***
Семья по-прежнему остается семьей, даже если она немного более… необычная, чем большинство других. Иногда это означает необходимость идти на уступки. Поэтому, когда Коннор приходит домой со знакомой круглой металлической фигурой под мышкой, Хэнк просто сварливо хмыкает и не комментирует это. Это случается третий раз. И четвертый. И пятый. (После этого Хэнк перестал следить за происходящим.) В семье, полной роботов-пылесосов, есть одна хорошая вещь: дом Хэнка никогда не был чище. Пол настолько безупречен, что он клянется, что, наверное, мог бы есть прямо с него. Он просыпается каждое утро под жужжание маленьких щеток, подметающих плитку, к чему он слишком привык, и с затуманенными глазами бредет на кухню, уступая дорогу Румбе Номер Два, которая врезается в дверной косяк, и Румбе Номер Три, которая как маньяк скользит по полу кухни. Перед тем, как взять чашку с кофе, все ещё зевая, он ставит Румбу Номер Четыре обратно на пол с того места, где она зацепилась за выступ стены. А еще есть этот ублюдок Джейсон. Серый стальной робот-пылесос каким-то образом снова оказался на кухонной стойке, отчаянно взывая о помощи. Хэнк просто вздыхает и берет его одной рукой вместе с утренними хлопьями (какая-то мультизерновая херня, которую Коннор купил в магазине). Боб мчится за ним, в бешеном кружении скользит по полу, пока не достигает середины и не останавливается. Он подает один, два звуковых сигнала, а затем играет грустную мелодию. — Хэнк, — разочарованно говорит Коннор. Хэнк просто смотрит на Боба, потом на Коннора, потом снова на Боба, потом на Коннора, потому что… ох. Коннор расстраивается еще больше, что невозможно, потому что он андроид, а в этой ситуации нет ничего даже близко логичного… Звучит грустная мелодия Боба. Хэнк хватает коробку с хлопьями и открывает её на столе, а затем медленно и намеренно опрокидывает. Маленькие кусочки сушеных хлопьев с грохотом разлетаются по полу, но их засасывает ненасытное "бр-р-р" Боба. Иногда Хэнк думает, каким образом это теперь стало его жизнью. Иногда, как сегодня, Хэнк думает, каким образом это теперь стало его жизнью.***
Семья по-прежнему остается семьей, даже если она немного более… необычная, чем большинство других. Иногда это означает приносить небольшие жертвы. ...но это? Это просто смешно. Чертова сигнализация срабатывает ещё раз, и Хэнк стонет и закрывает глаза рукой, тщетно пытаясь зарыться поглубже в груду диванных подушек, как будто это способно отключить непрекращающуюся сирену. Он не может выключить свой телефон, потому что технически он на связи с DPD, но это означает, что он не может прекратить постоянные уведомления. Обычно они идут к Коннору. Он тот, кто заботится об этом лучше, чем Хэнк; он знает их настолько хорошо, что может быть на месте прежде, чем они впадут в муки опасностей и неприятностей. Должно быть, это какая-то электронная штуковина, синхронизирующая разумы. Но Коннор сегодня на дежурстве, поэтому все сигналы тревоги были перенаправлены на телефон Хэнка. А тревоги — это... КАРТОФЕЛЬНЫЙ ЧИПС: ВНИМАНИЕ: ЗАСТРЯЛ. ВНИМАНИЕ: ЗАСТРЯЛ. ВНИМАНИЕ: ЗАСТРЯЛ. ВНИМАНИЕ: ЗАСТРЯЛ. Хэнк хмуро смотрит на экран, его глаза затуманиваются от света, и он неохотно поднимается с дивана — теплого! комфортного! блаженно тихого! — и идет туда, куда его направляет мигающая точка. Картофельный Чипс, красно-желтый робот-пылесос с веселым подсолнухом, нарисованным в памятный летний день несколько месяцев назад, оказался в ловушке. Колесики Чипса бесполезно вращаются, его щетка отчаянно царапает гладкую поверхность. Сигнал бедствия на экране снова и снова мигает в темноте, и... Он застрял на основании лампы. Хэнк смотрит, затем проводит рукой по лицу и берет робот-пылесос, твердо ставя его на землю, чтобы он продолжил свое сумасбродное движение по комнате. Четыре двойных синих сигнала мигают в знак благодарности, а затем румба медленно уходит прямо в угол комнаты. Может, теперь он сможет расслабиться и... Снова начинает раздаваться звуковой сигнал. — О, блять, Джейсон, как ты забрался на эту книжную полку?!***
Семья по-прежнему остается семьей, даже если она немного более… необычная, чем большинство других. Иногда это означает сделать немного больше, даже когда никто не смотрит. Это дело длилось слишком, слишком долго. Он отправил Коннора домой пораньше, около полуночи, потому что у того разрядился аккумулятор. — В офисе есть порт для зарядки, — возразил Коннор, но Хэнк сослался на (адскую угрозу) роботов-пылесосов, которые бесчинствуют дома от беспокойства, и настоял на своем. Оформление документов оказалось более утомительным, чем он ожидал: именно то, что нужно в дополнение к тянувшемуся несколько недель аресту. Итак, почти пять утра, и уже светает, когда он, спотыкаясь, возвращается домой, затуманенный желанием поспать, когда всю дорогу ворчал, что единственное, чего он сейчас хочет, — это его кровать… А потом он видит Коннора, лежащего на диване с закрытыми глазами. Его светодиод — все еще тусклая, медленно угасающая белая вспышка. …Коннор, вероятно, не хотел переходить в стазис для зарядки, ждал его по какой-то глупой причине, хотя Хэнк ясно сказал, что ему нужно зарядиться, этому тупому, нелепому андроиду... Зарядный порт Коннора находится у двери, чтобы ему было легче быстро получить к нему доступ, когда они возвращаются, но теперь у них есть провода, достаточно длинные, чтобы протянуть их через бóльшую часть дома. Он хватает их и дергает, защелкивая наземные каналы для начала зарядки, наблюдая, как светодиод Коннора переключается на яркий, вращающийся белый цвет. — …Хэнк? — шевелится Коннор. Хэнк решает, что диван сойдет. Завтра утром он пожалеет об этом, но похуй. Поэтому он падает на диван рядом с Коннором, запрокидывает голову и позволяет громкому зевку настичь его. — Заткнись и спи, Коннор.***
Семья по-прежнему остается семьей, даже если она немного более… необычная, чем большинство других. У Хэнка теперь есть семья.