(Не) банальная История Любви. His Sleeping Curse

      Все классические обычные и банальные истории любви разворачиваются по одному и тому же сценарию. Они начинаются со знакомства. Ведь невозможно полюбить того, кого ты просто-напросто не знаешь? Разумеется, сначала нужно встретиться. Потом конечно есть некоторое место для маневра. Первая встреча может пройти не очень хорошо. На первой встрече можно наступить друг другу на ноги, врезаться, разбить любимую вазу, и навсегда занести друг друга в черный список (вряд ли навсегда – если мы говорим про историю любви). Можно и совсем по-другому. И только их глаза встретились – как они поняли… или не так… как мир перестал существовать вокруг. Планета перестала вертеться. Звезды погасли и снова зажглись. Это была любовь с первого взгляда.       Да, так значительно лучше. А дальше – обязательно испытания. Чем больше и трагичнее, тем счастливее развязка в конце. Ведь так?       После всего этого обязательно должно быть признание в любви – ну хотя бы мысленное, хотя бы семантическое, знаковое какое-нибудь. Вроде, они взялись за руки. Посмотрели друг другу в глаза и все поняли. Ну или банальное вот это – они стояли друг против друга на расстоянии меньше вытянутой руки. Ее матушка бы схватилась за сердце, если бы увидела – это ведь совсем неприличное расстояние между мужчиной и незамужней еще барышней в столь ранний час поутру. Но им на это было все равно. Они собирались всю жизнь провести вместе – что им какие-то предрассудки времени. А между ними на горизонте ярко всходило солнце. Оно освещало их бледные лица, нежно касалось ее веснушчатого носа. Он протянул вперед руку, и она не отвергла ее. «Я люблю тебя. Я буду вечно тебя любить» – проговорил он.       И после такой прекрасной сцены уже не нужна даже свадьба. Намека на нее будет достаточно. Счастливый конец – или как иные утверждают счастливое начало. И жили они долго и счастливо.       И вот тут уже становится неинтересно – потому что читать и смотреть чужое счастье обычно не интересно. Тут может либо случиться припадок «мимимишности», либо обострение «зеленой болезни» - по-русски говоря, зависти. Но это я уже отвлеклась. И лучше приступить сразу к делу.       История любви, которую я хочу написать, произошла на самом деле. Но, разумеется, не в нашей Галактике…       С Северусом Снейпом никогда ничего не происходило «по сценарию». В классической литературе, герои обязательно получают свое вознаграждение, а храбрые рыцари находят даму сердца. Он же никогда и не рассчитывал на что-то подобное. Угрюмый, нелюдимый, с затаенной печалью человек, которого ненавидели и презирали буквально все. Были ли у него друзья? Ну хоть когда-нибудь? Когда-то он считал, что Лили была его другом. Но она его предала. Потом или раньше этого у него появился Люциус. Но Малфой слишком самовлюбленный напыщенный индюк, чтобы быть хоть кому-то другом. Ну и… конец списка.       Северуса это не тяготило. Он хорошо чувствовал себя в одиночестве. Гораздо лучше, чем когда находился в обществе, где ему требовалось играть роль. Много разных ролей, если быть точнее. Когда у тебя нет друзей, ты всегда настороже, ожидаешь удара в спину от кого угодно. Конечно, это требует серьезных затрат сил, но с другой стороны, если ты достаточно внимателен, ты никогда не пропустишь удар.       Севеурс Снейп был внимательным. И всегда был настороже.       И только наедине с собой он позволял себя некоторые вольности. Для начала закрыть плотно шторы, наложить на комнату противошумные чары, а потом можно и спеть несколько непристойных песен, напиться кровавой Мэри и послать весь мир ко всем галрокам… а впрочем, ничего из этого он не делал. Он просто разжигал камин. Садился в старое и удобное кресло, закрывал глаза и мечтал.       О да! Если вы знакомы с любой из масок этого человека, встречали его хоть раз, хоть издали, хоть в какой угодно обстановке, вы совершенно точно сделали вывод, что уж этот человек мечтать не может. Это как две вещи с двух разных полюсов земли. Пингвины Антарктиды никогда не попадут в Артику… ну или что-то вроде того.       Однако он мечтал. Ему не становилось хоть каплю легче, после таких «сеансов», ровно наоборот, он доводил себя до нервного истощения. Но он все равно это делал. Потому что только в эти минуты, он чувствовал себя живым. Все остальное время – что оно для него? Что хорошего было в этом реальном мире? За что можно было удержаться?       Ученики? Зелья? Свихнувшийся директор? Восставший из костей и грязи бывший Повелитель? Все это так… бессмысленно. Там война. И он не чурается войны. Он не боится умереть на войне.       Но на войне для него не было жизни.       Жизнь была только здесь, за сомкнутыми веками, в мягком кресле, в стаканчике крепкого вина и отблесках жаркого пламени в камине.       О чем же он мечтал?       И если вы подумали, что он мечтал о любви – то вы ошиблись. О любви ему мечтать было слишком больно. Потому что единственный вариант любви – Лили Эванс сейчас была мертва. И ни при каких раскладах, ни при каких обстоятельствах этого нельзя было изменить. Все остальное он тоже не хотел менять, хотя кое что и мог бы, но невозможность быть с ней – приносила слишком много боли. Так что нет.       Он мечтал в принципе о другой жизни.       Закрывая глаза, он начинал с самого начала.       Вот его мать и вот его отец. И отец неожиданно любит мать. И любит своего сына. И пусть сын родился волшебником, а отец простой и посредственным маггл. Он все равно любит своего сына и за то, что тот такой особенный тоже.       А вот Хоггвартс и эта старая поганая шляпа, неожиданно не слушает его просьбы отправить на факультет матери – на Слизерин и громко, отчетливо, на весь большой зал объявляет «Когтевран»! **       Это была пятница. По пятницам после обеда он был еще злее и яростнее, чем обычно. Любой промах его учеников, оценивался им как специально-намеренная ошибка и грозил чуть ли не исключением из школы. Он не желал оставаться в кабинете ни полсекунды лишней. И тот час же как звенел звонок, оказывался у себя в кабинете, запирал дверь, зажигал камин и проваливался в свою альтернативную жизнь.       Но не в ту пятницу.       На последнем уроке, когда до звонка было всего минут десять, к нему явилась записка от Дамблдора, с приказом явиться.       Ему пришлось явиться. Пришлось потратить несколько часов своего личного времени на проблемы этого свихнутого старца. И когда он вернулся в свою комнату, было уже слишком поздно, чтобы мечтать. Он с раздражением посмотрел на камин без огня, на приготовленную бутылку вина, на холодное и неуютное кресло и пошел спать.       Это было его второе главное правило, за которое держалась его никчемная жизнь. Если не война, не катаклизм, и не Гарри Поттер (Небо только знает, почему в этот список был включен Гарри Поттер) – он должен высыпаться.       Он осознавал, что находится во сне. И что не может убежать. Иначе бы несомненно это сделал. Он стоял на высокой башне. Ветер приятно холодил его разгоряченное лицо – он пешком поднимался по всем ступеням. Небо было затянуто серыми тучами, смеркалось. Было тепло. Приятный летний вечер перед самой грозой. Его любимое время.       Вдруг сзади послышался шум – кто-то тоже решил, что эта площадка на башне идеальное место, чтобы провести пару часов до ночи. Северус нахмурился, прислушался, но шум был непонятный. Вроде голоса. Кажется, двое. Деваться ему было решительно некуда. Можно было спрыгнуть вниз, конечно. Раз он во сне, то убиться ему не грозит. Можно было, как ни в чем не бывало шагнуть на лестницу и встретиться с этими двумя, смерить их своим обычным презрительным взглядом.       Но он выбрал третье – самое нелогичное. Спрятаться. Он зашел за дальнюю колонну и для надежности еще и заклинание невидимости сотворил. И раз это сон – то сработает оно на этот раз как положено.       И вовремя.       Дверь распахнулась, и на площадку выпорхнуло двое. Мужчина и молодая девушка. Мужчина показался ему знакомым, но он не смог его распознать сразу. А вот девушка точно была неизвестна. Но она была прекрасна. Яркие весенне-васильковые глаза, веснушки и русые кудрявые волосы до самой талии. Она сама была весной. От нее так и веяло прохладой первых ручьев, зеленью первых листьев, первой трелью птиц.       Она была прекрасна как природа. И как природа недосягаема.       Это для Северуса. И вовсе не для того мужчины, который стоял, обняв ее за плечи.       Он смотрел на нее слишком бесстыдно, слишком собственнически. Слишком влюблено?..       – Я люблю тебя,– проговорил мужчина.       Слова упали в благодатную почву. Они оба знали, что эти слова будут сказаны сегодня и для того они взбирались по ступенькам в эту высокую башню. Он только сказал их неожиданно. Наверное, думал, сначала они будут целоваться, дождутся звезд и уж потом он возьмет в свои руки ее руку, поднесет к губам и прошепчет эти самые главные слова в их жизни. Но – не сложилось.       Он не сдержался. Он видел ее ярко-алые щеки – она ведь тоже поднималась по этим ступенькам. Он видел ту же синь ее васильковых глаз. И он точно так же понимал, что жизнь имеет смысл – если только в этой жизни, есть кто-то подобный ей.       Все это понимал наш одинокий герой, спрятавшийся за колонной. Заклятие невидимости медленно таяло в прохладном вечернем воздухе. Он вышел из укрытия и не дал признанию сорваться и с ее губ.       Он медленно прошел мимо них, замерших и с удивлением смотрящих на него. Он медленно и по-готически изящно перелез через перила. И бросился вниз.       Это был самый простой и быстрый способ проснуться. И он им воспользовался.       И он проснулся. В холодном поту. И в полном, неожиданном раздрае чувств.       Никто здесь и не говорил, что она признается в любви ему? Ведь так?..