… And now I'm Falling for ya, falling for ya…
Напевал себе под нос Итэр, вполуха слушая радио, которое находится у них в кабинете, с превеликим удовольствием леча простейший кариес у какой-то девушки.…It feels like I tumbled from another world Into your arms and it's so secure…
Пока доктор шел на работу, он был готов плясать и прыгать от счастья. Представляете? Почти тридцатилетний мужчина был готов плясать от чувства влюбленности! Ну что за ребячество! А вот самого стоматолога это не смущало.…Can't hold on any longer And now I'm falling for you…
Кругом была зима, жгучая стужа, а у Итэра все цветет. У него благоухает весна в душе, ведь они с Сяо теперь близкие друзья, по крайней мере, так считал Итэр, который уже месяц с ним общается. Для него кругом всё так красочно и ярко, он готов захлёбываться в этих чувствах, порхать и без конца говорить Сяо как же он ему симпатичен и…да, он именно это и делает, если подвернулся случай. В этом смысле, у Итэра неперебарываемая абулия: он не может молчать, когда видит Сяо. Ему хочется что-то да ему рассказать, признаться в чувствах, а ещё больше…ему хочется к нему притронуться, но в этом плане он себя ещё держит в руках. — Ну всё! Как вы себя чувствуете? — ласково проговорил врач, выпрямляя спину, — Как пломба? Не мешает? Девушка пару секунд испробовала и неуверенно закивала, показывая, что всё нормально. — Вот и отлично! — радостно хлопнул в ладони дантист, убирая лампу от лица пациентки и снимая белые латексные перчатки. Парень заметил, как взгляд девушки упал на его красные ногти и на это лишь улыбнулся, быстро снимая назойливую шапочку. — Напоминаю: если вы заметите скол или трещину на пломбе, или вы всё-таки будете чувствовать дискомфорт, то тут же записывайтесь, я всё вам исправлю, — последний раз улыбнулся доктор, энергично переместившись за компьютер. Девушка потирая щеку аккуратно садится, приходя в чувства после долгого сидячего положения. Барбара придвинула той стул, где лежит её сумочка, и невзначай наблюдала как та растягивает себе затёкшие плечи. Итэр все продолжает что-то напевать в такт какой-то попсовой песни да настукивать ритм пальцем, не в состоянии сдерживать своё хорошее настроение. И как кабинет покинули, как обычно, кидая благодарности, Барбара тут же решила заговорить со своим коллегой, пока не пришёл следующий пациент: — Чего это у вас такое певучее настроение? — облокотилась о стол девушка, поправив свои блондинистые кудри, — нашли себе какое-то хобби? А Итэр, допечатав, поворачивается на крутящемся стуле и снова улыбается во все свои белые зубы, стукнув ладонями по бедрам: — Не совсем, Сяо позвал меня на кофе, — победоносно протягивает Итэр, сбрасывая свою косичку с плеча, — мы сегодня вечером должны встретиться! У Барбары перекосило лицо и она взволнованно махнула руками, помотав головой: — Он же ваш пациент! Это же нарушение! — шепотом закричала врач, — Итэр, вы же не из тех, кто нарушает субординацию! А блондин только отмахивается, недовольно отворачивая голову к окну. А за окном ярко светит солнце, кажется, даже поют птички, которым не страшны морозы. — С чего я смел предполагать, что вы меня поймёте… — Да что тут понимать-то…? — помотала головой Брабра, сдерживая беззлобный смешок, — главное, потом поделитесь впечатлениями… Итэр мягко взглянул на подругу, зная, что она его не сдаст. Они посмотрели друг на друга, тепло улыбаясь, а на телефон поступил звонок, оповещающий, что пришел новый пациент и за ним пора спускаться.***
На часах восемь вечера; не пришел последний пациент, поэтому Итэр спросил у Сяо не могут ли они раньше встретиться, и он без проблем согласился. Снег медленно-медленно падал…снежинки кружились в, только себе известном, танце, перед тем как упасть на промерзший асфальт и быть раздавленными, смешанными со своими братьями и сестрами. Машины неспешно ехали по дороге, ослепляя яркими фарами, а Итэр сидел уже за одним из столиков небольшого кафе, что-то читая в телефоне. Сяо заметил нового знакомого в окне, тут же поспешив к нему, ибо опаздывать совершенно не хотелось. Удивительно, как его дошлый взгляд на расстояние ста метров смог достать очертание его стоматолога. Согласился он с ним общаться с мыслями: «а почему нет?». Да, вот так всё просто. Сяо с безразличием слушал комплименты в свою сторону, считая их самой настоящей шуткой или приколом, а на признания в чувствах просто закрывал глаза, с последующими мыслями: «Разные люди бывают…может он так выражает свою радость или просто так шутит. Скоро привыкну». По-моему, такие вырастают люди с родителями-нарциссами…ну, не суть. — Привет, — на выдохе поздоровался Сяо, громко отодвигая стул и тяжело садясь напротив, снимая свой пуховик, — я старался не опаздывать… Итэр не сразу его заметил, поэтому от легко испуга вздрогнул, и из рук на пол полетел его телефон: — Ох…здравствуй! — но в этот момент блондин потянулся за телефоном под стол, но осознал в этом жесте дурной тон и растерянно попятился назад, и ударился головой о стол, — Ай! Прошу прощения! А Сяо тихо смеётся, опять умиляясь этой интересной детали в его характере: будто наигранной воспитанности и попытки перебороть когда-то выдолбленный этикет. Брюнет совершенно не такой…он грубоват, воспитан самостоятельно и обычно посмеивался, и подтрунивал над такими как Итэр, как и в школе, так и в университете. И пока смущенный молодой врач приходил в себя после сильного удара головой, Сяо быстро подцепил телефон с пола и огорчённо ойкнул: — Трещина пошла…– растерянно протараторил парень, рассматривая в руке новенькую модель одного бренда. А блондину хоть бы хны! — Да ничего страшного ха-ха! Я куплю себе новый…– потирает затылок Итэр, поправляя косичку, — о, кстати, прекрасно выглядишь! Собственно, как и всегда… как прошел день? Стоматолог быстренько поправил свои волосы и расправил белый объемный свитер, выхватив телефон. А Сяо лишь поверил беспечности своего собеседника и улыбнулся, вслед услышав комплимент своей улыбке.***
Время шло, а общение их только продолжалось. Итэру так полюбилось звонить ему на дом, что теперь в принципе только так и делает, что происходит прямо сейчас. Он для этого купил себе такой телефон, да такой, чтобы вписывался в интерьер комнаты, настроил его, поставил на тумбу рядом с кроватью, чтобы во время разговора всегда удобно лежать и нежится в подушках из натурального шелка и из пуха исландской утки, представляя рядом с собой, в объятиях, вместо одеял тело одного красивого парня. Разговоры их были обычной антимонией, проще говоря, простой болтовней. Итэр без проблем находил тему для обсуждения, — ему всегда было о чем поболтать со своим ненаглядным — а Сяо монотонно угукал и агакал, иногда своеобразно поддерживая словесный поток своего дорогого врача, с увлечением слушая его сплетни с работы и рассказы о странных клиентах, по типу такого, который принес шприц с раствором стоматологического цемента, с просьбой установить пломбу, ведь: «А чего это я должен платить за материал? Я со своим!». Итэр поудобнее плюхнулся на ортопедическую кровать, заправив за уши распущенные помытые волосы, и бодро начал тыкать по цифрам, набирая выученный номер. Ответа долго ждать не приходится, Сяо всегда подскакивает, когда слышит звонок этого телефона и быстро избавляет себя от стресса, отвечая. — Здравствуй, мой дорогой, — сладко протягивает блондин, накручивая пружинку провода на палец, — звоню тебе, чтобы пожелать самых сладких снов…— все шутил Итэр, что можно было услышать по его голосу. Сяо поудобнее опёрся о комод, на котором находится старый телефон, и слегка улыбнувшись, сказал, что говорит обычно после этих слов: — Ты мне мог просто написать… — но он соврет, если скажет, что ему это не нравится, если попросит перестать…ему это тешит самолюбие. После определенного времени, до Сяо наконец дошло, что это все не затянутая шутка, а реальные чувства человека к нему, и он стал воспринимать это все крайне скептично. Он считает поведение Итэра — эфемерностью. А хотя, лучше сказать, он не воспринимает его слова серьезно. — К слову, Сяо, я вычитал на одном из форумов, что чтобы соблазнить полюбившегося мужчину, женщины прибегают к интиму по телефону, — кажется, шутя сказал Итэр, — поэтому… сегодня я своеобразно буду говорить о том, как сильно ты мне симпатичен… Сяо поперхнулся: — Ха-ха, — едко посмеялся он, — и что же это за форум? Двухтысячных годов? А ещё древнее не нашёл? У Итэра и в мыслях не было огорчаться или стыдиться своих слов, поэтому тут же продолжил свою мысль, посчитав, что его идея имеет право быть исполненной: — Тем не менее, мой дорогой, соизволь меня выслушать. — Ну слушаю…– зевнул на той стороне Сяо, поставив щеку на руку. — Итак, кхм-кхм… — поуютнее устроился Итэр, зашуршав пододеяльником, — хм…чего же такого сказать или спросить… Подзадумался молодой мужчина, болтая ногами, как ребенок, подминая под себя одну из подушек. — В каком порядке ты меняешь себе постельное белье? — Эм…что? — рассмеялся брюнет, зарывшись себе в волосы рукой, рассматривая единственный луч теплого света лампы, что просачивается из коридора в темную прихожую. — Сяо, у нас вообще-то интим! Давай отвечай! А Сяо, кажется, вошёл во вкус, он снова растянул улыбку и жалобно выдавил: — Я люблю, когда со мной нежно… не надо меня принуждать…ха-ха, — он перешёл на томный шёпот, — Начинаю я с наволочки…простыня… Отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие, плавно приходя к пододеяльнику…а там и падаю без сил. Итэр прикусил нижнюю губу, сдерживая смешок, пуская приятные мурашки по телу от его голоса, закрывая сонные глаза, но быстро опомнился: ему пришла идея для нового комплимента! — У меня для тебя новый комплимент, мой дорогой! — воодушевлённо, живо отозвался блондин, — Кхм-…ты слушаешь? Ещё не уснул? — Слушаю-слушаю…– зевая, шептал тот, перекатываясь с ноги на ногу, разминая затёкшие мышцы. — Модой человек, а вы знали, что при температуре выше сорока одного с половиной градуса начинается денатурация белков крови, что ведет к быстрой смерти, — позволил себе коптокмию Итэр, от чего весь так заулыбался, — но на моем градуснике с утёнком пятнадцать минут назад было тридцать шесть и шесть, но почему при виде тебя, — да даже слыша тебя, — я весь пылаю? Сяо сделал вид, что не был польщён. — Уф…удивительно, что из раза в раз ты говоришь что-то совершенно новое… — Ага! Для тебя у меня сонм комплиментов! Всё сияет Итэр, даже не думая требовать что-то в ответ. Но в тоже время, он совершенно не знает как впечатлить Сяо…что может сделать он человеку, у которого было всё? Который испробовал в своей, ещё не самой длинной, жизни почти всё? От прыжков с парашютом, обеда в виде рыбы фугу, сделанной в каком-то сомнительном ресторанчике, до употребления всего возможного дорого и дешёвого алкоголя (даже ненастоящего и испорченного), и до взятия ипотеки? Сяо, как и Итэр, рос в обеспеченной семье, поэтому его руки по жизни были развязаны и делал он, что хотел. Иными словами, Итэр ломает голову, что же может быть в нем такого цепляющего.***
То кафе стало любимым местом Итэра, конечно же, после его излюбленной работы. Он с нетерпением ждал конца недели, чтобы встретиться с Сяо и обсудить новости недели, сидя на этих плетеных креслах. Итэр был готов рассказывать о каждой мелочи из своей жизни, параллельно расспрашивая у его собеседника о нём, желая, просто мечтая его слушать. Итэру было интересно всё и даже больше: о том, как у него проходят дни, какие у него отношения с семьёй и как ему работается на новой работе. Сяо на всё неспешно отвечал, наблюдая за сплетником, с которым сумел связаться. Ему нравилось рассказывать истории о студенческих годах, но он не осознавал, с каким интересом слушал болтовню Итэра о его годах учебы, но тот почему-то неохотно о них рассказывал. Февральские вечера стали самыми тёплыми для Итэра, а запах белого чая теперь принадлежал только Сяо. Итэр влюблённо положил голову на руку и без стеснения, отражая свет фонарей из окна в глазах, спросил интересующий его вопрос: — Как мне тебя покорить? А Сяо самоуверенно фыркнул, скрестив руки на груди, засучив рукава, оголяя татуировку и множество всех возможных рубцов: — Нет ничего, что бы ты мог сделать, что я ещё не делал с собой сам. Итэр будто проснулся. В голову лезут от самых похабных и извращённых до крайне отвратительных и жутких мыслей, что леденеет кровь, ведь глаза Итэра ускользнули на его руки и глубокие шрамы. Всё же Сяо не понял, насколько обидные слова он сказал, насколько неприятно было услышать это Итэру, ведь, в какой-то степени, сам стоматолог понимал это. И, действительно, кажется, до Сяо дошло, что стоило подумать, прежде чем говорить, как он делал обычно, и попытался сгладить столь неловкую ситуацию: — А у тебя…что это за шрам на руке? — Сяо провел пальцем от своего пястья до самого локтя, намекая на этот жуткий броский шрам, глубоко тянущийся у доктора, показав на себе, — выглядит жутко…руку открыто ломал? А Итэр скривил в неприязни лицо, показывая чистейшую брезгливость от открытой темы. Он совершенно не хотел об этом говорить, поэтому секунды три подумав, открывает рот и шутя выбрасывает: — Ох…эм…знаешь, а это у меня осталось после аварии ха-ха! — понимая, какую глупость он сейчас говорит, покраснел молодой человек, — у меня погибла на моих глазах сестра, представляешь какое горе? Она умерла, а я остался жив…вот так ужас, да? Он увел глаза, видно, что солгав, словесно похоронив свою сестру, а Сяо увидел это, он прекрасно всё понимал, и Итэр был ему благодарен за то, что не поверил, но так же он дал понять, что рассказывать истинную историю этого шрама не хочет. И вот так, брюнет сделал себе вывод: что у его знакомого плохие отношения с сестрой — и пока Сяо об этом размышлял, Итэр уже достал из сумки своё именное перо и начал на этом шраме от скуки, в ожидании, когда Сяо переварит мысли, вырисовывать какие-то закорючки и цветы, имитируя тату, будто желая прикрыть этот глубокий длинный рубец. И правда, Итэр ведь рассказывал, что у него есть машина, — и иногда он думает купить мотоцикл, — но никогда сам не водит, поэтому можно было поверить в байку про аварию, но они оба пропустили эту красивую ложь.***
Снова вечер. Снова чистые простыни. Блондин смотрит этот чертов телефон, уныло утопая в кривом ломаном луче света, пуская дрожь по телу. Сколько он признался раз в любви Сяо за эту неделю? Двадцать. Двадцать раз. А тот на это лишь улыбался да кивал, но ничего не отвечал. Не уводил взгляда, не кашлянул…ничего, лишь эта улыбка (и уже хочется оскорбительно обозвать её улыбкой авгура). Но Итэр не сдаётся, он не даст своим воспоминаниям и былым обидам сковырнуться, он будет ждать четкого ответа. Молодой доктор закрыл лицо руками, как бы умывая его, растягивая кожу, заводя ладони к затылку, зарываясь в свои же, заплетённые в косу, волосы. Он переводит взгляд на темное окно, за которым бушует непроглядная метель, и падает на кровать, упираясь лицом в подушку. Тишина трещала, накрывая его тяжёлым покрывалом, убаюкивая. Молодой мужчина лежал не двигаясь. Его взгляд был уставлен в одну точку, и одному Богу известно, что твориться у него в голове, о чем он без конца думает. Но вывел из транса его телефонный звонок, разрушающей дрожью пробирая. Итэр подскочил, когда увидел, что это на небольшом экране номер домашнего телефона Сяо. Он сам не заметил как на его лице растянулась широкая улыбка, и как радостно затрепетало его сердце. Брюнет никогда ему прежде не звонил! Это точно что-то да значит!…
Снова часовая бестолковая болтовня, прогревающая душу Итэру, которая однажды его полностью испепелит. Блондин совершенно не мог остановиться, ему нравилось узнавать Сяо. Ему нравилось слышать его голос. Ему нравилось с ним разговаривать. Ему нравился Сяо. «Как у тебя дела?» «Что ты сегодня ел?» «Что тебя огорчило? Почему ты такой поникший?» «Я верю в тебя, у тебя все получится!» «Ты невероятен, Сяо!»«Я по уши в тебя влюблен…»
Сяо, конечно, что-то в ответ ему говорил и вел какой-никакой диалог, почти засыпая, болтая со своим сплетником, который уже опять что-то рассказывает, смеясь. — Итэр, у меня вопрос, — вырвалось у него, — ты… ты так много болтаешь…неужели тебе больше некому это рассказывать? Резкое болезненное молчание. Блондин растерялся, и Сяо готов поклясться, что видит перед собой его глупую неловкую улыбку, уведенные в дальний угол глаза и судорожное заправление волос за уши, в попытки что-то придумать. — А у тебя есть друзья? — вкрадчиво спрашивает «пациент», а его отголоски умершей совести начинают звенеть в колокола, намекая ему говорить это иначе. Итэр молчал. Он, кажется, совершенно не дышал, мечтая прямо сейчас на месте умереть. Умереть от стыда и ненависти к себе, и своей болтливости. Но так болтлив он только с Сяо…и ни с кем больше никогда не был. — У меня есть моя прекрасная коллега и товарищ Барбра…мы прекрасно общаемся на работе,– но это не то, это не та, которую можно назвать тем самым «другом», — а-..она, я знаю, что всегда смогу на неё положиться на работе, она мой помощник и «второй взгляд». Нервно выпалил Итэр с громкой бесхребетной дрожью в голосе. Сяо облизнул пересохшие губы, поменяв ухо, так как правое уже хорошо так нагрелось. — И тебе…не одиноко? Ты даже с родственниками не общаешься. — Мне… Итэр понял, что не смог закрыть гештальт по поводу…да по поводу всего. Поэтому, услышав пару раз уже свое имя в трубке и несколько вопросов: «всё ли хорошо?», да даже удалось услышать то, что он и во снах не слышал: извинения в свою сторону. Блондин потянулся к своим волосам и распустил косу, наконец ответив: — Сяо, я очень устал после рабочего дня и, думаю, ты тоже. Спасибо, что уделил мне своё время и позвонил, спросив как у меня дела. Мне правда очень приятно, — горько, сухо говорил он, — но мне жутко хочется спать. Спокойной ночи. — Подожди, стой, я … И не дождавшись ответа, он кладет трубку. И вот… Итэру снова двадцать девять, он снова грустный взрослый, снова уставший врач и никто больше. Чувства к Сяо, конечно, так быстро не угасли. Нет…не об этом речь, …просто, его эмоции гораздо сложнее. Он не просто болтливый богатый сумасброд, который улыбается абсолютно с любой причины. Итэр сложнее, чем кажется.***
Холодный яркий свет слепит молодого пациента — Итэру по ошибке направили подростка, но он не из тех, кто откажется от работы, поэтому беспрекословно его к себе взял, — заставляя щуриться и пускать от этого слезу. — Слепит? — оторвался от работы стоматолог, посмотрев в глаза юнца, — чего же вы сразу не сказали? Это же не пытка какая-то… Блондин быстро поправил лампу, чуть ниже ее опустив, и по его открытым щиколоткам проскользили склизкие языки сквозняка, таская холодный воздух по помещению: — Вам ещё, наверное, и холодно, да? — посмеиваясь спросил игривым тоном красивый дантист. Юноша аккуратно кивнул головой, промычав, показывая, что согласился. Доктор ему одними глазами улыбнулся, а вот помощника он был готов вышвырнуть за дверь: весь день уже косячит. Итэр перевел внимание на своего ассистента, взглядом сказав этому бестолковому парню закрыть окно. Сегодня врач раздраженный. Его нервирует всё и под раздачу попадает его ассистент — парень, который только-только выпустился из колледжа, — Итэр даже несколько раз на него гаркнул, отбирая инструменты в конце концов делая всю работу самостоятельно. Мальчик болезненно зажмуриться и мычит, сжимая свою толстовку в кулак. Итэр мгновенно остановился, нахмурившись: — Ты что хочешь ему челюсть сломать, ты видишь, что ему больно?! — окончательно вспылил доктор, грубо, впервые в жизни, перейдя на «ты» с коллегой. Он вытащил инструмент изо рта юноши, придерживая за подбородок, показывая, что он может пока что прикрыть рот. — Давай я тебе так же зажму десны, приятно будет? — Я… — Мне не интересно. — перебил врач, вернувшись к пациенту. Ассистент взволнованно проглотил обиду, кивнув и извинившись, судорожно стараясь продолжать работать.…
В кабинете хирургии, где на самом деле Итэр бывает чаще, чем в других, когда он прикручивал мини винты в неудобном расположении — правый угол верхней челюсти, — стоматолог и тут накричал на уже другого ассистента: — Ты куда лезешь руками? Ты хоть понимаешь, что рвешь ей рот?! — Да…да прошу прощения… — выдернул руки помощник, тут же извиняясь перед пациенткой.…
Гневные складки на лице дантиста не сходили всю неделю. Он рвал и метал, и никто не мог его узнать. Да, он работал с новичками, к нему даже чаще всего их и представляли, потому что глав врач была уверена, что Итэр спокойно даст им понять, что ошибаться нормально и все хорошо, все придет с опытом. Но сейчас…даже сама она не хочет к нему подходить, так как не понимает, что с ним случилось. Ассистенты и врачи шушукались в комнате отдыха, попивая чай да кофе, обсуждая когда-то столь улыбчивого и вежливого молодого человека, а он делал вид, что ничего не слышит, быстро переодеваясь, убегая с работы, чуть не роняя опять новый телефон. Ведь уже конец недели; сегодня у них с Сяо встреча в том самом кафе. Погода ужасная. Метет как в самой середине января, будто уже не конец февраля, намекающий на подходящую весну. Итэр угрюмо прячется в шарфу, когда выходит из такси. Холод мгновенно пробирает заставляя сжаться и повести плечами. Идти всего каких-то пятнадцать метров, а его светлые ресницы уже слиплись. Щеки жжет, а руки ломит, но он старается не думать о, переносящей ему боль, метели, шагая дальше быстро доходя до ступенек. Итэр опоздал на встречу почти на пятнадцать минут. Такой пунктуальный и точный Итэр опоздал, представьте себе! Его ничуть не грызет совесть, и он шумно выдыхает, прежде чем поздороваться и сесть за свое место. Он чуть ли не кидает свой телефон на стол, поправляя растрепавшиеся волосы, вытряхивая оттуда снег: — Что-то случилось? Ты чего такой сердитый? — Сяо словил налету его очередной телефон, аккуратно укладывая на стол, искренне интересуясь. Итэр молчит. Молчит как партизан. Он лишь опалил Сяо гневным взглядом и, когда встретился с этими ослепительными золотыми глазами, которые с неким волнением на него посмотрели, мгновенно остыл. — Не бери в голову, дорогой, — оставив шарф висеть на шее, он аккуратно сел за стол, засучив рукава, прямо как Сяо, — лучше поделись как у тебя день прошёл… А Сяо зацепился за его руку, с любопытством продвинувшись: — Ты решил покрыть шрам татуировкой? Круто! — он пытался высмотреть очертания устрашающей змеи, что пока что была скрыта под прозрачной пленкой, — ты же на меня не держишь зла? Итэр вновь посмотрел на Сяо и окончательно расслабился: — Как же я могу держать на тебя зла? Да и за что? И атмосфера тут же сгладилась. Из Итэра так и сочились его нежность, ласка …он иногда просто хотел закрыть глаза и слушать, слушать голос Сяо, слушать его забавные рассказы с работы, как кто-то пытался ему в виде взятки пропихнуть дорогой коньяк и красавицу-дочь, говоря, что дочь станет ещё красивее после рюмки. Они непринужденно болтали, делились мелкими переживаниями и перекидывались шутками, а их теплые чашки все менялись и менялись. Официанты давно следят за их парой, умиляясь, потому что они регулярно сюда приходят, заказывают из раза в раз одно и тоже, и мило болтают, спрашивая друг друга про самочувствие, не замёрзли ли, про мелкие проблемы, про большие проблемы, в конце поседелок всегда уходя вместе. Итэр его провожал до дома, так как он был близко к этой кофейне, а сам садился на такси. Идиллия. Просто сказка. Метель сменилась обычным снегопадом. За окном было спокойно и умиротворенно. Люди никуда не спешили, а редкие машины больше не раздражили своим мельтешением. Кафе было полупустым и тихим, лишь иногда было слышно как персонал друг с другом о чем-то болтают. — Сяо, я так тебя люблю, — смелые громкие слова вылетели изо рта Итэра, который сжимает в ладонях свою, теплую от рук, пустую чашку из-под чая, слегка взволнованно придвигаясь к собеседнику. А Сяо на него мягко посмотрел, тяжело томно выдохнув. Он наконец-то решился ответить Итэру, а не просто молчать: — Это пройдёт. — глухо отозвался он. Недопитый, холодный, чёрный кофе вздрогнул в чашке Сяо, вибрацией вбиваясь в стенки белой чашки. Итэр осекся, вздрогнул. Тут же стал заметен мрак его светлых глаз, из которых выстрелила боль и горечь от сказанных слов.«На что я вообще рассчитывал?»
Это оказалось больнее, чем он предполагал ранее и лишь нервно выдавил из себя трескучий смешок: — Хах, да, чего это я…– он нервно начал бегать глазами по внешней обстановке, в дальних углах, в тени выискивая поддержку. Итэр, дрожащими пальцами, заправил волосы за уши, сконфуженно отодвигаясь назад к спинке стула, — я и правда был очень навязчив, прости меня, …прости… Кисло отозвался опять он, как от огня, отдёргивая руку от случайного прикосновения с Сяо. О чем-то крепко задумавшись, все ещё держа улыбку на лице, он потянулся к своей сумке, открывая карман. — Я, наверное, пойду уже, — напоследок сказал он, положив оплату за себя наличными и быстро встал из-за стола, не застёгиваясь удаляясь из кафе. Сяо только смотрел ему вслед, скривив губы от своих же слов.