LOVE ОтМетки 2024

Братья Шрауды всегда были такими разными. С самого детства. Активный Орто и спокойный Идия. Громкий младший и тихий старший. Мальчик-солнышко Орто и Идия, который, словно луна, отражал его свет. Проще говоря, скучные взрослые бы сказали, что Идия родился интровертом, а его младший брат — экстравертом. Впрочем, в этом была доля правды. Орто и впрямь тянулся к общению и новым людям, а Идия предпочитал уединение. Братья росли, их окружение менялось. Они вместе поступили в школу Ночного Ворона. Только для этого Орто пришлось сдать дополнительные вступительные экзамены, чтобы доказать, что он готов учиться наравне с более старшими детьми. Что, конечно же, было неправдой, потому что оба брата уже спокойно могли бы сдать выпускные экзамены в любой школе мира. Но, как говорила мама, их отпускали во внешний мир не столько за учёбой, сколько за опытом в общении с незнакомыми людьми и в том числе детьми примерно их возраста. Идию, конечно, это заявление не обрадовало, в отличие от воодушевлённого новостью младшего брата, но Орто смягчил его просящими взглядами и уговорил поступить вместе. Вместе с новыми людьми в жизни братьев Шрауд появились и новые характеристики их личностей, зачастую подчёркивающие больше их различие, чем сходство. «Ой, Орто-тян такой общительный! А его брат выглядит таким фриком даже на фоне других учеников Игнихайда…» «Орто такой дружелюбный, он вчера помог мне с домашкой по зельям. А Идия скорчил такое лицо, когда его попросили починить разбитую приставку, прежде чем с тако-о-ой неохотой согласиться. Морозится, будто типичный цундере». «Идия-сенпай такой неловкий и стеснительный, а у его брата будто врождённый иммунитет к любому виду стыда». И прочее, прочее, прочее, что говорили люди, близко не знакомые с братьями Шрауд. Ведь при любом мало-мальском внимании к взаимодействию Орто и Идии сразу бы выявило их сходства: от привычки навешивать на окружающие вещи игровые ярлыки до одинаковых заговорщических ухмылок. Но на самом деле ученикам Ночного Ворона было будто глубоко плевать друг на друга. Не этого Орто ожидал от школьной жизни. Хотя, если вспомнить Рука Ханта из Саванкло (то есть теперь уже из Помфиоре), то уж лучше пусть будет плевать, конечно. Однако услышанное на обеденной перемене: — Сердце Идии-сенпая такое холодное, не то что тёплое, словно солнце, сердце его младшего брата Орто. Заставило самого Орто поперхнуться шариком боба из его любимого молочного бабл ти. Ему сразу же предложил помощь сосед по столику, но младший только отрицательно махнул рукой, отказываясь. Так вот, как он выглядел со стороны. Тёплое, словно солнце, сердце. Ха. Орто любил общение, узнавать что-то новое из жизни окружающих, обмениваться мнениями и вкусами. Но тёплое сердце? О Аид, неужели все эти люди реально считали себя друзьями Орто? Как смешно. Орто не любил людей, не привязывался к ним и не испытывал никаких чувств, если с ним прекращали общение или даже вскрывался чей-нибудь корыстный интерес. Ему было та-а-ак безразлично. Орто любил Идию, но в общем-то да. Сердце Орто было холодно, как вековые льды Северного моря. Он не впускал в сердце людей, не открывал им сокровенные мысли и не изливал душу. Впрочем-то, наверное, окружающим он и нравился за то, что никогда не делился проблемами, был лёгок в общении, интересен, и совершенно не затрагивал мрачные темы. По большей мере Орто делал это для себя, но людям тоже нравилось, что на них не вываливают травмы детства и не просят поддержки. Равновесие и первое правило для того, чтобы не привязываться к людям. Орто любил брата, и этого ему было достаточно. Собственно, из этой причины и вытекало желание Орто абстрагироваться от близких взаимоотношений. И в этом они с Идией, опять же, были на удивление схожи. Идия наследник Стикс. А Орто никогда бы не бросил брата в одиночестве. Следовательно, у них обоих судьба застрять на мрачном и скрытом от всего мира острове до конца их дней. В чём тогда смысл заводить с людьми близкие отношения, если они либо бросят общение сразу после того, как услышат, что больше никогда не смогут встретиться лично, либо им придётся стереть память с помощью Реки Леты, чтобы не лезли не в свои дела. Был правда вариант, что какой-нибудь человек согласиться отправиться с Орто на Остров Скорби, позволив стереть воспоминания о себе у всего внешнего мира и остаться с ним, но шанс этого столь мал, что братья Шрауды, оба, предпочитали игнорировать эту статистическую погрешность. И если Идия выбрал путь тотального игнорирования любых социальных взаимодействий, то Орто просто запретил себе привязываться к посторонним. И глупы оказались те, кто думал, что Орто считает каждого первого встречного своим другом. У Шраудов нет друзей. И возлюбленных. Их с Идией родители исключение, ясно? Сердце Орто холодно, как зима в Хаверстоне. И жизнь была хороша и понятна, пока не появился он и не разрушил всё своим существованием. Сначала знакомство шло, как обычно: бессмысленные диалоги, абстрактные воспоминания. Стандартно, привычно, скучно. Ровно до тех пор, пока он не остановил разговор простым вопросом: — Тебе неинтересно? Ещё никто не замечал в лице Орто налёт презрения к глупым повседневным проблемам окружающих, отражение скуки в его глазах от однотипных историй. Иногда Орто казалось, что большая часть людей роботы, запрограммированные делать одно и тоже. Однако у них иногда находились по-настоящему интересные истории, из которых можно было почерпнуть недоступный в собственной жизни опыт, да и просто удивиться, что встречаются в реальности ситуации покруче, чем в фильмах, играх и аниме. — Нет, — честно ответил Орто, просто желая посмотреть, как собеседник сконфузится. — Мне с тобой тоже. Такого ответа он честно не ожидал, и золотые глаза расширились в удивлении. — Ты такой безликий. Словно не подписанная открытка под красивой упаковкой подарка на день рождения. Орто оставили в одиночестве и замешательстве. Это его так только что обозвали посредственным? Волосы Орто окрасились в алый. Никто так ещё не принижал его гений. Он ещё покажет, кто тут посредственность. Всё общежитие с удивлением наблюдало за развязанной их заместителем холодной войной. Идия навестил его вечером одного дня, принеся любимые шоколадные пирожные Орто. Их делали только в одном месте на всём Острове Мудрецов, и у той пекарни нет доставки, а значит старшему брату пришлось самому тащиться собственными ножками, а после ещё стоять очередь — потому что в том месте почти всегда очередь — чтобы порадовать его любимыми сладостями. Орто ценил такую заботу. — Что делаешь? — спросил Идия, отдавая коробку и присаживаясь рядом на кровать. — Составляю план передвижений, — лаконично ответил Орто, с удовольствием откусывая пирожное. — Того парня? — заинтересованно уточнил Идия и скосил взгляд на блокнот. — Ага. — Иу, это уже больше похоже на одержимость, —заметил старший брат. Орто несогласно помотал головой. — Просто небольшая подсказка, где мне караулить, чтобы переубедить того дурака. Идия неубеждённо поднял бровь. — Ну ладно, как скажешь. Когда старший брат пришёл в следующий раз в его комнату, то также сел рядом на край кровати. Только теперь протянул руку и погладил одеяло в том месте, где под ним спряталась голова Орто. — Я не хочу, — прошептал Орто сквозь слёзы и сопли. — Я не хочу это чувствовать. Это ужасно, — это голос сорвался на хрип. — Чш-ш-ш, — Идия сгрёб его в объятия и продолжил поглаживать по голове. — Никто не властен над чувствами. Даже Шрауды, к сожалению. — Как перестать чувствовать эту боль в груди каждый раз, когда я смотрю на него и думаю, что ещё немного, совсем чуть-чуть, и я навсегда пропаду из жизни его. Окружающих. Знакомых. Всех. Но больше всего, из его жизни? Как слышать его смех и не думать, что это может быть в последний раз? Футболка Идии промокла из-за слёз, но он не обращал на это внимания. Старший брат сжал Орто в объятиях крепче, как будто если они сольются телами, их хрупкие человеческие сердца наконец-то перестанут болеть. — Я не знаю, Орто, я не знаю. Прости, нии-сан не может тебе ничем помочь. Рано или поздно рыдания Орто стихли. Он опустошённо смотрел некоторое время куда-то за плечо брата, пока не набрался сил сипло произнести: — Нии-сан, сотри мне память Рекой Летой. Почему-то именно эта просьба, сказанная обессиленным голосом, заставила навернуться слёзы на глаза Идии. Он поджал губы, прежде чем найти в себе смелость ответить: — Попроси меня об этом ещё раз, когда мы вернёмся домой окончательно.