Если решит судьба Нас разлучить навеки, Не разлюблю! Не позабуду я Тебя, любовь моя! Тебя, любовь моя, Да! Да! Да! Да! Да! Да...
Сигарета задрожала в руке Филиппа. Это «да» звучало слишком откровенно. Киркоров давно хотел разлюбить, забыть, начать жизнь без оглядки на Пугачеву. Но ничего не получалось. Отправляясь на гастроли в компании своих коллег по эстраде, он надеялся, что сможет отвлечься и развеять тоску по Женщине, которая поет. Сотни раз Филипп смотрел легендарный фильм и слушал, как Пугачева поет эту песню. Стоило ли убегать так далеко, чтобы снова вздыхать, беззвучно повторяя «да, да, да»? – Алла, ты так поешь. Мне так нравится эта песня. – Филя, сколько раз тебе говорить, не называй мое настоящее имя. Для тебя и для всех поклонников я Маша. Филипп не заметил, как назвал Распутину Аллой, но стоило ему услышать ее капризный голос, как тут же рассмеялся. Наваждение исчезло. – Ладно тебе. Тебе же нравится это сравнение. С Самой! Глаза Киркорова обжигали, но Распутина даже не замечала этого. – Бойся моего мужа, Филя, – пригрозила певица, – Он уже заметил, как ты смотришь на меня. – Значит ты не хочешь, чтобы я был твоим мужем? – Филя, нет! – завопила Распутина, – Даже в страшном сне такого видеть не хочу. Ты – мой муж? – Почему нет? – Ты не в моем вкусе. Я люблю мужчин погрубее. А ты – рыцарь в блистающих доспехах. Страдай себе дальше по Пугачевой. Лей слезы и пой свои песенки. – Тебе не нравятся мои песни? Он мог согласиться с тем, что в нем самом нет ничего выдающегося, но песни были его лучшими друзьями. Благодаря своим песням он получил долгожданную популярность, любовь публики и солидные гонорары. Филипп смотрел грозно, но все это мало напугало его собеседницу. – Песни хорошие. А ты слишком сладкий, – снисходительно ответила Распутина, – Всё, пока, Филя. – Чао, – ответил Киркоров. Алла Пугачева не выходила у Филиппа из головы. Постоянно думая о своем репертуаре, Киркоров выпросил у Аллы Борисовны несколько песен, которые она давно уже перестала исполнять на сцене. Клип на песню «Между небом и землёй» было решено снять в США. Кабриолет возил Филиппа по улицам заграничного города, ветер трепал его волосы. Все было романтично и многообещающе. Киркоров хотел обратить на себя внимание Пугачевой и докричаться до нее строками из ее же песни.А может об этом не стоит, Грешно это все и смешно. Поставить бы свечку на столик, Поставить бы свечку на столик, Как было когда-то давно, но... Между мною и тобой Там вдали, там вдали Вбили клин журавли.
Америка закружила молодого артиста. Рестораны, наполненные эмигрантами и богачами, с удовольствием приглашали выступать русских артистов. Вместе с Резником Киркоров сидел за столиком, наблюдая за выступлением местной дивы. Вздыхая вместе с загрустившим поэтом о родине, рассказывая о Пугачевой и вспоминая московское прошлое, Филипп услышал знакомые звуки. – Но это же... – Да, Филя. Это песня Аллы. Но ты послушай, как Люба ее поет. У нее талант. Конечно, это не Алла. Но другой Пугачевой нет, а Успенскую здесь все наши обожают.Знаю, милый, знаю, что с тобой - Потерял себя ты, потерял. Ты покинул берег свой родной, А к другому так и не пристал
– Эмигрантская песня. Ну не знаю. Алла не так поет. И песня у нее совсем о другом. Киркоров чувствовал себя предателем. Эту песню он слышал в Москве в исполнении Пугачевой много раз. Филипп, слегка изменяя текст, потихоньку подпевал ресторанной певице.Без тебя моя любимая, земля мала как остров, Без тебя, моя любимая, лететь с одним крылом. Ты дождись меня, любимая, хоть это так не просто, Я приду к тебе, любимая, и мы ещё споем
– Не трави душу, Филипп, – взмолился Илья, – Я сам тут с ума схожу. Надо домой лететь. Пройдет у Аллочки молодежный период, мы с ней ещё споем. Киркоров удивлённо посмотрел на Резника. Мысль о том, что Челобанов в жизни Пугачевой задержится ненадолго, была похожа на несбыточную мечту. – А пройдет? – засомневался Киркоров, – Там такая любовь. Я видел, как она смотрит на него. – У Аллы каждый раз так, Филя, когда она влюбляется. Ладно, потом поймёшь, когда подрастешь. – Я и так уже из всех костюмов вырос. Куда ещё расти! Филипп понимал, что дело не в его росте и даже не в разнице в возрасте. И самостоятельно разгадать загадку по имени Алла Пугачева у него пока не получалось. Докуривая сигарету, Киркоров слушал песню и думал о том, какой прием будет ждать его в Москве. Прийти с повинной головой к Алле Борисовне было не сложно. Но он хотел стать ее ближайшим другом. Войти не в свиту, а в самый близкий круг единомышленников. В конце-концов, с дочерью Пугачевой Филипп был знаком с самого детства, и с Резником отношения были прекрасные. Но сама звезда ускользала тем дальше, чем ближе он подбирался. – Молодежный период, значит. Эх, вот как к ней подступиться? Я уже и так, и этак. Даже смотреть не хочет. Гордая, неприступная. Что она любит, дядя Илюша? – Так я тебе и сказал. Резник не собирался выдавать тайны Пугачевой этому юному дарованию, но грусть в глазах Киркорова растопила и его сердце. – Сам не знаю, Филь, – честно признался поэт, – Это же Алла. Она вся на сцене, в песнях своих. – А песни у нее все гениальные. Спасибо вам за песни, дядя Илюша, – вздохнул Киркоров. – Пожалуйста, Филя. Вежливый ты какой. У нас на эстраде таких нет. Тяжело тебе придется. Филипп засмеялся и зажёг новую сигарету. Слушая песни Успенской, он не заметил как выпил немного лишнего. С букетом в одной руке и сигаретой в другой Киркоров зашёл в гримёрку к певице. – Как же вы хорошо пели. Вот это "эй, музыканты играйте потише, с вами дождусь я конца своего" просто гениально. Филиппу эти строки напомнили Пугачеву, но он решил промолчать об этом и, включив все свое природное обаяние, сверлил глазами Успенскую. – Ты тоже хорошо поешь. Такой красавец. Люба улыбнулась в ответ на комплименты. – Выходите за меня замуж, – с разбегу брякнул Филипп. Затянувшись сигаретой и выпустив облако дыма, Успенская с интересом посмотрела на Киркорова. Мягкая улыбка на ее лице не предвещала отказа. – А ты насовсем из России уехал? – поинтересовалась Люба. – Нет, там гастроли на весь год уже расписаны. Я болгарин, в Варне родился, – принялся объяснять Филипп, не понимая сути вопроса. – Да какая разница? Знаешь, я не могу, – ответила Люба, с теплотой глядя на Филиппа, – У меня муж. Ты не обижайся. А песни твои мне нравятся. Ты душевно поешь, такой... – Сладкий? – угрюмо спросил Киркоров. – Нет, искренний. Влюбленный юноша. Рыцарь без страха и упрека. Спасибо за цветы. Но какой может быть брак? Мы же в разных странах живём. И я очень люблю своего мужа, – быстро добавила Успенская, окончательно ставя точку в этом предложении руки и сердца. Вскоре самолёт уносил Филиппа к той, кого он давно уже любил. И очень хорошо, что все его предложения руки и сердца были отвергнуты. Все равно он не смог бы никого любить так, как любил Пугачеву. Филипп знал, что стоит ему увидеть ее, услышать голос, и он не сможет отвести глаз. Лишь одна Алла жила в сердце Киркорова. Если она всю свою жизнь выражала на сцене, то он мог поддержать этот песенный диалог. Дербенёв подарил ту самую песню, которая, как казалось Киркорову, могла убедить Пугачеву поверить в его любовь.Ты, ты, ты. Ты, ты, ты Ты, ты, ты — ночью и днем Ты, ты, ты. Ты, ты, ты Ты, ты, ты в сердце моем
Июльская жара делала гастроли похожими на летний отдых. Словно в отпуск поехали к морю, так выглядело это со стороны. Посиделки в местных кафе и шашлыки под горячительные напитки добавляли своего шарма и местного колорита. Компания веселилась из последних сил. Хотелось поскорее добраться до места назначения и рухнуть в кровать, чтобы отоспаться. Но вместо этого приходилось слушать альбом Филиппа Киркорова. Неутомимый артист везде, где только было можно, устраивал свой концерт. Алла слушала песни с плохо скрываемым раздражением. – Ну как так можно? Какая наглость! – возмущалась Пугачева, когда из машины Киркорова опять раздались до боли знакомые звуки.Ты ладонь в ладонь положишь, Молча голову склоня, Но и ты понять не сможешь, Что ты значишь для меня
Сам виновник концерта сидел на переднем сидении, пряча свои глаза за стеклами черных очков и с самым романтическим видом курил сигарету. – Алла Борисовна, поговорите с ним. Он вас послушает. – Много чести! Алла попыхивала сигаретой, приходя в ужас от одной мысли о разговоре с Киркоровым. – Как вы не поймёте, что он этого и добивается. Хочет, чтобы я обратила внимание. Если ему уступить, это никогда не кончится. Делайте вид, что вам все равно, и он отстанет. Но Киркоров не отставал, хотя по договорённости с местными поклонниками Филиппа задерживали так долго, как могли. В конце путешествия кортежу машин коллектива Пугачевой удалось оторваться от автомобилей Киркорова и его музыкантов. Проезжая на территорию закрытой дачи одного из высших чинов черноморского флота России, Алла обернулась, но вместо машины Филиппа увидела закрытые ворота. – А где остальные? Все проехали? – спросила Пугачева, проявляя заботу о своих коллегах. Ребята уже высыпали из машин наружу и разбрелись по красивой территории дачи. Южная природа и морской воздух как рукой снимали всю усталость, накопившуюся дорогой. – Где Киркоров-то? Опять сейчас свою шарманку заведет. Алле не терпелось увидеть своего поклонника, но вместо долговязого юноши с охапкой черных кудрей на голове, ее ждали привычные усмешки друзей. – Аллочка, а их не пустили. Все, отдохнем теперь. Филипок остался там. На пушечный выстрел не подойдёт к даче. Военнизированную охрану поставили. Алла остолбенела. Она представила, как обиделся Филипп на такую демонстрацию силы и влияния. Это было уже чересчур. – Что-то не так? Но поклонники же отдохнуть не дадут, замучают автографами. Нам же выступать скоро. – Все правильно, молодцы. Пойдем посмотрим, где нас разместили. Алла не показывала своего разочарования. Но все сразу стало скучным. Громкие голоса раздражали, смех музыкантов и набившие оскомину шутки уже не веселили. Настроение поменялось, и все это заметили. А заметив, постарались не надоедать. Вечером решили развести большой костер. Алла прогуливалась по пляжу, который находился на территории. Позируя как модель на фотосессии, она заливисто смеялась. – Не боитесь, что Филя вас увидит? – Кто? Киркоров? – удивилась Пугачева. – А как же ваша охрана? А я-то думала. – Охрана его не пропустит, но он со своей виллы может в подзорную трубу посмотреть, – предположил Буйнов, – Ему же соседнюю дачу отдали. От этой новости сразу стало не по себе. Скука исчезла как и не бывало. Алла фыркнула как кошка. – Зря вы мне это сказали? Вот всё испортили. Теперь буду думать, что этот Киркоров на меня смотрит. Тьфу! – Нам ещё с ним петь на одной сцене. Крепитесь, Алла Борисовна. – Петь или пить, вот в чем вопрос? Ты что выбираешь, Аллочка? – пристал с вопросом Буйнов. – Пойдемте лучше выпьем. Ой, не могу, насмешил! Киркоров живёт по соседству. Бывает же такое.