слово пацана: кровь по артериям

По холодному полу молниеносно пронеслась девушка. Крепко, до побеления костяшек она закрывала рот рукой, пока наконец не опустилась на колени перед унитазом. Бесконечные рвотные позывы сотрясали тело девушки, пока та задыхалась и беззвучно рыдала. Из рта стекали лишь струйки слюны, ведь желудок был пуст. Сколько она уже нормально не ела? На трясущихся от слабости ногах девушка поднялась и подошла к зеркалу. В туалете снова мигала лампочка, поэтому в таком освещении она выглядела ещё хуже. Растрёпаные волосы, тёмные круги под глазами и неестественная худоба. "Отвратительно" - подумала девушка и поспешила умыться. Горло неприятно саднило от скопившейся желчи, поэтому она поспешила набрать в рот воды и тщательно его прополоскать. - возможно это мой последний день, какая уже разница как я выгляжу - говорила она своему отражению - я затрахалась уже эти таблетки жрать, все равно не помогает В дверь позвонили. Желания встречать гостей не было, но девушка всё же открыла дверь. - привет Насть - на пороге стоял Турбо с пакетом - можно? Девушка поприветствовала друга и отошла, чтобы он мог пройти. - родителей нет? - на всякий случай спросил он, хотя по пустым крючкам возле двери всё и так было понятно - они на пару дней уехали - Настя прошла на кухню, забрала пакет из рук Валеры, в котором лежал любимый шоколад девушки - ого, спасибо. - ты опять не ела, - Туркин нахмурил брови садясь на табурет - Насть, ты уже как скелет ходячий - ну не могу я поесть - сил спорить не было - Валер, я так устала Настя закрыла глаза. Причиной такого состояния было выгорание, или депрессия, или как это ещё называют? Девушка наотрез отказывалась от предложений друга сходить к врачу. Зачем? С ней всё хорошо. Вдруг ещё в психушку упекут. - родители мозги трахают, таблетки эти я уже не могу глотать, и есть я, Валер, тоже не могу. Ну не голодная. Только кусок в горло пихаю, как он обратно лезет. Я уже желчью в унитаз плююсь! Заебало всё. Обычно Турбо не терпел нытья. Он никогда никого не жалел, ведь проблемы надо решать, а не говорить о них. Но с Настей было не так. Он всегда был готов выслушать, помочь, побыть подушкой для слёз. Парень старался сдерживать свои взрывы агрессии, зная как подруга боится криков. Нравилась она ему. Даже такой, помятой и растерянной. Валера не знал, взаимно ли это, но чётко решил - вот поправится она, вынырнет из омута апатии, и тогда он признается. - Валер, - она тихо позвала друга, на что тот сразу обернулся - пойдём покурим Туркин выдохнул, решив не начинать лекцию о том, что ей нельзя курить. Он взял пачку сигарет и спички, глядя на то, как Настя уже вышла на балкон. Закурив по одной, они долго смотрели вдаль. Турбо приобнял Настю за плечи, прижав к себе и спросил: -а пойдём завтра на дискотеку в дк? - а тебя не засмеют, что ты со страшилой ходишь? - ну мы же тебя приоденем - хмыкнул Турбо Настя рассмеялась, на что Валера довольно улыбнулся, ведь не слышал её смеха пару недель точно. - да ладно, ты и так очень красивая - Валера взглянул ей в глаза - вытянем мы тебя из такого состояния, всё хорошо будет. На улице быстро стемнело. Настя силком отправила Турбо домой, заверив, что ей уже лучше. Мол: она хочет отоспаться и Валеру мама дома ждёт, волнуется поди. Настя действительно после совместного времяпровождения выглядела лучше. Или так просто казалось. Но поверив подруге, Турбо вышел из квартиры, на последок получив мягкий поцелуй в шёчку. Для себя он решил, что завтра обязательно к ней зайдёт. Утро следующего дня выдалось солнечным. Турбо летел в сторону Настиного дома словно на крыльях. Сейчас он заставит её поесть, потом они вместе посидят на диване перед телевизором, а ближе к вечеру пойдут в дк. План действий составлен, можно выполнять. По пути Туркин нарвал только - только появившихся подснежников, ведь Настя очень любит эти цветы. Он поднимался по ступеням старого подъезда в приподнятом настроении, надеясь увидеть возлюбленную. Возле квартиры он поправил шапку и позвонил в дверь. Никто не открыл. Тогда Валера нажал на звонок ещё раз и ещё. Опустив ручку двери, Туркин нахмурился - квартира не была заперта. Войдя в неё, Турбо разулся, и крикнул "Настя!", но никто не ответил. Сначала парень прошёл на кухню. На столе лежал пакет с шоколадом, который он вчера принёс. В груди бешено забилось сердце. "Всё хорошо, она наверное просто спит ещё" - мысленно повторял себе Валера. На очереди была гостиная. Парень быстрым шагом зашёл в неё и подняв глаза, выронил букет. От красивой винтажной люстры отходила верёвка, на которой болталось бездыханное тело Насти. - Настя? Настя! Нет, нет, нет - Валера трясущимися руками достал из кармана куртки нож-бабочку и перезал верёвку - сука, нет, почему! Он сорвался на крик, держа в руках тело девушки. - какого хуя, Настя блять, почему.. - прижимая к себе любимую, парень зарыдал. И насрать сейчас было, что плакать - не по-пацански. Валера сидел с ней около часа, безутешно рыдая над телом Насти. Он только сейчас заметил аккуратный листок бумаги рядом с ними. Парень, взяв его в руки начал читать. По щекам снова покатились горючие слёзы. Больно было до ужаса. Казалось, что сердце сейчас разорвётся. Дочитав, Валера вновь вернулся к бездвижному телу Насти. Он опять обнял её, надеясь, что это всего лишь дурной сон. Рядом валялась последняя Настина записка, которая вновь вызвала облаву слёз. Она, будто подтверждение реальности, лежала возле Валериных ног и резала сердце своим содержанием. "Дорогой Валера. Я благодарна судьбе, что она свела меня с тобой. К сожалению, я так и не смогла признаться тебе. Ты мне очень нравишься! Поэтому я чертовски виновата перед тобой за то, что сделаю. Я правда уже не могу пытаться, не могу. Не справилась я. Мне жаль, что я соврала тебе, ведь вчера мне стало ещё хуже, и я уже не могла терпеть эту боль. Извини, что в дк мы так и не сходили, я была бы счастлива потанцевать с тобой под седую ночь. Спасибо, что всегда был рядом, ты для меня намного больше, чем просто друг. Обещаю, что там, наверху, буду за тобой присматривать! Не вини себя, и прости меня. Твоя Настя" Так и остались они в просторной гостиной. Настя, белая как снег, уже не живая, Валера, что сжимал её в своих обьятиях, громко рыдая, чёртова записка и букет подснежников, которые девушка так любила.