Истории любви 2

Ирука сделал это. Он яростно шептал себе под нос, обзывая себя дураком, и быстро шагал по улице. Щеки горели, сердце бешено колотилось, словно у него была тахикардия. Было ощущение, что ещё чуть-чуть, и он вот-вот умрет. Первый человек, сгоревший заживо от стыда, вот кто он. Живот скрутило, и Ирука подумал, что если это те бабочки, о которых говорят все влюблённые, то у них очень острые крылья. И произошло ведь это совершенно случайно. Ничем не примечательный телефонный звонок между двумя друзьями — а друзьями ли теперь — обыденное обсуждение насущных дел. Привет, че, как ты. Да, норм. Ага, холодно че-то сегодня, ужас. Угу. Ты что, еще в постели? Опять опаздываешь! Сарутоби-сан тебя отчитает… Вторая пара? Вроде отменили, но я не уверен. Да знаю я, что я староста, поэтому позвоню в учебный отдел и узнаю, куда препод пропал… Ага. Так придешь или нет? Или решил прогулять? Поторопись. Что? Свободен. Без проблем, сходим. Только в общагу заскочу, окей? Да. Да, Какаши. Понял. Давай… люблю. После чего Ирука, испугавшись, сбросил звонок. Нажал на красную кнопку сенсорного экрана так сильно, что от подушечки его пальца разошлись виртуальные круги, как на поверхности воды от кинутого камня. Сердце ухнуло, как этот самый камень. Самого его кинуло в холодный пот. Кто его дёрнул за язык в тот момент? Не как иначе как сам черт, который шептал ему всякие глупости на левое ухо каждый раз, когда Ирука видел Какаши, разговаривал с Какаши, касался Какаши, думал о Какаши… Ирука постоянно отмахивался от назойливых мыслей, что искуситель вкладывал ему в голову, и видимо, тот решил перейти к активным действиям, иначе Ирука никак не мог объяснять, зачем он признался Какаши в любви! И это было так глупо. Кто вообще признается в любви по телефону? Вот до чего дошёл компьютерный век, скоро все будем по связи да по интернету делать, и в любви признаваться, и сексом заниматься. Это было так… неромантично. Ирука если и представлял этот момент, то как-то иначе — не в лепестках роз, конечно, но где-нибудь в подходящем месте, с подготовленным текстом и запасом всех оправданий на худший случай. Но не на улице, с тяжёлой сумкой тетрадей и учебников на перевес, лавируя между спешащими людьми, зажав телефон между плечом и ухом. Может, все обойдётся? Может, Какаши подумает, что ему послышалось или что Ирука имел в виду совсем другое (хотя это совсем не так). И тогда все останется как прежде. Они также будут учиться вместе, общаться, как друзья, улыбаться друг другу, а Ирука будет продолжать тихо страдать от невзаимной любви и вздыхать по ночам в подушку. Ему бы хотелось, что бы все так и было, но отчего-то о мысли об этом становилось немного грустно. Какаши был замечательный. Такой красивый. Такой умный. Обаятельный, даже с растрепанными волосами и мешками под разноцветными глазами — один совсем чёрный, другой — светло-карий. Ируке было стыдно, но он согласился ходить с Какаши в тренировочный зал три раза в неделю только ради того, чтобы глазеть на Какаши, как тот тягает железо, а его мышцы при этом маняще перекатываются под кожей, а потом глазеть на все это чудо в общей душевой, украдкой кидая на него взгляды. Ирука чувствовал себя извращенцем, но не мог ничего с собой поделать. Ирука пришёл на пары. Отсидел положенные часы, механически конспектируя, что наговаривали студентам важные лекторы, вышагивавшие по кафедре туда-сюда, как индюки. Какаши как обычно опоздал, протек в аудиторию спустя полчаса после начала пары и уселся где-то в первых рядах. Ирука старался не смотреть на серую макушку, но отвлекался на неё каждый раз, когда Какаши мотал головой, словно пытался отыскать его. На перерыве Ирука быстро спрятался под столами, чтобы Какаши его не увидел, и вышел из аудитории только тогда, когда она опустела. Таким образом он избегал Какаши до вечера, с той ловкостью, которой могли позавидовать ниндзя. Он был быстр, ловок и неуловим. На сообщения, которые писал Какаши, он не отвечал и даже не читал их, смахивая уведомления, пока у него не начался новый приступ тахикардии. В университетском кафе он чуть было не столкнулся с Какаши. При виде него Ирука быстро набил щеки остатками своего обеда и, прихватив бутерброд с кофе, вскочил из-за стола и был таков. Какаши даже моргнуть не успел. Друзья заметили его странное поведение, но Ирука молчал, как тот же ниндзя, и в свои интриги никого не посвящал. Сколько он планировал так бегать, он не знал. Он не хотел даже думать об этом. Какаши поймал его только на выходе из университета как раз тогда, когда Ирука пытался незаметно проскользнуть в разношерстном потоке студентов на улицу. Какаши появился перед ним словно из ниоткуда. Ирука встал, как вкопанный при виде него. — Привет, — поздоровался с ним Какаши как ни в чем не бывало, подхватил его под локоть и ловко увёл из толпы. — Куда пропал? Целый день до тебя дойти не могу. Вроде вижу в коридоре — вот он ты, а как ближе подойду, так ты убегаешь. — Ну, я… — начал мямлить Ирука. — Это… Занят был. Очень. Какаши что-то промычал в ответ. — Узнал-то? — Чего? — Про пару. — Ее отменили. — Вот как. А я тебе писал, ты не ответил. — Извини, — пробормотал Ирука. Потом спохватился. — А мы куда? — Мы же договаривались встретиться после пар, — ответил Какаши, продолжая вести его по улице, и посмотрел на него. — Сегодня утром, по телефону. Помнишь? Ирука скосил глаза вбок, словно не понимая, о чем речь, хотя, конечно, он помнил. Такое не забудешь. — Мы разговаривали, — продолжил Какаши, неспешно идя с ним под руку. — О погоде. Об учёбе. О преподе. О встрече. О нас. — О-о нас? — запнулся Ирука. — Да, — утвердительно сказал Какаши. — И я согласен со всем, что ты сказал. — С-со всем? — у Ируки, кажется, снова начиналась тахикардия. В животе запорхали бабочки, крылья у них были, словно сталь. — Да, — подтвердил Какаши. — Особенно с последним твоим предложением. Они остановились. Какаши замолчал, потом замялся, Ирука мог видеть румянец на его щеках, который не могла полностью скрыть маска, которую тот имел привычку носить. Мимо них изредка проходили люди, но они даже не замечали их. В этот момент, казалось, существовали только они вдвоём, и вся вселенная крутилась только вокруг них. — Ну, в общем, — забормотал Какаши. Потёр переносицу, зачесал чёлку назад, отчего его волосы затопорщились его сильнее. Забрал воздуха побольше. Встретился глазами с Ирукой. И тихо, но чётко произнёс. — Я тоже тебя люблю.