдения. Да и тон мальчика сменился на что-то более жесткое и приказное. Всемогущий услышал, как Бакуго, рыча что-то нечленораздельное, покинул площадку, шаркая ногами и все еще пытаясь восстановить власть над своей причудой. Его собственное сознание туманилось и он почувствовал, как дрожит рука мальчика, все еще сжимающая его запястье. По его обожженной спине скользнул холод, смягчая боль. - Д-держитесь, Всемогущий, пожалуйста, – голос ребенка дрогнул и он с усилием стер выступившие на глазах слезы, снова настраивая рацию, чтобы передать сообщение в Юэй. - Все хорошо, – тихо прошептал Тошинори. – Ты здесь, ты справишься. Изуку слабо всхлипнул и сглотнул, усилием воли пытаясь заставить свой голос не дрожать. - На полигоне гамма ЧП третьего уровня, – заговорил он. – Есть тяжело раненый. Ожоги спины минимум второй степени. Запрашиваю медицинскую помощь и сопровождение гражданских, – его голос дрогнул, когда он увидел, что герой все же потерял сознание. Кажется, прошла целая вечность, когда рация зашипела и оттуда зазвучал ответ. - Держись, слушатель! Я и Шота уже на подходе. Незу сообщил об инциденте, – раздался голос Сущего Мика. – Каково его текущее состояние? - Сильные ожоги, без сознания, – ответил Изуку. Из рации прозвучал голос Сотриголовы. - Мы уже в пределах видимости, оставайся с ним. Мы активировали протоколы медицинских ботов, поэтому они тоже скоро прибудут. Постарайся сохранять спокойствие. Изуку кивнул, не отвечая вслух. Он поставил рацию на пол и попытался вытащить из своей аптечки хоть что-то полезное. Он мало чем может помочь Всемогущему, но он может хотя бы обработать собственные более легкие ожоги, которые ему оставил поединок. Появление медицинских ботов, выехавших из дальнего коридора, вызвало у него облегчение. Их сканеры обошли помещение, задерживаясь на Всемогущем и значке Изуку. Верно, его считали представителем правопорядка, а не студентом. Мальчик стер слезы и ввел на панели ближайшего бота инструкции по эвакуации и данные о полученных ранениях. Система приняла информацию и боты подняли бесчувственного героя на носилки, уложив его на живот. Глядя на покрывшие его спину ожоги, Изуку сглотнул и, пошатываясь, пошел следом за роботами. Одноклассники, столпившиеся вокруг Сущего Мика и Сотриголовы и наперебой рассказывавшие о случившемся, не сразу заметили его появление. Однако, когда это произошло, стало очень тихо. Наверное, это было ожидаемо, учитывая его внешний вид. Частично сожженный костюм, опаленные волосы, копоть на лице, смазанная следами слез. Он остановился в нескольких метрах от них, сжимая в руке рацию и подняв пальцы к своему значку. - Докладываю. Нападавший обезврежен подавителями причуд. Пострадавший без сознания, отправлен в больницу, медицинским ботам присвоен высший приоритет. Ситуация стабилизирована. В его глазах поплыло и чьи-то теплые руки не дали ему упасть. Рация выскользнула из его ослабевших пальцев. Мужской голос прозвучал совсем близко. - Хорошая работа, – это был Сотриголова. – Предоставь остальное нам.***
Честно признаться, Айзава не знал, что и думать, когда его разбудил экстренный звонок Незу, который сообщил о ЧП на уроке основ героики. В этот момент он и Хизаши были в учительской. Шота пытался урвать заслуженные полчаса сна, в то время как его муж, напевая себе под нос, проверял домашние задания своих учеников. Он специально дал Всемогущему рацию для связи с ним именно на случай непредвиденностей. Что же могло произойти, что в дело оказался вовлечен даже Незу? Айзава и Ямада переглянулись и вместе выдвинулись в сторону полигона, когда услышали отдаленный грохот, прозвучавший из устройства связи. Они как раз выходили из основного корпуса, когда из рации донесся еще один грохот. После этого связь оборвалась. Над полигоном поднимался столб дыма, заставляя Шоту и Хизаши прибавить скорости. Неожиданно рация ожила, но из нее прозвучал не голос Всемогущего. Это был ребенок, который запрашивал подмогу. Сердце Айзавы сжималось, когда он слушал голос мальчика, который отчаянно пытался не дрожать. Его описание ситуации было не вполне точным, повторяя заученный шаблон словами о гражданских, но содержало в себе тревожащую информацию. Хизаши выхватил у него рацию, пытаясь узнать подробности и одновременно успокоить ребенка. Раненым по всем признакам был Всемогущий и он, не имея возможности руководить учениками в экстренной ситуации, передал бразды контроля единственному, кто мог стать заменой герою – полицейскому. Это было логично. Все же мальчик в отличие от всех остальных действительно обучен протоколам поведения в подобных обстоятельствах хотя бы на уровне теории. Увидев в стене здания впереди огромную дыру, Шота на бегу вытащил телефон и послал экстренный сигнал медицинским ботам, расположенным на полигоне, и, забрав у мужа рацию, сообщил об этом мальчику. Ответа он не дождался, что было тревожно. Они увидели студентов, которые столпились в одном месте. Завидев их, они окружили его и Хизаши, пытаясь объяснить случившееся. Из их хаотичной болтовни Шота понял несколько вещей. «Злодеем» был Бакуго, решивший подорвать Мидорию вопреки приказу Всемогущего (а что Яги-сенсей действительно герой номер один?!) не делать этого. Сам герой был «жертвой». А то, что Мидория назвался «полицией», было второй самой обсуждаемой новостью в рядах студентов. Шота уже собирался полыхнуть своей причудой, чтобы заставить учеников перестать говорить одновременно, когда они все замолчали. Подняв взгляд, он увидел причину – из здания вышел Мидория. Подросток был бледен и тоже явно не невредим. Его слегка пошатывало, но он поднял взгляд на него и Хизаши. Бровь Шоты приподнялась, когда он увидел, что ребенок отдал им честь (чертовы протоколы…), прежде чем доложить о ситуации. Айзаве было плевать на все эти церемонии, когда его ребенок настолько нуждался в поддержке, при этом не только психологической. Он поймал мальчика до того, как тот упал.