Viole del pensiero.

***

Как-то Нортон выучил, что лучший подарок – тот, кой выкован собственными руками. Якобы, он самый ценный и дорогой. Геолог сколько себя помнил – всегда на каждый праздник дарил своему возлюбленному что-то особое. То будь самый осторожно ограненный драгоценный камень, кой после отправится в минималистичное и простое золотое кольцо; огромный букет, неровно, но так любовно срезанных, солнечно-желтых роз; или вовсе выструганное из железа подобие одного из инструментов бальзамировщика. Последний подарок вызвал у Карла не более, чем сдержанный смешок и кроткую фразу о том, что шахтер сделал инструмент слишком большим для использования. Все же, как бы Эзоп не скрывал свои эмоции от подарка – Нортон был слишком доволен своей работой, чтобы принимать хоть какие-то упрёки в сторону собственного творения. Геолог так и не узнает о том, что его чудо из железа будет покоиться на одной из полок с инструментами бальзамировщика. Креативности и впрямь не было предела, а потому Кэмпбелл каждый раз придумывал что-то все более изощренное и необычное. В этот раз, когда Эзопа удалось уговорить купить себе что-то помимо повседневной одежды, Кэмпбелл и увидел перед собой скромный зеленоватый пиджак с такого же оттенка штанами. Неожиданно проснувшийся в нем дизайнер подсказывал геологу, что это чудо не стоит не то что носить, но и взор свой обращать. Слишком блекло и тускло, а они договаривались купить праздничную одежду! Разумеется, не было вещи коя могла не подойти его возлюбленному, однако в этот день хотелось добавить больше цветов. Вбирая в руки иголку с нитками, Кэмпбелл жестоковыйно на протяжении нескольких часов беспрерывно мучал хлопковый платочек, параллельно ругаясь от того, как грубую кожу наровилась проткнуть острая игла. Шипя и матерясь, Кэмпбелл старательно учился «рисовать» нитями на ткани. Разумеется, когда ты ранее ни разу не держал нитку с иглой в руках даже чтобы элементарно зашить дырку на носке – неимоверно сложно научиться всему за несколько часов. Однако Нортон и отличается своей упертостью в любом деле, а потому сдаваться явно не собирался, намереваясь потратить все свои силы на роспись пиджака Эзопа. Постепенно, цветочек за цветочком, ниточка за ниточкой – стали вырисовываться лепестки. После того, как на платочке вырисовались несколько, на удивление, аккуратных цветов, Нортон воскликнул свою радость. Платочек будет идеально подходить для нагрудного кармана повседневной формы Эзопа. Постепенно, цветочки рассыпались по ткани пиджака, а Нортон на каждый из них самодовольно улыбался и часто осматривал работу; вроде ровно и четко. На зелёном фоне разноцветные фиалки смотрятся поистине нежно, что несравненно подходит изящности и грации Карла. – Ты шутишь? – негромкая фраза проскочила от Эзопа, осматривая и щупая в руках нежно вышитые цветы на недавно купленном пиджаке, – фиалки? – Я думал это анютины глазки, но фиалки тоже неплохо, – шахтер отворачивается в сторону, - тебе любые цветы к лицу. Неожиданный комплимент. Эзоп лишь молча поправит полосатую маску на лице, сщуря глаза. Разумеется, он заметит преимущество жёлтых анютиных глазок на ткани; что за мелочь, а так радостно. Теперь этот пиджак будет его парадным. Прямо как сегодня, в столь нежный влюбленный праздник; надеть его будет лучшим решением. Любовь влетает в окно, а в лёгком воздухе белым облаком парил аромат, кажется, фиалкового корня.