Сладкий яд

      Пока граф приходил в себя после собственного же решения, Сим Хогюн, тысячный раз напомнив себе, что он обычный слуга и не имеет права вмешиваться, покинул съёмные комнаты. Пусть даже после Кёнсан-Намдо Канвондо казался одной унылой провинцией. Да и с решением оставить особняк и перебраться чуть ли не на противоположную часть страны он так и не смирился. Шутка ли — поменять роскошь на захудалый домишко по четыре квартиры на этаж. И из-за чего? Нежелания жениться на мисс второй по значимости семьи в Кёнсан-Намдо! Сим хотел верить, что это действительно шутка или, по крайней мере, истерика графа не затянется надолго.       Впрочем на сей раз всё выглядело куда серьёзнее…       Хотя бы потому что к нынешнему решению крепко привязаны чувства столь сильные, что назвать их иначе как безумием не получалось. История стара, как мир — граф влюбился далеко не в невесту. Но дальше всплывали такие подробности, что кожу Сима обсыпали мурашки, а его губы шептали лишь одно слово. Невозможно! Чтобы разумнейший граф и добросовестный управленец, Ким Намджун, потерял голову из-за мальчишки, слишком заигравшегося в аристократы, и оставил без присмотра предоставленный ему Кёнсан-Намдо, не говоря уже об особняке. Такое ведь и в самом изощрённом сне не привидится! И всё-таки это была та реальность, с которой приходилось считаться. Безумная, но оттого не менее истинная.       О личности возлюбленного графа Сим знал мало. Пожалуй, только — что тот расчётливый, надменный и алчный тип. Как не возникало сомнений в благопристойности графа, так и казались очевидными мотивы этого мальчишки. Развлечения. По мнению Сима, именно они определяли всю сущность двадцатилетнего юноши с пленительной мягкой улыбкой и озорными огоньками в прищуренных глазах. Потому выбор графа и казался чистой воды безумием. К несчастью, это была реальность.       Поглощённый своими мыслями Сим не обращал внимание на улицу. Но даже если бы и смотрел, куда наступает, не смог бы избежать помоев, кои выплёскивались прямо из окон. А тут уж как повезёт — очистки, мыльная вода, содержимое ночного горшка, — но итогом всё равно станут грязные туфли. Это не доверенный графу Кёнсан-Намдо, где за чистотой улиц следили в каждом городе — впрочем дела на главных улицах могли бы обстоять лучше, но передвигаться по ним мешала доходящая почти до паранойи подозрительность, — так что Сим избрал единственно верное решение — приводить в надлежащий вид туфли по возвращении. Однако же долго ли протянет его гордость слуги одного из столпов королевства, он не знал. Ему уже казалось, что прогнивший воздух этого места отравляет его изнутри, заставляя смиряться с тем, с чем он при обычных обстоятельствах не стал бы мириться.       Невнимательность всё же сыграла злую шутку — нога Сима нашла заполненную выбоину, и в туфлю зачерпнулась зловонная жижа. Выругавшись себе под нос, он привалился к стене и под смех озорного мальчугана с отвращением взялся за пострадавшую. Единственное, что не давало окончательно впасть в уныние, — наличие яблочных очистков, вероятно, вылитых вместе с водой. Впрочем гнилостный запах пропитал туфлю и носок насквозь.       — Чтоб бог покарал эту грешную обитель! — чуть громче ругательств произнёс Сим, взявшись за край яблочного очистка.       Наконец избавившись от следов позора, он вернул туфлю на ногу и отправился дальше, уже кидая редкие взгляды на мостовую. Последнее, что ему хотелось, — свалиться с простудой, оставив графа без присмотра. Или скорее, под присмотром прищуренных глаз, которым и за цилиндром наблюдать не доверишь, что уж говорить о живом человеке.       Путь Сим держал на рынок, который, как образцовый слуга, приметил ещё из кеба, подвозившего его и графа. В качестве продуктов он сильно сомневался, но особого выбора не было. Приходилось уповать на опытный глаз и удачу. Хотелось бы ещё и на добропорядочность жителей, только здравый смысл предупреждал об обратном. Люди привыкли прятать самое лучшее для себя, и он их ни в коем случае не винил за это — тем более, с такими условиями жить иначе просто не получалось. К тому же, Сим сам собрался поступить так же, пусть, в первую очередь, для графа. Так чем он лучше их?       Добрых двадцать минут ушло на то, чтобы найти из представленных овощей более-менее пригодные. Сим внимательно следил за продавцами, опасаясь как бы те не подменили товар. В том ли причина, но все овощи оказались теми, на кои пал его выбор. Подсчитав расходы, он бросил короткий взгляд на фрукты и с сожалением прикрыл глаза. При данном раскладе о них приходится только мечтать. О мясе же и вовсе можно было забыть.       Возвращался Сим уже выверяя каждый шаг. Иначе говоря — смотрел исключительно под ноги. Иди он как прежде, заметил бы неладное и резко изменил направление, пустившись в бег. Во всяком случае, точно не столкнулся бы с недавним мальчуганом, переминающимся с ноги на ногу.       — Сэр, вам письмо! — торжественно проговорил тот, чуть ли не тыча им в грудь.       Уже в этот момент Сим знал, от кого оно. Потому проклинал себя за честность, раньше являвшуюся предметом его гордости. Откажись он сейчас от письма, и на вопрос графа густо покраснеет, подобно благонравной девице перед первой брачной ночью. А брать то не хотелось. Во благо графа? Или всё же во собственное? Ответ не имел теперь смысла, так как Сим шустро спрятал письмо за полу жилета и протянул мальчугану три монеты, не заботясь об их ценности, и судя по реакции того — не оправдал ожидания.       Впрочем Симу было без разницы, что наплёл автор письма о нём. Ноги уже несли его в пристанище — хотелось бы верить, что временное — подальше от любопытных глаз. И так быстро, как даже убийцу, скрывающегося с места преступления, не несут.       Только спрятавшись за дверью нынешнего жилья, он смог расслабиться. На толику, но и благодаря этому ощутил облегчение. Сердце всё ещё неистово билось, когда он дрожащей рукой вынул из потайного кармана письмо. Как и ожидалось, конверт не подписан, но пропитан запахом дешёвой туалетной воды. Бумага тонкая — Сим был уверен, что само письмо написано на такой же, если не хуже. В который раз он задумался, зачем же графу нужен тот человек, но снова не нашёл ответа. И потому решил довериться судьбе.       Оставив тряпичный пакет с овощами на кухне, он поспешил в гостиную, где перед его уходом сидел граф. Картина, представшая перед глазами Сима, вызвала в его сердце ноющую боль. Ничего не изменилось, пока он отсутствовал. Шторы никто не раздвигал, и до сих пор комната находилась погружённая в полумрак. Чемоданы так и стояли нетронутые, хотя разбирать было нечего — покидая особняк, они взяли с собой лишь самое необходимое. Граф же по-прежнему сидел в кресле, прикрыв ладонями лицо. Не изменилась ни одна деталь. Сим бы с радостью согласился, чтобы это всё оказалось ярким ночным кошмаром или красочным бредом, рождённым его больным мозгом. Однако письмо в руке не давало ни на миг усомниться в реальности происходящего. Тем более, один лишь шелест бумаги заставил графа наконец взглянуть на него.       — А, это ты вернулся… — произнёс тот. Сиплый его голос вызвал у Сима новую волну сострадания и бессильного гнева. Это сжигающее всё на своём пути чувство, казалось, забрало и душу графа. Но… — Что у тебя в руках? — взгляд того загорелся интересом, а затем и вспыхнул привычным нетерпением. — Это письмо от него? Дай мне немедленно!       Сим безропотно выполнил приказ, хотя чувствовал, как с каждым шагом рвутся невидимые струны его души. Он следовал своей роли, но ощущал, что тем лишь губит того, кто предоставил ему работу и дом. Это нож в спину. И Сим изловчился его воткнуть себе. Он всё прекрасно осознавал, но не мог пойти против графа, какими бы нелепыми и даже опасными ни казались приказы того. Особенно когда пустые глаза загораются волей к жизни, когда восковая маска превращается в обычное человеческое лицо, когда одеревеневшие мышцы начинают сокращаться. Не мог и всё тут!       «Может, цветок этой любви и отравляет его сердце, но вырвать тот с корнем без вреда сейчас не получится», — оправдывал перед собой своё же бездействие Сим.       Впрочем никакие, даже самые близкие к истине, оправдания не могли бы спрятать уродливую личину желания. Этот человек, мальчишка… Он безумно интересовал Сима. Не в том плане, в коем тот обычно интересует окружающих. Сим не тешил себя мыслью однажды изучить гибкое, подстраивающееся под любые ласки, горячее тело, не пылал от одной мысли слиться с его пухлыми губами в поцелуе. Нет. Всё, чего он хотел, — понять, как этот мальчишка, не имеющий за душой ничего, может искусно манипулировать людьми, заставлять их бросать всё и лететь мотыльками на убийственное пламя его страсти. Пойми Сим природу такого влияния, может быть, тогда он…       — Завтра, — тоном, не терпящим возражений, заявил граф. — Завтра в одиннадцать мы отправляемся на бал-маскарад. Подготовишь достойные наряды.       И вместо уместных возражений Сим выдал короткий ответ:       — Как прикажете.       — Особых пожеланий к наряду нет, кроме одного — использовать яркий цвет. Это может быть платок или отделка фрака. Не важно. Оставляю это на твоё усмотрение. Для моего наряда подбери что-нибудь красное.       Не нужно было уточнять, какого оттенка. Ализариновый красный — цвет, ознаменовавший, без сомнений, губительную встречу. Любимый цвет мальчишки, из-за которого граф потерял голову. На мгновение Сим растерялся — как это, тот удержался от желания прийти в вычурном ализариновом красном сюртуке? — однако тут же рассудил, что логичнее выдать столь заметный цвет жертве, на которую ведётся охота. И осознав степень нахальства, стиснул зубы.       «Чтобы я только позволил тебе обнаружить графа Кима…» — мысленно клялся Сим.       — Что касается масок… — добавил граф настолько вовремя, словно сама судьба решила поиздеваться. — Их нам отправят завтра в полдень.       «Значит, не имеет значения, насколько броским будет наряд — его всё равно найдут в толпе».       И понимая это, Сим полностью отдался работе. Отобрал из имеющейся одежды ту, что соответствовала его конечному замыслу, закупил ткань необходимого цвета и аксессуары. Первым делом он закрепил ленту к цилиндру графа так, чтобы она держалась достойно, но при необходимости её можно было беспрепятственно снять, не повредив такой важный для каждого уважающего себя мужчины элемент одежды. Фрак ему пришлось прошивать вручную всё с той же целью — после маскарада избавиться от ализаринового красного без ущерба одежде. Вероятно, скинув в такой подходящий этому цвету огонь… К счастью или нет, доставшиеся в подарок от мальчишки, туфли с красной подошвой, граф бережно хранил и, несмотря на доводы против, привёз с собой. Они идеально подходили к образу, который составлял Сим. Дольше всего пришлось решать, не будет ли лишним красный платок. Всячески вращая мысленную модель, Сим щурился всё сильнее, будто бы чем больше думал, тем неразборчивее видел. И продолжалось это до тех пор, пока он не успокоился мыслью, что поменять платок перед выходом — быстрое дело.       Темнеть начало как раз тогда, когда Сим закончил с нарядом для графа. Хлопнув себя по широкому лбу, он поинтересовался у того, не угодно ли начать приготовления к ужину, и с болью на сердце воспринял отказ. В последнее время граф ел всё меньше и меньше.       — Чтоб молния разрубила напополам эту обманчиво мягкую улыбку! — с чувством, но шёпотом проговорил Сим, закрывая дверь в гостиную. Всё, что до сих пор делал граф — перечитывал раз за разом письмо. — Ежели и было суждено ему полюбить мужчину, то почему из всех доступных вариантов именно он?       «Почему не я?..»       Признаться в этом себе Сим Хогюн не позволял. Даже всеми силами уверял себя, что ему симпатичны женщины, а неженат он в свои тридцать, только потому что на семью нужны силы и время, кои сжигает работа слуги. Однако расценивать это желание с точки зрения пользы для графа он мог и видел множество преимуществ. Скрывать их отношения было бы проще — слуга выполняет работу и днём, и ночью, нередко деликатного характера. Поскольку о таких вещах не принято спрашивать, вопросы остались бы не озвученными. Отсюда следует, что и покидать особняк не имело бы смысла. Но самое главное — Сим бы не стал препятствовать помолвке из-за собственного эгоизма. Однако граф полюбил… нет, оказался отравлен любовным ядом мальчишки, чьего имени простому слуге так и не доверил.       Сколько бы Сим не присматривался украдкой к тому, а усмотреть хоть что-нибудь, в чём он его превосходил, не мог. Пусть мальчишка гибок и тонок, на его же стороне мощь, но грация. Выполняющий любую работу Сим не мог избежать развития мышц, но благодаря природной субтильности сохранил и стройность. Если не знающий труда мальчишка был котом, то он пантерой — то же изящество, но при превосходящей силе. Их голоса действовали одинаково успокаивающе, как журчание ручья и шелест листьев. Имелось лишь одно преимущество. В отличие от высоких голосов бархатистые низкие не вызывают раздражения, и именно такой был у Сима. Лицо мальчишки, как и часто в его возрасте, состояло из мягких женственных линий. Гордостью же Сима являлось собственное — сформированное, представляющее собой эталон мужского. Прямой нос ценнее, чем нос с горбинкой — в этом ни у кого не возникнет сомнений. Так же как и в том, что густые чёрные волосы красивее пусть и держащих объём, но невразумительно каштановых. И безусловно, открытые честные глаза Сима выигрывали вечно прищуренным лживым. А ничем особым не выделяющиеся губы смотрелись уместнее, чем пухлые. Нет, признать своё поражение в плане внешности Сим не мог!       Потому уделил своему наряду не меньшее внимание, чем наряду графа. Он осмелился сочетать светло-серый с небесно-голубым. Решился на галстук-бабочку и широкие брюки в клетку. На изящный котелок тем же образом, что и на цилиндр графа, прикрепил ленту. Когда же представил конечный результат, Сим остался убеждён — в чём бы ни пришёл этот мальчишка, ему не удастся выиграть в элегантности.       Приготовления продолжались при свете керосиновой лампы, и закончились только около двух часов ночи. Несмотря на это, проснулся он, как и положено, в пять и, совершив обыкновенные приготовления, в шесть пришёл будить графа.       — Доброго вам утра, — зная, насколько тому не нравятся громкие звуки, тихо пожелал Сим, раздвинув шторы.       Граф сел на кровати и кивнул. Лицо его при всей смуглости выглядело нездорово бледным, однако Сим был рад уже тому, что тот смог, по крайней мере, заставить себя лечь, когда казалось, что сама его душа сцепилась с письмом и никак не желала с тем расставаться.       — Не слышал, когда вы легли.       — В час ночи, если мои часы идут верно, — без удовольствия вспомнил граф. — После завтрака сверь все часы в доме со своими. Опаздывать — дурной тон. Кстати, как наряды?       — Полностью готовы. Желаете посмотреть их прямо сейчас? — вопрос из учтивости. Сим прекрасно помнил, что означают слова графа «оставляю на твоё усмотрение»: его не будет волновать результат до самого выхода. Поэтому нисколько не удивился, когда в ответ покачали головой. — Когда хотите, чтобы я подал завтрак?       — Сейчас выйду, — только и сказал граф.       С поклоном удалившись, Сим позволил себе улыбнуться. Может, решающее сражение ещё впереди, но маленькую победу он уже одержал. Такие мысли преследовали его на всём протяжении завтрака, пока граф расправлялся с овощным рагу — одно из немногих блюд, которые можно было приготовить в столь стеснённых условиях. Но радость не продлилась долго. Закончив с завтраком, граф предался обычному после знакомства с мальчишкой делу — ожиданию.       «Он обязан за это поплатиться! — пылал праведным гневом Сим. — Ежели его не настигает правосудие…»       Он был готов пожертвовать интересующим его секретом и убить, но знал, что подобным вызовет лишь вечную скорбь графа и возведёт не иначе как сына дьявола к лику святых в лице того. При всём своём желании уничтожить мальчишку, посмевшего перевернуть весь его ранее казавшийся устойчивым мир, Сим не мог тому навредить. И осознавал это лучше, чем хотелось бы.       «Если бы только какой-нибудь его поступок вызвал отвращение графа…» — надеялся он.       Но подобное было маловероятным. А когда в двенадцать часов постучали в дверь — эта вероятность и вовсе устремилась к нулю. Тот же мальчуган, что вчера передал письмо, принёс и маски. С натянутой улыбкой Сим принял коробку, но похоже, выглядел настолько суровым, что посыльный сразу же ретировался, не вытребовав даже пары монет за выполненное поручение. Судя по звукам, ещё и упал на лестнице. В иной раз Сим счёл бы такую прыть странной, но сейчас ответ пришёл раньше, чем он успел заметить несоответствие. За его спиной стоял граф, и разворот чуть не стоил ему репутации образцового слуги.       — Ваши шаги невесомы, — аккуратно оправдался он, хотя и избежал столкновения. — Теперь мне ясно, как так получилось, что я не услышал, когда вы отправились спать.       — Дело в покрытии, вероятно, — отмахнулся граф. — Здесь маски? — его взгляд вонзился в коробку с такой настойчивостью, словно от неё зависела жизнь, не меньше. К своему стыду, в тот миг Сим не посмел бы ответить отрицательно, будь там даже бомба. — Передай мне.       И Сим покорнейше протянул коробку.       Все следующие часы до назначенного времени он старался найти занятие подле графа. Тот вроде бы не обращал внимания, рядом слуга или нет — поочерёдно рассматривал маски, будто интереснее занятия не существует. А Сим, выгадывая время, всматривался в его профиль. Наслаждался величественным лицом, сочетающим в себе суровость и мягкость, вечно серьёзными глазами… Но главное, пухлыми губами. Если к лицу мальчишки такие не шли, то к графу подобное не относилось. В нём каждая черта заняла своё место, создав произведение искусства, улучшающееся из года в год. Как не портятся хорошие вина, так граф с течением времени становился только прекраснее. На взгляд Сима, даже поседевшие волосы нисколько не портили его внешность — напротив, делали ту солиднее. Сказать точно, сколько графу лет, невозможно. Впрочем Сим и не пытался узнать. Для чего, если за последние пять лет, сколько он при нём слуга, тот менялся исключительно в лучшую сторону?       До того самого момента, пока не повстречал этого мальчишку! Уже год и шесть месяцев граф сам не свой, пусть прежнего шарма и влияния нисколько не растерял. Он просто… безумный. Одержим всем, что связано с мальчишкой, живёт от встречи до встречи с тем и бережно хранит единственный подарок от него. Что это ещё, если не безумие?       Голос графа настиг Сима, когда он пребывал в омрачённом состоянии. Всего одно слово — и спасение, и приговор:       — Пора.       Как и ожидалось, наряды заработали удовлетворительный кивок графа. Сим и сам выдохнул с облегчением, когда понял, что каждая деталь смотрится уместно, и даже красный платок не пришлось заменять. Собственный наряд тоже был безукоризненным. Пусть даже маска, доставшаяся ему, закрывала лицо полностью. Когда он её увидел, еле сдержал рвущийся наружу отчаянный смех — на предстоящем бале-маскараде ему настолько не рады, что выдали другое лицо. И то не беспочвенные доводы, поскольку графу досталась скромная полумаска. Пожалуй, встреть Сим сейчас мальчишку, придушил бы того, невзирая на свои безоговорочные преданность и разумность. Одно лишь преимущество несла с собой его маска — за ней можно было спрятать эмоции. Чем он и воспользовался, чтобы не вызвать у графа лишних вопросов перед выходом.       У дома ждал кеб. Ноги Сима будто приросли к мостовой. Стой этот кеб где-нибудь поблизости, он бы не счёл то странным, но прямо перед домом… Только к нему вернулась смелость, как пришлось прикусить язык — граф, не зная сомнений, уже забирался внутрь. Как образцовый слуга Сим молча принял свою судьбу.       Ехать пришлось добрых тридцать пять минут. Всё это время граф пребывал в умиротворённом молчании. Сим же, не имея возможности отследить путь — на город опустился туман, и оставалось уповать на то, что возница знает дорогу, — смотрел на часы. Бег стрелок развевал иллюзию остановки времени, впрочем не мог избавить от подозрений, что они никуда не продвигаются. Казалось, лошади бессмысленно бьют копытами, но не могут оторвать тяжёлую ношу от земли. К счастью, возница неудачно обогнул яму и их хорошенько тряхнуло. Только тогда Сим ощутил, что они действительно куда-то едут.       Но немного успокоился он лишь на месте назначения. В этой части города — если они всё ещё в одном городе — их никто не видел. Тем более, в такое время количество случайных прохожих минимальное. Сим по привычке бегло осмотрелся. Здания мало чем отличались от тех, что заполоняли улицу, на которой они временно — надежда всё ещё теплилась — обосновались, разве что их было больше, а зазоров между ними меньше. Но среди серых узких домишек в три этажа, считая подвальное помещение, выделялся один, раскинувшийся вширь. Без сомнений, он принадлежал кому-то влиятельному. Подумать, хорошо это или плохо, Сим не успел — граф снова, ни о чём не заботясь, вырвался вперёд. Пришлось его догонять.       В доме их встретил дворецкий — образцовый слуга легко поймёт это, оценив осанку и жесты, — по такому случаю также носящий маску. Без лишних вопросов он указал на крытую ковром лестницу и пожелал хорошего вечера. А Сим почувствовал лёгкий укол совести — похоже, закрывающие лицо полностью маски носили все слуги. К счастью, эмоции оказались надёжно заперты оной.       Зал располагался на втором этаже, и по размеру не уступал тому, что был в родном особняке. Его пол покрывал плотный красный ковёр, из-за чего шаги были почти не слышны. У стен находились столы с лёгкими закусками и напитками, и гости, по всем признакам, прибывшие немногим раньше, кружили вокруг них, заводя случайные разговоры. Сим обратил внимание на то, как они одеты, и испытал гордость за свою находчивость. Ему удалось не только сохранить соответствие дресс-коду, но и заставить все элементы нарядов играть в совокупности. О многих гостях подобного нельзя было сказать. Более того, Сим счёл некоторые наряды вульгарными, и в мыслях откровенно смеялся над ними.       — Что ж, подождём… — шепнул себе под нос граф и уверенно прошёл к столу.       Посчитав, что ему нужно дать уединение, Сим отошёл на несколько шагов. Его взгляд всё ещё скользил по разделяющимся уже на пары гостям в поисках того, ради кого они здесь. Но среди ярких платьев, фраков и сюртуков не было никого похожего. С первыми звуками скрипки гости, нашедшие пару, закружились в вальсе. Он кинул обеспокоенный взгляд на графа, но тот не выдавал и толики тревоги.       — Наконец-то пришёл, — словно иного варианта и быть не могло.       Сим отследил направление взгляда графа и чуть не задохнулся от гнева. Огибая танцующие пары шла, белая фигура. Только жилет и полумаска были золотыми, но несмотря на то, что наряд оказался прост, идущий приковывал взгляды. Поравнявшись с графом, он приторно улыбнулся.       «Этот мальчишка… — вскипал под маской Сим. — Да как смеет он…»       Выглядеть настолько элегантно. Столько усилий на создание образа, и все они разбиваются об ангельскую чистоту белого фрака! Что и говорить — этот мальчишка умел выделяться…       Не в силах выдерживать увлечённость графа тем, Сим отступил к дальнему столу. Когда пары делали очередной круг, он отодвинул вверх маску и залил свой гнев шампанским. Несильная компенсация, но иной не найти. Как назло, мальчишка разразился звонким смехом и, чтобы удержать равновесие, схватил предплечье графа. Привычное зрелище, но оттого не менее отвратительное. Сим снова отодвинул маску, на сей раз чтобы отправить в рот тарталетку — как бы того ни хотелось, пьянеть он не мог себе позволить.       — Вы без пары, сэр? — промурлыкало слева прекрасное контральто.       Обладательницей этого голоса оказалась статная женщина в полностью закрытом чёрном платье с узором из ромбов цвета индиго. Большую часть её лица закрывала маска в тон узору: обзор открывался лишь на напомаженные губы. Женщина приветливо улыбалась, но её рот был настолько большим, что любая улыбка казалась хищным оскалом. И всё же она не отталкивала Сима. Напротив, весь её образ, как-то ни странно, вызывал доверие.       — Да, я один, — признался Сим. — А вы…       — Зовите меня мисс Мин. Право, не хочу ставить вас в неловкое положение… я хозяйка этого вечера, — он уже порвался поклониться, но был остановлен одним изящным жестом. — Не стоит. Кажется, вы здесь недавно? — сквозь прорези маски взгляд не разглядеть, но Симу почудился блеск интереса в нём.       — Верно. Вчера прибыл поездом. И надеюсь, что скоро отправлюсь домой.       — Невероятно признательна вашему визиту в таком случае, — улыбка мисс Мин сменилась на польщённую. — Знаете, мой дом не первое место, в которое обычно стремятся путники. Не станете держать в тайне имя того, кто вас пригласил?       — Видите того джентльмена… — он постарался, чтобы его голос на этом слове не прозвучал слишком насмешливо, — …в белом фраке? Где же он…       Сердце Сима замерло: ни графа, ни мальчишки на прежнем месте не было. Он напряжённо всмотрелся в гостей. Нигде нет, пропали! Взгляд его метнулся за помощью к мисс Мин, но теперь образ той не казался таким уж располагающим. Скорее… странным. Однако в чём заключается странность, Сим обнаружить не смог. Контральто продолжал успокаивать бдительность, нежно шепча почти в самое ухо:       — Не стоит так волноваться, я его видела. Раньше довольно часто приходил сюда, но до сегодня год или два не появлялся. Надёжный юноша…       «Надёжный?» — не поверил Сим.       И тут странность проявилась так, что упустить её стало невозможно. Он, конечно, не считал себя особенно высоким мужчиной, но чтобы женщина оказалась выше него… Присмотревшись, Сим обнаружил скрадываемую цветом платья ширину плеч, и так густо покраснел, что впервые в жизни поблагодарил мальчишку, уведшего у него графа — маска спасла его от разоблачения. «Мисс Мин» ничего не заподозрила и принялась рассказывать о других гостях вечера, незаметно, как ей казалось, придвигаясь всё ближе. Капли пота скользили по лицу Сима, приклеивая к нему маску. Всё, о чём он мог думать — как бы поскорее убраться из этого дома, не обидев «хозяйку».       Удача ему улыбнулась. Дворецкий, встретивший его и графа внизу, крикнул излишне громко для простого совпадения:       — Мне не велено пускать тех, кто не соответствует дресс-коду!       — Полиция… — грустно заметила «мисс Мин». — Что ж, бегите в правое крыло до конца коридора — там можно спрыгнуть на крышу кабинета, а оттуда на улицу. Будьте осторожны.       Последнее, что сейчас волновало Сима — как будут справляться остальные гости. Он не привык заботиться о незнакомых ему людях, к тому же, теперь склонялся к мнению, что подобное им не впервой. К совету же охотно прислушался и, не сомневаясь в искренности желания «мисс Мин» помочь, кинулся к двери, ведущей в правое крыло.       Передвигаться пришлось почти на ощупь, поскольку лампы в этой части дома не горели. Из окон в коридоре падал тусклый свет с улицы, но привыкшим к освещённому залу глазам трудно было адаптироваться к нему. Остановиться же Сим боялся. Так почти вслепую и добрался до конца коридора. Только там он огляделся, проверяя действительно ли можно спрыгнуть на крышу, и понял, что правое крыло, вероятно, давно не используется. Пыль на полу лежала плотным слоем, и на ней отлично выделялись его следы. Впрочем беспокоиться о них он не счёл нужным. Последнее окно действительно соседствовало с пологой крышей над какой-то комнатой, и ему не составило труда на неё перебраться. А уже оттуда спрыгнуть на мостовую.       «Знать бы, как давно и куда ушёл граф, — подумал Сим. — Я ему могу понадобиться, а меня даже нет рядом…»       Впрочем он понимал, что граф ушёл не один и вряд ли нуждается в помощи. Или скорее — в нём. Как ни горько это было осознавать, но исчезновение выглядело запланированным. Сим считал себя достаточно неглупым, чтобы делать выводы. А логика подсказывала ему, что он единственный не знал, куда именно они отправляются. Сейчас он анализировал поведение графа, начиная со вчерашнего дня, и думал, что тот недоговаривал не из-за воспитанной в нём сдержанности, а намеренно. И знакомый мальчуган, побежавший ему навстречу, только усиливал подозрения.       — Сюда, сэр… — сквозь тяжёлое дыхание тихо позвал он. — Я провожу вас… домой.       Опустившийся туман скрывал любые опознавательные знаки, а местность Сим и без того знал плохо, и потому не имел другого выбора, кроме как довериться ему. Приди в голову графа — теперь никаких сомнений не осталось, что тот здесь замешан — отправить его в руки полиции или прямиком в ад, он был бы бессилен. Однако мальчуган действительно привёл к временному пристанищу, которое, как оказалось, находилось всего через три улицу к югу. К тому моменту Сим уже прекрасно понимал, что вернётся в Кёнсан-Намдо без графа. Как и то, что никогда больше его не увидит. Ни здесь, ни где бы то ни было ещё.       — Остались ли какие-то поручения от графа, которые ты не выполнил? — саркастично поинтересовался он у мальчугана.       Тот в силу возраста посчитал подобный выпад прямым вопросом:       — Граф Ким просил передать, чтобы в восемь часов вы сели на обратный поезд и чтобы отдали это Ким Соджуну, — с этими словами мальчуган протянул письмо.       Сим внимательно осмотрел конверт — плотная бумага, не из дешёвых, но и не та, что обычно используется знатью для переписок между собой, — однако вскрывать его не осмелился. Он догадывался, что именно в письме, и не мог заставить себя увидеть окончательное решение графа. Чего не видишь — того нет…       — И сэр… — неожиданно продолжил мальчуган. — Простите, что смеялся над вами, когда вы встали в лужу. И простите за то, что взял у вас деньги. Пока сэр с ангельским лицом мне не объяснил, что это нехорошо, я думал, что всё делаю правильно.       «Сэр с ангельским лицом? — зрачки Сима опасно сузились, когда он понял, о ком речь. — Не сказал бы…»       — Не волнуйся. Этот сэр за своей спиной имеет такой опыт, за который следует отправлять людей в тюрьму. К несчастью, с него как с гуся вода, — реакции со стороны мальчугана он не стал ждать. Приподняв котелок и пожелав спокойной ночи, скрылся за дверью.       Ждать до утра Сим тоже не стал — принялся собирать вещи. В процессе понял, что до сих пор находится в наиглупейшем наряде, вышедшем из-под его рук, сорвал с себя фрак и швырнул в пол. Туфли он скинул и пнул в другой конец гостиной, решив оставить на память графу. Но к одежде того относился бережно, как и всегда. Складывал в стопки на диван, хотя и сомневался, что граф за ней вернётся.       «Как ни посмотри, а злиться, кроме себя, не на кого», — решил Сим Хогюн.       Обессилив от не находящего выхода гнева, Сим осел на пол и обхватил ладонями голову. С чем он остался? С осознанием того, что граф сговорился с возлюбленным и вместе с ним уехал неизвестно куда на поджидающем у входа в дом кебе. С догадкой, что «мисс Мин», вероятно, по просьбе отвлекала его внимание, а потом помогла, поскольку начала испытывать симпатию. С письмом, в котором, без сомнений, граф отрекается от титула и просит своего младшего брата, недавно закончившего службу, занять его место. Нижняя губа Сима задрожала, и в следующую секунду на пол обрушились две тяжёлые капли. За неимением иных способов совладения с эмоциями он позволил себе плакать.       Ведь образцовому слуге ничего не остаётся, кроме как принять волю графа и, оставаясь, до конца верным, выполнить приказ. Каким бы тот ни казался нелепым и опасным…