А разве ты когда-то выбирал?
Усянь помотал головой. Что за странные мысли? Конечно он же...Был обязан жертвовать собой.
Мальчик ударил кулаком по кровати. Да откуда такие мысли? Что за мерзкое создание сидит в его подсознании и подталкивает к подобному? Замолчи! Заткнись! Заткнись!А кто бы пожертвовал собой ради тебя?
Нет! Хватит! Прекрати!Во что обернулась твоя извечная жертвенность?
Вэй Ин снова заплакал, схватившись за голову и сжавшись в комочек.Подох подобно какой-то твари...
Тихий стук в дверь заставил этот мерзкий голос подсознания наконец-то затихнуть. Вэй Ин вздрогнул и посмотрел на дверь. Он машинально поднялся. Пусть скверные мысли и прекратили преодолевать его, но слезы не прекратились. Не важно, кто там. Усянь непременно заставит этого человека уйти. Пусть катится ко всем чертям под гору Луанцзан! Он распахнул дверь и с раздражением уставился на внезапного гостя. Ванцзи глядел с явным сочувствием. - Вэй Ин, я услышал, что ты... - Уходи. Усянь отвернулся и был готов направиться обратно к кровати, даже не удосужившись закрыть дверь. Ну а что? Лань Чжань же такой правильный, наверняка сам закроет. - Возможно, если ты все же скажешь, что тебя тревожит... Однако Вэй Ин снова перебивает. Только уже с новой вспышкой ярости. Ему хватило неприятных воспоминаний из прошлой жизни. Как человек, который не знает о том, как он умирал, пытается влезть в душу? А вот Усянь помнит, как покинул этот мир в прошлый раз - как последнее зло на всем свете. - Не хочу я ни с кем говорить! - Вэй Ин поворачивается к Ванцзи и буквально выплевывает ему в лицо. - Уходи! И в подтверждение того, что он не желает никого видеть, Усянь со злостью захлопывает дверь. Он хотел просто побыть один, отойти, принять какое-то решение. Ему не нужны нравоучения и попытки вытащить из него душу. Кому какое дело, что он думает?! Он должен поступить правильно! Он должен... Тихий вскрик снаружи поумерил пыл Вэй Ина. Все мысли как-то разом улетучились. Этот звук определенно издал Лань Чжань. А этот ребенок не позволил бы себе подобного. Усянь напрягся и приоткрыл дверь, чтобы взглянуть. Только чтобы убедиться, что вероятнее всего это какая-то очередная игра его собственного воображения. Но он замер из-за увиденного. Маленький Ванцзи держался за ладошку с ушибленными пальцами, аккуратно сжимая ее второй рукой, а на его глазах блестели слезы. Очевидно, что ему очень больно, но он все равно сдерживается, прикусив нижнюю губу и прижав руки к груди. Вэй Ина сразу же захлестнуло чувство вины. Он был настолько расстроен и поглощен своими мыслями, что даже не обратил внимания, что Ванцзи держался за дверь, что жест Усяня был слишком резким, Лань Чжань просто не успел убрать пальцы, поэтому сильный удар дверью пришелся прямо по ним. Комнаты в Гусу - вовсе не ветхие постройки, а эти раздвижные двери сделаны из хороших материалов. Поэтому даже страшно представить, насколько больно Ванцзи сейчас. Усянь протянул руку, чтобы попросить показать травму. Хотелось верить, что все не слишком плохо. Однако Ванцзи отпрянул назад и покачал головой. И снова Вэй Ин сделал ему больно. И на этот раз - физически. И как бы сильно не хотелось надеяться на то, что он не причинил слишком много вреда, слезящиеся глаза шестилетнего Лань Чжаня говорили об обратном. Ванцзи все еще прижимал пальцы к себе, когда отвернулся в сторону. - Лань, - начал было Усянь, но мальчик не стал останавливаться, он быстрым шагом направился к своей комнате, - Чжань, - уже шепотом закончил Вэй Ин. Он беспомощно опустил протянутую руку и посмотрел на то место, где стоял Ванцзи. Что уже поделаешь? Вэй Ин закрыл дверь и вернулся к кровати. Однако лишь посмотрел на смятую постель. К черту все. Мальчик снова упал на кровать и заплакал. Он не заметил, как уснул. А когда проснулся, в комнату через окно проникал розоватый свет заходящего солнца. Голова немного болела, а глаза - щипало. Вэй Ин сел в кровати и вздохнул. И как так получилось, что его снова захлестнули те отвратительные эмоции? Ужас просто. Еще и Лань Чжаню больно сделал. Образ Ванцзи, который сдерживает подступившие слезы боли, плотно засел в памяти. Усянь мысленно отвесил себе пощечину. Ну точно дурак! Даром прошлую жизнь прожил. В который раз он делает этому ребенку больно. Лань Чжань же наверняка пришел, услышав рыдания Вэй Ина. Разве можно было вот так поступать с ним? - Нужно хотя бы извиниться, - пробормотал Усянь и встал с кровати. Его взгляд упал в сторону стола. На гладкой темной поверхности все еще был раскрыт свиток с рисунком Хуаня, а рядом лежала та самая подвеска, подаренная Ванцзи. Вэй Ин подошел ближе. Вчера он так и не рассмотрел подарок Лань Чжаня детальнее. Но это действительно оказалась не дешевая безделушка. Круглая нефритовая подвеска с белой кисточкой выглядела достаточно утонченно и красиво. На ней были выгравированы аккуратные узоры - явно работа хорошего мастера. Усянь опустился за стол. Он не решился притронуться ни к одной из этих вещей. Потому что было стыдно признавать, что... Он просто отвратителен. К нему снова и снова идут навстречу. И чем он отплатил Сичэню, который каждое утро приходил к нему, или Ванцзи, с которым он проводил практически целые дни? Решено. Хватит сидеть здесь и страдать. Для начала - попросить прощения у Лань Чжаня, а потом все остальное. Вэй Ин вышел из комнаты и решительно направился к соседней. Внутри не горел свет, значит, либо Лань Чжаня там нет, либо он ничем не занимается. Помедлив, Вэй Ин вспомнил правило, запрещающее бездельничать. Вряд ли Ванцзи просто валяется в кровати. Но все равно решил прислушаться, пытаясь уловить хоть один звук изнутри. Все же не хотелось просто так вламываться и нарушать чужой покой. И тихий шорох стал доказательством того, что внутри кто-то есть. Вэй Ин уже было облегченно вздохнул, если бы не услышал голос хозяина комнаты: - Ничего. Вэй Ину больнее, чем мне. Усянь опешил. Говорить нечто столь откровенное Лань Чжань мог лишь одному человеку. "Ну откуда в нем столько сострадания?"- Вэй Ин сжал кулаки. Собственный поступок начал казаться еще более отвратительным. А фраза Сичэня добила окончательно: - Нужно будет показать дяде. Я не думаю, что в ближайшее время ты сможешь полноценно заниматься, - с грустью заметил Хуань. "Ну просто отлично", - с досадой подумал Усянь. Мало того, что сделал больно, так еще и навредил настолько, что Лань Чжань не сможет нормально учиться. Наверняка еще и от Цижэня прилетит за то, что Вэй Ин навредил его племяннику. - Ничего страшного. Займусь теми свитками или книгами о теории. Сичэнь сидел рядом с братом. Он обработал рану Ванцзи и узнал о причине ее появления. Удар двери пришелся по кончикам пальцев. Кое-где была заметна кровь из-под треснувшего ногтя. В ближайшее время Ванцзи предстоит отложить занятия на гуцине и фехтование. Наверняка, даже держать кисть будет не совсем удобно. А еще Хуань теперь знал, что Гусу посетил глава ордена Цзян. Он попытался выяснить у дяди хоть что-то, но тот сухо ответил, что этот человек пригласил Вэй Ина в свой орден, и более не стал ничего добавлять. Сичэнь прекрасно видел настроение своего дяди, поэтому не стал особо выпытывать. Похоже, что разговор с этим главой ордена был крайне неприятным. Но когда Ванцзи пришел с травмой и попросил обработать ее, Хуань окончательно перестал понимать происходящее. Лань Чжань поделился с ним происхождением травмы, а Сичэнь не стал скрывать от младшего брата информацию, полученную от Цижэня. Ванцзи посмотрел на молчаливого брата, который аккуратно поглаживал пострадавшую руку младшего, и тихо произнес: - Он не со зла. Вэй Ин очень расстроен. Жаль, что мы не можем ему помочь. Сичэнь сразу же обнял брата. - А-Чжань, мне бы тоже очень хотелось поддержать Вэй Ина. Ванцзи устроил голову на плече Хуаня и накрыл его руку своей. Лань Чжань очень хотел знать, что же думает его брат на этот счет: - Считаешь, что он уйдет? - Не знаю, - на выдохе произнес Сичэнь, поглаживая младшего брата по голове. - Я очень хочу, чтобы Вэй Ин чувствовал себя действительно счастливым. - Мгм. Вэй Ин был готов поскорее уйти. Он снова подслушивал. Это было неправильно, немного мерзко и совершенно постыдно. Это нарушало правила. Но еще это все... Тронуло до глубины души. - Я не хочу, чтобы он плакал. После этой фразы Ванцзи Вэй Ин уже не выдержал. Он поспешил уйти. Это все не ложь. Это не было ложью изначально. В Гусу не лгут. В Гусу от него ничего не требуют. В Гусу он сам принимает решения. А еще в Гусу его ни разу не ставили перед фактом, не считая, разве что, общеобязательных трех тысяч правил. Ну что же, если у Вэй Ина есть выбор, что делать, и он никому ничем не обязан, то он, пожалуй, начнет с извинений. Ну кто бы мог подумать, что эмоции маленького Ванцзи могут быть столь открытыми. Вэй Ин заявился к нему, когда уже близилось время отбоя. Усянь понимал, что нужны красивые и обескураживающие извинения. И в том, и в другом, он мог себя проявить. Лань Чжань удивленно смотрел на цветы. В качестве красивых извинений Усянь решил преподнести небольшой букет тех красивых цветов, которые заметил ранее, а в качестве обескураживающих - снова заявился ближе к времени отбоя. Ванцзи явно был готов ко сну. Однако во взгляде мальчика не было ни намека на сонливость. От такого взгляда на этот мелкий букет Вэй Ину даже неловко стало. - Прости меня пожалуйста. Я не хотел делать тебе больно. А теперь из-за меня ты пострадал. Речь Усяня закончилась на этом. Он все еще протягивал букет и с ожиданием смотрел на маленького Ланя. Ванцзи принял этот небольшой подарок и покачал головой: - Ничего. Уже почти не болит. Вэй Ин перевел взгляд на перебинтованные пальцы. Однако не смог надолго заострять свое внимание на этом. Ванцзи отвернулся и отошел в сторону своего стола для занятий. Очевидно, что у аккуратного мальчика в такое время на столешнице не валялось ненужных вещей. Все было аккуратно собрано по полкам. Лань Чжань присел и достал откуда-то снизу пустую баночку. Наверняка ранее она предназначалась для туши. Ванцзи удалился за ширму, после чего вернулся уже с опущенными в воду цветами. Такая маленькая емкость идеально подходила для такого букета. - Лань Чжань, я столько раз обижал тебя. Мне и правда очень стыдно. Ванцзи поставил букет на стол и повернулся к собеседнику. - Ты не виноват. Вэй Ин, ты очень хороший человек. - Но сегодня я точно виноват, - вздохнул Усянь. - Ты не специально. Вэй Ину оставалось лишь облегченно вздохнуть - Спасибо, что принял извинения. - Мгм. Усянь помедлил. Вроде бы и извинения приняты, и спать пора. Но почему-то не хотелось уходить. И совсем не хотелось прекращать этот разговор. Взгляд Вэй Ина блуждал по комнате в попытке зацепиться хоть за что-то. И мальчик нашел, за что можно ухватиться в данный момент. - Лань Чжань, а можно я сыграю для тебя? Тот удивился. Он глянул в сторону инструмента, после чего вернул свое внимание к Усяню, и кивнул. Вэй Ин устроился прямо на кровати. Он скинул теплую накидку, оставаясь лишь в тонких одеждах, и положил перед собой гуцинь. Усянь предусмотрительно сел прямо по середине чужой кровати, чтобы у Ванцзи просто не было возможности отдалиться. Обескураживающие красивые извинения продолжались. Лань Чжань присел рядом. Он снова кивнул Усяню, будто одобряя его решение, и устремил свой взгляд на инструмент. Вэй Ин же посмотрел на перебинтованную руку. Ох, ну как он мог позволить себе подобное? Он начал играть. Конечно же он сделал это по памяти. И отыгрывал ту самую мелодию, которую они играли для Сичэня вместе. Эта мелодия и правда успокаивала, навеивая сонливость. Звучание "Тихого спокойствия" наполнило цзинши, расслабляя и умиротворяя. Действительно длинная мелодия. Но Вэй Ин ни разу не ошибся. Он отыграл все идеально правильно, а его лицо не покидала улыбка. Сейчас он будто чувствовал, что делает Ванцзи очень приятно, играя столь важную музыку. Ведь Сичэнь часто играл эту композицию для своего младшего братика. - Ты молодец, - тихо заметил Ванцзи. Он хотел добавить что-то еще, но дверь комнаты открылась и внутрь заглянул Хуань. Наверняка Сичэнь хотел проверить состояние своего младшего брата. Но услышав мелодию, не стал мешать и терпеливо ждал, пока Усянь закончит играть. А сейчас вошел в комнату, чтобы не впускать холодный воздух, и тепло улыбнулся, глядя на младших, что устроились на кровати. - Все хорошо? И если Ванцзи кивнул, то Вэй Ин стыдливо опустил взгляд. - Мне очень стыдно за свое поведение. Хуань подошел ближе. Его теплые одежды отправились к мехам Усяня. Глядя на Сичэня сейчас, Вэй Ин поймал себя на мысли, что они наверняка думали об одном и том же в отношении Ванцзи. Однако внимание Хуаня привлек букет. Он задержал свой взгляд на цветах настолько, чтобы Усянь вновь начал испытывать то чувство неловкости, что перед Лань Чжанем прежде. - Я подарил их в качестве извинений. Сичэнь посмотрел на Вэй Ина и пару раз удивленно моргнул. Но после - снова тепло улыбнулся: - Со временем тебе стоит почитать о значении растений. - Но они же не значат ничего плохого? - Все же решил уточнить Усянь. - Нет, не означают. Наоборот, они означаю что-то очень хорошее. - Расскажешь? - Вэй Ин попытался выяснить причины такого удивления обоих братьев. Однако Сичэнь лишь тихо рассмеялся, прикрыв рот ладонью: - Пусть это пока что будет секретом. Вэй Ин хмыкнул: - Ну и пусть. - А потом он обнял Ванцзи. - Главное, что Лань Чжань простил меня. Я так хочу быть хорошим другом для него, но постоянно обижаю. Я не хочу, правда, не хочу. Лань Чжань такой хороший. Самый лучший. Мальчик в объятиях попытался сопротивляться. Но хватка Усяня была крайне сильной. Глядя на происходящее, Сичэнь снова рассмеялся: - Тише, Вэй Ин, ты его задушишь. Усянь отстранился. - Извини. Хотелось верить, что он не переборщил. Но сейчас действительно хотелось обнять Ванцзи и показать, что он искренне хочет дружить с ним. И как воспринимать этот вздох облегчения со стороны Ванцзи - не до конца понятно. Хуань присел рядом с братом: - Кажется, Вэй Ин перестарался, выражая радость. - Мгм. Усянь не смог сдержать смеха. Это было настолько приятно, что хотелось повторить. Задушить Лань Чжаня в объятиях? А почему бы и нет? Но вместо этого Вэй Ин убирает гуцинь на его законное место, чтобы не допускать беспорядка в чужой комнате. А когда возвращается к кровати, то залезает на нее и перемещается ближе к стенке. Он был готов перейти к финальной фазе своего плана. - Хочу спать здесь, - бесстыдно заявил Вэй Ин и лег. - И так будет теплее. Лань Чжань как-то странно глянул на Усяня, после чего посмотрел на подаренные цветы и вздохнул. А вот Сичень снова тихо засмеялся. Вэй Ин наигранно насупился: - Что? Старший братик тоже должен остаться. Конечно же Хуань поддержал эту игру: - Разве? Усянь сразу же воспрянул и пояснил: - Ну конечно. Лань Чжань травмирован. Значит - ему нужна поддержка и забота. Он будет спать посередине. Я буду греть его с одной стороны, а братик - с другой. Эта детская игра была настолько забавной и невинной, что Хуань все же согласился: - Я не против остаться. Неожиданно и маленький Ванцзи поддержал эту идею с совместной ночевкой. По-своему. Он просто лег между двумя неожиданными вечерними гостями и прикрыл глаза. Почему-то именно этот жест заставил Усяня колебаться. Он решил уточнить: - Это точно ничего? Ванцзи был краток: - Мгм. Вэй Ин прижался к Лань Чжаню и поудобнее устроился рядом. Он закинул одну руку и одну ногу на Ванцзи, чтобы обнять. Сичэнь погасил свечи и лег рядом, укрывая обоих теплым одеялом. Однако руку так и не убрал, продолжая обнимать своих младших братиков.***
Вчерашний день закончился вовсе не так, как Цзян Фэнмянь полагал. Вэй Ина он более не видел. Да и последующий разговор с Цижэнем дал понять, что пока Усянь сам не придет, никто в Гусу и пальцем не пошевелит, чтобы отыскать мальчика. Однако тянуть больше нельзя. Мужчина привел себя в порядок и вышел из комнаты. Ранние подъемы совсем не радовали, но если Вэй Ин живет по правилам этого ордена, то наверняка уже не спит. И Фэнмянь наверняка застанет Усяня за завтраком. Однако Вэй Ин ждал его прямо за дверью. Мальчик сразу же поклонился: - Доброго утра, глава ордена Цзян. Мужчина сразу же отметил, что Усянь выглядит так же, как и вчера, разве что волосы мальчика были распущены и струились по траурным одеяниям ордена Гусу Лань.***
Засыпая, Вэй Ин настроил себя на то, чтобы проснуться раньше Ланей. Однако всю ночь практически не мог сомкнуть глаз. Лань Чжань был теплым и слушая его ровное дыхание Усянь невольно радовался, что этот мальчик простил его. Рука Хуаня приятно лежала на плече, защищая и оберегая. Ну и какие вообще могли быть сомнения. За полчаса до того, как пробьет колокол, оповещая о часе пробуждения, Усянь аккуратно выскользнул из кровати. Не похоже, что он кого-то разбудил. Глядя на то, как Сичэнь покрепче обнял младшего брата, Вэй Ин просто не смог сдержать счастливой улыбки. Сейчас эти двое были такими милыми, что непременно хотелось запечатлеть этот момент в своей памяти. Вчера никто не упрекал его за плохое поведение. Никто не просил его остаться. Но также вчера Вэй Ин окончательно осознал слова Цижэня о том, что выбор есть всегда. И это был первый человек, который действительно предложил Усяню выбирать. Идти или нет. Надевать ленту или нет. Оставаться в Гусу или нет. Хотя, в последнем выбор был уже очевиден. Вэй Ин знал, что Фэнмянь ни за что не проснется в пять утра, как принято в Гусу. Однако он был уверен, что мужчина встанет к завтраку, чтобы продолжать убеждать Усяня отправиться в Юньмэн Цзян. Поэтому мальчик встал рядом с гостевой комнатой в которой остановился Фэнмянь. Выяснить это было легко - нужно было лишь подслушать разговоры старших адептов вчера, пока он собирал цветы для Лань Чжаня. Усянь терпеливо ждал. И примерно в половине седьмого утра дверь гостевой комнаты открылась. Вэй Ин поклонился в соответствии со всеми правилами приличия. Сейчас он жалел лишь о том, что не удалось провести привычное утро с Хуанем, который собрал бы его волосы в хвост и заколол той красивой заколкой. - Доброго утра, глава ордена Цзян. Подняв взгляд на Фэнмяня, Усянь сразу же заметил удивление. - Вэй Ин? Ты ждал меня? Мальчик выровнялся и честно ответил: - Да. Я очень хотел бы с вами поговорить и дать свой ответ. Мужчина улыбнулся: - Это очень хорошо. Вэй Ин снова склонил голову: - Я прошу прощения за свое поведение вчера. Я не должен был так себя вести. Я выставил себя не с очень хорошей стороны. Примите мои извинения. Фэнмянь сразу же поспешил успокоить ребенка: - Не переживай. Я все понимаю. Не следовало давить на тебя. Я хотел бы извиниться еще вчера, но Лань Цижэнь не счел должным сказать, где тебя найти. Вэй Ин улыбнулся. Он выровнял спину и уверенно произнес: - Мне стоит поблагодарить учителя Цижэня за проявленное внимание. Я действительно хотел побыть один и обдумать все услышанное. Фэнмянь растерялся. Не столько слова, сколько... Этот взгляд. Сейчас на него смотрел не шестилетний ребенок. Это было трудно объяснить, но взгляд Вэй Ина был настолько пронзающим, что становилось совсем не по себе. Усянь не стал скрываться. Он решил, что перед Фэнмянем, который, как оказалось, проявил свою суть вчера, можно побыть самим собой. - Я благодарен вам за все, что вы рассказали мне о моих родителях. - Вэй Ин смотрел прямо в глаза главы Цзян. - Для меня ценно любое воспоминание о них. Как и для вас. - Усянь уловил в чужом взгляде удивление. - Я не имею права упрекать или осуждать, однако я не ожидал услышать о том, что мои братья скорбят. Это же очевидно. Теперь мне кажется, что любые мои слова поддержки станут подтверждением ваших слов. Фэньмянь окончательно растерялся. Сейчас он говорил с шестилетним ребенком. Ему точно шесть? Ну не мог месяц жизни в Гусу повлиять на него так. Ни один ребенок не смог бы... Так ковырнуть. - Вэй Ин, я просто хочу, чтобы ты получил то, чего ты достоин. Усянь растянул губы в улыбке: - У меня есть дом и семья. У меня есть возможности следовать своим желаниям. - Однако его взгляд оставался все таким же холодным и пронзающим. - Почему вы считаете, что мне чего-то не хватает? - Вэй Ин, я говорю о том, что хочу привести тебя в куда более теплое место. - А вы не хотите спросить, чего хочу я? - Что? - Фэнмянь опешил. Однако Усянь оставался непоколебим: - Вчера вы говорили очень много приятных и теплых вещей. Я благодарен вам за проявленную заботу. Однако вы ни разу не поинтересовались, хочу ли я покидать Облачные Глубины. Возможно, вам кажется, что здесь скучно и давят правилами. Однако это совсем не так. Я понимаю важность правил, потому что хочу стать достойным заклинателем. Я хочу познавать заклинательское искусство и себя. Я хочу учиться вместе с моими братьями. Я хочу, чтобы дядя Цижэнь продолжал меня обучать. - Взгляд Усяня стал совершенно стальным и пронзающим до глубины души. Однако он продолжал улыбаться невинной детской улыбкой. - Я очень хочу остаться в Облачных Глубинах. А-Чжань и а-Хуань стали для меня самыми лучшими братиками. Здесь я могу узнать очень много всего. Гусу Лань - мой орден. Не потому что я обязан быть здесь, а потому что мне дорога эта лента. Простите меня, но я не могу принять ваше предложение. - Усянь поклонился. - Благодарю, что вы проделали, столь долгий путь. Однако у меня уже есть место, которое я считаю домом. Я - будущий адепт Гусу Лань. И я останусь здесь. Фэнмянь окончательно выпал из реальности. И не столько из-за речи, сколько из-за этого взгляда. На него будто смотрел не шестилетний ребенок, а самый настоящий заклинатель, хлебнувший горя и познавший самый настоящий ад.