Валентинка

Невысокая учительница рисования вошла в класс, полный вопящих десятилеток. Звонок они не услышали или полагали, что предназначен он не для них. Благодарить за это надо учительницу по математике, которая строго вещала, что звонок – лишь для учителей. Заметив учительницу, заводила класса – Эрвин Смит, сел за свою парту и сложил руки перед собой. Остальные последовали его примеру. «Хороший мальчик», - думала женщина. Впрочем, как и все ее коллеги. - Дети, - обратилась она к классу, - кто знает, что за праздник нас ждет? Все дружно подняли руки. Леви, лениво наблюдавший с задней парты, тяжело вздохнул. Ханджи, его соседка по парте, подпрыгивала на стуле: - Я, я, я знаю. Не выдержав, девочка закричала: - День святого Валентина, - и лес рук разочарованно опустился. - Молодец, Ханджи. Кого мы поздравляем в этот праздник? – из числа желающих женщина выбрала Петру. - Тех, кого любим. Маму, папу, братьев, сестер, друзей и, - маленькая девочка покраснела, посмотрев на Леви, - других. Чувства Петры ни для кого не были секретом. Леви же не знал, как себя вести, отчего ему было не по себе. Пробовал грубить, но словно сильнее разжигал ее симпатию. Отказать ей пытался, но не вышло. Одноклассницы чуть ли не силком оттащили его от шмыгающей носом девочки. Почему-то все были уверены, что ему тоже обязана нравится Петра, ведь она хорошая и добрая, и единственная в классе ниже него. Даже Эрвин спрашивал о его чувствах к ней. Леви не считал себя слишком умным, но даже он знал, что поздравляют только тех, кто нравится «в том самом» смысле. В старой школе так и было. Лишь в младшей школе Митры открытки дарили даже учителям и директору. - Кто знает, почему праздник так называется? Из всего класса руку поднял лишь один светловолосый мальчик. - Давным-давно, - начал Эрвин важным тоном, - в Римской империи был император по имени Клавдий. Он издал указ, который запрещал легионерам жениться, так как считал, что солдаты должны думать о славе империи, а не семьях. Но был священник по имени Валентин, который тайно венчал легионеров с их возлюбленными. Когда это вскрылось, Валентина приговорили к казни. При этом он был влюблен в дочку тюремщика и перед смертью написал ей письмо, где рассказал о своей любви, и подписал его «Твой Валентин». Его казнили 14 февраля. Леви навострил уши, хоть и не понимал, почему праздник устроили именно в день смерти того типа. Эрвин вообще был очень умным. Наверно, таким же умным, как дядя Ури. Много знал о мифах, динозаврах и космосе. Рассказывал о том, что планеты названы в честь древнеримских богов. Леви нравилось его слушать. За исключением историй о динозаврах. Ханджи, тоже помешанная на них, твердила о них без умолку, так что в конце концов от нее устал весь класс, кроме Моблита. Но Моблиту нравилась Ханджи, и он терпел ее болтовню о тираннозаврах. - Опять умничает, - фыркнул Зик, сидевший впереди Леви и вертевший в руках цветной карандаш, - зазнайка. - Макака вонючая, еще одно слово про Эрвина, и я твои карандаши запихаю тебе, - Леви осекся, Кенни запретил говорить «жопа» в школе, - в кишки. - Мисс Стивенс, - завопил очкастый мальчик, - Леви обзывается. Он назвал меня вонючей макакой и сказал слово кишки. - Я не обзываюсь! Это литературные слова, а ты правда воняешь! Учительница удержалась от закатывания глаз и пообещала пожаловаться их классному руководителю, если они не успокоятся. - Поэтому ребята, - заговорила она, когда мальчики умолкли, - сегодня будем делать валентинки. Если захотите, сможете после уроков положить их в эту коробочку. Она будет стоять в коридоре. Делать валентинки своими руками было ежегодной традицией в этой школе. Когда Леви перевелся в прошлом году, он об этом не знал. Тогда у него с собой имелись только шариковые ручки и простые карандаши. Даже альбома для рисования на тот момент не было. Мама лишь недавно скончалась, Кенни посреди учебного года перевез его в Митру и не потрудился закупить что-то кроме тетрадей. На этот раз Леви подготовился. У него были несколько листов цветной бумаги, цветные карандаши и фломастеры, и даже блестящие ручки. Так что никакой Зик не сможет над ним посмеяться и назвать бедняком. Сейчас мальчик пристально глядел на свое «добро» и не знал с чего начать. Леви решил, что сделает шесть валентинок. Для Кенни и дяди Ури, для мамы (Кенни сказал, что они съездят на ее могилу), для Фарлана и Изабель (дядя Ури обещал помочь отправить их по почте). И для Эрвина. Кто бы мог подумать? Не так давно Леви его ненавидел. Эрвин был приставучим, бесячим и противным. Постоянно лез с расспросами, норовил сесть рядом на уроках и классных часах, пялился так, что мурашки бегали по коже, от его самодовольной улыбки становилось тошно. Ему хотелось врезать, что Леви однажды и сделал. К тому же порезал руку. Но Эрвин защитил его перед учителями, взял вину за себя и даже извинился перед ним. С тех пор они сблизились. После уроков ходили есть мороженое и картошку фри. Через Эрвина Леви подружился с Майком, Ханджи, Нанабой и Моблитом. Подружиться с Мари и Найлом не получилось. Еще Эрвин показал ему компьютерную игру, где нужно убивать огромных монстров-людоедов. Титанов. - Мне кажется, правильнее было бы назвать их гигантами, - кто-то мог бы сказать, что Эрвин занудствует, но Леви пристально его слушал, - многое в лоре позаимствовано из скандинавской мифологии. Взять ту же Прародительницу. Имир в мифологии создал гигантов. Титаны же были в древнегреческой мифологии. Дети Геи и Урана… На самом деле Леви было плевать, были ли они титанами или гигантами. Важнее было зайти в сеть и вместе с ребятами отрезать великанам загривки. В этом он преуспел. Достаточно быстро мальчику удалось побить рекорд Майка по количеству убитых монстров. Все это было у Леви благодаря Эрвину. Именно поэтому Леви решил подарить валентинку. Хотя у Эрвина их, итак, будет много. Как минимум от Мари, Рене и Марлен. Ни для кого не секрет, что он очень популярен. На открытку Леви он скорее всего даже не посмотрит. Мальчик из-за этого «совсем не переживал». - Чего завис? – послышался голос Ханджи, которая уже разрезала всю свою бумагу, разлила клей, пытаясь все это соединить. Она никогда не закрывала свои фломастеры, поэтому они быстро засыхали. – Поделишься? – ее грязные пальцы потянулись к его инструментам. Дорогие акварельные фломастеры были подарком дяди Ури. - Нет, - Леви притянул к себе пенал быстрее, чем руки Ханджи коснулись их. До и после уроков, даже во время перемены она копалась во дворе, надеясь найти останки динозавров, - ну-у-у-у же, - протянула она, - мы же друзья. Я тебе секрет скажу. - Не нужны мне твои секреты, - Леви чуть ослабил хватку. Мама говорила – друзьям надо помогать. Несмотря на свою чумазость, Ханджи была подругой. - В этом году ты получишь валентинку, - она улыбнулась, обнажая дыру вместе выпавших передних зубов, - хочешь узнать, от кого? - И в том году получал, подумаешь, - Леви попытался скрыть свое смущение. В прошлом году он не рассчитывал ни на что. Написал на тетрадном листочке «с днем святова валентина» и вручил Кенни. Поэтому его очень удивила небольшая открытка в форме красной розы с надписью «Ты удивительный». В том году было не до неё, но время от времени Леви гадал, кто же был отправителем. Порой его посещала мысль, что валентинку он получил по ошибке. Ведь в параллельном классе училась девочка Реви. - На, очкастая, - Леви открыл свой пенал, - смотри, не испорти мои фломастеры. Ханджи похихикала, но так и не сказала, кто собирается подарить ему валентинку. Скорее всего, секрета никакого нет, и отправителем окажется Петра. Но в глубине души мальчика теплилась надежда получить ее от другого человека. К концу урока он сделал все шесть задуманных валентинок. Для мамы в форме красного сердечка, для дяди Ури – анатомического сердца (они вместе делали домашнее задание по анатомии). Открытку для Кенни мальчик закрасил черным (Леви хотел нарисовать два револьвера, но не получилось). Для Фарлана и Изабель красные цветы, для Эрвина – белый. Тому нравились лилии, поэтому Леви хотел изобразить именно ее, но в итоге вышло, как выразился бы Кенни, какое-то дерьмо. - Ух ты, сколько валентинок, - Ханджи вытаращила глаза. У нее самой получилось нечто, в чем клея было больше, чем бумаги, - а какая мне? - Никакая, - Леви толкнул ее локтем. Прикасаться к ней было рискованно. У Ханджи дома жили две собаки, которые спали с ней в одной кровати. Кенни говорил, что собаки – переносчики блох. Она схватила одну из открыток, и у Леви на секунду замерло сердце. - Дяде Ури от Леви, - прочитала Ханджи, от чего ее сосед по парте облегчённо выдохнул. Ему не хотелось, чтобы кто-то знал о валентинке для Эрвина. И вовсе не потому, что он ему нравится (в том самом смысле)! Впервые он понял это, когда они в очередной раз убивали титанов дома у Смитов. Смит-младший, чей персонаж уже умер, болтал ногами и наблюдал за игрой друга. Леви никак не мог справиться с пятидесятиметровым великаном, который выпускал пар, и мальчик стал советовать, как к нему подобраться. Он сел так близко, что Леви почувствовал его запах, светлые волосы стали щекотать кожу. Сердце, непонятно чье, стучало словно барабан. - Тебе кто-нибудь из нашего класса нравится? – спросил Эрвин позже. - В том самом смысле? - Да. Леви тогда лишь пожал плечами, постеснявшись ответить «ты». - Пустые сопли меня не интересуют, - вместо этого сказал он, стараясь звучать как взрослый, - в жизни много других интересов, кроме дурацкой любви. И вообще любви не существует, ученые это доказали, - все его силы ушли на то, чтобы сохранить невозмутимый вид и не покраснеть. Эрвин погрустнел. Наверно ему кто-то нравился, а Леви только что сказал, что любовь – дурость, и ее вообще нет. *** После уроков мальчик прошмыгнул к коробке и бросил в нее свою валентинку. Наверно, стоило сделать и Ханджи, и другим друзьям. Но тогда открытка Эрвину перестанет быть особенной. Не то, чтобы Леви этого хотел… Подумав немного, он достал цветную бумагу и принялся изготавливать дружеские валентинки на скорую руку. Именно за этим занятием его застал Эрвин. - Я думал, ты уже ушел. Так много валентинок, - он оглядел творение друга. - Да, это для ребят. Для семьи я сделал на уроке. - А какая из них для меня? – Эрвин сел рядом, широко улыбаясь. Леви словно холодной водой окатили. Он и не думал делать вторую валентинку для Эрвина. А надо бы – для отвода глаз. - Никакая. Я ее еще не начал. - Хорошо. Ты не против, если я посижу с тобой? Посмотрю, как делаешь, - он не переставал улыбаться. - Как хочешь, - буркнул Леви, доставая блестящие ручки. В итоге пять дружеских валентинок были готовы, и Леви под внимательным взором своего друга опустил их в коробку. - Я буду рад получить от тебя валентинку, - сказал Эрвин, когда они выходили из школы. - Не обольщайся. Это всего лишь дружеские открытки. - Все равно. Хотя я придерживаюсь более традиционного взгляда – валентинки надо дарить тем, кто нравится «в том самом» смысле, - он подмигнул, - ладно, меня папа заждался, пока, - и убежал. Леви же пошел к машине заждавшегося его Кенни. *** Наступило четырнадцатое февраля. Леви проснулся от хриплого воя Кенни, во все горло подпевающего «I love you, baby». В ноты он не попадал. Видимо идеальный слух не является семейной чертой Аккерманов. Дядя как раз заканчивал готовить яичницу в форме сердца. - Карапуз, твой завтрак на столе, - он быстро потрепал волосы вышедшего из комнаты племянника и наложил ту самую яичницу дяде Ури, - а это для тебя, дорогой. От вида воркующего Кенни у Леви пропал аппетит. Он по привычке скорчил рожу, за что получил легкий подзатыльник. Яичница мальчика была такой, какую раньше готовила мама, а теперь и дядя. На сливочном масле (Кушель где-то вычитала, что так полезнее) с сырной корочкой и колбасками. Для высокого Кенни существовали только барные стулья. Он легко на них запрыгивал и так же легко слезал. Для маленьких Ури и Леви забраться на такие было испытанием. Чтобы мальчик не мучился, мужчина схватил его за подмышки и ловким движением посадил на стул. Ури смог сесть сам. Перед тем, как пойти в школу, Леви вручил валентинки Кенни и дяде Ури. - Леви, малыш, спасибо большое! Мне очень приятно! - Гейство какое-то! Это вас в школе учат такие мужикам дарить? Кенни не успел сунуть валентинку в карман, как получил по плечу от Ури. Для такого маленького человека силы в нем хоть отбавляй. Мужчина потер место удара. - Я хотел сказать спасибо, мелкий. Дяди по традиции отвезли мальчика в школу. Обратно Леви обещал вернуться сам и без напоминания сесть за уроки. Дядя Ури сказал, что у него сегодня важное совещание на работе, поэтому он задержится. Кенни, как его водитель, задержится вместе с ним. Уроки прошли как всегда скучно. Мистер Шадис, как всегда, долго закипал и громко орал, потом пошел к мистеру Магату. Вернулся он повеселевшим, надушенным и жующим жвачку. На перемене учительница рисования мисс Стивенс ходила по классам и раздавала валентинки из той самой коробки. Дойдя до класса Леви, она сказала: - У вас ребята, больше всех валентинок. Леви едва ожидал получить одну, поэтому сильно удивился трем открыткам. Одна была от Ханджи, которая в итоге купила друзьям готовые валентинки в магазине. Слепленное ею нечто досталось Моблиту. Тот засиял от подарка и помахал подруге с другого конца класса. Вторая валентинка была красивая, в форме розового сердечка, украшенная по бокам кружевной ленточкой. Внутри блестящими красными чернилами было написало «от твоей тайной валентинки». Эта была от Петры. Леви узнал ее почерк, узнал чернила своей ручки, которую одолжил ее соседке по парте Нифе. На третьей было написано «Я все еще считаю, что ты удивительный». Самодельная открытка в виде красной розы. Отправитель тот же, что и в прошлом году. Но не Петра. Леви недоуменно оглядел класс. В этом году валентинки достались всем. В прошлом Зик устроил настоящую истерику, потому что не получил ни одной. Теперь он пялился на кривую открытку, которую Елена не забыла подписать. У Эрвина валентинок было даже больше, чем ожидалось. Даже не считая дружеских от Леви и Ханджи набралось много. Майк, которому досталось всего три (и то две дружеских) смотрел на это добро с глазами-блюдцами. Среди них была и от Леви (которая не дружеская). Хоть дядя Ури и запретил материться в школе (не только Леви, но и Кенни), мальчик все равно выругался и сгреб свои валентинки в сумку. Ханджи все это время глядела на него с лукавой ухмылкой. Линзы ее очков блестели то ли от вышедшего зимнего солнца, то ли от сальных разводов на стекле. - Чего тебе, очкастая? - Я получила твою валентинку. Спасибо. А ты получил мою. Что нужно сказать? - Спасибо? - Пожалуйста! – она негромко вскрикнула и прижала его к себе. Объятия были крепкими, Леви пришлось потрудиться, чтобы высвободиться из ее хватки. - Остынь, очкастая. - Эх, Леви, Леви, - Ханджи приняла поучающий вид, - я же так и не сказала тебе секрет. - Раз это секрет, то не говори, - Леви достал тетради и учебник для следующего урока, - если ты о валентинке, то я знаю, что она от Петры. - Одна да, а вторая нет, - ее губы снова изогнулись в ухмылке. - Ну да, вторая от тебя, дуреха. - А у тебя их три. Если хочешь узнать, от кого третья, то после уроков иди в спортзал. Тебя там будет ждать сюрприз. - Меня там будут ждать только бактерии, - отмахнулся от нее мальчик. «Глупость какая-то», - думал Леви. Не до сюрпризов ему. У него уже несколько троек по математике, а Кенни ругается и рвет на себе волосы из-за каждой. Проблема с математикой больно бьет не только по оценкам, но и по кошельку. Вредный старикашка в продуктовом магазине несколько раз обсчитывал мальчика, который не мог быстро посчитать в уме причитающуюся ему сдачу. И Кенни снова рвал волосы и ругался. В этот раз с продавцом. Может быть, стоит попросить Эрвина помочь с математикой, пока дядя не облысел. Однако любопытство в конце концов взяло над ним вверх. Леви пообещал себе, что сходит в спортивный зал лишь на пять минут, глянет одним глазочком и пойдет домой. Если к приходу Кенни и дяди Ури уроки будут не начаты, они больше никогда в жизни не оставят его без няньки. От тети Траут, что с ним обычно сидит, сигаретами пахнет даже сильнее, чем от Кенни. Леви иногда злился, что дяди недостаточно доверяют ему. Эрвина, например, его отец всегда оставляет самого. Даже доверяет готовить ужин. Кенни же своего племянника к плите не подпускает. «Лучше бы тут были вирусы», - подумал Леви в спортзале. Под строгим присмотром мистера Магата Зик нарезал круг за кругом. Его родителям вздумалось делать из него спортсмена-олимпийца. Но пока что все, что светило ему – место на скамейке запасных. Неужели, это и есть тот сюрприз, о котором говорила Ханджи. На секунду в голову пришла мысль настолько ужасная, что от нее мальчику скрутило живот. Может ли быть, что валентинки ему уже второй год подряд присылал Зик? Леви поспешил отогнать эту мысль. Это всего лишь шутки Ханджи. «Да ну их, в жопу», - решил мальчик, решительно направился к выходу и врезался в Эрвина. - Леви, не говори, что ты уходишь, - улыбка мальчика едва не потухла, - я хотел поговорить. - Не здесь. Нет никакого желания видеть потную рожу Зика. Пошли ко мне домой. Эрвин не успел никак среагировать, все случилось слишком быстро, и поэтому вскоре он сидел на высоком стуле на кухне Леви. Тому было запрещено самому кипятить воду, но этот запрет он постоянно нарушал, как и сейчас, заварив для себя и Эрвина чай. К счастью, дядя Ури всегда хранил запас конфет и печенья, так что у Леви было, чем угостить друга. - Леви, - заговорил Эрвин, собравшись с мыслями, - для начала спасибо за валентинки, - он положил на стол белую валентинку, - я сразу понял, что она от тебя. Не знаю как, но понял. Поэтому и хотел поговорить. Мальчик на этих словах спрыгнул со стула и побежал к своей сумке. Вытащил оттуда помятые открытки и спрятался у себя в комнате. Эрвин не знал, должен ли он идти за ним, или лучше допить чай. В раздумьях уставился на подстаканник как на самое интересное, что когда-либо видел. - Вот, - сообщил Леви, вернувшись, - это ведь тоже от тебя? Перед Эрвином лежали две его валентинки. Обе в виде красной розы. Папа как-то говорил ему, что завоевал сердце мамы, подарив ей сто одну красную розу. Художественных способностей мальчика не хватило на столь тонкую работу, поэтому в прошлом году он ограничился одной. В этом – решил повторить. - Да. - Ты говорил, что валентинки нужно дарить тем, кто нравится «в том самом» смысле. - Да. - Значит ли это, - Леви смущенно опустил взгляд, - что я нравлюсь тебе «в том самом смысле»? - Да. Услышав это, он снова вскочил и спрятался в комнате. В этот раз Эрвин решил, что нужно пойти за ним. Дверь оказалась запертой, и мальчик остался стоять у нее. Если Леви нужно время, Эрвин его ему даст. Наконец дверь отворилась. Покрасневший до кончиков ушей Леви стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу. - Ты мне тоже, - сказал он тихо. Эрвин довольно улыбнулся: - Раз уж мы друг другу нравимся, то наверно должны вступить в отношения, но если честно я пока не готов… Как и Леви. Ему всего десять, он до сих пор играет с игрушками (когда никто не видит, разумеется), спит в обнимку с Хеллоу Китти (о чем никто, кроме дядь не знает) и ни о каких отношениях не думает. Для начала им нужно закончить начальную школу и наконец лишиться всех молочных зубов. - … но Леви, если ты будешь не против, - продолжал Эрвин, словно заранее заготовил речь, - я бы хотел в будущем… - Да, - поторопился Леви с ответом, полагая, что Эрвин предлагает, повзрослев, начать встречаться. - …пожениться, - вместо этого сказал мальчик, - ты согласен? Я так рад. Я боялся, папа сказал, что мне слишком рано задумываться о таком, но я счастлив, что ты согласился. Я так сильно тебя люблю, Леви, - он заключил друга в крепкие объятия. - Постой, - выдохнул Леви, и его поставили обратно на пол, - я думал, что мы будем встречаться. - Конечно будем, - заверил Эрвин, - но потом поженимся. Или, - он увидел сомнения в лице напротив, - ты не хочешь? - Я не хочу забегать вперед. Давай пока будем дружить, потом встречаться. И если много лет спустя, мы все еще будем нравиться друг другу «в том самом смысле», то поженимся. - Хорошо. Но можно мне подержать тебя за руку? - он сделал шаг вперед. Леви вытянул вперед правую руку. Она была такой маленькой, что Эрвин испугался, что сломает ее, если сожмет слишком сильно. – Она мягкая. - Твоя тоже, - Леви, весь красный, словно стал еще меньше. Его взгляд бегал от Эрвина к полу, от пола к кухне, от кухни к Эрвину, - ладно, пошли пить чай, пока не остыл. - Хорошо, - Эрвин отпустил уже достаточно вспотевшую ладошку. - Эрвин, - произнес Леви, когда его чашка опустела, - возможно Кенни не согласится… - Тогда я тебя украду, - уверенно произнес мальчик. - Я не договорил, - Леви воззрился на друга тяжелым взглядом, - хотел сказать, что Кенни не захочет, чтобы я встречался с тобой и потом женился, за просто так, - Эрвин было хотел что-то сказать, но передумал, - поэтому подтянешь меня по математике? - Разумеется, - сказал мальчик и еще раз взял руку своего удивительного друга.