Кафе на углу улицы

— Расскажи, что случилось, — мягко попросил Лань Сычжуй. Цзинь Жулань закатил глаза, упрямо поджав губы. — Ничего. Отстань. — Я ведь вижу, с тобой уже несколько дней что-то не так, — Сычжуй покачал головой. — Ты правда можешь рассказать мне… Жулань отвернулся, уставившись на стену кафе. Сычжуй ошибался — это не было тем, что он мог рассказать. Цзинь Лин и Лань Юань начали встречаться совсем недавно — как только Цзинь Лин смог признаться себе в том, что приёмный сын старшего дяди и его мужа нравится ему отнюдь не как друг или названный двоюродный брат. Лань Юаню было шестнадцать, и он был просто идеальным — добрым, терпеливым, умным и трудолюбивым с детства, Вэй Усянь иногда шутил, что он, наверное, впрямь биологический сын Лань Ванцзи. Цзинь Лин же во многом пошёл в отца и дядю Цзяна — единственный сын и племянник, которого баловала вся семья, с высокой самооценкой, хмурым взглядом и проблемами при знакомстве со сверстниками. Они с Сычжуем были действительно разными. Однако этим — как с улыбкой сказал Лань Юань, предлагая Цзинь Лину встречаться, — они только дополняли друг друга… Однако, как раз несколько дней назад, случилось это. Лань Сычжуй был у Цзинь Лина. Обоим захотелось, вместо кафе, кино и парков, просто спокойно побыть дома, а родители Жуланя как раз уходили на весь день. Юноши смотрели фильмы, ели оставленные Яньли закуски, болтали и просто обнимались, лёжа на диване. Цзинь Лин не любил, когда его трогали, но Лань Юаню было можно. Ему вообще можно было слишком много, раз ни отец, ни дядя Цзян, ни их бабушки не были против того, что они встречались. Вечером Яньли написала сыну, что они с Цзысюанем задержатся допоздна, и что Сычжуй может даже переночевать у них дома. Почти одновременно с этим Лань Юаню пришло сообщение от Вэй Ина — отец писал, что Яньли уже всё ему сказала, и что они с Лань Ванцзи не против. Цзинь Лин был очень рад, хоть из упрямства и не показал этого Сычжую. Как же это будет здорово — провести время вместе аж до утра! Сычжуй и раньше оставался на ночь у Цзиней, а Цзинь Лин — у Ланей, но… это было давно, когда родители брали их с собой в гости к родственникам. К тому же, в такие дни дома всегда был кто-то из взрослых. Теперь же они оставались только вдвоём!.. А потом… начался закат. Закат подкрался как-то незаметно, когда Цзинь Лин и Лань Юань сидели на кровати в полумраке комнаты, говоря о чём-то. Сычжуй первым заметил, что через оконное стекло на подоконник падают ярко-красные и сиреневатые тени, а крыши домов и верхушки деревьев чернеют на фоне золотого солнца. Жулань тоже засмотрелся на закат, яркий и такой красивый. В какой-то момент его ладонь оказалась в ладони Лань Юаня, и они продолжили смотреть на закат, держась за руки… И вдруг Цзинь Лин понял, что Сычжуй ему очень, очень дорог. И от этой мысли ему стало страшно. У Цзинь Лина была очень любящая семья, но вот отношения со сверстниками совсем не складывались — все они как один считали его заносчивым маминым сынком. Устав от попыток завести друзей, Жулань попросту начал отпугивать всех мрачным взглядом — Вэй Усянь шутил, что это ему досталось по наследству от Цзян Чэна, но самому Жуланю было не до смеха. Лань Сычжуй был, наверное, единственным, кто умудрился разглядеть Цзинь Лина за этим хмурым выражением лица… И поэтому Цзинь Лин только сильнее боялся, что однажды Сычжуй уйдёт. Глядя с ним на закат, Жулань поймал себя на мысли: люди всегда хотят быть ближе к солнцу, но ведь если бы они его никогда не видели, они бы не скучали по нему. Если бы он не позволил себе привязаться к Сычжую, он бы не боялся потерять его. В тот день Цзинь Лин всю ночь не мог заснуть, думая об этом, вспоминая истории родителей или дядюшек и какие-то моменты из прошлого, когда он ещё пытался заводить друзей, но те уходили. И перспективы их с Сычжуем будущего с каждой секундой казались всё безнадёжнее. Поэтому сейчас, сидя вместе с Сычжуем в кафе после того, как они почти не разговаривали несколько дней, Цзинь Лину как никогда сильно хотелось просто исчезнуть!.. — Ты почти не отвечал на сообщения, — в глазах Сычжуя было заметно беспокойство. — Я боялся, что что-то случилось, а сейчас ты выглядишь таким… — Всё в порядке! — фыркнул Цзинь Лин, скрестив руки на груди. Лань Юань вздохнул. — Тогда почему ты на меня не смотришь?.. Цзинь Лин прикусил губу. — …П-потому что я ем! — он схватил палочки и поспешил запихнуть в себя несколько кусков курицы в кисло-сладком соусе. — И ты давай тоже, стынет! — он не глядя ткнул палочками в стоящую перед Сычжуем тарелку с дисаньсянь. Тот, однако, покачал головой. — Ты держишь палочки задом наперёд. Ты не в порядке. Жулань вспыхнул. Чёрт! Теперь Сычжуй точно ни за что не поверит, что ничего не случилось… — Я просто… — Это как-то связанно с той ночёвкой? — осторожно предположил Лань Юань. Цзинь Лин наконец поднял на него глаза. — Просто… Ты начал вести себя так после неё… — Сычжуй протянул руку к руке Цзинь Лина. — Я нечаянно обидел тебя чем-то?.. — Перестань! — Жулань отдёрнул руку. Но взгляд Лань Юаня стал таким печальным, что он, стиснув зубы, добавил: — Т-ты ничего не сделал… — Тогда в чём дело? — мягко, но настойчиво спросил Сычжуй. — Я просто волнуюсь, а-Лин… Цзинь Лин зажмурился, больно закусив губу. — Просто… мне нельзя было… — выдавил он, опять сдавшись Лань Юаню. — Это делать… Тот приподнял брови. — Делать что? Цзинь Лин резко выдохнул, отодвигая тарелку. — Когда я спросил маму, как они познакомились с папой, она рассказала всё так легко… А потом дацзю сказал, что сначала мама долго грустила, что любит папу невзаимно! Да и у самого дацзю, судя по рассказам мамы, папы и эрцзю всё сначала было ужасно сложно… Или шушу с твоим дядей! У них же всё начиналось так спокойно, а потом вдруг… — И ты боишься, что у нас тоже что-то пойдёт не так? — с мягкой улыбкой спросил Сычжуй. Жулань замолчал, снова уставившись в тарелку, и хмуро подцепил палочками кусочек курицы. — Ничего я не «боюсь». — А-Лин, — Лань Юань улыбнулся. — Мои папы, как говорил бофу, действительно долго не могли понять, что нравятся друг другу, но ведь сейчас у них всё замечательно. Как и у твоих родителей. И у бофу с твоим шушу всё тоже давно наладилось. Почему же у нас должно быть иначе? — А если будет? — проворчал Цзинь Лин, старательно набивая рот курицей. — Нет друзей — терять некого. И тут так же! — Разве тогда не лучше наоборот — не отталкивать, а обнимать друг друга, как в последний раз? — с улыбкой спросил Сычжуй. — И потом, мы знаем друг друга с детства, и с тех пор ничего не случилось! Смотри, — он аккуратно поймал правую руку Цзинь Лина в свою ладонь. — Я всё так же держу тебя за руку. И уже не отпущу! Жулань искренне надеялся, что его взгляд в этот миг всё ещё был фальшиво хмурым. Но его настоящие чувства в любом случае выдал слегка дрогнувший голос: — Уверен?.. — Да, — просто ответил Лань Юань, не отпуская его руку. Прямо как тогда, когда они смотрели на закат. — А если что-то вдруг случится, не забывай — наши родители и дяди выдержали всё, и в итоге счастливы рядом друг с другом! И я тоже всегда буду рядом. Ты мне веришь? Цзинь Лин поджал губы, нечаянно крепче сжав руку Лань Юаня и глядя ему в глаза. Эти слова… Они правда успокаивали. Что бы ни говорил Сычжуй, Цзинь Лину всегда хотелось ему верить, несмотря на то, что он не доверял почти никому. И ещё ни один человек с такой мягкой уверенностью не обещал ему, что будет рядом. Просто рядом, не требуя за это как-то иначе себя вести или обещать что-либо в ответ… Цзинь Лин почувствовал, как к горлу поступает ком. Он резко отвернулся, схватившись за палочки левой рукой. — Жуй давай! — буркнул он, грубо втыкая палочки в курицу на манер неуклюжих туристов из Америки или Европы. — Ещё кучу уроков делать, не успеем — эрцзю нам обоим ноги переломает! Лань Юань улыбнулся шире, наконец пододвигая ближе свою тарелку. Не расцепляя их правые руки, он тоже взял палочки в левую, постаравшись аккуратно подцепить кусочек баклажана. — Я тоже люблю тебя, а-Лин.