Мёртвые сердца, бессмертные души

      Сквозняк шевелил кремовый тюль. Луна заглядывала в раскрытое окно, отбрасывая холодный свет на лежавших в постели мужчину и женщину. Он обнимал её сзади, уткнувшись носом в иссиня-чёрные локоны густых волос. Женщина гладила живот, надеясь, что семя мужа укрепится. Он приподнялся на локте и убрал за ушко непослушные пряди. Она повернулась на спину и улыбнулась.       — Решил, кого хочешь?       Мужчина подпёр голову кулаком и посмотрел на неё долгим изучающим взглядом, будто запоминал каждую деталь, каждую черту её лица. Затем коснулся пальцами подбородка жены и провёл линию вдоль него до шеи, а затем вниз к ложбинке меж ключиц. Она взяла его руку и поцеловала шершавую ладонь.       — Всё одно, Велена. Это же наш ребёнок, неважно — девочка или мальчик.       Она улыбнулась шире, показывая щербинку между передними зубами. Мужчина наклонился и поцеловал её.       — Надо имя придумать, — вспомнила она и отстранила мужа ладонью.       — Прямо сейчас? Времени ещё полно, куда спешить-то?       — Ну ты зануда, Коля! А вот твоя мама подумала об этом заранее. Да, она мне говорила.       — Удивлён, что не ты её чадо. Тебе-то, небось, ещё прабабка выдумала имя, когда сама под стол ходила и сказочки читала.       — Ух, репей!       Велена хлопнула ладонью по его плечу, Николай сжался и закрылся руками, посмеиваясь. Она потянула его к себе и крепко поцеловала.       Где-то в доме лопнуло стекло и со звоном посыпалось на пол. Что-то тяжелое с грохотом упало. Николай вскочил с постели и достал из верхнего ящика комода заряженный револьвер.       — Что это? — шепотом спросила Велена.       — Тихо сиди!       Он взвёл курок и на цыпочках прокрался из спальни в коридор. Хруст стекла раздавался из кухни. Николай встал в проходе, оставив осторожность, и поднял револьвер. Руки дрогнули. Перед ним стоял не человек, но кошмарная фигура из гниющей плоти, из которой торчали в разные стороны три недоразвитые скрюченные ручки, а голова деформировалась от наростов и зловонных опухолей.       Николай выстрелил и попал в туловище. Чудовище ухнуло и бросилось к нему. Николай взвёл курок снова и снова выстрелил. Вторая пуля утонула в омыленной груди. Мерзкое существо повалило его на пол и вцепилось острыми зубами в плечо. Он третий раз взвёл курок и третий раз выстрелил в упор в голову отродья, но и тогда оно не умерло. Оно завизжало и начало кромсать его зубами, разорвало ему шею так, что горячая кровь фонтаном ударила в обезображенную морду. Николай выронил револьвер и потерял сознание.       На пороге возникла Велена. Она рубанула шашкой и почти надвое разделила туловище твари от плеча до груди. Чудовище рвануло в коридор, отбросив Велену в сторону, сорвало дверь предбанника с петель и исчезло из вида.       Велена сделала осторожный вдох — отродье сломало рёбра. В глазах двоилось от удара головой. Она подползла к мужу и наклонилась ухом к раскрытому рту, надеясь услышать, что он дышит. От его лица, измазанного кровью, дурно пахло. Она осмотрела его, не понимая, где он ранен, и наконец увидела страшную дыру на шее. Кровь из неё уже не лилась и даже не сочилась, её будто не осталось вовсе.       Велена затряслась, положила голову мужа на колени, стала трогать его лицо и раскачиваться. А затем закричала истошно и приникла лбом к его лбу, уронила горькие слёзы на красные от крови волосы. От боли её сознание угасло.       Она не знала, сколько пролежала так, пока не пришла в себя от странного пекущего ощущения в паху. Велена открыла глаза и увидела, что Николай уткнулся лицом в её бедро. Что-то странное делалось, но она ничего не понимала. Силы стремительно покидали её. Велена вдруг сообразила, что он грызёт её, но от этого она ощущает не боль, а необъяснимое удовлетворение. Она упёрлась в него ладонями, чтобы оттолкнуть, но Коля намертво в неё вцепился, обнял крепкими руками таз и вдавил голову в живот. Велена закричала и забила кулаками по спине, вцепилась в волосы и потянула. Затем медленно опустилась на пол и больше не вставала.       Николай отпрянул от тёплой покрытой вязкой кровью плоти и облизал губы. Багровый туман перед глазами постепенно рассеивался, всё казалось до боли знакомым и незнакомым в то же время. Он увидел обнажённое бедро со следами зубов на коже, повёл взгляд выше по мягкому приятному животу, по ночной рубашке в цветочек, и остановился на болезненно бледном лице. Из-под полуприкрытых век невидяще смотрели потухшие зелёные глаза. Николай схватил Велену за плечи и тряхнул. Он смотрел на неё, взгляд его никак не мог зацепиться за что-то одно, он искал малейший признак жизни и не видел.       Осознав случившееся, он выпустил жену и впился пальцами в своё лицо. Лопнула натянутая кожа, Николай оторвал щёку и полоску от виска до челюсти. Скупые капли крови обагрили лицо Велены и её бледные губы. Он продолжал рвать на себе волосы. Безмолвно, беспощадно.       Внутри тоже всё рвалось. Николай согнулся пополам и вытошнил какими-то бордовыми склизкими ошмётками. Боль была такой невыносимой, что он упал и встал дугой на пятках и лопатках. Трещали и ломались кости, ссыхались мышцы под кожей. Когда всё прекратилось, он замер и поглядел на потолок с тупой отчуждённостью.       Над ним возникло лицо Велены. Осунувшееся и белое, как череп. Еë пухлые губы, которые он любил подолгу целовать, присохли коркой к заострившимся зубам. Она прильнула к нему и вгрызлась в целую щëку. Николай схватил еë и попытался отстранить от себя. Он оказался сильнее, чем предполагал — едва не оторвал Велене челюсть. Они сцепились и покатились по полу, стали рвать друг друга, как бешеные псы. Велена ударом ноги выбила Николаю несколько зубов, он проглотил их.       В дом наконец явился исправник, за ним вошли несколько соседей, услышавших стрельбу и шум. Они увидели Николая и Велену и замерли, не понимая, что с ними стряслось. Даже исправник, державший ладонь на рукоятке револьвера, не решался действовать, замороженный ужасом. Решились муж и жена.       Они разорвали непрошенных гостей и напились их кровью до отвала. А когда пир закончился и вернулся разум, с новой волной ненависти изодрали друг друга, не находя других виновных. А затем оба плакали по утерянному будущему. А затем снова исступлённо дрались.       Николай расчленил тела шашкой и унёс некоторые части, чтобы казалось, будто и они с женой убиты вместе с остальными. Они подожгли дом и наблюдали с заднего двора, как разгорается пламя. Оно было слишком страшным, что оставаться рядом. Страх загнал их в катакомбы, там они и остались.       Они ненавидели друг друга после того, что сделали, но также не могли оставить друг друга. Их отчуждённость росла от ночи к ночи. Встреча с Дарьей Аркадьевной только усугубила её: Николай ушёл, Велена осталась. Но к тому моменту она уже не была той Веленой, она стала её тенью.