Tainted

Мороз — лютый, забирается под кожу, сдирает её и оставляет одно мясо. Холод проникает глубже — на сухой коже лба рисуется корка инея. Свитер попросту не спасает, да и спасать не должен — ветер сдувает с места. Всё естество сжимается в точку, съёживается до сингулярности, оставляя только душу – и в неё летит вихрь костей. Снова. Рывок. Секунды проходят. Он поставил задание – «продержаться». Десять минут до того, как он сдастся самостоятельно. Разы до этого он убивал выстрелом бластера в спину, парой прилетевших костей после идеального уклонения, чередовал порядок атак. Всё – ради внезапности. Он, развалившись, сидит на троне из костей, только изредка щёлкая пальцами для призыва бластеров. Вполне в его стиле – поглядывать на происходящее со стороны, как бы и не участвуя в действии. Дистанция – огромная, единственный видящий глаз смиряет лёгким удивлением. — Эй, — голос у него низкий и бархатистый, — Я ценю твои усилия, но ты попросту не сможешь выдержать ещё одну атаку. Ты еле на ногах стоишь. Холод, мороз, ветер – погода не на твоей стороне, знаешь. Поэтому предлагаю компромисс… Вы киваете без раздумий – он встаёт, в долю секунды оказывается рядом. Снег под сапогами крахмально хрустит, зубы сводит от звука. — Лучше давай оставим мои служебные обязанности по твоей поимке и останемся «друзьями»? Он протягивает руку с вкрадчивой снисходительной улыбкой. Вы берёте ладонь, немного нервно, не веря, что это вправду происходит – столько попыток и все безрезультатные. И тут – раз – он сжимает пальцы вокруг запястья, поднимает в воздух. Секунда. Со всей силы бьёт по земле с острыми костями. Послевкусие рваной боли и собственная кровь на снегу – всё, что остаётся в памяти. И снова оказываетесь у горящей звезды, скромной продуктовой лавки и сундука. Смирение после нескольких десятков попыток приходит незаметно – вместе с Папайрусом, который недвусмысленно ходит рядом, каждый раз стараясь затеряться в толпе монстров. И каждый раз он начинает диалог с «слушай». — Слушай, — он старается быть максимально серьёзным и не улыбаться, — Попробуй вообще с Лордом не драться. Знаю, так себе идейка, но это вполне логично. У него ведь есть конкретная цель – поймать или убить тебя, потому что это приказ, — и кладёт руки в карманы потрёпанной куртки, — Плюсом ему самому интересно посмотреть, что ты из себя представляешь. А ты стой столбом и ничё не делай. Всегда срабатывает. «Тогда я буду получать удары от него», — думаете вы. Но решаете последовать совету. Снова тишина, снег неслышно падает под ноги, а Он, еле видимый вдали, приветливо машет левой рукой. Той самой, которую подавал для рукопожатия. Он замечает сразу – и отменяет первую атаку бластеров прямо перед носом. Прячет всю магию одним жестом руки. Подготавливается. — Ты даже не будешь пытаться? Окей. У нас ведь был негласный уговор: ты приходишь, мучаешься немного и просто умираешь. Но теперь сыграем по-другому. Выпад вперёд – душа трескается. Он движется быстрее, чем успеваешь среагировать. Во второй раз вы замечаете – он разгоняется, держа в руках пару острых костей. Влетает и вонзает их со всей силы. Только в этот раз сталкивается с парированием. — Неплохо. Потанцуем? Мастерство годов тренировок лучше всего раскрывается здесь — в попытках нанести удар, лёгких движениях ног, виртуозных выпадах. Вы стоите на месте, просто отражая атаки, — он инициирует и нападает. Раз, два – пара шагов за спину, стоит только помедлить чуть-чуть – и кость снова пронзает тело. После возрождения Папайрус стоит рядом, затягиваясь с еле слышным вдохом. Скелет облокачивается на стену, закашливается, переводит глаза на вас. Тяжело выдыхает. — Не помогло? Ну и ладно. «Он просто перешёл на ближний бой» — спокойно резюмируете вы. — С тобой? Ну окей. Тогда убей его. Кровь приливает к ушам: Папс полушепчет безэмоционально, на автомате, будто говорит о том, что сьел на обед. Его спокойствие поражает. «Я не хочу этого делать». — Я тоже много чего не хочу, знаешь. Ты ведь хочешь пройти дальше, сделать его «другом», что там ещё… Так пользуйся его слабостями также, как он пользуется твоими. Он играет с тобой. А сейчас ты вне игры. Заставь его проиграть. Оставшиеся в кармане золотые монеты конвертируются в оружие поновее, охотничий нож, на замену палке. Ветер перестаёт завывать, метель близка к завершению. Он ждёт на одном и том же месте: встречает с улыбкой, цокает языком. — Какая встреча, в очередной раз… Ты долго, я уж думал вообще не придёшь, немного надоело тебя убивать. Внутренности то всегда одни и те же. Сначала это было красиво, потом забавно, а теперь надоело. Молниеносно делает рывок. …И получает критический удар по оголённым шейным позвонкам. Магия вытекает из раны ручьём — падает на колени, снимает стальную рукавицу, обнажённой рукой прикладывает шарф, стараясь остановить поток. Он шипит нечленораздельно, в попытке выплеснуть агрессию. — Хорошая работа, — Папайрус в мгновение появляется рядом, — Иногда павлинам нужно выщипывать перья. Приглашаю тебя к себе в подвал потусить, как-нибудь. А ты, — он обращается к брату, — Перестань изображать, будто тебе больно. Актёр из тебя так себе. Лорд закатывает зрачки в глазницах, отряхивает руку от магии, встаёт с колен, возвышаясь. — Себе еду на неделю готовишь ты сам, гнида.