Как в книгах сенсея

      — Я же говорила, что её метка на бедре! — прямо на ухо Сакуры громко-громко шепчет Ино, когда они собираются вместе в купальне.       Ниндзя-медик старается как можно незаметнее рассмотреть ту единственную, кто среди них обзавелся меткой Истинного. Хоть Темари и сидит достаточно близко, Харуно всё равно очень неловко рассматривать её тело настолько пристально и долго. Тем более у куноичи Песка язык не лыком шит — может осадить кого угодно в какой угодно форме. Другая точно Шикамару не подойдёт.       Неудивительно, что всех так и порывает расспросить, каково это — встретить своего единственного.       — Везучая… — наконец, вздыхает Сакура с завистью в голосе.       Темари мечет колючий взгляд на неё, но ничего не говорит. Делает вид, что не слышит. Намыливая тело, она вдруг начинает сильнее растирать кожу, что багровые пятна расходятся цветами. Сакура и Ино молча переглядываются и пожимают плечами.       Тен-Тен, сидевшая чуть поодаль, подплывает ближе к подругам и вопросительно кивает. Пока Ино пересказывает ей на ухо те же подробности чужого добра, Сакура, наоборот, отплывает от них ближе к Хинате. Та, как обычно, заняла самую дальнюю сторону фурако и почти не разговаривает с остальными.       К собственному удивлению, Сакура очень хорошо понимает местную тихоню — иногда устаёшь даже от собственных мыслей, а она ещё и замужем за Наруто. И, будто одного ей было мало, уже родила маленькую копию этой блондинистой катастрофы. Куноичи седьмой команды давным-давно испытала на своей шкуре, как быстро может закончиться терпение даже с одним Узумаки.       Хинату точно есть за что уважать.       Харуно накладывает холодное полотенце на лоб и прикрывает глаза. Тело полностью расслабляется в горячей воде, а душа — в кругу подруг. Если подумать, они столько перенесли вместе, что просто не могли не сблизиться. Раньше Сакуре казалось, что с девчонками ей будет сложно поладить — над ней смеялись то из-за широкого лба, то из-за одержимости Учихой… только когда Ино встала на её сторону и первой протянула руку, Сакура поняла, что значит дружить. А когда они выросли и признали друг друга соперницами, их дружба стала гораздо крепче. Теперь они могли защищать то, что им дорого.       Харуно искренне рада, что их — таких разных — жизнь объединила и сделала сильнее. Сделала всё, чтобы они стали сильнее. Глядя на каждую из них, у куноичи сердце щемит не то от умиления, не то от ностальгии. Со всеми девчонками — Ино, Хинатой, Тен-Тен, Темари — Сакуре есть что вспомнить.       Пожалуй, именно эта дружба стала для неё твёрдой землёй в непростое время, когда волны раскачивали её жизнь из стороны в сторону.       — Все эти разговоры… Сакура, ты в порядке? — вдруг доносится совсем тихий голос Хинаты.       Харуно даже не сразу реагирует — думает, что послышалось. Приоткрыв один глаз, она косится на подругу. Та сидит, смущённо прикрывая выросшую ещё больше после родов грудь, и смотрит в воду перед собой.       — Ты о чём? — озадаченно уточняет Сакура, снимая со лба полотенце и выпрямляясь.       Хьюга с минуту молчит. Наверняка она думает, как лучше сформулировать свои мысли и никого при этом ненароком не задеть. Сакура уж слишком хорошо знает подругу детства — в деликатности она превзошла весь свой клан! Но вот когда та заговаривает, девушка мечтает утопиться прямо в этой деревянной посудине:       — Ну… о Саске-куне… ведь твой Истинный почти сразу отправился в путешествие, а вы… ну…       Вода вокруг вполне может вскипятиться, как под действием Катона.       — Не переспали? — подсказывает Харуно, чувствуя, как горят уши.       Хината поднимает на неё огромные удивлённо-смущённые глаза и густо краснеет. Сакура едва давит в себе рвущийся смешок. Подруга первой вышла замуж среди них, и уж она-то точно знает о сексе гораздо больше остальных! Боруто не даст соврать. Ну, как только научится разговаривать. При этом Хьюга вспыхивает, как спичка, от вполне себе приличного слова.       Всеобщее внимание вдруг обращается в их сторону. Девчонки слегка подаются вперёд. Даже Темари отставляет мочалку, обливается из ведёрка и входит в фурако. «Сплетни.fm» во всей красе!       — Пойду-ка я под холодный душ.       Сакура выходит из воды, избегая прямого взгляда подруг. Знает же, что увидит в них только жалость к себе. Девушка с трудом прячет усмешку и старается не расхохотаться прямо здесь, посреди купальни на мыльном полу.       Знали бы они правду — ни за что не поверили бы!       — Кажется, я её обидела, — слышит за спиной удаляющаяся Харуно тонкий голос Хинаты.       Тен-Тен, кажется, бросается её успокаивать. Ино, как обычно, ворчит в сторону самой Сакуры. Но объясняться Сакуре хочется в последнюю очередь. Истеричный смех настигает её уже в душевых. Она встаёт под холодные отрезвляющие струи и совершенно не может себя сдержать. Наверняка её смех слышат и девчонки. Ну а как не смеяться?!       Саске…       Это имя горчит на языке всю чёртову жизнь Харуно. Отдаёт статическим электричеством прямо во рту (может, потому она не может перестать хохотать?) и ванилью. Настолько приторной, что при слишком частом упоминании может вызвать рвотный рефлекс. Глупая, глупая Сакура. Столько лет была слепо влюблена в последнего Учиху, а он взял и сбежал.       «Ушёл искупать грехи». Как возвышенно это звучит. Такому пора прямо в монастырь.       Сакура снова разражается приступом безудержного смеха. Не ушёл, а сбежал. Она в этом уверена до кончиков розовых прядок. Поклясться может, ёкай его дери! Иначе он не сделал бы этого буквально на следующее утро, оставив самые дорогие духи, какие можно достать в Конохе с короткой запиской «Надеюсь, ты его встретишь» прямо под дверью.       Кто бы говорил. Чёртов Саске… Нет, никто не узнает, что девственность Сакура отдала именно ему.       Отдалась, но, как обычно, ничего не получила. Заветную метку — тем более.       Пусть лучше думают, что она обломилась. Всяко лучше, чем выставить себя идиоткой, которая с детства бегала за тем, кто даже не способен её удовлетворить. Хотя… ехидная усмешка расцветает на губах куноичи. Хотя он очень, очень, старался. Настолько, что сдался только после пятой попытки, когда вновь не смог сдержаться. Видимо, Сакура всё же была в его вкусе. Чего все эти годы строил из себя непорочную деву с самурайскими замашками — известно только святому Ками.       Это даже льстит.       Но что это всё значит?       Это значит, что с Учиховской пылкостью, возможно, есть шанс на возрождение великого клана. Но главное — жизнь штука несправедливая, и то, что ты любишь человека всю жизнь, ещё не значит, что получишь его метку Истинного. Так Сакура выучила важное правило, которое жалится на языке гадким привкусом несбывшихся надежд.       Ни от кого ничего не жди.