Как в книгах сенсея

      После собрания Сакура остаётся в лаборатории. Помытая на ночь голова хоть и пахнет вкусно, но без должного ухода выглядит так себе. Поэтому, собрав волосы в высокий хвост, ирьёнин проверяет результаты последнего исследования. Ей ещё предстоит внести финальные правки в свою речь.       Вместе с ней поработать остаётся несколько человек. В них Харуно узнаёт выступающих завтра. В целом компания неплохая — в основном старички, у которых всегда есть чему поучиться. Но когда в лабораторию внезапно влетает Дейдара, Сакура мечтает подменить себя бревном и сдриснуть куда можно дальше. К чёрту правки! Навязчивое внимание уже не кажется ей таким смешным. Разве что одно забавляет — у Тсукури вместо тюльпана теперь переноски для кофе. Видимо, цветок Куроцучи запихнула куда-то настолько глубоко, что блондин не решился его вытащить.       Стоит Дейдаре сделать шаг навстречу, девушка мгновенно вскидывает бровь, глянув на старших. И под предупреждающий взгляд Сакуры шиноби Скрытого Камня идёт в первую очередь угощать остальных коллег.       За Тсукури входит и Сасори. В отличие от товарища, у него всего два стакана. Бегло осмотрев присутствующих, он прямиком направляется к Сакуре.       — Решили, что не помешает вас угостить, — самая обычная фраза звучит настолько вкрадчиво, что куноичи сперва замирает, глядя на протянутый стаканчик.       — Вы всегда так внимательны?       Перед тем как принять напиток, Харуно метает быстрый взгляд на сердитого Дейдару. Мужчина в достопочтенном возрасте до сих пор благодарит его за кофе, а блондин буквально выставил ногу в их с Сасори сторону, чтобы скорее добраться до цели. Заметив в его голубых глазах детскую ревность, Сакура всё же забирает стаканчик и делает большой глоток.       Лишь бы у Тсукури было меньше причин к ней подойти!       — Если бы знал, что вам так нравится кофе, взял бы большую порцию, — Акасуна довольно приподнимает уголки губ.       — Мне хватит, спасибо, — торопливо благодарит Сакура, наконец взглянув на собеседника. — Зачем вы задержались?       Сасори на секунду задумывается, взвешивая слова.       — Хотел вас увидеть, — наконец отвечает он.       — Вы сговорились с Дейдарой? — кисло улыбается куноичи, кивнув в сторону блондина.       Собеседник вместо ответа тоже отпивает кофе и ставит стаканчик на стол. Под недоверчивым взглядом Сакуры он осматривает содержимое её колб и ингредиенты поблизости. Немного поразмыслив, шиноби заключает:       — Кажется, ваш эксперимент удался.       — Вы так легко его разгадали? — изумлённо выдыхает девушка, даже не заметив, как поддалась ему.       Сасори ухмыляется поспешно сбитой спеси и кивает:       — Вы смогли нейтрализовать один из опаснейших растительных ядов. Кто бы мог подумать, что для этого достаточно расщепить молекулы другим ядом.       — И что вы думаете на этот счёт? — Сакура заглядывает в его глаза, в которых читается только приятное удивление со шлейфом восхищения.       — Считаю, что риски оправдывают результат, — голос мужчины звучит вполне уверенно и жёстко.       В этот момент к ним присоединяется наконец освободившийся Дейдара. Он смиряет товарища долгим взглядом с лёгким прищуром и, не сводя с него глаз, обращается к Сакуре:       — Могли бы угоститься и моим кофе, Сакура-чан!       — Возможно, в следующий раз, — увиливает Харуно, молясь, чтобы следующего раза не было.       — Но я…       Тсукури не успевает закончить фразу, как в проёме показывается Канкуро:       — Сакура, пообедаем вместе? Кажется, Темари ещё не вернулась.       — С удовольствием, — облегчённо выдыхает та, окружённая нежелательным вниманием.       — Темари?! — глаза Дейдары необыкновенно расширяются. — Канкуро, надо поговорить! Наедине! — тут же забыв о Сакуре, он бросается к двери, где гостя из Скрытого Песка и застали врасплох.       — Ладно-ладно, только быстрее. У нас с Сакурой планы, — соглашается под напором брат Казекаге.       Когда они оба выходят, Харуно делает новый глоток, чтобы взбодриться, и с напускным равнодушием обращается к Сасори:       — Мне кажется, ваш друг пытается меня соблазнить.       Акасуна не избегает прямого взгляда. Напротив, нисколько не озабоченный развернувшейся сценой мужчина, кажется, оживляется от откровенности куноичи. Он пристально разглядывает её в мягком ореоле солнечного света из окна, отметив, как вздёрнулся девичий подбородок.       Жаль, сама она не видит себя в зеркале.       Немного далековато, зато какое зрелище!       — Вы достаточно проницательны, Сакура-сан, — усмехается Скорпион. — Вам не кажется.       Стоит ему произнести имя Сакуры, как ей становится не по себе. Нечто до ужаса обольстительное и вместе с тем опасное сквозит в его тоне. Прямо как тогда за трибуной. Обращаясь ко всем, он не сводил с неё взгляда, а громкое научное заявление буквально перевернуло мир ирьёнина вверх тормашками. До сих пор волосы на затылке шевелятся.       Однако сейчас Скорпион будто другой. Кажется, ближе, галантнее, раскованнее… Ядовитый аромат растения мешается с запахом кофе, придавая их беседе ещё больше пикантности.       — Вот как, — его ответная прямота поражает Харуно до глубины души.       — Мой друг поставил на то, что сможет с вами переспать, — беззаботно продолжает Сасори, с удовольствием наблюдая за её реакцией.       Щёки Сакуры вспыхивают, как алый закат на водной глади. Но больше всего Акасуну удовлетворяет её нежелание выдавать собственное смущение. Под маской бравады она выгибает аккуратную бровь, принимая брошенный вызов:       — А вы?       Да, Сасори это определённо нравится.       Понизив тон так, чтобы их больше никто не услышал, он совершенно спокойно отвечает:       — А я поставил на то, что со мной вы кончите за три минуты.       Сакура шумно вдыхает воздух и сглатывает. Если бы это ляпнул Дейдара, она наверняка уже прописала бы ему огненный чапалах, который отправит блондина в кругосветку. Но это Сасори! Абсолютно серьёзный в своих намерениях и уверенный в своих силах Сасори, который магнитом её притягивает к себе. И если в аудитории девушке это могло просто померещиться, то сейчас это ясно даже идиоту — скорее всего, перед ней Истинный!       Иначе вряд ли она настолько сильно зациклилась бы на нём.       Ладно Саске — первый блин комом. Это помешательство Сакура списывает на свою клинику. Однако Сасори Акасуна… он точно другой. И то, что сейчас между ними искрит — тоже совершенно точно другое. Прямо как в её эксперименте — два яда должны нейтрализовать друг друга.       Она полностью убеждена в этом.       Наверно, поэтому Харуно не может отказаться от его предложения, когда мужчина гипнотическим шёпотом добавляет:       — Возвращайтесь скорее, Сакура-сан. Я покажу, что умеет ваше тело.

* * *

      Часы тянутся неимоверно долго. Куноичи едва понимает, что ест на обед, о чём говорит и куда себя девает на весь день. Ноги сами тянутся обратно в лабораторию. Сакура убеждает себя, что всё из-за доклада, который непременно нужно закончить, а на деле из головы не выходит последний разговор с Сасори.       К тому же к ним с Канкуро напрашивается Дейдара. Теперь от разговоров этих шиноби хочется отвлечься ещё больше! К счастью, вопреки ожиданиям Сакуры, Тсукури уже не столь явно проявляет к ней интерес, обращаясь теперь более формально. Может, присутствие брата Казекаге так на нём отразилось, но куноичи однозначно этому рада. Только всё равно от его общества комфортнее не становится. В голове даже возникает внезапная мысль попросить Куроцучи занять блондина, только Харуно ни разу с ней не сталкивается.       Приходится терпеть.       Когда под вечер Сакура прощается с Канкуро и Дейдарой, последний даже не порывается её проводить. Наоборот, упрашивает Канкуро взять его с собой. Искренне посочувствовав шиноби Песка, девушка скрывается за поворотом. Наконец-то она свободна. Стоит куноичи остаться на безлюдной улице, как она взмывает ввысь в порывистом прыжке, приземляясь на чьей-то крыше. Тело уже горит и ноет от нетерпения.       Несмотря на то, что Сакура не пила, голова туманится, как от двух бутылок сакэ. Приятная лёгкость пришпоривает её в направлении лаборатории, хоть здравый смысл и подсказывает, что Сасори там уже наверняка нет. Вряд ли он стал бы сидеть там до полуночи и действительно ждать её! Это точно не в его стиле. К сожалению…       «Может, стоило поторопиться и прийти раньше?» — ругает себя Харуно, прикладывая ключ-карту к двери лаборатории.       Раз тут заперто, шиноби из другой страны точно не попасть. Уж она-то знает!       Только отчего-то куноичи всё равно входит в тёмную комнату. Здесь пахнет сладковатыми жидкостями из экспериментальных пробирок, и приятный ветерок задувает в незакрытое окно. Там и единственный источник света — уличный фонарь, едва своей дорожкой отходящий от рамы.       Сакура замирает и сначала прислушивается, коротко пискнув, когда дверь за спиной захлопывается сама по себе. Скорпион вплотную подходит к девушке, бесшумно обнаружив себя прямо перед её носом. Кажется, он действительно её дожидался… Шиноби Песка приподнимает Сакуру за подбородок, заставляя её посмотреть в свои глаза.       Харуно плохо видит его черты лица, но глаза — горящие даже в темноте алым блеском глаза — она видит слишком отчётливо. Настолько, что вдоль позвоночника прокатывается какое-то первобытное чувство, отрезвляющее жертву перед хищником.       Дрожь.       — Вы опоздали.       Вкрадчивый голос будоражит сознание. В нём на полуоттенки распадаются властность, жесткость и истома. Сасори не опускает голоса, говорит требовательно, со шлейфом недовольства.       — Я не знала, что приду, — почему-то пытается оправдаться девушка.       — Пришли бы, — прерывает нелепые извинения Акасуна, впечатав её лопатками в дверь и внезапно прикусив за мочку уха.       Сакура, явно не ожидавшая подобной дерзости, крупно вздрагивает. Она стоит, как вкопанная, когда Сасори сначала скользит руками от талии к груди и шее, а затем вполне своевольно без всяких прелюдий расстёгивает одну пуговицу за другой на её кофте. Его руки двигаются чересчур проворно для того, кто за всё время знакомства ни разу не вступал с ней в тактильный контакт.       От этого становится ещё волнительнее.       — П-почему вы так уверены?.. — стараясь скрыть смущение, заговаривает Сакура.       — Потому что… — Сасори умолкает на секунду, запуская ладонь вдоль её спины прямо под одежду. — Я вам нравлюсь, — просто заканчивает он и ловким движением расстёгивает бюстгальтер.       Сакура сглатывает, когда вместо ласк он притягивает её к себе, завлекает глубже в лабораторию. Акасуна распускает розовые пряди, так не к месту завязанные в высокий хвост, и с минуту разглядывает стыдливо опущенные подрагивающие ресницы. По кабинету расходится аромат цветочного шампуня. Хмыкнув, Скорпион откидывает волосы назад и припадает к девичьей шее, оставляя влажную дорожку поцелуев. Параллельно он сбрасывает с куноичи кофту. Туда же летит чёрный кружевной лиф с небольшой подкладкой.       Девушка пытается не отставать — развязывает его протектор и снимает серую водолазку. Запускает тонкие пальцы в огненные вьющиеся волосы. На ощупь они жестче, чем казались. Прямо как сам Сасори. Сакура изучает ладонями мужское тело, оказавшееся вдруг слишком юным, несмотря на его биологический возраст. Мышцы шиноби крепкие, но сухие — Акасуна не фанат рукопашного боя, хоть и держит себя в форме. Нашарив впалый живот, Сакура уже было достигает кромки белья, как мужчина перехватывает её запястья.       — Я доставлю вам небывалое удовольствие Сакура-сан. Но мы сделаем всё так, как я скажу, — вдруг объявляет Скорпион.       Имя опять звучит как проклятый магнит. На короткое мгновение девушка колеблется. Смотрит пьяными глазами на змея-искусителя, однако не может стерпеть. Сама завлекает его в глубокий поцелуй вместо ответа. Горячо. Сасори явно не готов к такой решительности и напору. Его мышцы напрягаются, он инстинктивно поддаётся и прижимает девушку так, что между ними совершенно не остаётся пространства — ни единый атом не проскользнул бы незамеченным — так тесно к себе он удерживает куноичи. Секундное помутнение, не иначе — Сакура чувствует под ладонью, как заходится его сердце.       Акасуна не сдерживается: прикусывает девичьи губы, лезет языком всё глубже, мнёт небольшую грудь, удобно расположившуюся меж его пальцев, а второй рукой сжимает упругую ягодицу поверх серой юбки. Это длится недолго — мужчина слишком легко задирает её и бесцеремонно снимает с Сакуры бельё. Такое же кружевное, как лиф.       Девушка не сопротивляется, сама помогает и перешагивает через кусок ткани под ногами. Когда воздух из лёгких выбивается полностью, Сасори отстраняется от неё. Харуно замечает на его прекрасном лице странное выражение — смесь растерянности и возбуждения. Такая несвойственная ему… Только маска невозмутимости мгновенно возвращается обратно. Хочется понять, что это было. Снова разделить дыхание пополам. Стоит Сакуре потянуться за новым поцелуем, как снисходительно улыбаются его глаза. Своим поцелуем куноичи дала Скорпиону разрешение. Сама.       Теперь он сделает всё именно так, как запланировал.       Акасуна не ищет удобного места или позы. Он требовательно надавливает на плечи девушки, заставляя её сесть на ближайший стол с чьими-то исследованиями. На каждое вольное движение ставшее слишком чувствительным тело реагирует мгновенно. Будь трусы ещё на ней — непременно намокли бы. Когда Сакура безропотно следует его указанию, Сасори довольно приподнимает уголки губ.       Всё работает ровно так, как должно.       Уж сейчас он отыграется за долгое ожидание, отомстит за непокорность, получит её вожделенные стоны.       Шиноби Песка даже не складывает печати. Нити чакры связывают Сакуре руки за спиной прямо как одной из его марионеток. Сасори рывком поднимает её ноги на стол, и колени тут же обхватывают нити в нужном ему положении — так, чтобы мужчина с лёгкостью мог уложить Харуно и рассмотреть во всей красе.       Всё это происходит за секунды. Сакура даже не успевает сообразить, что происходит — лишь приятное тепло обволакивает её в тех самых местах, где пролегает чужая чакра. Куноичи чувствует её — словно верёвки, они опутывают удивительно податливое тело, врезаясь местами в кожу. Сасори идеально рассчитал узлы — в них комфортно, пока ведёшь себя, как кукла. Стоит двинуться вне его воли, как чакра стянется крепче.       А оставаться неподвижной сложнее с учётом того, в какой неудобной позе Скорпион удерживает её.       — Что вы собираетесь делать? — Сакура смотрит на него снизу вверх, всеми фибрами ощущая чужое превосходство.       Только вместо страха это вызывает в ней благоговение. Воображение девушки вполне может сравниться с учиховским гендзюцу. Харуно слишком явно видит перед глазами, как у них всё могло бы случиться. По телу проходится дрожь ещё до того, как Сасори к ней прикасается. А всё потому что Сакура цепляется за ту картинку в голове, в которой метка проступает на коже, стоит им слиться воедино.       Хочется скорее ощутить это на себе.       Ощутить его в себе.       Однако Скорпион не торопится. Он заваливает Сакуру на спину, чудом не задев две колбы в левом углу, и разворачивает её ногами к окну. Короткая юбка задирается выше, обнажая все женские прелести взору шиноби из чужой деревни.       Сасори не прикасается, делает полшага назад так, чтобы свет с улицы хотя бы немного освещал тело куноичи, и внимательно рассматривает его. Стыдясь своего положения, Харуно отворачивается. Слишком неловко находиться под таким пристальным взглядом — изучающим, бесстрастным, сильным. И только тогда девушка понимает, почему Сасори выбрал именно это место.       Зеркало.       — Вы прекрасны, Сакура-сан, — комплимент звучит достаточно надменно, чтобы заставить её съёжиться.       Чёртовы верёвки не дают двинуться, прикрыть сокровенное или хоть как-то растормошить Сасори. Напротив, он вовсю пользуется своим преимуществом, превращая Сакуру не только в покорную жертву, но и наблюдателя. Последнее смущает её больше всего.       Настолько, что между ног становится слишком влажно.       Сасори удовлетворённо цокает, заметив это. Когда прохладная ладонь медленно поднимается от колена по внутреннему бедру, задевая нити чакры, на коже куноичи проступают мурашки. Слишком крупные, чтобы их не разглядеть и не почувствовать под подушечками пальцев. Мужчина усмехается, ощущая чужое волнение и нетерпение прямо в разгоряченном воздухе между ними.       Уже бесцеремонно проскочив последние несколько сантиметров и раздвинув её ноги шире, он большим пальцем надавливает на клитор. Первый неуверенный полувыдох-полустон срывается с девичьих губ, когда Акасуна круговыми движениями начинает массировать самую чувствительную точку женского тела.       В этом он разбирается так же хорошо, как в ядах.       Сакура не знает, куда деть взгляд — перед ней деловито-внимательное лицо мужчины, а в зеркале — собственное развратное отражение. Едва она возводит глаза к белому потолку, как Сасори коротким движением пальцев поворачивает её голову к обратно к зеркалу. Нити чакры крепко-крепко удерживают куноичи в заданной марионеточником позе. Вынужденная смотреть, как её тело ласкают, Сакура не может толком расслабиться, однако бесконечные раскрепощающие импульсы делают настолько приятно, что противоречивые ощущения схлестываются в ней.       Напряжение растёт и растёт.       Сдержанный Сасори, удовлетворяющий её, выглядит слишком привлекательно в своей холодности, чтобы отвести от него взгляд. Скорпион встречается с Сакурой глазами. В его — хищный нрав и сбивающая с ног опасность, в её — податливая слабость и обезоруживающее очарование.       В своей абсолютной беззащитности перед ним мужчина видит высшее проявление искусства.       Разгорячённое тело просит о большем. Харуно едва уловимо подёргивает бёдрами, но Сасори этого достаточно. Она готова. Другого приглашения не нужно. Когда его пальцы проникают внутрь Сакуры, она томно выдыхает, выгнувшись в пояснице. Происходит это настолько быстро и неожиданно, что девушка на секунду забывает о шибари. Нити чакры впиваются в кожу, разбивая на мириады осколков все чувства разом. Жжение в запястьях и ногах сливается с возбуждающим экстазом, низ живота приятно тянет от умелых движений Сасори, а голова затуманивается.       Сакура уже не сдерживается. Её стоны клинками пронзают царящую тишину под учащённое дыхание Акасуны. Отсюда девушка не может понять, насколько он распалён и когда уже войдёт в неё. Только сфокусироваться на этой мысли никак не выходит — пальцы шиноби отвлекают всё внимание захлёстывающими волнами эмоций.       Сасори не останавливается на этом. Его брови едва заметно хмурятся, а с виска скатывается капелька пота. Он тратит на неё слишком много чакры. Продолжая изучать глубину девичьего лона и прибавляя темп, Акасуна развязывает руки куноичи. Однако, прежде чем Сакура успевает это понять, против воли нити чакры присоединяются к её запястью и пальцам. Лёгким движением Сасори направляет её ладонь к клитору и заставляет ласкать себя.       Прекрасное зрелище.       Почти как сама Сакура.       Куноичи закусывает губу, ощущая тонус в мышцах. Чувствительность тела, кажется, пробила все мыслимые потолки. Становится настолько хорошо, что терпеть не остаётся сил. Хочется закрыть глаза и полностью погрузиться в этот момент со всей его похотью. Но Сасори… этот чёртов Сасори, воздействующий одним своим присутствием… девушке хочется запомнить каждое мгновение, проведённое с ним.       Глядя ему прямо в глаза, зная, что он вынуждает её делать с собственным телом, зная, что он сам с ней делает, Сакура сбивается со стонов. Дыхание дробится. Где-то внутри с ума сходит сердце — сжимается до точки и расширяется во всю грудь. Будто всё внутри точно так же пронизано нитями чакры и делает лишь то, что пожелает ядовитый Скорпион. А он желает взорвать её мир. Совсем как Дейдара. И… у него получается.       Сакура не выдерживает.       Впервые до того, как в неё вставят член.       Сасори рывком вытаскивает пальцы и подставляет их под уличный свет. Светлая кожа поблёскивает влагой вперемешку с естественной смазкой. Он смиряет долгим изучающим взглядом до того, как вынести вердикт. Да, Сакура правда кончила.       Шибари мгновенно распадается — теперь девушка свободна. Свободна и… нисколько ему неинтересна. Только сама она этого ещё не поняла. Харуно никак не удаётся выровнять дыхание. Мышцы промежности безостановочно сокращаются. Несмотря на первую разрядку, хочется большего.       Хочется его.       Скорпион, словно не замечая её вожделения, отрывает два куска бумажного полотенца и вытирает руки. Сакура провожает его пьяным взглядом и всё ждёт, когда Сасори подойдёт. Только вот он нисколько не торопится. Мерно ходит по лаборатории, но вдали от неё. Тогда девушка заговаривает первой:       — Теперь… моя очередь сделать всё по-своему?       Голос кажется чужим, особенно после всех чересчур звонких стонов.       — Как тебе будет угодно. А я закончил. Ушло целых пять минут.       Холодный тон ошпаривает, заставив Сакуру подскочить на столе. Сасори нисколько не шутит — спокойно подбирает водолазку и завалявшийся протектор, не спеша одевается, приглаживает волосы… Куноичи осоловело хлопает ресницами, прямо так, полуголой, сидя на чьём-то рабочем месте. Звучит как бред. Настолько, что у неё не находится никаких слов. Особенно когда Харуно замечает на его пояснице метку.       Чужую.       Закончив, Скорпион снова обращает на неё внимание. Безразличный взгляд проскальзывает от растрёпанных волос к толком не обласканной груди с затвердевшими розовыми сосками, затем к следам от нитей на нежной коже и наконец к едва прикрытым женским прелестям.       — Видимо, мне всё же придется доработать формулу, — вдруг откровенничает Сасори, кивнув куда-то в сторону двери. — Ненавижу, когда меня заставляют ждать.       Последнее звучит бескомпромиссно и жёстко. Настолько, что вполне может сойти за звонкую пощёчину. Девушка на ватных ногах спрыгивает на пол и хватается за столешницу — конечности совершенно не слушаются. Ей не то хочется взять шиноби чужой деревни силой, не то прикончить одним ударом. Только ни на что не хватает сил. Даже спросить, какого ёкая происходит.       — Не торопись. Тебе нужно ещё минимум шесть часов, чтобы оклематься, — с уже знакомой насмешкой советует Акасуна. — Плохая новость — в лабораторию могут прийти раньше. Хорошая — у тебя ещё куча времени и шансов кончить. Решай сама, что делать.       Сасори больше не церемонится. Разворачивается и уходит так, будто не он с жаром целовал куноичи и практиковался в своих извращениях. Даже дверью не хлопает — галантно и бесшумно прикрывает её за собой. Эта зудящая тишина вокруг отвратительнее всего. Особенно когда внутри настолько громко — сердце Сакуры в очередной раз разбивается на осколки под взрывными печатями унижения.       Хуже, чем просить Кибу взять её.       Хуже, чем клеймо недостойной в глазах Саске.       Сакура полными слёз глазами оглядывается вокруг и обнимает себя за плечи. На языке остаётся горечь всех невысказанных слов и колкая обида, какая разрастается только после раздавленных чужими руками надежд. Сквозит. В лаборатории пусто, как и в её жизни. И, пожалуй, так же темно.       А ещё, кажется, Сакуру только что… отымели.       Ей даже некого в этом обвинить.       Ведь ирьёнин пренебрегла главным правилом лаборатории: быть осторожной со всеми экспериментами.