Основатель (праведного) пути

      Занятия игрой на гуцине оказались очень даже занимательными. Вэй Ин полностью отдавался тому, чтобы узнать что-то новое для себя, и даже не заметил, как спустя всего какую-то неделю начал с нетерпением ожидать вечера, чтобы провести время вместе со своим маленьким учителем в лице Лань Чжаня.       Никогда бы Усянь не подумал, что время в Облачных Глубинах для него пролетит настолько быстро. Подумать только - неделя пронеслась так быстро, что мальчик даже не придал этому значения. Он освоился и уже практически влился даже в строгий распорядок дня. И не ясно, дело было в привычке, желании избежать "воспитательных мер" или же в том, что Сичэнь продолжал радовать своим присутствием с самого утра. Хуань все так же помогал с ненавистной заколкой и по-доброму подшучивал над младшим.       Совладать со своим маленьким телом получалось все удачнее. Тренировки с мечом и луком сделали свое дело, помогая правильно рассчитать свои нынешние силы и ловкость.       Чувство, что чего-то не хватает, постепенно испарилось.       Если в самом начале Усянь с толикой отчаяния цеплялся за свое детство из прошлой жизни, то последние несколько дней даже не вспоминал о нем. Жизнь в Гусу, тихая и спокойная, шла своим ходом. Умиротворенность все больше привлекала и становилась обыденной вещью, помогающей сосредоточиться на самосовершенствовании.       За это время Сичэнь дал ему еще пару уроков рисования. Они вдвоем изображали вид заснеженного сада, а после - тренировочного зала. Хуань объяснял и указывал на ошибки младшего с полным понимания видом. Усянь же делился тем, чему его научил Лань Чжань.       Молчаливый Ванцзи становился более открытым со своим новым другом. Хоть он все так же больше слушал, нежели говорил, Вэй Ин постепенно учился понимать эмоции этого мальчика. Когда они играли на инструменте, Лань Чжань не говорил об ошибках, он просто придерживал струны, прерывая мелодию, после чего играл уже правильный мотив, возможно - всего один отрывок из длинной мелодии, а потом поднимал взгляд на Вэй Ина, в ожидании пока тот повторит.       Предложенные книги о целительстве были перечитаны несколько раз. Усянь старательно делал заметки и повторял уже выученный материал по несколько раз. Все же, если идти проситься к Цижэню в ученики, нужно в идеале знать и понимать азы изучаемого. Во-первых, чтобы не ударить лицом в грязь перед этим мужчиной, а во-вторых, чтобы тот и не подумал отказать, увидев усердие со стороны шестилетнего ребенка.       Изучение правил ордена продолжалось. Усянь все так же учил по двадцать правил в день и повторял предыдущие, рассказывая это все Лань Сичэню или же Цижэню, если тот не был занят делами главы ордена. Лань Цижэнь хоть и не являлся официальным главой клана, но все равно нес на себе эту ответственность, выказывая тем самым понимание к своему брату. И Вэй Ин, старающийся не вникать в проблемы Гусу Лань слишком глубоко, все равно прекрасно осознавал всю тяжесть дел, что несет на себе этот мужчина.       За сегодняшним ужином Цижэня снова не было. Усянь знал, что тот на собрании старейшин ордена, но все равно надеялся увидеться с ним, чтобы попросить продолжать свое обучение целительству и обсудить перспективы ученичества у старшего Ланя.       Прием пищи традиционно проходил в полной тишине. Вэй Ин сидел рядом с Лань Чжанем, а Сичэнь расположился напротив них.       Хуань закончил первым. Он быстро допил свой чай и поднялся:       - Сегодня покину вас раньше. Хороших занятий.       Очевидно, что он был уставшим. Никакая покладистость не избавит от морального и физического истощения. Чем ближе были те состязания, тем более измотанным Хуань выглядел. И никакая улыбка не могла это скрыть.       Вэй Ин отставил свой чай и обратился к Ванцзи:       - Хуань совсем уставший. Как считаешь, мы можем как-то его поддержать?       Похоже, что предложение заинтересовало Лань Чжаня. Он задумчиво посмотрел на друга, после чего кивнул и поднялся.       - Пойдем.       Говорить о том, что идею следует для начала обсудить, Вэй Ин не стал. Да и какой смысл? Лань Чжань наверняка куда лучше знает своего брата. Усяню остается лишь следовать за ним и стать поддержкой в какой-то затее.       И конечно же Вэй Ин удивился, когда Лань Чжань остановился на пороге своей комнаты. Ванцзи не спешил открыть дверь. Он скосил взгляд в сторону комнаты Усяня и тихо произнес:       - Оденься теплее. Нам нужно успеть до отбоя.       Просить дважды было не нужно. Усянь сразу же скрылся в своей комнате и принялся кутаться в теплые вещи. Ванцзи слишком молчаливый и слишком чуткий ребенок. Но в такие моменты Вэй Ин не мог подавить улыбки - слишком очаровательное поведение, выражающее привязанность младшего брата к старшему, заставляло взрываться от восторга снова и снова.       Когда Вэй Ин вышел из комнаты, Ванцзи уже ждал его на пороге. В руках он держал гуцинь и сборник тех простеньких мелодий, которые они разучивали каждый вечер.       - Мы будем играть? - Вэй Ин посмотрел с интересом.       Ванцзи кивнул и молча направился в сторону, где располагалась комната его брата. Вэй Ин только сейчас задумался о том, что за все это время пребывания в Гусу ни разу не поинтересовался, а где же живет Хуань. Стало немного стыдно и неловко. Особенно, когда они прошли достаточное расстояние. Неужели Сичэнь каждое утро проходил его, чтобы просто помочь шестилетнему мальчику проснуться вовремя и завязать волосы? В груди кольнуло от некоторого чувства вины. Получается, что Хуань просыпался раньше, как минимум на добрых полчаса, чтобы собраться, дойти до Вэй Ина и провести их ежедневный утренний ритуал. И почему Усянь ни разу не задумался об этом раньше?       Лань Чжань остановился у отделенной постройки, внутри которой все еще горел свет, и устроился на коленях, на которые положил гуцинь. Он поднял взгляд на Усяня, намекая, что тому так же стоит присесть рядом. И когда Вэй Ин сделал это, то часть инструмента оказалась и на его коленях тоже.       Ванцзи открыл сборник и остановил свой выбор на одной мелодии, которую они разучивали не так давно, и которая лучше остальных получалась у самого Вэй Ина.       - Для хорошего сна, - пояснил маленький Лань.       "Как колыбельная", - мысленно улыбнулся Усянь. И чтобы снова не взорваться от умиления, постарался принять как можно более спокойный вид и сдержанно кивнул. Вообще, сдерживать свои порывы как-то тоже неожиданно вошло в привычку. Нет, он был все тем же непоседливым ребенком, которому хочется носиться везде и всюду. Но теперь эту энергию было куда направить.       Ванцзи первым устроил руки на струнах. Он проследил, чтобы Усянь сделал то же самое, а потом кивнул и потянул за одну из струн, начиная играть.       Еще когда они играли это впервые, Вэй Ин подумал, что "Тихое спокойствие" уж слишком похоже на колыбельную. Слушая этот спокойный тихий мотив, действительно хочется окунуться в мир грез.       Касания струн рядом с пальцами Ванцзи казались Усяню донельзя правильными. Они правильно играли мелодию, они идеально поддерживали ритм друг друга и ни разу не сбились. Ну а еще они сидели плечом к плечу друг с другом, отчего этот зимний вечер вовсе и не казался холодным.       Услышав тихую мелодию, Сичэнь даже удивился. Он как раз принимал теплую ванну и намеревался действительно лечь пораньше. И он уж никак не ожидал, что его ждет вот такой неожиданно приятный момент.       Ему нравилось "Тихое спокойствие". В детстве он частенько играл его для Ванцзи. На гуцине или не флейте - не важно. Хуань играл ее младшему брату перед сном и желал доброй ночи. Лань Чжань мог уснуть еще в самой середине. Несколько раз он засыпал у старшего брата на коленях, а Сичэнь заботливо переносил его в кровать и накрывал одеялом. Именно такие моменты и сделали эту мелодию одной из самых любимых для Сичэня.       Он мог бы выйти, мог бы заговорить о позднем времени или холодной погоде. Но желание наслаждаться стараниями этих двух детей сейчас пересилило все остальное. Хуань прикрыл глаза и не смог подавить счастливой улыбки. Поразительно, что Вэй Ин ни разу не сфальшивил.       Дверь открылась, и к ним выглянул Сичэнь. Он поманил рукой внутрь и отошел от дверного проема.       Видеть Хуаня таким домашним было непривычно для Усяня. Волосы старшего были немного влажными, из одежды - только нижние одеяния и халат, а налобная лента в этот раз отсутствовала.       И вместо того, чтобы сказать хоть что-то, Хуань наклонился и обнял обоих.       - Спасибо.       Обнимая старшего в ответ, оба мальчика почувствовали тепло своими замерзшими пальцами. Наверняка, это не самое приятное после теплой ванны.       - Брат, не простудись.       Сичэнь тепло рассмеялся и отстранился:       - Это вам двоим нужно согреться.       Ванцзи косится в сторону Усяня. И Вэй Ин неожиданно понимает его без лишних слов.       - Согреемся. - Усянь берет в свою руку ладошку Лань Чжаня. - Старший братик устал, мы не хотим мешать.       Ванцзи кивнул:       - Доброй ночи.       И Хуань не стал ни на чем настаивать.

***

      Утром Вэй Ин проснулся вовремя. Чувство вины из-за того, что Хуань каждое утро терпеливо ждет, пока Усянь приведет себя в порядок, не покидало мальчика. Поэтому он поспешил умыться и надеть одежды. Все-таки столько слоев ткани - все еще непривычно. Но для зимы - особенно тепло.       Но никакое чувство вины не сменяло нетерпеливого ожидания того, как Сичэнь снова начнет закалывать волосы. От этого отказываться совсем не хотелось. По крайней мере, пока что.       Однако когда дверь распахнулась, на пороге показался вовсе не маленький Хуань.       - Доброе утро.       Вэй Ин поклонился Цижэню и неловко замер у столика. Он подготовил гребень и заколку, но сейчас чувствовал себя крайне глупо.       - И тебе, Вэй Ин. - Мужчина подошел ближе. - Кажется, что ты уже освоился с режимом и некоторыми правилами.       Усянь кивнул:       - Да. Я стараюсь.       - Твои старания уже можно оценить по достоинству. Ты так не считаешь?       "Это... Он меня хвалит? С ума сойти! - Внутренний Усянь даже не знал, ликовать ему или же удивляться. - Сам Лань Цижэнь меня похвалил! Эта новая жизнь меня точно в могилу еще раньше сведет". Мальчик отвел взгляд и немного помедлил с ответом. Не стоит забывать о вышеупомянутых правилах.       - Спасибо. Мне есть куда расти. И я, правда, очень стараюсь учиться усердно.       Цижэнь окинул мальчика задумчивым взглядом. После чего посмотрел на столик, где лежала заколка.       - Сичэнь рассказывал, что тебя заинтересовала игра на гуцине.       - Д-да. Лань Чжань согласился поучить меня. Но я не отвлекаюсь и от других занятий. Вчера я очень хотел поговорить с вами о тех книгах о целительстве.       - Решил освоиться в этом?       Усянь поднимает взгляд на мужчину:       - Да. Я понимаю, что вы сейчас заняты, но если у вас найдется время, я хотел бы поучиться этому у вас.       Кажется, что Цижэнь снова о чем-то задумался. Он смотрел на заколку. И почему-то от этого пристального взгляда Усянь совсем растерялся. Не очень хотелось показывать Цижэню эту глупую слабость.       - Вэй Ин, ты считаешь свой внешний вид подобающим для того, чтобы предстать перед старшими адептами ордена Гусу Лань?       Усянь замялся. Ну вот почему Цижэнь решил отчитать его с самого утра?       - Я... Ну, - мальчик немного стыдливо опустил взгляд. - Я постараюсь это исправить. Не знаю, почему, но играть на гуцине для меня проще, чем заколоть себе волосы.       - Я говорил не об этом, Вэй Ин.       Тот удивился. Разве сейчас Цижэнь не пытается избавить племянника от ежедневной утренней заботы?       Мужчина провел рукой по бороде, после чего задал уже более прямой вопрос:       - Вэй Ин, тебе известно значение лобной ленты для адепта Гусу Лань?       - Ста... Сичэнь рассказывал мне о важности ленты.       Усянь все еще стоял, опустив взгляд в пол. Он все еще чувствовал себя слишком напряженно рядом со строгим Лань Цижэнем.       - Я считаю, что тебе стоит ознакомиться с правилами ношения ленты получше.       - Да, я понимаю.       Мальчик все еще не поднимал головы. Цижэнь обошел ребенка и встал за его спиной.       - Вчера мне довелось услышать твои труды. "Тихое спокойствие" - это не сложная мелодия, но она достаточно длинная. За все время игры ты ни разу не ошибся и не испортил игру Ванцзи.       - Я не стал бы. Нам очень хотелось порадовать Хуаня.       - Сичэнь часто играл ее для Ванцзи, когда они были меньше.       Внезапное откровение вызвало у Вэй Ина полнейшее удивление. Цижэнь произнес это слишком просто и обыденно. Но помимо этого он похвалил Усяня. Даже не верилось, что это тот самый "нудный старик". Но еще больше Усянь опешил, когда почувствовал прикосновения к своим волосам. Мальчик едва сдержался, чтобы не обернуться. Просто с ума сойти, это все точно какой-то бредовый сон! Хотелось бы закричать. Но Цижэнь взаправду расчесывал темные волосы Усяня, после чего собрал их в высокий хвост и закрепил заколкой. Но на этом потрясения все еще не заканчивались.       - Вэй Ин, запомни, ты - достойный ребенок, который в будущем непременно будет превосходить многих своими талантами. За столь короткое время ты смог влиться в жизнь Облачных Глубин и принять правила ордена. С этими правилами ты принимаешь так же и знания Гусу Лань. Я надеюсь, что эти познания станут для тебя ценностью и направят тебя по твоему жизненному пути. Носи эту ленту с гордостью. Помни, не орден определяет человека. Держи себя в узде, оправдывай собственные ожидания и будь предан самому себе.       Легкий приятный шелк ложится на лоб мальчика. Усянь чувствует, как сзади затягивается узел. И он не может поверить в происходящее. Только что Лань Цижэнь надел на него знаменитую лобную ленту ордена Гусу Лань. Только что случилось что-то невероятное. Это было не просто признание - Вэй Ин понимает это на уровне инстинктов. Не похвала и не простые слова. Эта лента - нечто большее. Вэй Ин это чувствует.       "Нужно что-то сказать", - мелькает очевидная мысль. Но вот - что? Остается надеяться, что это не самое глупое, что только можно придумать в сложившейся ситуации, когда ошибка не может быть допустима.       - Я... Буду стараться, - едва не лепечет мальчик, все еще шокированный произошедшим.       Похоже, что ответ был приемлем. Цижэнь вновь стоял перед Усянем и протягивал ему небольшую книжечку. Вэй Ин принял ее. "Лобная лента ордена Гусу Лань" значилось в названии. Ох, вот тебе и очередные правила. Но отказаться от такого было просто немыслимо.       - Спасибо, - снова выдает ребенок.       - Подними голову, Вэй Ин. Ты уже доказал, что являешься достойным человеком.       "И как же ты это понял так быстро?", но сказать вслух хоть что-то Усянь более не решился.       - Ближе к вечеру обсудим те книги, - продолжает мужчина. - Сосредоточься сегодня на музыке. Уверен, у Ванцзи найдется подходящая литература для тебя.       Выйдя из комнаты, Усянь сразу же столкнулся с Сичэнем. Старший поклонился своему дяде, а потом перевел взгляд на мальчика. Глаза Хуаня так и светились радостью, глядя на ленту Вэй Ина.       "Мне точно стоит вызубрить тот сборник", - делает себе пометку Усянь и здоровается.       - Доброе утро.       Сичэнь кивает, а потом задает вопрос дяде:       - У вас снова дела вне ордена?       - Сегодня тоже буду поздно. Отдохни от тех тренировок и не переусердствуй.       - Да, дядя.       И как только Цижэнь покинул их, Хуань снова вернул свой полный радости взгляд к Вэй Ину.       - Тебе очень идет.       - Правда?       - Конечно, - Сичэнь потянул младшего за руку. - Пойдем. Теперь для тебя это особенный день. Поздравляю.       "Это как день рождения, что ли?", - Усянь был в замешательстве. Неужели эта лобная лента настолько важна, что даже та, что надета на Вэй Ине, вызывает у Сичэня такой восторг?       Как оказалось крайне важна. Потому что завидев Вэй Ина с лобной лентой, даже Ванцзи выглядел удивленным и не скрывал своих эмоций.       - Поздравляю. Я рад, что дядя надел ее на тебя.       Лань Чжань редко когда начинал разговор первым. Сегодня действительно особенный день.       - Спасибо, - Усянь присел за стол рядом с другом. - Я не ожидал, что тоже буду носить ее.       - А как иначе? - Хуань выглядел откровенно пораженным таким высказыванием. - Мы же совсем недавно говорили о важности этого атрибута для любого адепта ордена. Теперь тебе стоит больше внимания уделять музыке. Духовные мелодии - важная часть наследия Гусу Лань.       - Мгм, - кивнул Ванцзи в подтверждение слов старшего брата.       Усянь замешкался. Как-то не верилось, что его вот так, считай, официально приняли в орден.       - Ваш дядя говорил о том, что я достоин.       - А разве ты сам так не считаешь? - Сичэнь сидел напротив и даже не потянулся к еде, устроив руки на коленях. - Если ты хотел бы поговорить, то мы могли бы сделать это после завтрака.       Вэй Ин молчаливо согласился и потянулся к своей порции. Глядя на эту безвкусную еду, которая уже успела войти в привычку, он ощущал, как внутри зарождалось какое-то странное чувство. Будто не зря он согласился на предложение Цижэня тогда. Будто в этот раз все наверняка пойдет иначе. Нет - все уже иначе. Вэй Усянь, в прошлой жизни - Старейшина Илин, стал шестилетним адептом праведного ордена Гусу Лань. Сумасшествие.       В этот день было солнечно. Так как Сичэнь был официально освобожден от тренировок с оружием, он составлял компанию своему младшему брату и Усяню. Слова о том, что теперь Вэй Ин будет заниматься на гуцине куда усерднее, не были пустым звуком. Потому что в музыкальной комнате Усяня уже ожидали подготовленные инструмент и книги.       Ванцзи сразу же присел на подушку и обратился к брату:       - Сыграешь с нами?       Очевидно, что Ванцзи намекал именно на гуцинь. А еще более очевидно - Сичэнь просто не мог отказать младшему брату.       - Конечно. Начнем с чего-то попроще. Но после этого Вэй Ину следует познакомиться с историей ордена и истоками.       "А история основателя ордена не такая уж и скучная", - вспомнилось Усяню. Возможно, это то, что следует повторить.       Они действительно начали играть уже знакомые Вэй Ину мелодии. Они были простыми, мотивы повторялись, из-за чего игра каждой занимала достаточно времени. Но эти простые повторяющиеся мелодии куда лучше помогали понять инструмент и освоиться со струнами. Из четырех разных композиций Усянь ошибся лишь в одной, и то только лишь потому, что отвлекся на Сичэня. Было очень непривычно видеть его перед гуцинем. Но не зря говорят, что талантливый человек талантлив во всем.       Тихие простенькие мелодии наполняли помещение безмятежностью и умиротворенностью. Усянь поймал себя на мысли, что готов просидеть вот так вот до вечера. Играть самому или слушать других - не столь важно. Ведь это спокойствие - то, чего так отчаянно не хватало в прошлой жизни. Уже пора бы признаться самому себе, что многие вещи он делал из чувства долга. Многие ошибки совершил как раз потому, что ставил других превыше себя. А что по итогу? Стал изгоем? Не смог спасти жалкую кучку детей и стариков? Стал злом воплоти? Внушал страх? Был ненавистным для всех темным заклинателем? И в самом конце его жизненного пути его просто поглотила тьма. Его же собственная тьма, которой Усянь так отчаянно сопротивлялся, которую так старательно подавлял. Может, если бы в прошлой жизни хоть кто-то сыграл для него столь приятную мелодию, то ему было бы куда проще сопротивляться темной ци вокруг?       - Я очень надеюсь, что придет время, и ты поделишься с нами тем, что у тебя на душе, Вэй Ин.       Голос Сичэня раздался совсем рядом. Усянь настолько ушел в свои мысли, что не заметил, как мелодия братьев Лань стихла, как старший из них подсел ближе и обнял. Хуань вытер чужие слезы и погладил его по голове:       - Ничего страшного. Если слезы помогают тебе унять печаль, то тебе стоит пролить их.       Ну вот почему опять? Почему это опять происходит?       Вэй Ин не сдержался и всхлипнул. Все же груз прошлого лежал на его душе. Усянь все никак не мог отпустить ту прошлую жизнь, хоть и осознавал, что в этой уже все иначе. Те травмы, вся та печаль снова и снова захватывала его. Боги, как же ему хотелось этого утешения раньше.       Струны гуциня дрогнули под пальцами Ванцзи. Эту мелодию Усянь не знал, не слышал ни разу. Но под этот мотив стало гораздо спокойнее.       Его не донимали вопросами, не пытались залезть в душу. Как только Усянь унял свои слезы, а Ванцзи закончил играть, Сичэнь выпустил младшего из объятий.       - Совсем скоро время обеда. Я думаю, что перед занятиями в библиотеке мы могли бы прогуляться. Интересно, ваши снеговики еще целые?       "Хуань, ты просто прелесть", - подумал Усянь, вытирая остатки влаги под глазами.       - Мы давно не были в городе.       Ванцзи произнес это крайне тихо, что прозвучало даже неловко. Но Сичэнь отнесся с понимаем. Все же Лань Чжань не тот, кто будет проявлять свои чувства открыто.       - Было бы неплохо, - сразу же соглашается старший. - И я думаю, что Вэй Ину было бы интересно посмотреть. Я поговорю с дядей вечером.       Младший брат кивнул:       - Я уберу здесь.       И сразу же поднялся. Часть книг он положил перед Усянем, а потом принялся собирать инструменты.       Больше всего поражало это понимание. Сичэнь в который раз высказывал свои слова о надежде на то, что Вэй Ин сам все расскажет. От него ничего не требовали. Даже Цижэнь, который надел на него ленту сегодня.       - Давай я все-таки помогу.       Сейчас Усяню не хотелось показывать себя настолько слабым. Поэтому он поднялся, чтобы помочь разложить все по местам.       Погода действительно радовала. Дело близилось к весне - даже в холодном воздухе витал солнечный аромат приближения тепла. Снег приятно хрустел под ногами, когда они направлялись к той поляне, на которой осталось четыре снеговичка. И они почти дошли до нужного места, пока Усянь не заметил, как что-то промелькнуло в кустах. "Точно! Их же тут было много". Мальчик бросился в сторону зарослей кустарника, на котором не было листьев, поэтому вполне можно было разглядеть кролика.       - Вэй Ин, не беги.       Тот сразу же остановился и указал в сторону интересующего субъекта:       - Там что-то есть.       Сичэнь подошел ближе и присел на корточки. Он протянул руку и из-за кустарника сразу же выпрыгнул кролик. Ванцзи остановился рядом с братом, наблюдая за тем, как кролик обнюхивает руку старшего. Эти животные все так же не боялись людей, поэтому Хуань без труда взял кролика на руки.       - Обычно они не подходят так близко. Хочешь погладить?       Вэй Ин сразу же протянул руку и коснулся белого меха животного. В такое время года его шерсть была особенно мягкой и пушистой.       - А их тут много? - Усянь задал первый же вопрос, что пришел на ум.       - Возможно, куда больше их будет в горах.       - Можно пойти туда?       - Сейчас слишком холодно. Но если хочешь, то весной мы могли бы пройтись.       Усянь прекратил гладить животное и посмотрел на Лань Чжаня:       - Не хочешь и ты погладить?       Ванцзи как-то неопределенно глянул в сторону кролика на руках своего брата, но не стал подходить. Вместо этого он наклонился и протянул руку немного вперед.       Вэй Ин едва не рассмеялся от восторга, который испытал снова. Второй кролик выпрыгнул из-за того же кустарника и принялся тереться о детские пальцы. Лань Чжань аккуратно поднял животное, такое же белое и пушистое, как и то, что держал Сичэнь, и протянул кролика Усяню.       - Держи.       "А в прошлой жизни это ведь я подарил тебе кроликов", - вспомнилась та шутка, когда Усянь влез в окно к Ванцзи и вывалил ему на стол двух диких кроликов.       - Нужно найти еще черного, - задумчиво произнес Вэй Ин.       Но потом сразу же прикусил губу. Зря он высказался. Точно зря.       - Почему именно черного? - Сичэнь посмотрел с интересом.       - Ну... А почему бы и нет?       Хуань улыбнулся и тихо хихикнул:       - Может, если мы дойдем до той поляны, там кто-то и найдется.       Вэй Ин взял на руки кролика, которого протягивал ему Ванцзи. Животное явно негодовало, что его вот так передают из рук в руки, но все равно смирилось со своей участью и устроилось на детских ручках.       Снеговики даже не подтаяли. Детское творчество осталось на том же месте, только стояли они уже немного криво.       - Может, стоит сделать их больше? - Усянь взял в руки снежную пародию на Цижэня и протянул Сичэню. - Ваш дядя не такой маленький.       - Вэй Ин, стоит оставить это тебе. У тебя очень хорошо получается.       Тот рассмеялся:       - Жалко, что нельзя показать их кому-то еще.       Ванцзи кивнул, а потом быстрым шагом направился в сторону, сворачивая за широкий ствол дерева. Такое поведение было весьма внезапным. Сичэнь сразу же последовал за братом.       - Ванц...       Но замер на полуслове. Лань Чжань держал в руках еще одного кролика и смотрел на старшего:       - Черный. Брат как всегда прав.       Сичэнь вздохнул:       - Не уходи так неожиданно. Хочешь подарить его Вэй Ину?       Ванцзи кивнул, но все равно задал вопрос:       - Можно оставить их здесь?       - Но нельзя же заводить домашних питомцев.       Усянь наблюдал за всем этим со стороны не в силах совладать со своими эмоциями. Было до безумия приятно такое трепетное отношение к простым, даже необдуманным, словам.       - А если они будут просто жить здесь, а мы с Лань Чжанем будем иногда их подкармливать? - Вэй Ин с надеждой смотрел на старшего. - Так же можно? Мы же не забираем их с собой.       - Это не повлияет на наши занятия, - добавляет Ванцзи.       От такого напора Сичэнь даже растерялся. Лань Чжань редко когда просил о чем-то, наверное, даже - никогда. А Вэй Ин поддерживает любую идею и в некотором роде разделяет желания Ванцзи. Ну разве может понимающий и заботливый старший брат отказать этим двоим сейчас?       - Я уверен, что это не повлияет на ваши занятия. Но если дядя узнает, то могут быть проблемы.       - А мы осторожно, - с максимальной уверенностью произносит Усянь. - Пусть хотя бы эти три кролика будут чуть ближе. Они же такие хорошенькие.       И Хуань сдается:       - Хорошо. Но не уходите за пределы дозволенного слишком часто.       - Хорошо, брат, - кивает Ванцзи, но в его взгляде проскальзывает радость.       Усянь тоже соглашается.       Ну и почему ему кажется, что только что произошло нечто такое же важное, как надетая на него сегодня лобная лента?       Уже сидя в библиотеке, Усянь все же берется за тот сборник, который оставил ему Цижэнь утром. И чем больше он вникает в суть налобной ленты ордена Гусу Лань, тем сильнее его поглощает смущение.       Потому что в своей прошлой жизни он не раз касался лобной ленты Лань Чжаня. И даже не подозревал, насколько это украшение является важным и насколько сокровенный смысл несет.       "Даже не верится, что он меня не убил после такого". Ведь тогда, на глазах у всех, Вэй Ин стянул налобную ленту с Лань Ванцзи и даже не извинился подобающим образом. Чуть позже он использовал ту же лобную ленту как жгут для перевязки раны.       Но сейчас Вэй Ин знал, что касаться лобной ленты могут лишь члены семьи и предназначенный самой судьбой человек. Теперь он знал, что этот атрибут практически никогда не покидает головы адептов ордена Гусу Лань. Лента символизирует сдержанность и нравственность. Проще говоря - "держи себя в узде" и является значением этой ленты. Снимая ленту человек будто бы отпускает себя, свои чувства и свои эмоции. Протягивая свою ленту избранному судьбой человеку, ты вручаешь ему всего себя и свою жизнь, свое будущее. Ты выражаешь искренность и преданность. Снимать ленту принято во время сна или находясь наедине с самим собой. Но еще лобную ленту вручает ребенку...       Усянь сглотнул. Он потупил взгляд на слова в книге. Нет, в это невозможно поверить.       "Налобную ленту имеет право надевать лишь родитель или тот, кто его заменяет".       "Налобная лента символизирует принадлежность к ордену Гусу Лань".       "Налобная лента с символом ордена символизирует принадлежность к главенствующей родовой ветви".       Вэй Ин закрыл сборник. Стоит заняться историей ордена. Лучше разобраться в этом получше. Потому что не все он мог помнить из своей прошлой жизни.       Ну и потому что на ленте Вэй Ина были видны символы ордена Гусу Лань - плывущие облака.