Долгий эдем

возлюбленный – гр. полухутенько

Даламар босыми ногами, осторожно, по зелёной траве ступает. Сердце как в детстве стучит от ощущения низкой, листвы деревьев под пальцами, а солнце щурит эльфийские глаза. Эльф нагой совсем, во внезапно выросшие колосья падает, морщась от щекотки зелени, и улыбаясь счастливо. Позволяет солнцу пригревать чëрную макушку, а божьей коровке ползти по укозательному пальцу. Совсем скоро бежать на обед, и придëтся отыскать в поле свою брошенную льняную, рубашку чтобы родичи не задавали лишних вопросов. Эльф блаженно прикрывает глаза. Летнее тепло ползëт по коже, в нос запахом согретого леса отдаваясь. "Даламар!" зовут от куда-то, и эльф подскакивает, глупо прикрываясь руками. "Даламар!" Даламар оглядывается растерянно, и вдруг натыкается взглядом на замëрсшие окно, и проблеск чëрной мантии.    Взгляд по-немногу проясняеется, и эльф разочанованно находит себя в кресле у камина, поджимающим ноги, чтобы скрыться от холода каменного пола, и ярости зимы за замëрсшим окном. – Даламар, – шепчет тише знакомый голос, и эльф покорно поднимает голову, вглядываясь в лицо шалафи. Цепкие пальцы мага в непонятном жесте смахивают с плеча эльфа, какую-то пылинку, и Даламар озадаченно приподнимает бровь. – Ты громко спишь, – безразлично заявляет Рейстлин, но эльф замечает волнующуе дрожание где-то на дне исискажëнных зрачков. Шалафи не отводя взгляда от чужого лица, выводит рукой в воздухе витиеватый узор, и через несколько секунд вручает эльфу, перевязанные красной нитью колосья, будто только, что срезанные с цветущего поля. Эльф глаза распахивает и покорно прижимает травы к себе, вдыхая издавно знакомый запах лугового тепла. Взглядом ошарашенным по учителю скользит, и губы невольно в улыбку благодарную кривятся. Рейстлин фыркает. – Ты ведь обычный эльф. Просто  немного сломанный