Последнее что чувствует Минг, так это адскую боль, которая цепкой хваткой смыкается на его шее и ужасный холод, что поселяется в его теле.
Р а з в а л и в а е т с я
Голова студента с волосами вороньего крыла падает прямо на траву и она медленно катится к ногам Эйса, окропляя всё алой кровью. Мир всё ещё в замедленной съёмке, пока Риддл просто смотрит на отрубленную часть тела. Несколько студентов кричат в ужасе, где-то в далеке, пока его самого пытаются оттянуть от самого обезглавленного тела, дабы он не увидел этого, но ущерб уже нанесён.Глаза широко открыты и они смотрят прямо на него.
Его будто сбивает грузовик, когда он наконец понимает что он натворил. Тошнота подкатывает прямо к горлу, пока Эйс,Что произошло, что произошло, что только что произошло, как я это сотворил, это ведь не моя вина-
Риддл крепко-накрепко закрывает глаза, надеясь, молясь о том, чтобы эта картина изчезла из его сознания. Его крепко держит Трей, хотя, по тому насколько бледен сам третьекурсник, можно понять насколько всё ужасно. Пугающие золотые глаза смотрят на него своим бесчувственным, пустым, холодным взглядом, пока содержимое его желудка выходит наружу от этого воспоминания, орошая несколько алую от крови траву ещё более питательными веществами.С днём нерождения, Риддл Роузхартс, надеюсь, подарок судьбы придётся тебе по душе.
★☆★☆★
Когда Минг просыпается в пустоте своего сна, он не боится. Вместо этого, он пытается найти выход из своего собственного царства снов. Картина преображается, превращая темноту в живописный пейзаж. Его отвлекает звуки беседы, когда мимо него пробегает знакомая рыжая обезьяна за которой по пятам бежит другая, с белым как снег мехом. Оба примата выглядят радостными, пока они быстро залезают на дерево с наливными персиками. До тех пор, пока за спиной Минга не слышится практически загробный мужской голос, который он узнаёт даже после смерти. — Я думаю, ты уже понял что здесь к чему, не так ли? — Обезьяна с мехом вороньего крыла, что так совпадает с волосами Минга, наконец спрашивает парня. — Или мне нужно тебе всё объяснять, как ребёнку? Минг молчит, прожигая демона золотыми глазами. Молчание затягивается, когда картина вокруг начинает плыть и меняться, превращаясь в невесть что. Всё становится чёрным, пока демон смотрит на Минга с осуждающим взглядом. — Это был ты… — наконец отвечает Минг, всё также прожигая примата глазами. Демон, на удивление, выглядит уставшим. — Но по какой причине ты настолько ненавидешь Короля Обезьян? Собеседник молчит, затем отворачивается, показывая Мингу, что ему нужно следовать за ним. Бывший преемник Короля Обезьян спешит за ним, высматривая хоть что-то впереди. Они останавливаются около обрыва на вид с закатом. Демон садится на самый край, постукивая место около себя, как бы приглашая Минга к разговору. Он повинуется и садится возле примата. — Скажем так… Я его не ненавижу. — Он начинает нарочито медленно, словно это представление, а не рассказ. Минг фыркает на эти слова, прекрасно понимая, что это определённо ложь. — Да кому ты в уши сышь, приятель? Демон резко поворачивается к нему с злобными глазами, однако Минг не боится. Он не посмеет тронуть его, пока они во сне. — Запомни это, поскольку я повторю это всего ОДИН раз. Меня. Зовут. Макак. — прошипев сквозь зубы, демон отворачивается, снова смотря на закат. Минг смотрит туда же, находя картину странно… знакомой. — Хорошо… Ты его не ненавидишь, но что тогда ты чувствуешь к нему? Или чувствовал? Как бы, у тебя точно с ним есть какая-та история, поскольку он довольно сильно напугался, когда ты овладел мной. Макак молчит, предпочитая вместо этого смотреть на заходящее солнце, которое даже не заходит. Это всё лишь сон, возможно, отдалённое эхо прошлых воспоминаний. Жесты, взгляды, слова… Это слишком похоже на то, что они поссорились. Но ведь по той сцене с деревом, можно сказать, что Король Обезьян и Макак дружили… Минг прокручивает все сны, которые он видел за прошедшее время, пока он обладал оружием Укуна. Во снах он был таким… нежным по отношению к белоснежному примату. Словно Макак мог исчезнуть в любой момент, если Сунь сделает что-то не так.Нет… Это точно была не дружба. Это точно что-то большее.
— Любил ли ты его? — вопрос висит в воздухе, и Минг даже не надеяться на ответ, когда Макак спустя несколько секунд наконец отвечает. — Да. Между ними проявляется тишина, когда Макак наконец решает продолжить. — Я любил его где-то в прошлом, когда всё было нормально. Он был… очень добрым, с ним можно было болтать о чём угодно. Веселиться… — А сейчас? А сейчас, любишь ли ты его? — Минг готов к отрицанию, к ярости, но уж точно не к уставшему выдоху собеседника. Макак выглядит… опустошённым. — Возможно… Я не могу сказать, что готов простить его за тот поступок. Но он остался тем самым легкомысленным идиотом, который постоянно лезит на рожон, не волнуясь об остальных… — Оу… Но можно задать ещё один вопрос? — Задавай, и я очень надеюсь, что это не связано с ним. — По какой причине ты мне снишься? Если в моём прежнем мире ты проявился только после нахождения посоха и открытия способностей Короля Обезьян, тогда почему ты не проявляешься здесь, в Твистеде? — Скажем так… — Макак наконец поворачивается к Мингу, когда его глаза опасно блестят фиолетовым оттенком, что почти граничит с пурпурном. — Мне нельзя мешать своей реинкарнацией, которая и так настрадалась за всё это прошедшее время, не так ли?Попробуй ещё разок, Минг.
★☆★☆★
Когда Минг просыпается в своей постели, он кричит от страха, пока в его глазах стоят слëзы.
Загробный шёпот повторяется словно заевшая пластинка, нарочито медленно, небрежно, но за этой интонацией спрятана явная угроза, которая не может быть проигнорирована.
Ещë разок, Минг, ещё разок, в этот раз у тебя точно всё получится.