02 июль, 2017
Снаружи стояло знойное лето, и дул раскалённый ветер. Жаркое июльское солнце беспощадно нагревало стёкла машины, создавая духоту в салоне, и яркими лучами слепила глаза, не давая сосредоточиться на дороге. Все окна BMW были плотно закрыты во избежание перегрева, и в салоне создавался неприятный тёплый вакуум, из-за которого Олег страдальчески морщился за рулём и время от времени дул себе под рубашку, расстёгнутую сверху на две пуговицы, стараясь тем самым минимизировать свою потливость. «Если ещё и гаишники остановят, то вообще, считай, сказка», — саркастическим тоном отозвался его же голос в голове. Мало того, что у него при себе не было водительских прав, так он ещё и среди несовершеннолетних числился. И за такое его точно по головке не погладили бы при задержании, так что приходилось осторожничать. В свои семнадцать он уже умел водить машину, поэтому и выехал из Москвы без спроса, взбесив этим брата, чтобы самостоятельно вернуться в родненькую Самару и провести лето с матерью. Вот только он и представить себе не мог, каким выдастся это лето в итоге…×××
Белый потёртый автомобиль припарковался во дворе частного дома, и что-то тяжеловесное грохнулось ему на крышу, заставив Олега вздрогнуть от неожиданности и вылезти из салона, чтобы проверить свою машину. Подняв голову вверх, он встретился взглядом с каким-то небрежно одетым мальчишкой, который стоял на крыше BMW босыми ногами и смотрел на него в упор, как дикий зверёк перед броском. «Это он свалился мне на голову?!» — Олег неверяще перевёл взгляд с ребёнка на крышу их дачного домика и на глаз проверил расстояние. Это было безумием, но, кажется, этот маленький дикарь действительно спрыгнул с крыши их дома на его машину. Стоило ли побеспокоиться о его костях? Такие игры были слишком опасны для детей его возраста. Куда только смотрели его родители?! — Эм, привет? — немного растерянно поздоровался Олег, пытаясь быть дружелюбным. В семье он был самым младшим, поэтому плохо разбирался в детской психологии. Он не знал, как правильно себя подать, чтобы не спугнуть ребёнка, поэтому просто скорчил добрую мину. Этого, кажется, было недостаточно, потому что мальчик в ответ не произнёс ни слова и вместо этого продолжил сверлить его взглядом. Глаза ребёнка напоминали два чёрных камешка – гладкое смоляное покрытие без светлых бликов. — Ты, — Олег замялся, подбирая слова, — почему ты тут с крыш летаешь? Не боишься головой вниз приземлиться? В этот раз тебя спасла моя машина, но я же не смогу вечно оказываться рядом так вовремя. Понимаешь? Последний вопрос слетел с губ из-за поведения ребёнка, который стоял неподвижно, молчал и вообще никак не реагировал на попытки с ним заговорить, словно и правда ничего не понимал. — Эй, — снова позвал его Олег. И тут из дома вышла статная женщина в строгом бирюзовом костюме, в очках, небрежно заправляя за ухо выбившиеся из пучка светлые пряди волос. — Вижу, вы уже познакомились, — сверкнув очками, констатировала женщина с ухмылкой. Олег испуганно подскочил на месте и обернулся, чтобы взглянуть на свою мать с укором. — К чему так подкрадываться?! — возмутился он. Женщина полностью проигнорировала все его недовольства и ленивой походкой подошла ближе, не обращая никакого внимания на потрёпанного мальчишку на крыше машины. — Как это к чему? А как же удовольствие от созерцания твоей реакции пугливого котёнка? — Олег смерил мать красноречивым взглядом, но та не моргнула и глазом, оставаясь невозмутимой. Людмила всегда была такой: строгой, саркастичной, холодной и несгибаемой. Требовать от неё сочувствия или хотя бы материнского тепла просто не имело смысла. Олег уже давно привык к равнодушию со стороны этой женщины, с которой делил одну кровь, поэтому и не воспринимал её индифферентное отношение к себе слишком близко к сердцу. Очевидно, она просто не умела испытывать привязанности, оттуда и столько отрешённости. — Эй, — Олег показательно отвернулся от матери и снова окликнул ребёнка. — Не спустишься? Я не могу стоять здесь вечно и сторожить тебя под палящим солнцем, жертвуя своей кожей, чтобы ты не расшиб себе маленькую глупую голову! Людмила с любопытством склонила голову и посмотрела сначала на сына, затем на ребёнка. Она словно изучала их реакцию друг на друга. Мальчик насупился и резко спрыгнул, даже на секунду не обеспокоившись тем, каким может оказаться его приземление в итоге. Благо, Олег быстро среагировал и вовремя его словил. — Свихнулся?! — крикнул он сразу в голос, как только опомнился от пережитого им волнения, затем встряхнул ребёнка и взглянул на него со всей строгостью. — Ты себя хоть видел, мелочь?! Мальчик весил совсем ничего: худенький и щупленький – кожа да кости. И ростом он едва ли доходил ему до пояса. Один неверный удар о землю мог стать для него уже фатальным. Ребёнок затрепыхался в руках Олега, словно пойманный зверёк, пытаясь высвободиться, но его заведомо держали крепко, не отпуская. — Куда это ты собрался, а?! — ругался Шепс, сражаясь с мальчиком за право его удерживать. — А ты хорошо справляешься, — довольным тоном констатировала женщина, внимательно наблюдая за их борьбой со сдержанной улыбкой. — Справляюсь с чем? — между делом поинтересовался Олег, не переставая перехватывать изворотливого мальчишку то за руку, то за ногу, то вообще за шиворот какой-то не в меру огромной и широкой для него футболки, в которой тот утопал почти что целиком (а не его ли это была футболка с принтом «Наруто»?..) — С ним, — бесстрастно ответила Людмила. — С ним?! — удивлённо переспросил Олег и поднял брыкающегося ребёнка за левую ногу, чтобы лучше рассмотреть. — И почему я должен? Женщина улыбнулась с явным удовлетворением, словно Олег только что сказал самую умную и правильную вещь на свете. Обычно такое выражение лица у неё появлялось, когда сыновья говорили ей, что сами со всем справятся и что её помощь и присутствие рядом им не обязательны. Она действительно не любила тратить своё время на собственных детей, потому что карьеру и личное пространство ставила всегда выше них. — Мне очень нравится то, как быстро ты сообразил, что должен, — даже в её притворно сладком голосе угадывались холодные нотки строгости: она никогда не умела расслабляться полностью. — У тебя нет другого выхода, дорогой. Ты просто обязан уметь справляться с Дмитрием. — Да с чего бы мне это делать?! — заупрямился Олег, снова повысив голос, затем одним резким движением перевернул мальчишку и ухватил его поудобнее. — Да и не слишком ли официозно? Нос не дорос ещё до Димитрия, — фыркнул он с усмешкой, бросая этим вызов ребёнку, который пытался испепелить его взглядом. — Такому невоспитанному щеглу и простого Димы хватит. Словно в отместку за его издёвку, Дима резво подался вперёд и больно укусил Олега за нос. Тот, не ожидав от него такой злой подставы, непроизвольно выпустил его из рук и схватился за нос, выкрикивая маты и проклятия прямо перед лицом своей матери, которая так и осталась невозмутимо стоять, никак на это не реагируя. — Закончил своё представление? — спокойно поинтересовалась женщина, деловито поправив свои очки, когда крики её сына, наконец, стихли. — Он укусил меня за нос! — пожаловался Олег, указывая пальцем на то место, где недавно стоял Дима, которого и след уже простыл. — Укусил! — Я всё видела и слышала, не нужно повторять мне всё по новой, словно я глухая и слепая. — Какого чёрта он такой дикий?! — не унимался Олег, явно впечатлившись больше нужного. — Он что, собака?! У него бешенство?! Я могу заразиться?! И почему он всё время молчит – это жутко! Кто он вообще такой и что здесь делает?! Женщина терпеливо выслушала все стенания сына, не перебивая, и флегматично изрекла: — Обсудим всё за чашкой чая, — она развернулась и двинулась к дому. — Идём. Плечи Олега мирно опали, и с его лица исчезла гневная гримаса – вся его злость куда-то выветрилась и оставила после себя лишь слабый осадок чего-то противоречивого. — Думал, так и не дождусь от тебя приглашения, — печально-ироничным тоном отшутился он. И Людмила ответила на ходу, не оборачиваясь: — А я бы и не стала приглашать, не будь ты мне так полезен сейчас. Отправила бы сразу домой. — Здесь тоже мой дом, — заупрямился Олег. — Здесь мой дом, — сдержанно отозвалась женщина. — Твой дом рядом с братом в Москве. Олег не стал спорить с этим утверждением. — Вот так приём! Сразу видно, как ты по мне соскучилась, — с губ слетел горький смешок. — Не стану врать – ты и сам знаешь, что не скучала, — без колебаний признала Людмила свою главную ошибку, как родителя, и даже не почувствовала стыда. — С моей работой сложно соскучиться – всегда есть, над чем потрудиться. Олег криво улыбнулся и, будучи уже привыкшим к её честности, ничуть не обиделся на свою мать. Он ещё с детства знал своё место, так что для него не стало новостью то, что самый родной в его жизни человек считал его почти что чужим. — В таком случае, спасибо, что хоть за ворота не выгнала, — подошёл он к ситуации с иронией. Они вместе зашли в гостиную, и Олег сразу же приземлился в кресло с довольным стоном. — Я же сказала, что мы поговорим за чашкой чая, чего ты здесь уселся, — тут же обругала его мать. Олег уставился на неё с вопросом. — Я помню… но почему мне нельзя сидеть?.. Женщина фыркнула и бесстрастно произнесла: — А кто чай готовить будет? — Что? — встрепенулся Олег. — Что слышал, — осталась непреклонна Людмила. — Сходи за чаем на кухню и завари две чашки, а потом, как вернёшься, мы поговорим. Олег по началу возмутился, но, получив холодный взгляд от матери, быстро сдулся и согласился.×××
— Ты сделала что?! — взревел во всё горло Олег, резко вскочив на ноги под воздействием своих не самых тихих и сдержанных эмоций. В противовес его истеричному состоянию Людмила оставалась всё такой же спокойной. Она явно не была впечатлена. — Усыновила этого ребёнка, — невозмутимо повторила она свои слова. И Олег вскрикнул ещё раз, но в этот раз мать всё же заткнула его, бросив в него какой-то журнал. Олег не успел увернуться и снова получил по носу. Качнулся назад от удара и упал в кресло. — Прекращай уже кричать, пока соседи полицию не вызвали, — проворчала женщина. — Какие ещё соседи на даче, мы в глуши! — Мне всё равно, — бесстрастно парировала Людмила, затем закинула ногу на ногу и обняла колени руками, сложив свои пальцы в замок. — В любом случае, этот ребёнок нуждается сейчас в контакте с ровесниками… — Я разве похож на малолетнего обосрыша?! — перебил её Олег, ткнув себя пальцем в грудь. — На малолетнего, может, и не похож, но… — Не продолжай, — мрачно отозвался Олег. И женщина победоносно улыбнулась. — Олег. Я хочу, чтобы ты приглядел за этим ребёнком. Хорошо? Ты это сможешь, я знаю. Людмила впервые заговорила с сыном таким тёплым и приятным тоном. Впервые отметила в нём полезные стороны. Впервые попросила его о помощи. И впервые произнесла: «Ты сможешь». Олегу сейчас бы радоваться, прыгать от счастья и заливаться слезами, однако… его не оставляла в покое назойливая мысль о том, что его мать отказалась принимать участие в воспитании собственных сыновей, но при этом усыновила какого-то совершенно постороннего ребёнка, о котором заботилась сейчас куда лучше, чем когда-либо заботилась о своих же детях. Олег смог со временем смириться и принять действительность только благодаря уверенности в неспособности матери проявлять родительские чувства к кому-либо. И теперь, когда совершенно посторонний человек получал такую заботу с её стороны, он уже не знал, как ему реагировать. В нём проснулась детская обида, которую он вскармливал годами, и глаза заволокло слезами. — Но почему именно он? — его голос дрожал. Людмила сразу поняла, о чём её спрашивали. Олег хотел знать в чём особенность этого мальчишки, раз только он удостоился её любви. Женщина вздохнула, сняла очки и посмотрела куда-то в сторону, заговорив тихо и монотонно: — Я знаю, что недостаточно времени уделяла вам… — Недостаточно? — вторил за ней Олег с горькой усмешкой, обронив первую слезинку. Ему казалось, что над ним сейчас откровенно издевались, пытаясь убедить в том, что шиш с маслом – это далеко не «ничего», а уже «что-то». — Ладно, — согласилась женщина. — Я отсутствовала практически всё время и не принимала участия в вашей жизни, потому что была эгоистичной сукой и заботилась только о себе. Я слишком рано стала матерью и не смогла справиться с ответственностью. И я сейчас не пытаюсь как-то оправдаться в твоих глазах, напротив, я хочу, чтобы ты, как и другие твои братья, перестал видеть во мне свою мать. Олег с трудом выдавил из себя ироничную улыбку. Его голос сел и надломился. — Поэтому ты запрещаешь мне называть тебя матерью? — он слабо хихикнул сквозь боль. Людмила мигом выпрямилась и сменила своё печальное настроение на серьёзно-возмущённое. — Не бери на себя слишком много, — притворно отмахнулась она от чужих доводов. — Я просто не хочу выглядеть слишком старой в глазах людей, поэтому перестань на меня мамкать. Она могла отрицать сколько угодно, но Олега было уже не переубедить – он раскусил её, как орешек. Впервые за столько лет он понял мотивы своей матери: она чувствовала вину перед своими детьми за ошибки молодости, но была слишком горделива, чтобы просить за них прощения, поэтому добровольно вычёркивала себя из их жизни, чтобы её детям не приходилось делать это самостоятельно, нанося себе этим ещё бо́льший вред. — Но почему сейчас?.. Женщина поджала губы и окунулась в воспоминания трёхмесячной давности, когда впервые столкнулась с Димой в детском доме во время своего пребывания в Тольятти по работе. Мальчика часто избивали и задирали остальные ребята, поэтому бо́льшую часть времени он проводил на улице, бегая с бродячими собаками по разным труднодоступным местам. И хотя сам по себе он был тихим и послушным ребёнком, из-за своих собачьих повадок с ним порой бывало слишком трудно договориться: спал он всегда исключительно в гараже в окружении своих псов, отказывался с кем-либо контактировать и даже разговаривать, не любил мыться и вечно лазил по заборам и деревьям, как маленькая обезьянка. — Думаю, я просто поняла, что нужна ему, — задумчиво произнесла Людмила. — Не знаю, с чем это связано, но этому ребёнку тяжело довериться людям. Он как маленький дикий щенок, которого однажды предали, из-за чего теперь он замкнулся в себе и отрастил колючки. — И с каких пор тебя такое волнует? — со скепсисом поинтересовался Олег. — Тебе же всю жизнь было плевать на всех, кроме себя. — Так и есть, — не стала отрицать женщина. — Но этому мальчику я всё же хотела бы помочь. Олег тяжело вздохнул и отвёл взгляд. Поднял глаза к ступенькам верхнего этажа и заметил между креплений перил мальчишку. Тот смотрел на него с некоторым подозрением и одновременно любопытством, словно брошенный щенок, высматривающий себе нового хозяина. Сердце Олега растаяло под этим невинным взглядом дикого зверёныша, и его губы сами собой сложились в улыбку. Он поднял руку и помахал мальчику, тепло его приветствуя. Дима вздрогнул, ощутимо покраснел, словно смутившись из-за того, что его поймали за наблюдением, и побежал обратно наверх. Олег фыркнул сквозь тихий радушный смех. «Милашка», — пронеслось у него в мыслях. Он всегда мечтал попробовать себя в роли старшего братишки. Значит, его время пришло?×××
09 июль, 2017
Олег терпеливо обходил в домашних тапках весь двор, выискивая одного непослушного щенка, который снова ускользнул прямо из-под носа, чтобы весь день шляться на улице без дела. — «Да чего же трудный ребёнок», — вздыхал он обречённо, осматриваясь по сторонам. Дима тяжело шёл на контакт и бо́льшую часть времени рычал и скалился, не давая до себя дотрагиваться, но Олег славился своим упрямством, поэтому продолжал раз за разом возвращаться, не позволяя от себя отмахнуться. Мальчишка закрывался от него, смотрел зло и с недоверием, вечно кривился и морщился, отказывался проводить вместе время, но Олег не сдавался и каждый раз оказывался с ним рядом, улыбался всегда широко и ярко, держался беззаботно и говорил с большим интересом. Стена между ними с каждым днём становилась только тоньше, но им в любом случае нужно было больше времени, чтобы довериться друг другу, поэтому Олег хоть и напирал, но не слишком, чтобы привязать, но при этом не отпугнуть. Его тактика хорошо работала, но Дима всё равно продолжал куда-то убегать от него по утрам, чтобы не завтракать с ним за одним столом, поэтому Олег твёрдо для себя решил, что им уже пора было переходить на новую ступень общения, а то, глядишь, лето закончится, а зверёк так и останется диким. Нужно было как-то оперативнее, что ли, с ним сдружиться, чтобы успеть как можно больше дел. — Эй, сейчас же перестань! Ты! Маленький воришка! Прекращай красть мои малины! Хриплый старческий голос коснулся ушей Олега, и он каким-то необъяснимым чутьём определил, что эта история была как-то связана с Димой, поэтому побежал по направлению этих криков, перепрыгивая через все ограждения, и оказался на территории чужого огорода. Он сощурился, высматривая знакомую копну торчащих волос, и совсем не удивился, когда и правда их заметил. — Невоспитанный мальчишка! — праведно ругаясь сквозь громкий кашель, старик подошёл к ребёнку, который стоял с ягодами в ладошке, не двигаясь с места, и схватил его за мочку уха, чтобы больно потянуть в наказание за кражу. Брови Олега взлетели вверх, и он в сей же миг сорвался с места, чтобы подбежать к ним, отцепить злую руку от своего младшего братишки и прижать его к себе за голову в немой защите, пряча от пытливых глаз рассерженного старика. — Прошу прощения, это моя вина: я попросил братишку сорвать нам немного малины и отправил его за ними одного, а он перепутал огороды, мне жаль, — соврал Олег без тени стеснения, и Дима под боком издал осуждающий звук, за что и получил шутливый щелбан: его тут перед жертвой кражи защищали, подставляя собственную задницу, а он ещё и возмущался. — Внимательнее надо следить за младшими! — прокряхтел недовольно старик, но зато поверил. — Конечно, вы абсолютно правы, — сокрушался Олег, изображая саму любезность. — Такого больше никогда не повторится – даю вам слово, поэтому, прошу вас, простите нас в этот раз! Старик махнул на них рукой. — Ладно, идите отсюда, Бог с вами. Олег расплылся в ярчайшей улыбке. — Спасибо! Схватил растерявшегося Диму на руки и покинул вместе с ним чужую территорию.×××
— Скажи мне, зачем ты это сделал, — спокойно потребовал Олег, скрестив руки на груди. Он усадил Диму на какой-то торчавший из-под земли булыжник и стал его расспрашивать, но тот просто ни в какую не хотел говорить, будто и не умел это делать вовсе, в чём Олег сомневался. — Не скажешь? — напирал он, на что Дима лишь поджимал губы и сильнее вжимал голову в шею. Олег ещё некоторое время пытался выведать у него всю правду о случившемся, но так и не получив ответа, устало вздохнул и произнёс: — Ты не оставил мне другого выхода. Эти слова подействовали на Диму, как холодный душ, и он резко вскинул голову, будто в страхе, посмотрев на Олега с тревожным ожиданием. — Собирайся, — махнул рукой Олег, подгоняя Диму, который замер, боясь вдохнуть. — Пойдём с тобой в лес собирать малину, потом вместе их помоем и покушаем, собак твоих тоже угостим. Всё напряжение в миг спало, и лицо ребёнка просияло: он впервые улыбнулся так открыто. Похоже, у Олега всё же получилось разрушить чужую крепость.×××
19 июль, 2017
Вечером Олег вышел из душа, мысленно прикидывая, когда последний раз купал Диму. Он старался затаскивать его в ванную хотя бы раз в неделю, чтобы от него не сильно разило псами. И если первое время с водными процедурами у них были большие проблемы, потому что Дима брыкался, рычал и выворачивался из рук, не давая себя нормально мыть, то сейчас дела с этим обстояли куда лучше. Правда, дотрагиваться до него и купать всё ещё позволялось только одному Олегу. Но зато он научился правильно пользоваться щёткой и однажды даже безмолвно похвастался этим перед старшим, преодолев своё смущение. Олег, конечно же, сразу поощрил его вкусняшками, которые они купили тайком от матери, конспирационно выскользнув из дома. — «Пора бы снова сдвинуть наше общение с мёртвой точки», — решил Олег, посчитав, что Дима достаточно расслабился рядом с ним, чтобы подпустить к себе ещё ближе. — «Нельзя, чтобы он и дальше продолжал спать в гараже с собаками. Мне в конце месяца уезжать. Нужно за это время приучить его к чистой постели». С этими мыслями он вышел из дома с мокрыми волосами и ленивой походкой пошёл к гаражу. Тихонько, чтобы не спугнуть, отворил ворота и заглянул внутрь через небольшую щель: Дима сладко сопел, лёжа на большой рыжей собаке, а другие серые и чёрные псы лежали вокруг них. Олег не смог сдержать в себе улыбку чистого умиления, потому что его и без того мелкий братишка среди таких крупных особей смотрелся, как крошечный котёнок, сложившийся в клубочек. С трудом оторвавшись от созерцания этой очаровательной картины, Олег тихими шажками подобрался ближе к Диме и взял его на руки под одобрительные взгляды умных псов, что трогательно прощались с маленьким другом, которому уже пришло время двигаться дальше рука об руку с людьми, небольшими кивками. Олег вынес брата из гаража и отнёс его к себе в комнату, чтобы уложить рядом с собой и проспать так всю ночь – в обнимку, лёжа в позе большой и маленькой ложки. Ему не помешал заснуть даже специфический запах, исходивший от мальчишки, поэтому они оба довольно быстро растворились в том комфорте, которую неосознанно дарили друг другу через свои тёплые и уютные объятия. Утром, когда Олег разлепил свои заспанные глаза, его сонный взгляд встретился с ошарашенным взглядом Димы напротив. Мальчишка так сильно удивился, проснувшись в его объятиях, что аж покраснел до корней волос. — Доброе утро, — с небольшой хрипотцой в голосе отозвался Олег, счастливо улыбнувшись. Дима до сих пор не разговаривал, наверное, и правда не умел или же не хотел, поэтому ответа от него он не ждал – всегда говорил с ним легко и свободно, не только не требуя и не ожидая ответных слов, но и никуда от него не сбегая, чтобы найти себе собеседника “поинтереснее”. Дима старался не подавать вида, но лёгкие румяна на щеках и плохо спрятанная улыбка выдавали его в такие моменты с потрохами. Олег знал, что ребёнок любил находиться в его обществе, поэтому старался всячески окружить его своей заботой, пока ещё время позволяло. — Давай теперь всегда спать вместе? — без задних мыслей предложил Олег, надеясь отучить так Диму от сна в гараже. И хотя ответ в этот день вышел неоднозначным, учитывая, как стремительно Дима выпрыгнул из его кровати, а затем и вовсе выбежал из комнаты, со временем они всё равно привыкли засыпать вместе на одной кровати, и Дима отвык от гаража.×××
25 июль, 2017
Людмила скептически оглядела творение своего сына и потыкала вилкой в нечто, называемое «тостами», затем скривилась и выпустила вилку. — Всего лишь немного подгорело, — постарался оправдаться Олег. — Немного? — вторила за ним мать с упрёком. За это время к ним спустился Дима, и он тоже взглянул на их утренний завтрак с сомнением. — Ладно, подгорело много, — сдался Олег, — но я уверен, что это всё ещё съедобно! — А должно было быть вкусно, — возмутилась женщина. — Даже этого не умеешь! Ну что за горе луковое. Кто ж станет твою отраву есть! — Конечно же, моя любящая семья, — театрально скривился Олег, улыбнувшись. — А она у тебя хоть есть? — хмыкнула Людмила. — Конечно! — не растерялся Олег, затем схватил рядом стоявшего Диму и притянул его к себе за руку, приобнимая. — Мой любимый братишка! Женщина фыркнула сквозь короткий смешок. — Даже он не станет это есть. — Да не всё ж так плохо! — Плохо, — невозмутимо отчеканила Людмила. — Не правда, — встал в позу Олег. — Правда, — осталась на своём женщина. И пока они обменивались репликами, Дима незаметно подошёл к столу, взял в руки тарелку с подгоревшими тостами и принялся их есть. — Э-э-э, — протянул с удивлением Олег, когда заметил действия братишки. — Тебе… вкусно?.. — Ты думаешь, что это может быть вкусно? — недовольно прошептала ему Людмила. — Он ест это только потому, что ты их приготовил. Олег отмахнулся от матери и уставился на Диму. Тот снова откусил кусок от тоста и пожевал. — Тебе нравится? — с надеждой спросил он его. Однако в ответ Дима лишь покачал головой в отрицании, поэтому пришлось признать своё поражение под весёлые смешки своей матери. — Но почему ты тогда продолжаешь есть? — не понял его логики Олег. — Не ешь, если не вкусно. Пускай лучше мама приготовит тебе что-нибудь. Его тут же пнули ногой под зад. — Не называй меня мамой! — крикнула Людмила. — Хорошо! Злая бабка Люда. Так лучше? — Сейчас получишь! — она замахнулась рукой, затем взглянула на Диму и вздохнула. – Он хотел поесть то, что ты приготовишь, так что отстань уже. Лучше скажи, когда ваши занятия начнутся. Олег задумчиво почесал затылок. — Да вот сейчас в принципе, — отозвался он, сделав жест рукой. — Как доест, так сразу. Они с Димой временами учили вместе алфавит и читали книжки, точнее, Олег раз за разом перечислял Диме русские буквы и читал ему сказки, пока тот его с интересом слушал и всё впитывал. По крайней мере, Олег искренне хотел верить, что эти занятия правда ему помогали. В этот раз он выбрал книгу «Леди и Бродяга», подумав, что Диме будет интересно послушать историю с участием горячо любимых собак. Так и случилось, поэтому Олег не упустил возможности объяснить некоторые слова и действия, встречавшиеся в тексте, чтобы у Димы сложилась полная и яркая картинка в голове. — «Я люблю тебя» – эту фразу нужно говорить только по-настоящему ценным людям, которые важны твоему сердцу, — объяснил очередное выражение из текста Олег мягким и ласковым тоном. — Когда хочешь громко заявить человеку о своих серьёзных намерениях никогда не отпускать его, нужно использовать эти слова. Дима, казалось, прислушался сейчас к нему внимательнее прежнего, даже задумался на вид, выпав из реальности. Олег не придал этому большого значения и просто улыбнулся, продолжив читать книгу дальше.×××
31 июль, 2017
Олег уже в который раз за день бросал виноватый взгляд вверх, где с самого утра, заперевшись в комнате, сидел обиженный Дима. Он не хотел, чтобы Олег уезжал обратно в Москву, хотел, чтобы тот остался с ним здесь. Его забастовка длилась несколько дней, но когда он понял, что его протесты бесполезны, то просто заперся в своей комнате и перестал всех пускать. Олег чувствовал вину перед этим щеночком, ведь люди несли ответственность за тех, кого они приручили. Оставлять его вот так было слишком неправильно, но и забрать его с собой он тоже не мог. Олег и сам пока был своего рода ребёнком, за которым следил взрослый – старший брат. Он не мог сейчас взять Диму под своё крыло. Но это не значило, что не мог и в будущем! Вот только объяснить он этого ему так и не смог, потому что Дима ни разу к нему не вышел. На следующее утро, первого августа, он взял свои чемоданы и пошёл с ними к машине, чувствуя фантомный след от чужих объятий, словно Дима этой ночью всё же не выдержал и поспал рядом. Печально вздохнув, он загрузил свои чемоданы в багажник и хлопнул крышкой. Последний раз обернулся и увидел у входа только свою мать. Улыбнувшись ей сквозь расстроенные и спутанные чувства, он сел за руль, завёл машину и уже почти нажал на газ, когда чей-то незнакомый мальчишеский голос его окликнул: — Олег! Сердце дрогнуло, оно узнало. Олег живо спустил окно и высунул голову: Дима, запыхавшись, стоял недалеко от матери и часто дышал. Вероятно, бежал, боясь не успеть. — Я… Он заметно шевельнул губами, и Олег сощурился, пытаясь лучше приглядеться. Неужели Дима хотел ему что-то сказать на прощание?.. — Я люблю тебя, поэтому возвращайся! Это были первые и единственные слова Димы, а также его первые слёзы, которые он так тщательно скрывал эти последние дни, но показал сейчас, доверившись окончательно. Олег по началу растерялся, не зная, какую эмоцию из тысячи испытываемых им сейчас лучше отобразить на лице, но затем всё же рассмеялся: громко, свободно, радостно. — Я тоже люблю тебя, братишка! Переезжай ко мне в Москву, как только подрастёшь, – будем жить вместе! Вот так их первое прощание стало их первым обещанием…