Любовь это...

— Развод? — спросил Эскель, глядя в глаза Эммы, а в руках сжимая штанину брошенных в порыве страсти брюк, лишь бы просто чем-то занять руки. — Я… — женщина опустила голову, вытирая бегущие по щекам слёзы и размазывая сильнее тушь, пожала плечами и развела руками. — Я не знаю. Часом ранее Эмма возвращалась домой с работы, маневрируя между лужами и пытаясь не запачкать дорожной грязью дорогущий костюм, который она подарила себе на повышение. Дождь начался так некстати, именно тогда, когда она смогла освободиться пораньше и устроить сюрприз своему горячо любимому мужу, Эскелю. Они поженились пару лет назад на побережье Греции. Он в лёгкой хлопковой рубашке, шортах и соломенной шляпе, босой, а она в белом сарафане, что развевался на ветру красивым парусом, и венке из местных цветов. Двое, и больше никого, не считая священника. Тогда закатное солнце мягко освещало их стройные силуэты, бриз трепал волосы, щекотал кожу, а песок под ногами, нагретый, обнимал ноги. Когда они тихо ответили друг другу «да», на их глазах навернулись слёзы счастья, смешавшиеся в поцелуе, обещавшем долгую и счастливую жизнь вместе. Тогда хотелось навсегда остаться в моменте. Но потом пришла рутина. Места для романтики становилось всё меньше, серые будни сменялись выходными, те вновь буднями, всё превратилось в одно сплошное месиво. Они просыпались каждый на своей половине кровати — объятия, в которых пробуждение раньше казалось приятнее, начали душить, — по привычке улыбались друг другу, хотя делать этого совсем не хотелось, завтракали за барной стойкой-столом, сталкиваясь коленями, а потом разъежались по делам. Вечер же зеркалил утро, отличаясь лишь ужином, и они ложились спать. Каждый под своим одеялом. Эмма уже несколько раз порывалась предложить Эскелю сходить к семейному психологу, разобраться в проблемах, закончить это кризис и начать новый виток их отношений, но одно брошенное «У нас всё в порядке» убивало всё желание. Как бы то ни было, она любила Эскеля, любила всем сердцем, хоть оно уже и давно не ощущало ласки, нежности и тепла. Оно трепетало каждый раз, стоило Эмме посмотреть на улыбку мужа, вздрагивало от случайных прикосновений, а в его присутствии успокаивалось. Рядом с ним она чувствовала себя дома, не боялась быть слабой и открытой. И сейчас, чуть раньше освободившись с работы, ей хотелось что-то сделать для него, напомнить, как сильно он ей дорог и как счастливы они могут быть вместе. Эмма поднялась по ступенькам подъезда, зашла в лифт, нажала нужную кнопку и поднялась на свой этаж. Затем проскользнула в квартиру, попыталась как можно тише закрыть входную дверь, положить ключи на тумбочку, а потом прокралась через гостиную к спальне, где, по всей видимости, и находился супруг. Её рука уже двинулась к ручке, чтобы нажать на неё, как она услышала протяжный женский стон, раздающийся по ту сторону, отчего она резко одёрнула кисть и затаила дыхание. Вдохи, звуки шлепков тело о тело, скрип кровати, до боли знакомый мужской шёпот. Взгляд Эммы остекленел, она не могла поверить в происходящее. Эскель был дома, не один, и прямо сейчас ей изменял в постели, которую они делили с ним не один год. В квартире, которую они так долго искали, хотели, где хотели жить вместе, завести детей и состариться. Осознание лавиной накрыло женщину, отчего она громко всхлипнула, мгновенно закрывая рот ладонью, лишь бы не проронить и звука. Слёзы потекли по щекам, напрочь портя макияж, её трясло от накатывающих эмоций, отчего ей пришлось прислониться спиной к стене и съехать по ней вниз, потому что иначе она бы точно упала. Было больно, в груди щемило, перестало хватать воздуха, будто весь кислород вмиг испарился, а пальцы на ногах поджимались, скрученные судорогой. Всё, чего она сейчас хотела, это дождаться завершения этого цирка и сплошного издевательства над ней, посмотреть в глаза тому, кого считала любовью своей жизни, а дальше… Дальше она не знала. Эмма тихо шмыгнула носом, провела ладонью по скуле, оставляя чёрный след туши, проглотила очередной ком в горле, вытерла руки о те самые заоблачно дорогие брюки, даже не заботясь о том, что посадит на них неубиваемые пятна, а когда услышала, что за дверью началось копошение, поднялась. Из спальни выглянул голый мужчина, лицо которого в миг изменилось, когда он увидел жену. Девушка, лежащая в постели, шокировано вздохнула, а затем быстро начала собираться, явно понимая, что она здесь третья лишняя. — Сюрприз, дорогой, — лишь смогла вымолвить женщина, смотря на своего супруга. Ей было невыносимо находиться в помещении. Здесь пахло по́том, чем-то мускусным, пахло кожей. Здесь пахло сексом, страстным, животным, пропитанным похотью. Таким, какого у них никогда не было. — Что-нибудь скажешь? — спросила она, вглядываясь в Эскеля, пытаясь найти хотя бы частичку раскаяния в его лице, но то лишь выражало недоумение, смятение, неудобство. — Как много ты слышала? — Всё, — твёрдо отчеканила она и прошла мимо мужа к балкону, распахивая дверь, лишь бы проветрить спёртый воздух, от которого начинало подташнивать. Обнажённая кожа Эскеля в мгновение покрылась мурашками от проникающего холода, отчего он поёжился, но говорить ничего не стал, ему было не до физического дискомфорта. — Я оправдываться не буду, сделал, что сделал, — начал он. — Это просто… какое-то наваждение. Физика. — Да хоть астрономия, мне плевать, — сухо ответила Эмма, а затем почувствовала очередной приступ плача, который готов был вырваться наружу в любое время. В одно мгновение вся обида на мужа, все недосказанности и претензии накрыли её волной, зарождая в ней пылающую ненависть. Она сжимала и разжимала пальцы, боясь сорваться и сделать что-то ужасное, к примеру, кинуть в голову «любимого» супруга вазу с прикроватной тумбочки. — Эмма, — Эскель попытался сделать шаг, но передумал, понимая, что находится не в том положении, чтобы делать такие движения. Он кинулся к постели, заматываясь в одеяло, не в силах больше выносить сквозняка, сел на кровать. Мужчина устало потёр глаза, сжал переносицу, сглотнул вязкую слюну и сказал: — Хочу, чтобы ты знала — я тебя люблю, — на что в ответ услышал смешок. — Я серьёзно. — Ты тоже о любви ко мне думал, когда трахал эту шлюшку? — девушка огрызнулась в ответ, сложив руки на груди, и бросила убийственный взгляд на Эскеля. — Я, — он потёр лоб, пытаясь подобрать слова, которые упорно не хотели идти в голову, — это просто был порыв. Не знаю. — Почему этих порывов у тебя никогда не было со мной?! — она сорвалась на крик, всплеснув руками, подошла к мужчине, схватила его за голову, прокричала в лицо: — Почему? — и оттолкнула, уронив того на матрас. Ответом ей вновь послужила тишина. — Развод? — едва решаясь, спросил Эскель спустя миллиарды секунд. — Я… Я не знаю.