Основатель (праведного) пути

      ...они все прибывали. Толпы ходячих мертвецов, которые откликнулись на зов Старейшины Илин, были готовы разорвать на куски каждого заклинателя, что встречался на их пути.       Сколько крови на его руках? Сколько боли пришлось пережить? Безночный Город был омыт кровью тысяч заклинателей, пронзающая мелодия Чэньцин пробирала до глубины души.       Это тот момент, когда он впал в безумие. Он понимал, что все кончено. Сейчас он просто отбирает чужие жизни из-за ненависти ко всему: к этим людям, что отняли у него дорогое, к этому миру, который заставлял вновь и вновь испытывать страдания, к самому себе, потому что сдался.       И неужели после всего он?..

      ...Вэй Ин! Вэй Ин!

      - Лань Чжань?       Усянь резко сел в кровати и посмотрел перед собой. В глазах плыло, а голова раскалывалась. Снова кошмар из прошлой жизни. Иногда подобные сновидения преследовали его, но это было слишком расплывчатым. Вэй Ин пытался вспомнить, что же там произошло. Но как только он возвращался к тем воспоминаниям, голова начинала болеть сильнее. Почему кошмар снова приснился? И почему Ванцзи звал его?       - Вэй Ин, тебе приснился плохой сон?       "А, точно".       Усянь устало потер глаза. Сейчас вокруг него не бушуют толпы мертвецов, не горит город и не умирает все живое. Сейчас он в умиротворенной атмосфере Гусу, а маленький Ханьгуан-цзюнь обеспокоенно смотрит на него и, видимо, пытался разбудить.       Похоже, что молчание затянулось, и Ванцзи истолковал его по-своему.       - Время обеда.       Усянь проследил за тем, как второй мальчик оставляет еду и лекарства на краю кровати и отходит в сторону. Ванцзи немного медлит, но потом все же разворачивается к выходу.       - А, погоди. Спасибо.       Лань Чжань остановился. Он обернулся к Вэй Ину и кивнул.       "Что сказать?!" - это вопрос, который крутился в голове Усяня несколько раз, из-за чего тишина снова затянулась.       - Выздоравливай, - произнес маленький Лань и покинул комнату.       Вэй Ин едва не взвыл от беспомощности. Он снова почувствовал себя крайне глупо перед этим ребенком. Да что с ним не так?! Причем это относилось к самому Усяню. Маленький Ванцзи же вообще ничего плохого ему не сделал, даже несмотря на все те глупости, которые вылетали изо рта Вэй Ина, Лань Чжань согласился стать друзьями. "Дурак! Ну просто дурак! - Мысленно ругал себя Вэй Ин. - Ну почему нельзя было хоть поблагодарить его нормально? Или извиниться за вчера?! Можно же сказать что угодно. Хотя бы начать с того, что я не насмехался над ним тогда". Вспомнился тот вечер, когда Усянь сам же предложил посидеть на улице, а потом сам же и рассмеялся после фразы Лань Чжаня.       Сидеть одному в комнате абсолютно не хотелось. Но простуда действительно оказалась сильной, да и нарываться на новые неприятности очень сильно не хотелось. Оставалось задуматься над тем, что он вообще делает. Он же сам решил, что останется в Гусу, так зачем же каждый раз делает новые и новые глупости?       Вроде бы и взрослый, а зацепить легко, как самого настоящего ребенка. И никто не станет терпеть его заскоки больше необходимого. Удивительно, что Цижэнь его все еще не выкинул из ордена и не скинул с какой-нибудь горы. Конечно, к этому мужчине тоже была уйма вопросов, но со всем лучше разбираться постепенно.       Пока Усянь предавался размышлениям и анализировал свои промахи, которые уже успел совершить в новой жизни, дверь его комнаты вновь тихо открылась. Вэй Ин сразу же обернулся и попытался сделать как можно более приветливое выражение лица. Потому что перед ним стоял тот человек, перед которым Усянь провинился больше, чем перед всеми остальными.       - Я подумал, что ты спишь.       Ванцзи посмотрел на оставленный поднос с уже пустой посудой, а потом перевел взгляд на книгу, которую Вэй Ин держал на коленях. Складывалось впечатление, что Усянь действительно учил правила, поэтому следующей фразой Лань Чжань скорее извиняется.       - Не буду мешать. Просто заберу.       Вэй Ин следит за чужими действиями и снова не знает, что сказать. И куда пропала вся его хваленая решительность?!       Давай, Усянь, продолжай. И Лань Чжань снова уйдет с мыслями о том, что неприятен Вэй Ину.       - Спасибо за заботу, - выдает Усянь.       "Нет, ну нет! Ну какой же я тупой! Думай! Думай!".       Ванцзи кивает и вновь собирается уйти.       - В том, что я болею, виноват только я.       "Ну точно дурак", - сразу же думает Усянь после своих же слов.       Но это заставляет Ванцзи остановиться. Он не поворачивается к собеседнику, но четко произносит:       - Не говори так.       - Но так и есть. - Вэй Ин откладывает книгу и садится ровнее. - Я понимаю, что повел себя неправильно. Я не должен был убегать и надумывать лишнего. Я заставил вас переживать о себе, а сейчас вместо того, чтобы заниматься со всеми, я болею, и за мной приходится ухаживать.       Лань Чжань молчал. Но потом все же повернулся к Усяню и с бесстрастным лицом произнес:       - Не нужно. Нет ничего плохого в том, что я тебе не нравлюсь.       Похоже, что Ванцзи воспринял все эти слова совсем иначе. И Усяню стало не по себе. Но после всего, что делал и говорил Вэй Ин - такой вывод напрашивался сам по себе. Усянь будто не пытался загладить свою вину, а оправдывал чужие действия.       - Но это не так, - попытался возразить Вэй. - Я просто иногда тебя совсем не понимаю.       Ох, зря он так. Даже с кровати видно те яркие эмоции удивления и разочарования, что промелькнули во взгляде Лань Чжаня.       - Нет, я в смысле...       - Поправляйся, Вэй Ин. Я больше не буду тебя беспокоить.       И в этот раз Ванцзи ушел даже быстрее, чем прежде.       "Дурак", "идиот" или "законченный придурок" - у Вэй Ина было целых три более или менее цензурных варианта, как назвать себя после случившегося. Хотя к сложившейся ситуации подходили слова куда хуже этих.       Стоило заметить одну тенденцию - чем больше Усянь думал, тем хуже становилось. Пока он подбирал слова - Ванцзи решил, что тот просто не желает с ним говорить. Пока Вэй Ин пытался выдать что-то, что сгладит ситуацию, Лань Чжань толковал слова другого мальчика по-своему. Причем эти выводы были настолько логичными, что даже неприятно становилось.       "Нет ничего плохого в том, что я тебе не нравлюсь" - и как можно так просто произнести подобное?!       Так просто оставлять это все нельзя - очевидно. И стоит воспользоваться тем, что они с Ванцзи соседи. Поэтому после ухода Цижэня, который напичкал целебными отварами и пресной едой, а потом еще и все сто правил проверил, Усянь начинает действовать.       До отбоя остается еще около часа. В такое время Ванцзи обычно либо в своей комнате, либо уже заканчивает занятия. Получается, что встретиться с ним Вэй Ин точно сможет, если нарушит общепринятые нормы приличия. Но что делать, если дверь снова окажется закрытой? Усянь покосился в сторону окна. Неплохая идея. Раньше он частенько запрыгивал в окна, но сейчас у него для этого нет достаточно сил, ни духовных, ни физических.       - Ох, ладно.       Поднявшись с кровати, Вэй Ин надевает на себя верхние одежды и натягивает сапоги. И пока он все это делает, то в который раз благодарит предков Ланей за то, что те придумали такие хорошие лекарства. Кое-как завязав пояс, Усянь выскальзывает из комнаты и тихо направляется к соседней. Из цзинши виден свет. Отлично! Осмотревшись по сторонам, мальчик быстрыми шажками направляется за угол, чтобы заглянуть Лань Чжаню в окно.       Самого владельца комнаты не было видно, да и в целом внутри все было настолько тихо, что казалось, будто там и нет никого. Но кому как не Усяню помнить о том, что Ванцзи не любит шум.       Несильно потянув оконную раму за деревянный выступ, Усянь порадовался тому, насколько просто та поддалась. Все идет точно по плану! Лишь бы его не заметил никто, иначе потом разговоров не оберешься. Что еще хорошо усвоил Вэй Ин за свою прошлую жизнь - благие намерения иногда бывают чреваты самому добродетелю.       Открыв окно настолько, чтобы можно было протиснуться внутрь, Усянь ухватился за подоконник и несильно подпрыгнул, чтобы подтянуться. Однако не рассчитал то, в насколько неудобные для подобного одежды он сейчас одет. Поэтому, запутавшись в ткани собственного одеяния, Вэй Ин рухнул вниз, нарушая царящие здесь тишину и умиротворение.       Неловко. Ну почему всегда, когда хочется лучше, получается вот так? Ну что за несправедливость? Неужели Вэй Ину хотя бы в новой жизни нельзя подарить чуть больше удачи? Мало того, что из-за самого себя стыдно, так еще и тихий всплеск, раздавшийся за ширмой, добавил неловкости сложившейся ситуации. А вот выглянувший из-за перегородки Ванцзи с ошарашенным взглядом, вообще заставлял провалиться сквозь землю.       - Вэй Ин? Почему ты здесь?       Усянь потер ушибленную руку, а потом сразу же захлопнул окно. Ну вот как, скажите на милость, можно было выбрать настолько неловкий момент? Почему Ванцзи не читал, не играл на гуцине или не практиковал каллиграфию? Почему ему нужно было именно принимать ванну?       - Я хочу поговорить. Это важно.       Ну а что? Он все равно здесь, нарушил все мыслимые и немыслимые личные границы, так что отступать уже просто не имеет смысла.       Однако Лань Чжань лишь скрывается за ширмой с изображением символа ордена Гусу Лань на центральной панели, такой же, которая стоит и в комнате самого Вэй Ина. Усянь тупо смотрит на рисунок из облаков и не двигается с места. Он терпеливо ждет, пока его собеседник приведет себя в порядок.       И когда Ванцзи показывается снова, на нем уже нижние одежды и белый халат. Удивительно, наличие налобной ленты было неизменным даже во время купания.       - Тебе не стоит сидеть на полу, - замечает Лань Чжань, а потом переводит взгляд в сторону кровати.       Намек был понят сразу. Усянь сбрасывает обувь и забирается на чужую постель. Лань Чжань продолжает стоять в стороне.       Вэй Ин не растерялся - похлопал по месту рядом с собой и улыбнулся:       - Ну же, не стой там. Я, правда, хочу поговорить с тобой.       Второй мальчик не выражает никаких эмоций. Он просто подходит к своей кровати и присаживается на самый край, подальше от внезапного гостя.       "Нет, так дело не пойдет", - Усянь настроен серьезно. И он не уверен, что они могут нормально поговорить в такой напряженной атмосфере. Поэтому Вэй Ин берется за дело со всей решительностью.       - Я знаю, что могу сказать лишнего, или совсем не то, что нужно. - Вэй Ин подвинулся ближе. - И я знаю, что обидел тебя. Прости, пожалуйста, - с каждым предложением он сокращал расстояние между ними. - Но ни ты, ни Хуань не виноваты в том, что я сбежал. Это я надумал лишнего, я сам все решил. И я очень счастлив, что, несмотря на мое поведение, ты все же пришел ко мне сегодня. Лань Чжань, - Усянь придвинулся настолько, что получилось перехватить чужую руку и потянуть на себя, заставляя Ванцзи повернуться к нему и немного растеряться от такой близости. - Прости меня за сегодня. Я, правда, постараюсь исправиться. Я буду стараться быть для тебя хорошим другом. И я обещаю, что сделаю все, чтобы больше не обидеть тебя.       Ванцзи посмотрел на свою руку, что все еще была в плену чужих пальцев. И только он хотел что-то ответить на всю эту пылкую речь Усяня, как тот резко выпалил:       - И ты, правда, нравишься мне. Прости меня за все те глупости.       Лань Чжань опешил от такой прямолинейности. Собственно, этого Вэй Ин и добивался. До идеала не хватало лишь контрольного удара.       Усянь обнимает другого мальчика:       - А еще - я очень сильно хочу снова заниматься с тобой. Можно?       Ванцзи был растерян. Он не привык к тому, что кто-то настолько сильно и резко вторгается к нему в личное пространство. Стало не по себе, но слова Усяня были искренними. Просто не верилось, что этот мальчик решился, будучи все еще простуженным, нарушить несколько правил и вломиться в чужую комнату через окно просто для того, чтобы извиниться.       - Можно, - тихо отвечает Ванцзи.       А потом, крайне нерешительно и робко, касается одной руки Усяня, что обнимала его.       Тот сразу же отстранился, шумно выдохнул и разлегся на чужой кровати.       - Я так переживал, - протянул Усянь. - И если я опять скажу что-то глупое - говори мне сразу, хорошо?       Ванцзи кивнул, а потом повернулся к собеседнику:       - Зачем ты лез в окно?       Вэй Ин сразу же сел и подобрал ноги под себя. Подобающая поза не могла компенсировать его недавнего поведения, но это лучше, чем совсем ничего.       - Побоялся, что дверь будет закрыта.       Ванцзи глянул в сторону выхода, а потом опустил взгляд:       - Еще не время отбоя.       - Мне нужно было наверняка.       Смотреть на Лань Чжаня сейчас было интересно. После купания он куда больше походил на обычного ребенка, чем на маленького нефрита. И почему-то именно сейчас захотелось вновь перейти все рамки дозволенного.       Усянь потянул Ванцзи на себя, заставляя практически упасть на кровать.       - Вэй Ин!       Ох, это возмущение сейчас было настолько забавным, что Усянь едва не рассмеялся. Сам он развалился рядом и начал говорить о... Том, что произошло за день. Просто болтал о том, что ему было скучно, что лекарства на удивление вкусные, о том, что прочел и сколько правил выучил. Просто обыденные и, казалось бы, совсем неинтересные вещи.       Однако Ванцзи просто выслушал, не перебивая и все еще держась на расстоянии, насколько это было возможно, учитывая нахождение в одной кровати.       По итогу первым зевнул, показывая усталость, именно Усянь. Болезнь снова дала о себе знать, поэтому его начало клонить в сон.       - Что-то я заболтался. - Он вскочил на ноги прямо на кровати, а потом перепрыгнул через Лань Чжаня, чтобы оказаться на полу.       Ванцзи сел и проследил за тем, как Вэй Ин направляется к выходу.       - Вэй Ин.       Тот остановился и с интересом посмотрел на до этого момента молчаливого мальчика.       - Я подумал, что уже время отбоя, и мне пора к себе.       Лань Чжань кивнул в знак согласия. Но все равно поднялся и подошел к шкафу, чтобы достать оттуда теплую накидку.       - Ты все еще болеешь.       - Да тут пройтись, - попытался отмахнуться Вэй Ин. Но под пристальным взглядом другого мальчика все же сдался. - Спасибо. И, - он помедлил. - До завтра?       Ванцзи лишь кивнул:       - До завтра, Вэй Ин.