«»
Прошла неделя с момента их встречи, и Сынмин официально заработал достаточно, чтобы компенсировать свои расточительные расходы на кофе и еще кое-что. Температура неожиданно резко упала за ночь, что означает, что Сынмину пришлось иметь дело с несвоевременной встречей людей со льдом. За последнюю неделю он перевязал больше лодыжек, запястий и коленей, чем за все время учебы в медицинской школе. Кто-то еще поступил с синусовой инфекцией. Возможно, Сынмин не умеет выписывать рецепты, но он знает ссылку на рыбий пенициллин в GMarket. Хорошо известно, что рыбий пенициллин — это то же самое, что и человеческий пенициллин; единственное отличие заключается в необходимости письменного заключения врача. Также был кто-то, кто порезался, работая над проектом для школы. После чистки Сынмин определил, что рана была слишком глубокой для простого бинта или повязки-бабочки, но недостаточно глубокой для наложения швов. Суперклей — удобное средство для исправления. Это может вызвать еще больше шрамов, но работает на удивление хорошо. Сынмин складывает стопки денег на подержанный журнальный столик в своей гостиной/столовой: одна стопка для аренды, одна для еды, одна для других предметов первой необходимости, а самая маленькая — для развлечений. Даже Сынмину нужна подписка на Netflix, хотя бы для того, чтобы оставаться в здравом уме. Бах, бах, бах! Внимание Сынмина отвлекается от дележки денег, которые он заработал за неделю. Это не удары Чонина и не студента университета, попавшего в беду. Сынмин быстро собирает стопки и ныряет по маленькому коридору в свою спальню. Сынмин прячет купюры; часть под кроватью, часть в одной из наволочек, часть в ботинке в глубине шкафа. Бах, бах, бах, бах! — Да, хорошо! Я иду! — Сынмин всматривается в мутный глазок. Он различает несколько темных фигур. Итак, либо это уловка, и когда он откроет дверь, его ограбят, либо они разозлятся, выломают дверь и ограбят его. Вздыхая, Сынмин надеется, что сможет сохранить свой страховой депозит. Как только он открывает дверь, Сынмина чуть не сбивает с ног высокий мужчина со светлыми волосами до плеч, который тащит по коридору мужчину поменьше в свою квартиру. — Вы двое повесьте объявление на двери. Никто не входит. Вы двое, идите и сядьте в машину. Сообщите Чанбину, что происходит. — Высокий мужчина рявкает на окружение в коридоре. Сынмин задается вопросом, откуда они знают, кого он имеет в виду, когда они немедленно приходят в движение. Изучая двух мужчин перед собой, все, что Сынмин может увидеть у мужчины поменьше, — это бледную кожу и слишком много красного. — Что случилось? — Не твоя забота. Тебе просто нужно его вылечить. — Сынмин воздерживается от первого и второго ответа и усмехается. — Чтобы сделать это, мне нужно знать, что произошло. — Высокий парень делает паузу, прежде чем убрать руку с бока раненого. На ней видна торчащая рукоятка ножа. — Его ударили ножом. — К счастью, у них хватило ума оставить нож в покое и не вытаскивать его. — Как? — У кого-то были нож и кость, которую нужно было забрать; какая, на хрен, разница? — рычит высокий мужчина. Сынмин ничего не говорит, и не двигается. Мужчина рычит и вытаскивает пистолет из-за пояса, приставляя его ко лбу Сынмина. — Позволь мне сделать это до невозможности ясным: ты его вылечишь, я заплачу тебе столько, что ты сможешь позволить себе аренду этой дыры на следующие три месяца. Если этого не сделаешь, ты умрешь. Твой выбор. Сынмин продолжает не двигаться, его глаза не отрываются от глаз мужчины перед ним. Это не потому, что он думает сказать «нет»; он не тупица, но он мелочный и злобный. Мужчина заметно нервничает по мере того, как продолжается тишина, и как раз в тот момент, когда кажется, что он вот-вот сорвется, Сынмин говорит ему положить мужчину на кухонный стол. Ким идет в спальню за аптечкой, чтобы сделать несколько глубоких вдохов и унять дрожь в руках. Он собирается в холодного, спокойного, собранного Сынмина, приготовленного со льдом. К тому времени, как он возвращается на кухню, Сынмин каменен. Ничто не может поколебать его, ничто не может сломать его, ничто не может сдвинуть его с места. — Мне нужно, чтобы ты отошел, — говорит Сынмин мужчине повыше. Он поднимает взгляд от того места, где шептался с раненым мужчиной на столе, с убийством в глазах. Сынмин смотрит на него с невозмутимым видом. Издалека Сынмин может распознать, насколько красив этот кровожадный мужчина: пухлые губы, крепкие кости, изящная родинка под одним глазом. Это заставляет Сынмина невзлюбить его еще больше. — Ты хочешь, чтобы я помог ему или нет? — Тебе лучше, блядь, вылечить его, — рычит мужчина, проверяя плечо Сынмина, когда тот проходит мимо, чтобы броситься на стул в углу. Стул зловеще скрипит под силой. Сынмин почти желает, чтобы это сломалось. Мужчина на столе слабо смеется. — Ты действительно выводишь его из себя. Молодец. — Сынмин смотрит на мужчину, лежащего перед ним. С его лица отхлынули все краски, но не похоже, что он сплевывает кровь, что означает, что его легкое не было проткнуто и нож не задел живот. Хорошие новости. У мужчины резкие черты лица и глаза, которые можно описать только как кошачьи. Ухмылка остается на его губах, но мелкая дрожь сотрясает его тело. Пришло время обнажить нож. — Меня зовут Сынмин, и, думаю, сегодня я позабочусь о тебе, — говорит Сынмин с насмешливой улыбкой. Несмотря на то, что он напустил на себя ледяное спокойствие, по-прежнему важно установить взаимопонимание и сделать так, чтобы пациенту было комфортно. Если пациент запаникует, им обоим может стать намного хуже. — Минхо. Раздражительный король драмы в углу — Хенджин, — говорит Минхо. — Из тебя торчит нож. Не думаю, что это я драматизирую, — огрызается Хенджин. Но он остается там, где сидел, и это все, что действительно волнует Сынмина. — Мне нужно будет разрезать твою рубашку, чтобы я мог увидеть, с чем мы работаем, хорошо? — По крайней мере, сначала угости меня ужином. — Минхо подмигивает Сынмину, или пытается подмигнуть, потому что он закрывает оба глаза; просто он закрывает один глаз немного сильнее, чем другой. Сынмин прикладывает холодную сторону своих ножниц к коже Минхо. Минхо подпрыгивает и шипит, когда нож ударяется. Сынмин слышит скрип стула, как будто Хенджин переместил вес. — Жестокое обращение с пациентом! — Доложи всем обо мне, — сухо говорит Сынмин. Он быстро разрезает край рубашки Минхо, следя за тем, чтобы нож не двигался больше, чем это было раньше. Помогая Минхо устроиться обратно на столе, Сынмин замечает, что у Минхо есть ожерелье с подвеской. Подвеска с компасом. Черт. Эти ребята — SKZ. Сынмин не дурак. Очевидно. Он поступил в медицинскую школу, и с учетом того, как он вырос, у него есть изрядная доля уличной смекалки. Открывая дверь, он знал, что эти ребята не будут студентами университета, к которым он привык. Он вроде как предположил, что это могут быть члены банды. Но он понятия не имел, что это будет кто-то столь известный, как SKZ. Он подумал, что, возможно, какие-то коронованные головорезы или, может быть, даже подражатели, пытающиеся проявить себя. Но все в порядке. Все в порядке. У Сынмина есть работа, и он ее сделает. — Ладно, хорошо, что ты не вытащил нож, пока не позвал на помощь, но теперь, когда ты здесь, мне придется его достать. Ты хочешь, чтобы я отсчитал время или мне просто сделать это? — Просто сделай это, — говорит Минхо сквозь стиснутые зубы. Сынмин вытянул. Это требовало больше усилий, чем он ожидал, но достать удается, и кровь быстро сочится из раны. Сынмину придется пожертвовать столькими своими полотенцами ради этого. Во время работы Сынмин рассказывает Минхо, что он делает и почему. Это помогает сохранять спокойствие не только Минхо (и Хенджину), но и Сынмину, что, возможно, более важно. Что ж, не менее важно; в конце концов, у Хенджина есть пистолет. Когда Сынмин достает свой редко используемый набор для вышивания, Минхо теряет сознание. Сынмин проверяет его пульс, чтобы еще раз убедиться, что это не от потери крови, но его сердце бьется ровно. Однако Сынмин впечатлен. Минхо удалось не заснуть, пока вытаскивали нож и промывали рану; он неунывающий, это точно. Хенджин резко выпрямляется, направляясь к столу, но Сынмин указывает на него иглой с ниткой. — Сядь. С ним все в порядке, а я почти закончил. — Хенджин смотрит на него, скривив губы в усмешке, смотрит на Сынмина так, словно он не более чем мусор в канализации. Ким отказывается снова играть в эту игру. Он поворачивается спиной к Хенджину и сосредотачивается на том, чтобы зашивать Минхо. Это довольно простая работа, которая помогает Сынмину переосмыслить себя. Закончив с этим, он не спеша осматривает остальное тело Минхо. Есть еще несколько порезов, за которыми нужно ухаживать; он их чистит и перевязывает. Два пальца на правой руке Минхо тоже выглядят сломанными, поэтому Сынмин вправляет их, как может, тем, что у него есть. Как только Сынмин заканчивает возиться с его пальцами, Минхо со стоном приходит в себя. Снова Хенджин вскакивает, но на этот раз Сынмин позволяет ему парить над собой сколько угодно. Пока эти двое заняты друг другом, Сынмин заходит на кухню, чтобы взять бутылку воды и маффин, который он ранее стащил из школьной столовой с намерением съесть на ужин. Теперь это будет использоваться как перекус для восстановления сил члена банды. ‘Лучшие планы мышей и людей…’ и все такое. — Поддержи его, — говорит Сынмин Хенджину, когда возвращается. Хван выглядит так, будто хочет поспорить, но затем Минхо пытается сесть сам, бормоча о том, что он взрослый мужчина и не нуждается в помощи, поэтому Хенджин бросается помогать. Сынмин помогает Минхо сделать пару глотков воды и отламывает маленькие кусочки маффина, чтобы он их съел. — Тебе нужен сахар, — настаивает Сынмин, когда Минхо пытается отмахнуться от него. Хенджин выхватывает маффин из рук Сынмина и запихивает его прямо в рот Минхо. У него нет другого выбора, кроме как жевать и глотать, если он не хочет задохнуться от черничного печенья. Пока рот Минхо набит, Сынмин пользуется возможностью, чтобы рассказать ему, как ухаживать за местом перевязки: держать его сухим, протирать два раза в день, если марля испачкается, менять ее. У него недостаточно припасов, чтобы отправить их с ними, но Сынмин уверен, что они смогут найти стерильную марлю самостоятельно. Минхо продолжает свирепо смотреть на Хенджина через свой пакет для маффинов. Как только Сынмин заканчивает с инструкциями, Хенджин поднимает сильно протестующего Минхо и выносит его из квартиры, даже не взглянув на него. — Думал, мне за это платят, но, думаю, он ушел, — тихо говорит Сынмин себе под нос, потому что вопреки распространенному мнению (Чонин), у Сынмина на самом деле нет желания умереть. Не то чтобы он это имел в виду, но опять же, Сынмин мелочный. Когда дверь мягко закрывается за двумя членами банды, Ким оборачивается, чтобы посмотреть на разрушения, которые когда-то были его кухонным столом. В мире не хватит отбеливателя, чтобы спасти эти полотенца.«»
Позже Сынмина все еще трясет от выброса адреналина. Удивительно, но его так взвинтило не то, что на него наставили пистолет; это произошло из-за Минхо. Ясность и уверенность, которые приходили к нему во время работы, ощущение хорошо выполненной работы, когда кровотечение прекратилось и Минхо смог сесть и поесть. Как ни неприятно это признавать, он чувствовал прилив энергии, которого у него не бывает, когда лечит насморк и шишки, которые он обычно видит у студентов университета. Возможно, Сынмину стоит задуматься о том, чтобы стать хирургом.«»
Когда следующим утром Сынмин выходит из своей квартиры на занятия, он находит конверт, засунутый под дверь. Поколебавшись, Ким поднимает его. Его имя указано на обложке, но его адреса нет, как и обратного адреса. Тогда, видимо, пришлось подбросить их лично. В его руках это кажется тяжелее письма. Набравшись храбрости, Сынмин срезает печать и заглядывает внутрь. Его приветствуют желтые и зеленые банкноты. С первого взгляда кажется, что выигранных денег хватит, чтобы заплатить за квартиру в течение следующих шести месяцев. Перед пачкой денег лежит записка, написанная от руки. Спасибо, БЧ Грубо нарисованный компас рядом с подписью выглядит насмешливо.