(Не) банальная История Любви. His Sleeping Curse

      Северус Снейп быстро шел на поправку. Ожоги были вылечены еще до того, как он очнулся. Врачи по-прежнему не понимали, почему он провел без сознания две недели и почему теперь очнулся просто так, без видимой на то причины.       Уже через день он вернулся в школу. Он с трудом приходил в себя. Дело было не в сотрясении мозга, и не в провалах памяти, а в том объеме информации, которую он помнил, и которая не была правдой.       За окном еще была осень. Учебный год только начался, а там – находясь без сознания – он уже отвел половину курса. Ну как отвел – что-то вел, а в основном спал. Сон во сне.       Он был не глупым человеком. Даже слишком умным и он прекрасно понимал, что случилось. И хотя ответить на вопрос, что заставило его очнуться и он не мог – разве только пришло время и от долгого лежания у него начала болеть спина – все остальное он понял совершенно точно. Хотя понять и принять все у него еще не получалось.       Ему словно заново приходилось вычленять себя настоящего, настоящую свою жизнь от той, что ему приснилась. Он, каким он был на самом деле, никогда бы не стал напиваться травой, чтобы спать, тем более ради того, чтобы увидеть какую-то девушку. Во-вторых, он бы контролировал свой сон. Он не собирался прожить долго, но во всей своей отмеренной жизни, он планировал сам себя обслуживать, поэтому физическое здоровье у него стояло на первом месте. Он бы не позволил себе спать настолько долго, чтобы чувствовать себя плохо. В-третьих, он никогда не мечтал.       Признать это было самым сложным. Эти выдуманные воспоминания в этой части были такими яркими, что он с трудом смог сепарироваться от них. Он хотел мечтать? Нет. Он просто хотел другой жизни. И во сне он позволил себе о ней мечтать, и через это позволение, он позволил явиться и другому сну. Сон во сне. Что может быть более глупым?       Драко Малфой пришел извиняться к нему сразу, как Северус вернулся в школу. С повинной головой, и совершенно неискренним тоном заявляя, что не собирался калечить новенькую. Он, конечно, сожалел, что котелок попал в Снейпа. Но не о том, что котелок вообще был кинут. И что он вообще-то мог убить девушку. Снейп определил ему наказание.       И вернулся к работе. Но все было уже не так. Оставаться безразличным, он больше не мог. Вот второкурсница плачет за статуей – ему нужно подойти и ободрить ее – дальше будет сложнее, но интереснее. А вот двое слизеринцев подстерегли в коридоре неуклюжего гриффиндорца. Они «избивают» его только словами. И прежде он прошел бы мимо – у них от слов до дела точно не дойдет. Но теперь, он разогнал всех подальше и даже снял у Слизерина баллы.       А вот Грейнджер подняла руку, желая ответить. Подняла как обычно – и за четыре с лишним года, она не смирилась с тем, что он никогда ее не спросит. Всегда поднимает руку, иногда позволяет себе выкрикнуть с места. И он никогда ее не поощрял в этом.       Невыносимая всезнайка.       Но на этот раз он спросил ее и даже выслушал до конца. И… дал пять баллов Гриффиндору.       Поттер и Грейнджер ошарашено переглянулись. Но спросить какие извилины встали у него в голове на место при ударе котелком, не решился никто.       А вот профессор МакГонагалл присела рядом с ним за обедом. И он не смерил ее своим обычным угрюмым взглядом.       – Тыквенный сок сегодня горчит,– сказал он.       – Вы как себя чувствуете?       – Лучше. А вы?       МакГонагалл удивленно на него уставилась. Этот вопрос он бы не задал, даже если бы это она провалялась две недели без сознания в больнице.       – Очень неплохо. Вы помните, о чем я вас просила в начале года?       – Наверное, нет.       – Мисс Лейси, из Америки… вы не могли бы дать ей частные уроки зелий. У них очень слабая программа, а она собирается стать мракоборцем, ей нужно догнать свой курс.       И прошлый Северус Снейп несомненно бы скорчил губы в отвратительной гримасе презрения и сказал бы, что это в последнюю очередь его дело. Но…       – Хорошо, пусть зайдет ко мне завтра в три.       МакГонагалл поспешила спрятать лицо за стаканом горького тыквенного сока. Удивление она скрыть не могла, и оно уже выглядело совсем неприлично.        **       – Вы уже изучили список зелий, которые вы должны знать? – без предисловий начал Северус Снейп, как только мисс Лейси переступила порог его кабинета.       – Да, я пытаюсь сама разобраться, но у меня не все получается.       – Неудивительно. Так, как учат в вашей школе…       – У нас неплохая школа. Ну, только не в вопросах зелий, разумеется. Директор полагал, что не всем нужно уметь варить зелья. Их ведь можно купить. Да и… учитель нам прямо говорил – нет таких зелий, которые бы не заменило хорошее заклинание.       – Чепуха!       – Я согласна с вами.       – Что вы делали в моей палате, в больнице? – прямо спросил Снейп. Девушка на секунду замешкалась, но потом решила, что лучше ответить честно.       – Я принесла вам цветы. Вы ведь из-за меня туда попали… я чувствовала себя виноватой.       – Это Малфой левитировал котелком, не вы…       – Но, в меня… Я всего два раза к вам пришла. Ненадолго. Извините, наверное, мне и правда не стоило.       У нее удивительные васильковые глаза. И вся она словно весеннее чудо жизни. Пробуждение. Радость. Жизнь.       Северус Снейп, кажется, понял, почему все время возвращался в сон, чтобы ее увидеть. Но это ведь – чепуха? Бред?       Он пообещал себе никогда не любить. Лили Поттер – это все, что у него было и будет. Но почему так невыносимо смотреть на эту белокурую девушку с ярко-синими глазами.       Почему от нее веет жизнью, когда Снейп уже смирился, что умер?       Снейп резко оборвал свои мысли.       – Давайте начнем. Что у вас там первое в списке? **              Ему не обязательно предавать память о Лили, чтобы жить – мысль была неприятной, она карябалась в груди, как острый кашель. Не обязательно в кого-нибудь влюбляться, но ведь он может найти себе друга? Друг – это другое дело. И даже если другом будет человек женского пола. Это ведь ничего страшного?       За несколько недель постоянных занятий с мисс Лейси, Северус Снейп успел к ней привыкнуть и… привязаться.       Она оказалась очень любознательной, старательной и с легкостью справлялась с его заданием. Редкие ее ошибки, его удивительным образом, не раздражали. Он тоже ошибался, когда учился. Некоторые из его ошибок иной раз улучшали состав и способ приготовления зелий.       Но помимо зелий, они иной раз начинали говорить о магии, о жизни. Она рассказывала ему о своей школе в Америке. В основном говорила она, а ему нравилось ее слушать.       – Я вот, что заметила, профессор. У вас учителя держат дистанцию с учениками…       – А у вас нет? Все люди братья и друзья?       – Что-то вроде, с преподавателем Защиты, можно было с легкостью сходить попить сливочного пива. А попробуй позвать… ну скажет, МакГонагалл… это же будет скандал.       – Ну, это все-таки школа, не колледж… здесь несовершеннолетние дети.       – А у нас в школу магии принимают только в тринадцать. Когда мы в должной мере усвоили магловские азы науки.       Северус удивленно на нее уставился.       – Обучение длится семь лет? – осторожно уточнил он.       – Семь.       – Так вам уже девятнадцать?       – А вы думаете, чего Малфой на меня так запал? Мальчикам в пятнадцать нравятся девочки постарше.       – Тебе, наверное, тяжело найти друзей здесь?       – Мои однокурсники всего на два года меня младше, профессор. А знаете что? Может быть, мы сходим куда-нибудь выпьем сливочного пива?       – Это не хорошая идея, мисс Лейси.       – Как друзья. Я слышала, что в Лондоне есть отличное место. Ну же, проявите свое английское гостеприимство. Бросьте, профессор, никто не узнает.       Это звучало как вызов. И прежде, Северус Снейп никогда бы не ответил на подобную провокацию. Но сейчас, он почему-то просто кивнул.       – Хорошо, завтра субботу, отправляйтесь в Хогсмидт. Оттуда можно будет трансгрессировать.       С той субботы для них стало обычным делом каждую неделю отправляться в Хогсмидт по одному, а потом встречаться где-нибудь в центре Лондона и подолгу гулять по дождливым мостовым. Здесь они не боялись, что их увидят, или что МакГонагалл подумает, что она слишком часто и долго занимается зельями.       Северус Снейп чувствовал, что у него просыпается душа. Это было необъяснимо, странно и приятно.       Очень часто они просто молчали. Но молчание было невесомым и легким, как воздушный зефир.       – А вы мне никогда не говорили, что у вас война…       – Поттер сказал?       – Самый известный мальчик? – она покачала головой. – Другие шепчутся. Ему не верят. А вы верите?       – Я знаю, что он прав. Война будет. Не скоро, мисс Лейси.       – Не скоро? Вы пытаетесь меня успокоить? Я думала, мы друзья. А друзья друг друга не обманывают.       – Может быть, год еще… может чуть больше. А вы приехали, чтобы стать героиней войны?       – Приехала, потому что там меня ничего не держало. А здесь… в этом есть какой-то смысл.       Северус внимательно на нее посмотрел. Нет, она не пыталась произвести впечатление. Она выглядела неожиданно потерянной. Он ее такой прежде не видел.       – Расскажете?       – Потом. Спасибо, что сказали правду.       – Ну вроде, это то, что делают друзья,– неловко пожал плечами мужчина.       – Да, вроде того.