***
Мы все смешались в каком-то лютом хаосе. Моими вынужденными напарниками стали братья Кавата. Вообще я искала Баджи с Чифую, на напоролась на этих двоих. Они с нескрываемым задором пинали бедных мебиусовцев по их филейным частям. Нахоя генерировал оскорбления и хохмы, Злюка молчал, впитывал знания и бил по очередной наглой роже. Красота. С моим появлением шутки стали еще злее, нас, походу, начали бояться даже свои, а над дерущимися не переставали раздаваться взрывы совершенно неуместного гомерического хохота. До того, как мир на секунду словно замер. Отчаянный крик «Дракен!» взорвал барабанные перепонки. — Ты чего? — прищурился Соя, — Встал как вкопанный. — Э… не слышал? Вроде кто-то кричал «Дракен», — Сердце стучало как сумасшедшее. — Нет… Эй… Ты куда? — и я со всей дури помчалась, грубо расталкивая дерущихся и не глядя вырубая мелюзгу, которая пыталась напасть на меня.***
Я опоздала… безнадежно опоздала. На месте Дракена — остатки крови, смываемые дождем. Девочек нигде не было, Такемучи тоже… он же должен был находится поблизости! — Такемучи и девочки унесли Дракена, — тихо проговорил Чифую. — Он? — голос дрогнул. — Пырнули, но он жив, его ведут к месту, где будет скорая. Не переживай, мелкий, — я облегченно выдохнула и рывком сжала руку подоспевшего Баджи. Странно, что он мне это вообще позволил. Парень громко прогромыхал, растрепывая мои волосы привычным и каким-то уже родным жестом, — У первого отряда еще полно работы, — я оглядела фронт работ и ехидно усмехнулась. — Как-то маловато, придется отобрать работенку и у других отрядов. — Отличный настрой! — фыркнул Чифую.***
Вокруг — только стонущие тела противников. Среди них есть и наши — но подавляющие меньшинство. Стоит только Ханма напротив Майки. Говнюк! Я подошла поближе, желая слышать их разговор: — Как же утомительно, Майки. Ты даже не запыхался, — а вот тебе, сука, стоит бросить курить. Дышишь прямо как постинфарктный дедуля в неравной борьбе за второй этаж вверх по лестнице. — Да завали уже, подыхай, — сузил глаза Майки. — Господин Ханма, уже скоро, — прямо к Шуджи подъехал мотоциклист с темной кожей и татуировками. Он еще и подло свалить собирается? Не дождется, гнида. И я начала медленно, но верно подкрадываться к цели. — Майки! Скоро родится самая опасная байкерская группировка в Канто! Вальхалла! — че? Я на секунду зависла рядом с целью. С фантазией у него точно было не очень, равно как и с чувством самосохранения. Скандинавский пантеон совсем не оценит подобной хуйни. Этих же даже войнами не назвать, курам на смех, особенно древним викингам, а он продолжил, — Я первый заместитель Вальхаллы. Запомни это, Майки, отныне Свастонам не будет покоя. На этих словах я наконец подобралась к мотоциклисту, мигнула Майки и схватила гопника за ухо. Больно. Захват называется «мамкин типичный деморализующий». Парень закричал, я стащила его со средства передвижения и сильно ударила по ребрам. — Ты… какого хуя? — на до мной уже стоял Ханма. Да пофиг, я посильнее ударила мотоциклиста по солнечному сплетению и, недолго думая, немного подпрыгнула, со всей дури врезая Ханме по яйцам. А дури во мне было много. Божечки! Такой объем самоудовлетворения от криков боли живого существа я давно не испытывала! — Оууу… Тсубаса… а у тебя нет лимитов, — подошел Майки, устало глядя на Ханму. — У меня есть лимиты касательно людей, а вот таких личинок вполне и на комбикорм пустить. Ты его слышал? Он уничтожить тебя хочет. И тебя и Тосву, да и Дракен… — Только вот лежачего бить… И что это они не встают? — Они издают крики боли. Страдают. Активно, — смаковала я итог собственной работы, — У мотоциклиста сломаны ребра, а у этого, — кивнула я на юного недовикинга, — отбиты яица. Привыкай, чувак, назвал лодку Вальхаллой — огребай с особой жестокостью. Иначе в рай не примут. — По хуй. Поехали в больницу, — схватил Майки меня за руку и повел, уводя подальше от жертв, — И поскорее. Я твой мотоцикл видел на другой стороне парковки, — И только тут я поняла, что рука Манджиро дрожала. — Послушай. — А? — Дракен. С ним точно все будет хорошо. — Я знаю, — повернулся он ко мне и посмотрел в глаза, не отнимая руки. Лицо, словно у фарфоровой куклы. Безэмоционально и как будто спокойно. Только почему руки дрожат? Врун. Он не знает. Он боится. Я легонько улыбнулась. — Дракен выкарабкается. Обязательно. Он всегда так делает. Для тебя. Для окружающих. Выдохни, — потянула я его на себя, — Все будет хорошо, — И я чувствовала, как он словно подлаживается под мое дыхание. Хорошо. — Ты будешь рядом, — бросил он, указывая на мой мотоцикл. Дрожь утихла. Ребят я не видела — судя по звукам моторов, все на дороге. Ждут.***
Когда мы вошли в комнату ожидания — там стоял полный хаос. Девочки плакали, парни на взводе, и все сразу начали что-то его говорить, одним единым порывом. Но парень выглядел спокойным, убрал дрожащие руки в карманы: — Всем молчать, — Майки не кричал, но в его голосе я уловила отголосок силы, — В больнице нужно вести себя тихо, — сел он на скамейку. Вода скатывалась с него на пол, да и я выглядела не лучше. Все устали и продрогли, — Кенчик. С давних пор я говорил, что защищу его. Но в этот раз я облажался. Это так несправедливо, — Нет, Майки… в жизни… все как раз справедливо. Просто жизнь подчиняется законам, о каких обычные люди не имеют никакого представления. Да и если бы и имели… просто не поняли. Религии не раз пытались объяснять, и только малая часть способна понять. Истинное понимание есть только у оммеджи, да и то только потому, что мы наглядно видим, как эти законы работают. Для нас жизнь справедлива, но часто очень жестока, — Мы дали друг другу обещание, что будет править страной вместе, — а вот это было то ли пиздец наивно, то ли смешно. Хотя скорее наивно… всего лишь мальчишки: наивные, играющие в свою игру, — Поэтому верьте в Кенчика.***
— Желание защищать, — села я рядом и передала парню стаканчик с дымящимся какао, — Знаешь, с любимыми людьми это никогда не бывает «игрой в одни ворота». — То есть? — Кенчик желает защищать и тебя тоже. Это взаимно. Всегда взаимно. Думаю, именно поэтому он и продолжал драться на твоей стороне несмотря на ранения. — Ты не прав. Дело в Тосве… мы делаем одно дело… — Даже если бы не было Тосвы, он сделал бы точно также. Дело в отношениях между вами. За идею готовы умирать лишь фанатики с промытыми мозгами, поэтому они никогда в итоге не выигрывают. Выигрывают только те, кто сражается ради любви. К родному дому, родителям, возлюбленным, друзьям… неважно. Но побеждают в полном смысле этого слова только такие люди. — И все-таки ты странный, — улыбнулся парень, попивая какао, — Очень сладкий. Какао. Какао очень сладкий, — слегка покраснел парень. — И все-таки я прав… Из операционной вышел врач и улыбнулся. — Он избежал смерти. Операция прошла успешно, — я наблюдала, как в глазах Майки зажглось облегчение. — Тсубаса, не иди со мной, — коротко бросил парень и тихонечко проскользнул в темный, пустынный коридор. Подальше от громко празднующих ребят. — Дурак, — тихо выругнулась я и, естественно, прошмыгнула за ним.***
Дождь прекратился, теплая августовская ночь насыщена ароматами дождя и мокрого асфальта. Я выбежала из аварийного выхода больницы во внутренний двор и с наслаждением вдохнула свежий воздух. Хотелось насладиться этим побольше, но времени не было — я бросилась искать Майки, и почему не могу оставить его в покое наедине с собственными мыслями? Я ответа на этот вопрос не знала, но… выражение его лица, словно маска в момент разбилась, выпуская из себя что-то живое. И это что-то я не смогла разобрать, расшифровать и разложить по полочкам. Только сердце заболело ноющей болью и захотелось плакать. Майки я обнаружила в широкой нише у стены. Он стоял спиной ко мне. За углом затаился Такемучи. Похоже, преследователей сильнейшего лидера Тосвы было две штуки, я молча подошла к нему и села на корточки. Теперь из-за угла на Майки пялилось двое. — Почему к нему не подходишь? — прошептала я. — Да он какой-то… я его искал, но… Наверное, лучше не трогать, — я лишь выдохнула и кивнула. Майки прислонился о стену спиной и тут же рухнул вниз, закрыв лицо рукой. И я поняла. Парень тихо, беззвучно плакал… — Слава Богу, — проговорил он, — Кенчик. Я так волновался. — Такемичи, иди, — отодвинула я парня, — Я… побуду тут, — Парень, понурив плечи и оглядываясь, двинулся прочь. Я же, стараясь умерить дрожь в руках, подошла к Майки и рухнула рядом с ним. — Я вроде говорил тебе не идти со мной, — ухмыльнулся сквозь слезы парень. — А я и НЕ с тобой шел, а за тобой. Я волновался. — Знаешь, иногда мужчины хотят побыть одни. — Ты не хочешь быть один. Тем более сейчас, когда ты… — я не могла подобрать правильных слов. Просто положила руку ему на плечо и сильно сжала, — Тебе не обязательно строить из себя сильного, когда ты так не чувствуешь. — Идиот. Мужчины не плачут. — Сильные мужчины очень даже плачут. Это тоже часть силы не думать об условностях… И еще часть силы — это быть самим собой и выражать свои чувства. Ты ведь любишь Дракена? — «Любишь». Ну ты и сказанул, — Майки наклонил голову к рукам, пряча глаза. Я подползла и села напротив него, сердце все еще болело, отстукивая ритм. Я вроде пыталась что-то сказать, но говорила в итоге не то. Но Майки меня не прогонял, значит хотел, чтобы я была здесь, с ним. Я протянула руки и, наклонившись, сомкнула руки вокруг его шеи. Манджиро на секунду замер и одним рывком прижал меня к себе, крепко обнимая. — Это нормально любить друзей… — тихо проговорила я ощущая, как его хватка становится все сильнее. Я зарылась носом в его волосы, вдыхая. — Значит, ты меня любишь? — а вот это вот странный вопрос для двух парней, замерших в подобной позе. — Не знаю, — честно ответила я, — но я за тебя точно переживаю. — Значит, сила — это быть собой. Я хочу этого здесь и сейчас. Не уйдешь? — Обещаю, что ни на миллиметр не сдвинусь с места. Только вместе с тобой, — проговорила я, погружаясь в тепло его рук. Майки обнял меня до жалобного хруста ребер, и я почувствовала, как он тихо плачет, зарывшись носом в моей шее. Я нежно гладила его по спине и тихонечко напевала далекую, бесконечно далекую песню далеко из детства. Twinkle, twinkle, little star How I wonder what you are Up above the world so high Like a diamond in the sky When the blazing sun is gone When he nothing shines upon Then you show your little light Twinkle, twinkle, all the night Then the traveller in the dark Thanks you for your tiny spark He could not see which way to go If you did not twinkle so In the dark blue sky you keep And often through my curtains peep For you never shut your eye Till the sun is in the sky And as your bright and tiny spark Lights the traveller in the dark Though I know not what you are Twinkle, twinkle, little star Twinkle, twinkle, little star How I wonder what you are Up above the world so high Like a diamond in the sky Twinkle, twinkle, little star How I wonder what you are How I wonder what you are Не знаю, сколько времени прошло, как долго мы просидели в одной позе. Но к нашему уходу голос мой совсем охрип, а на небе загорелась утренняя звезда, сменяющая собой рассвет.