На базу SKZ опускается тяжелая ночь. Обычный шум и суета базы сошли на нет, когда часы тикают за полночь, переводя стрелки к утру. К счастью, у Чана в кабинете есть светильники, так что Сынмин не ослеплен флуоресцентными лампами и не пытается заглушить жужжание верхнего света, продолжая пробираться сквозь стопки бумаг. Уже так поздно, так рано, что даже Чан, Чанбин и Джисон прекращают работу на ночь.
Когда трио уходит, Чан хлопает его по плечу и дает ключ, чтобы запереть его кабинет, когда Сынмин решит уйти. Джисон щиплет его за щеку, слегка похлопывая по ней, прежде чем выйти вслед за Чаном. Чанбин, однако, делает паузу, пристально глядя на Сынмина.
— У меня на лице чернила? — сухо спрашивает Сынмин.
— У тебя хорошо получается. — Казалось бы, это не имеет продолжения. — Джисон хорош в стратегии и компьютерах, но ты хорош в исследованиях и соединении точек. — Сынмин ерзает под тяжестью взгляда и слов Чанбина.
— В этом, по сути, и заключается вся медицина, — говорит Сынмин, пожимая плечами.
— Я знаю, что ты делаешь это только из-за Чонина. Что ж. Может быть, какого-то другого на данный момент, — Чанбин ухмыляется. — Но, тем не менее. Спасибо. Я знаю, что мы начали не с той ноги, с которой надо, но ты хороший парень, — Чанбин вытягивает кулак, и Сынмин коротко смотрит на него, прежде чем осторожно стукнуть костяшками их пальцев друг о друга.
Сынмин надеется, что тишина будет полезна, но оставаться наедине со своими мыслями опасно.
Все складывается не так, как нужно Сынмину. Теперь доски покрыты бумагой, соединяющей их бечевкой. Красные, синие и пурпурные тона покрывают всю площадь, из-за чего Сынмину приходится обходить линии, чтобы разместить что-нибудь еще. Это начинает напоминать тот мем из теории заговора, но чем больше Сынмин смотрит на доски объявлений, тем больше ему хочется биться головой о стену. Ответ прямо здесь, между украденными ресурсами и неудачными атаками, которые SKZ нанесли по различным базам Демонов, Сынмин знает, что это так, он просто не может этого видеть, и в глубине души его беспокоит то, что тройка лидеров теряет надежду.
Когда Чан, Чанбин и Джисон вернулись со своего перерыва ранее, угостив Сынмина кофе, больше не было разговоров о ядерном варианте, и казалось, что они действительно переключились на решение проблем. Они придумали план обратиться к Демонам с предложением поговорить без ощущения, что SKZ в отчаянии, и Джисон начал обращаться к их союзникам за помощью.
Но.
Все это время подспудно витало уныние, что бы они ни обсуждали и ни начинали. Невысказанное
это не сработает, в чем смысл, это все равно ничего не даст окрашивает каждое действие.
Итак, помимо попыток Сынмина обнаружить что-то, чего там может быть, а может и нет (это так, он это знает, он просто, блять, не может
найти это), он также набрасывает потенциальные идеи о том, как выровнять доску против Демонов. Сынмин так и не научился по-настоящему играть в шахматы, он был слишком беден для такого рода занятий, но он понимает общую концепцию: либо взять столько фигур, чтобы сопротивление было бесполезным, либо сложить все идеальным образом, чтобы у короля не было выбора, кроме как сдаться.
Насколько это может быть сложно? Сынмин подавляет истерический смех, глядя на беспорядок на досках.
Сынмин, честно говоря, наверное, уже должен был пойти домой или, по крайней мере, уйти, когда это сделали Чан и компания. На данный момент он работает исключительно на кофеине и злобе.
Сынмин записывает еще одну идею: уничтожить их запасы кофе? Если они пьют эту гадость так же много, как люди SKZ, это был бы верный способ уничтожить всех одним махом.
Вернув свое внимание к информации, лежащей перед ним, Сынмин просматривает ее еще раз. На данный момент он чертовски хорошо выучил документы, но что-то здесь просто не сходится.
Зачем все эти уловки с целью кражи ресурсов, когда это даже не нанесло заметного ущерба снабжению SKZ? Даже если бы они хотели остаться незамеченными, есть другие люди, у которых они могли бы купить что-то, что не привлекло бы внимания SKZ. Кроме того, даже с помощью «крысы», как им удается освобождать различные здания, где SKZ определили их базу? Для них не имеет смысла продолжать собирать вещи и переезжать. Где находится их настоящая база? И еще, почему Демоны выступили против SKZ именно сейчас? SKZ никоим образом не был ослаблен. Во всяком случае, до этого они были самыми сильными, какими когда-либо были. Катализатор отсутствует.
Что изменилось?
Что изменилось?
Что изменилось?
— Эй, эй, эй. Прекрати это, — мозолистые руки убирают пальцы Сынмина со своих волос. Он даже не заметил, что дергал за пряди, пока жжение не прекратилось. Сынмин осторожно оборачивается, чтобы увидеть, что это был Хенджин, который прервал его. Конечно, так оно и было. Кажется, у него есть шестое чувство, когда Сынмин нуждается в ком-то.
— Что ты все еще здесь делаешь?
— Детка, я просто прихожу сюда на целый день. — Теперь, когда Хенджин упомянул об этом, в офисе на некоторое время стало подозрительно светлее. Хван одет в новую одежду: мятую черную рубашку на пуговицах и брюки, в которых Сынмин видел его в последний раз, теперь заменены парой, скорее всего, смехотворно дорогих джоггеров и простой белой футболкой. — Ты был здесь всю ночь? — мягко спрашивает Хенджин. Тон нежный, осторожный. Такое чувство, что Хван разговаривает с ним, как с ребенком. Сынмин ощетинился.
— Может быть. Почему тебя это волнует? — Сынмин высвобождается из объятий Хенджина и обходит его, чтобы порыться в бумагах на столе, просто чтобы занять свои руки.
— Почему меня это волнует? — повторяет Хенджин, в его голосе слышна хмурость. — Серьезно, Сынмин?
— Тебе не нужно нянчиться со мной. Я взрослый и могу сам делать свой выбор. Я могу сам о себе позаботиться, — твердо говорит Сынмин, даже когда чувствует, как усталость застилает ему глаза, подступает тошнота от выпитого кофе, в висках пульсирует намек на надвигающийся ураган головной боли. Хенджин вырывает бумаги из рук Сынмина
— Я знаю, что ты можешь позаботиться о себе, но это не так! Теперь ты торчишь здесь всю ночь напролет, и это не похоже на то, чтобы учиться, как обычный студент университета. Что случилось с тем, что школа — это самое важное, а? — Сынмин сердито смотрит на Хенджина. Если сначала Хван выглядел обеспокоенным, то теперь гнев омрачил его лицо.
— Опять же, почему тебя это волнует? Я думал, ты будешь на седьмом небе от счастья, что я помогаю SKZ. Это все, что ты хотел от меня, верно? Кого волнует, была ли у меня школа или друзья, или я не хотел связываться с бандами, пока я помогал SKZ, хм? — Сынмин выхватывает бумаги обратно из того места, где они были смяты в кулаках Хенджина. Они рвутся, когда Хван отказывается отпускать.
— О, отвали. Я пытался отмазать тебя, когда с Демонами начались серьезные неприятности. Ты был единственным, кто отказался принять это! Ты пошел к Чану и
попросил поучаствовать в этом,
попросил работать полный рабочий день. — Слова Хенджина задевают слабые места Сынмина, затрагивают его уязвимые места, мысли, которые иногда не дают ему спать по ночам, задаваясь вопросом, не сожалеет ли он о своем выборе. Сынмин обнажает зубы в ответ.
— Как будто мне разрешили бы уйти, — усмехается Сынмин. — Если у тебя есть связи в банде, единственный выход — смерть. Я знаю это точно, — Сынмин отворачивается от Хенджина, пытаясь расшифровать уничтоженные бумаги в его руках, надеясь, что на самом деле они не были важными. Чья-то рука на его плече тянет его назад.
— Стой, стой! Просто блять. Остановись.
— Почему? — кричит Сынмин. — Я пытаюсь придумать
что-то, что может помочь. Что-то, что может остановить эту дурацкую бандитскую войну, чтобы люди перестали страдать, и все вернулось на круги своя, и мне не нужно все время, блять,
беспокоиться, что в следующий раз, когда я приду на базу, это будет не сотрясение мозга или царапина от пули, а будет пустое тело, или что я даже не доберусь до базы, потому что кто-то решит, что пытаться похитить меня — это слишком много работы, и что застрелить меня намного проще, и… — Хенджин хватает Сынмина сзади за шею и тянет его, пока его лицо не упрется в изгибе того места, где шея переходит в плечо, его другая рука твердой тяжестью ложится на грудь Кима. Сынмин делает прерывистый вдох, вдыхая цветочный и мускусный аромат одеколона Хенджина.
— Ладно, ты в порядке. Все хорошо. — В конце концов Сынмин обнимает Хенджина за талию, крепко сжимая его рубашку в кулаках.
— Хотя, возможно, это и не так. И я, возможно, мог бы помочь, — говорит Сынмин тихо, беспомощно. Хенджин вздыхает и крепче обнимает его.
— Я понимаю, к чему ты клонишь, и с моей стороны лицемерно действовать иначе, — грохот слов Хенджина под щекой Сынмина ощущается лучше, чем на то есть какие-либо причины. Ким прижимается к нему крепче. — Последние пару недель я определенно пренебрегал собой, пытаясь что-то выяснить. Но тебе не нужно взваливать это на себя, особенно потому, что у тебя другие обязанности, чем у остальных из нас. Я не хочу, чтобы ты переутомлялся.
— Что касается других ваших забот: остальные хороши в том, что они делают; мы пока выживали. И, — Хенджин немного отстраняется, крепко обнимая Сынмина одной рукой, в то время как другой обхватывает его лицо, — я никому не позволю причинить тебе боль. Никогда, хорошо? Даже если ты решишь, что никогда не захочешь иметь ничего общего с бандитской жизнью или SKZ в частности, когда все это закончится, я обещаю, что никто никогда не тронет тебя пальцем. — Жар расцветает, разливаясь по лицу Сынмина, особенно когда большой палец Хенджина проводит по нижнему краю его нижней губы. Сынмин дрожит, когда доходит до середины, прямо в самой полной части. Хенджин слегка нажимает на нее, и Сынмин борется с желанием поцеловать палец, пытаясь оставаться присутствующим в разговоре. Сынмин смотрит в глаза Хенджина, видит неподдельную честность в его предложении, и с этим что-то в глубине души Сынмина обрывается.
К черту это.
— Что, если я захочу, чтобы кто-нибудь дотронулся до меня пальцем? — Сынмин наблюдает, как глаза Хенджина темнеют, зрачки расширяются.
— Сынмин, — Хенджин произносит его имя как предупреждение, как обещание, как неизбежность. Руки Кима скользят по талии Хенджина и выше, выше, выше, пока не останавливаются на груди Хвана.
— Что, если я захочу, Хенджин? — тихо спрашивает Сынмин. Напряжение в воздухе ощутимо. Такое чувство, что каждый момент, который они разделили, привел к этому моменту. Вопрос не в том, произойдет ли это; вопрос в том, кто первым пересечет черту?
Большой палец Хенджина сильнее прижимается к губе Сынмина.
— Чего ты хочешь, детка? Расскажи мне. Скажи мне, и я отдам это тебе. Ты уже должен это знать, что я дам тебе все, что ты захочешь. — Сынмин высовывает язык, чтобы облизать губы, они становятся сухими из-за того, что он слегка задыхается. Он задевает палец Хенджина случайно, на самом деле так и было, но стон, который вырывается у Хенджина, заставляет Сынмина сделать это снова, прежде чем слегка засосать большой палец Хенджина в рот. Хван смотрит на рот Сынмина, надавливая на его язык, прежде чем вытащить его и снова прикоснуться к нижней губе. Сынмин нежно целует ее, и, кажется, этого достаточно, чтобы сломить решимость Хенджина.
Хенджин снова кладет руку на затылок Сынмина, крепко сжимая там волосы. Он смотрит на Кима, его глаза обшаривают все его лицо, прежде чем наклониться, притянуть Сынмина к себе и поцеловать его.
Несмотря на то, что Сынмин ожидал этого, он все равно замирает при первом контакте. Теплое прикосновение губ к его губам после столь долгого ожидания, поддразнивания и, если честно, надежды; этого достаточно, чтобы ошеломить кого угодно. Изменение позы Хенджина возвращает Сынмина к самому себе. Он сжимает рубашку Хвана в кулаках, притягивая его еще ближе, пока они полностью не прижимаются друг к другу, когда их губы соприкасаются. Хватка Хенджина на его волосах усиливается еще сильнее, и это удивляет, что из горла Сынмина вырывается стон.
Хенджин отстраняется от Сынмина со своим собственным стоном и прижимается лбом ко лбу. Полуприкрытые глаза, зрачки полностью поглощают радужку, встречаются с собственным взглядом Сынмина.
— Все в порядке? — Хенджин бормочет. Его голос хрипловат в лучшем из возможных способов. По спине Сынмина пробегает покалывание, усиливающееся от того, что пальцы Хенджина на талии Кима наносят легкие круги. Это настолько отвлекает, что Сынмину требуется секунда, чтобы прийти в себя и ответить.
— Нет. Почему ты остановился? — Сынмин отвечает, надув губы. Он может наблюдать, как в глазах Хенджина появляются морщинки от усмешки.
— Бедный малыш, — слегка поддразнивая, отвечает Хенджин. Он оставляет легкий поцелуй на губах Сынмина, прежде чем снова отстраниться. Ким хмурится еще больше.
— Прекрати это делать, — жалуется Сынмин. Из-за усталости от того, что они не спали всю ночь, облегчения от того, что они наконец пересекли эту границу, и чистого желания в костях фильтр Сынмина полностью исчез. Возможно, позже ему будет неловко из-за этого, но в данный момент он просто хочет, чтобы Хенджин поцеловал его снова. Он просто хочет Хенджина.
Хван посмеивается над Сынмином, прежде чем поцеловать его в лоб. Затем в левую щеку. Затем правая. По всему лицу. Румянец быстро разливается по его лицу от такого внимания, и Хенджин воркует с ним, потирая их носы друг о друга. Сынмин застенчиво отстраняется, прижимаясь губами к выпуклости на щеке Хенджина. Интимность момента граничит с тем, что Сынмин не может справиться с ней, и в то же время ее недостаточно, никогда не будет достаточно.
Хенджин оставляет поцелуи на линии подбородка Сынмина, слегка касаясь зубами края, а затем продолжает спускаться вниз по шее. Он нежно покусывает там кожу, нежно посасывая. Этого давления достаточно, чтобы оставить отметину, то, что Сынмин обычно возненавидел бы, но если бы Хенджин сейчас остановился, Сынмин, вероятно, действительно убил бы его.
Оставляя еще один поцелуй на шее Сынмина, Хенджин поднимается вверх, еще раз целуя в губы. Этот поцелуй менее целомудрен, чем их первый, язык Хенджина уже скользит по складке губ Сынмина, которые тот нетерпеливо раскрывает. Хенджин проталкивается вперед, положив руку на бедро Кима, отводя его назад, пока он не чувствует край стола прямо под изгибом своей задницы. Сынмин опускается на стол, слышит, как различные бумаги рассыпаются и шуршат под его весом, но его быстро отвлекает Хенджин, который встает между его ног, прижимая их друг к другу, достаточно близко, чтобы чувствовать, как поднимается и опускается грудь друг друга.
Сынмин пользуется возможностью, чтобы провести руками по телу Хенджина, почувствовать твердые мышцы, скрытые под его одеждой: выпуклость его бицепсов, очертания живота, твердое давление его бедер на бедра Сынмина. Мог бы Хенджин трахнуть его у стены? Крепче сжимая бицепсы Хенджина, чувствуя бессознательное напряжение мышц, да. Да, он, вероятно, мог. Волна жара, желания и удовольствия проносится по Сынмину при этой мысли, пока у него
не начинает болеть.
В ответ на исследование Сынмина, Хенджин пользуется возможностью, чтобы грубо уложить Сынмина именно в ту позу, которую он хочет: полностью прижавшись друг к другу, его руки обхватывают лицо Сынмина, чтобы расположить его в наилучшем положении, чтобы Хенджин мог поцеловать его основательно, глубоко, безвозвратно погубив его для любого, кто придет после. Он просовывает свой язык в рот Сынмина, потирая им мягкую палитру губ, скользя им по собственному языку Кима. Пальцы Хенджина вдавливаются в щеки Кима с небрежной силой, которая заставляет Сынмина видеть, думать, надеяться на синяки от отпечатков пальцев на его бедрах в ближайшем будущем.
Сынмин был бы не прочь ощутить эти пальцы на своей шее.
— Не то чтобы я не в восторге от того, что вы двое наконец-то разобрались в своих делах, но вам действительно нужно было делать это в моем офисе? — Сынмин вздрагивает, пытаясь отстраниться от Хенджина, сердце громко колотится, но он не успевает далеко уйти, когда Хенджин отказывается его отпускать. Сынмин переводит взгляд с раздраженного, возбужденного Хенджина с красиво разбитыми губами на Чана, который прислоняется к дверному косяку, веселый, измученный, невыносимо любящий. — Нужно ли мне дать вам двоим минуту, чтобы собраться с мыслями?
— Уходи, Чан, — выдавливает Хенджин сквозь зубы. Лидер громко смеется. Шум наполняет комнату, наверняка разносясь по коридору. Вопреки себе, Сынмин чувствует, что уголки его рта хотят приподняться в ответ. Он прячет свое лицо на груди Хенджина.
— Я все еще твой босс, сопляк. Я собираюсь пойти выпить кофе, а потом вернусь, так что имей это в виду! — дразнит Чан, отступая и закрывая за собой дверь. Хенджин опускается обратно, кладя свою голову на макушку Сынмина.
— Иногда я его так сильно ненавижу, — бормочет Хенджин. Сердце Сынмина все еще колотится, даже когда удивление от того, что его прервали, рассеивается. Его руки слегка дрожат там, где они лежат на талии Хенджина, но в этот момент это может быть из-за спада адреналина или усталости, которая снова настигает его. Сынмин делает глубокий вдох и медленно выпрямляется, чтобы иметь возможность посмотреть на Хенджина. Он не совсем уверен, чего он ожидает, но мягкий, почти обожающий взгляд, который украшает лицо Хенджина, — это не то.
— Ты был бы потерян без него, и ты это знаешь, — говорит Сынмин грубым и низким голосом, отводя глаза, потому что он не знает, как справиться с Хенджином или своими эмоциями по отношению к нему прямо сейчас. Хван тихо промычал и провел пальцами по волосам Сынмина, привлекая его внимание обратно. Он целует Сынмина. Мягко, целомудренно, ровно настолько, чтобы погасить огонь, который всего несколько минут назад был пылающим адом. Сынмин откидывается назад к Хенджину, зарываясь лицом в шею Хвана после того, как оторвался от него.
— После того, как все это закончится, я хочу пригласить тебя на свидание. Настоящее, — говорит Хенджин в волосы Сынмина. — Мы прогуляемся по сеульскому лесу; ты сможешь сфотографировать все красивые достопримечательности, а потом мы снова сможем поужинать в хорошем суши-баре. — Ким крепче обнимает Хенджина за талию.
— Только если ты пообещаешь взять меня с собой в танцевальную студию в следующий раз, когда пойдешь. — Хенджин замирает, как будто он удивлен, что Сынмин соглашается, или, может быть, что он вспомнил его хобби. Как будто Сынмин мог забыть все, о чем они говорили. Он отстраняется и целует Кима в лоб.
— Это свидание. — Какое-то мгновение они смотрят друг на друга, осмысливая все, что только что произошло. Сынмин изучает Хенджина, чувствует волну сложных, связанных, переплетенных эмоций, которые ему придется разделить и исследовать позже.
— Ты ведь сегодня немного отдохнешь, правда? Ты планируешь пойти на занятия? — беспокойство в голосе Хенджина отчетливо слышно. Сынмин чувствует себя неловко из-за того, что беспокоит его, но он знает, что то, что он здесь делает, важно. Он почти у цели, знает, что стоит на пороге
чего-то.
— Я возьму выходной на занятиях; мой послужной список практически безупречен. — В любом случае, сегодня на уроке он ни за что не смог бы быть внимательным. Пульсация в его голове становится все громче и громче по мере того, как усталость все сильнее впивается в него своими пальцами.
— И ты будешь спать? — Хенджин подталкивает.
— Я постараюсь. — Он не выглядит взволнованным ответом Сынмина.
— Детка, тебе нужно поспать. И вкусно поесть. Может быть, какое-то время вдали от дома даст тебе некоторую перспективу. Позволить тебе взглянуть на это дело по-новому, хм? — Сынмин борется с желанием закатить глаза, зная, что Хенджин просто пытается помочь, но как все эти случайные события, которые каким-то образом связаны, могут помочь ему выяснить, кто крыса или где находится настоящая база Демона? Это не похоже на то, что он может сделать драматический монтаж, где он находит местоположение на основе событий—
Черт возьми, Сынмин такой тупой. Возможно, потребуется немного поискать в Интернете, чтобы понять, как на самом деле это сделать, но это именно то, что он может сделать. Это не монтаж, но нахождение местоположения используется многими правоохранительными органами в реальной жизни. Черт.
Сынмин наклоняется вперед и с силой целует Хенджина, отстраняясь только тогда, когда понимает, что если он не остановится, то не остановится никогда.
— Я обещаю, что немного посплю. Может быть, мы сможем встретиться за ужином позже? — Сынмин не думает, что у них будет время, особенно в зависимости от того, как пройдет этот разговор с Чаном, но он также хочет заверить Хенджина, что с ним все в порядке, что с ними все в порядке. Хван мгновение скептически смотрит на него, прежде чем кивнуть, мягко улыбаясь.
— Только сначала ты немного отдохнешь, хорошо? — он нежно целует Сынмина. Хенджин целует и прикасается к нему, как будто он ничего не может с собой поделать, как будто он не может поверить, что у него получается это сделать, как будто Сынмин — нечто драгоценное, и им нужно дорожить. — Теперь я собираюсь уйти до возвращения Чана, потому что я не хочу разбираться с его дерьмом, но если я тебе понадоблюсь, напиши мне, хорошо?
— Хорошо, — Сынмин опускает руки, которыми он все еще крепко прижимал Хвана к себе. Хенджин, однако, немного более неохотно отпускает его, хотя именно он предложил уйти; его руки скользят по рукам Сынмина, касаясь его до последней возможной секунды.
— Увидимся позже, — говорит Хенджин, пятясь из офиса.
— Увидимся позже, — вторит Сынмин с легкой улыбкой. Не прошло и пяти секунд после того, как Хенджин исчезает в дверном проеме, как появляется самодовольное лицо Чана.
— Надеюсь, ты знаешь, что Йени выиграл спор. — Сынмин сердито смотрит на Чана и соскальзывает со стола на один из стульев. Удивлен ли он, что были ставки? Нет, он окружен кучей придурков. Удивлен ли он, что Чонин выиграл пари? Нет, он самый большой засранец.
Чан ставит чашку кофе перед Сынмином и садится в кресло напротив него. Ким тут же делает большой глоток, не заботясь о том, что это обжигает ему язык. Его желудок скручивается от тошноты, когда он сглатывает, но Сынмин надеется, что кофеин предотвратит надвигающуюся мигрень.
— Ты дерьмово выглядишь, — заявляет Сынмин. Чан криво улыбается.
— Ты тоже.
— По крайней мере, у меня хорошие новости. — Чан приподнимает бровь и наклоняется вперед.
— Ты что-то выяснил? — Сынмин кивает, делая еще один глоток из своего кофе. Кофе по-прежнему обжигает, как лава, так что он не может ощутить ничего, кроме горечи, но это успокаивает. Он уже чувствует себя бодрее. — Ты собираешься рассказать мне или оставишь меня в неизвестности? — Сынмин забавляется идеей заставить лидера ждать в качестве своей маленькой расплаты за то, что Чан прервал его ранее, но Сынмин уже чувствует себя намного спокойнее благодаря разработанному плану. Ким наклоняется вперед, кладя локти на стол.
— Я могу вычислить, где находится их база. — Чан пристально смотрит на него.
— Объясни.
— Вы, ребята, всегда были на шаг позади, верно? Как и в случае с оригинальным складом: каждый раз, когда вы пытаетесь сделать шаг туда, где, по вашему мнению, они находятся, их там нет.
— Да, но это из-за крысы. Они всегда могут сообщить им об этом до того, как мы туда доберемся. — Сынмин слегка пожимает плечами.
— И да, и нет. Никогда не было ничего, что указывало бы на то, что их база когда-либо существовала на самом деле. Ни мусора, ни оставшихся личных вещей, ничего, кроме пустых складов или квартир. Если «крыса» слила информацию о том, что SKZ пришли за ними, то должно было остаться что-то, что намекало бы на их присутствие. Никто не смог бы привести все в порядок за такой короткий промежуток времени. Особенно если это действительно была штаб-квартира. Единственное успешное попадание, которое у вас было, когда они встречались с третьей стороной, которая проговорилась, где они будут, — Сынмин указывает на свою стену с бумагами и веревкой. — Согласно газетам, все остальные нападения, которые вы запланировали, так и не были совершены.
— Я думаю, что крыса подбрасывала фальшивую информацию, которая должна была отвлечь или ввести вас в заблуждение на некоторое время. Это означает, что SKZ тратят время и ресурсы на мобилизацию и нанесение ударов по пустым зданиям, что истощает банду и заставляет всех уставать. Я не знаю, как им удавалось делать это, не оставляя, так сказать, отпечатков пальцев, но дай мне карту и немного времени, и я уверен, что смогу определить, где находится настоящая база Демона. — Чан сидит, рассеянно уставившись в стол, постукивая пальцем в неуверенном ритме.
— Не хочу сказать, что я тебе не верю, но как ты можешь найти их базу? Если «крыса» сообщал ложную информацию, откуда ты можешь знать, что это не будет еще одно фальшивое убежище?
— Я буду исходить из того, что поддается проверке. Например, случаи, которые я смог выяснить с помощью своих заметок, несколько событий, на которых присутствовало много людей, другие, которые подтверждают несколько человек. Мне придется исключить попадание по нашей базе, потому что это был особый случай, но, объединив различные места, в которые они попали, с некоторыми вероятностями и базовой психологией, я могу сузить область, в которой они находятся. Тогда Джисон сможет сотворить свою магию и разобраться во всем.
— Звучит так, словно это из одной из тех криминальных драм, которые так любит Чанбин, — говорит Чан себе под нос. Сынмина раздражает этот комментарий, тем более что именно оттуда он позаимствовал идею, но она основана на реальности и доказала свою эффективность, поэтому в конечном итоге он придерживает язык. Чан вздыхает. — Ладно, ты меня заинтриговал. И, честно говоря, мы действительно ничего не теряем, позволяя тебе попробовать. Я воздержусь от обращения к Демонам и дам Джисону знать, чтобы он был готов к твоему звонку, — Чан стучит по столу и собирается встать, но Сынмин останавливает его.
— Я бы оставил это только между нами троими, — говорит Сынмин, скорее утверждая, чем предлагая. — Поскольку мы до сих пор не знаем, кто крыса, нам нужно быть осторожными, чтобы не спугнуть Демонов и дать им время собраться и уехать. — Плечи Чана опускаются, и он зажимает переносицу. Сынмин знает, что ему неприятна мысль о том, что кто-то в банде, особенно кто-то из ближайшего окружения, был бы готов продать SKZ целиком, но это то, с чем он должен смириться. SKZ уже теряла людей из-за «крысы»; было бы наивно забывать об этом.
— Я скажу Джисону и Чанбину, — наконец говорит Чан, — чтобы мы могли начать планировать захват и придумать, как обойти проблему с боеприпасами. — Сынмин кивает, как будто у него есть какое-то право голоса в том, что делает Чан. — Сколько времени тебе потребуется, чтобы найти место? — Сынмин обдумывает это. Ему все равно нужно будет попытаться выяснить, как это сделать, но как только у него появятся общие параметры, это должно быть так же просто, как нарисовать множество кругов на карте и закрасить перекрывающиеся области.
— Пару часов? — Чан мгновение изучает Сынмина.
— Ладно. Иди сначала немного отдохни; я не хочу, чтобы ты возвращался сюда в ближайшие два часа, как минимум. — Это заставляет Сынмина резко остановиться. Чан прерывает его, прежде чем он успевает возразить. — Ты с большей вероятностью совершишь ошибки и потратишь больше времени, когда устанешь. Если ты будешь спать, это займет у тебя меньше времени и будет более точным. А теперь уходи. Мне нужно разыскать Джисона и Чанбина. — Сынмин знает, что Чан прав, но приказ все равно раздражает Кима. Вставая, Сынмин пассивно-агрессивно выдвигает свой стул вместо того, чтобы поставить его на место за столом.
У двери Чан останавливает Сынмина, кладя руку ему на плечо.
— Благодарю тебя. Не думаю, что я тебе этого еще говорил, но я действительно ценю все, что ты делаешь для SKZ. Начиная с того, для чего тебя на самом деле наняли, и заканчивая тем, что ты делаешь все возможное вот так, — Чан сжимает плечо Сынмина, прежде чем слегка похлопать по нему. Странный пузырь эмоций вспыхивает в груди Сынмина, поэтому он просто кивает в знак признательности, на самом деле не встречаясь взглядом с Чаном, когда тот уходит в свой кабинет.
На полпути по коридору чье-то плечо врезается в Сынмина, отчего тот, потеряв равновесие, впечатывается в стену. К тому времени, как он встает на ноги, Ким стоит один в коридоре, гадая, не почудилось ли ему то, что только что произошло.
«»
Поспав пару часов, даже на своем дерьмовом смотровом столе-кровати, Сынмин чувствует себя намного лучше. Головная боль, которая до этого била в бешеном темпе, полностью прошла, и его глаза больше не были сухими и зудящими. Избавившись от вялости в суставах, Сынмин легко может сосредоточиться на текущей задаче.
У Чана, который всегда на шаг впереди своих подчиненных, уже есть гигантская карта Сеула, прикрепленная скотчем к одному из окон его офиса, а доски расположены полукругом вокруг нее для удобства пользования. Похоже, кто-то также забежал в офис Джисона за припасами, потому что рядом с кнопками и бечевкой теперь лежит множество цветных маркеров и наклеек.
Выделить известные события несложно: Сынмин отмечает базу, хотя и не придает особого значения этому удару, следующим будет налет на казино, небольшие потасовки, из-за которых участники были отправлены к Сынмину, пригоршня монет, которые Ким поймал изначально. Каждый из них отмечен на карте разными цветами. Это создает довольно равномерное представление обо всем Сеуле. Этого следовало ожидать; хотя Сеул и большой город, это все же просто город. Однако существуют кластеры, которые уже зарождаются.
Сынмин не спеша просматривает все бумаги на досках, которые он прикрепил, в поисках каких-либо других поддающихся проверке событий, которые он мог бы извлечь, чтобы получить больше данных для работы. Как только все точки отмечены, Сынмин поворачивается к своему компьютеру. Требуется несколько разных итераций поисковых запросов в Naver, но в конечном итоге Сынмин может получить хорошее представление о том, как сузить потенциальную область, в которой находится база Демона.
В конце процесса у Сынмина есть полоска перекрывающихся кругов, которые составляют пару блоков, на которые Джисону нужно обратить внимание. Он делает снимок местности и отправляет его Чану.
«Насколько ты уверен?»
Сынмин тяжело вздыхает. Хотя для Чана вопрос понятен, сам по себе он отстойный. Сынмин не эксперт в этом. Неужели он думает, что это сработает? Может быть. Это их лучший шанс на данный момент? Вероятно. Время для SKZ идет своим чередом; демонам было бы довольно легко выдержать давление и продержаться до тех пор, пока SKZ не рухнет от напряжения.
«Совершенно уверен. Уверен не менее чем на 85%.»
Не слишком ли это преувеличено? Возможно, но если дело дойдет до худшего, Сынмин всегда может попробовать еще раз и обвинить в ошибке недостатка данных. Прямо сейчас SKZ, и тройке лидеров в частности, нужно над чем-то работать, чтобы не потерпеть поражение поневоле.
«Джисон этим займется.»
— Эй, ты готов идти? — Сынмин отрывает взгляд от своего телефона и видит Хенджина, прислонившегося к дверному проему. Он выглядывает в окно, которое не закрыто картой и бумагами, и видит, что солнце уже начинает садиться. Конечно, он работал здесь не так уж долго.
— Который сейчас час? — спросил Ким. Голос немного срывается, когда он говорит, в горле немного суше, чем он ожидал. Хенджин хмурится.
— Сейчас 6:30. Ты —
— Я лег спать раньше, — прерывает его Сынмин. Хенджин скрещивает руки на груди, на его лице появляется невозмутимое выражение.
— А еда? — Как будто внезапно вспомнив, что еда существует, желудок Сынмина громко урчит. Хенджин поднимает бровь, глядя на него.
— Я думал, это то, чем мы сейчас займемся, — отвечает Сынмин с невозмутимым лицом. Возможно, он был слишком занят работой, чтобы пообедать. Или позавтракать. Но Сынмин пил кофе. И, кроме того, это не первый раз, когда он так увлекается чем-то, что не ест, и, вероятно, это будет не в последний раз. Нежно качая головой, Хенджин сокращает расстояние между ними и обнимает Сынмина за талию.
— Что мне с тобой делать? — С такого близкого расстояния Сынмин может разглядеть мешки под глазами Хенджина, скрытое беспокойство в складках его рта, бледный оттенок, более болезненный, который приобрел его цвет лица. Похоже, что Хван тоже доводит себя до предела, не заботясь о себе. И все же, Хенджин здесь и беспокоится о Сынмине.
Ким наклоняется и нежно целует Хенджина. Это совсем не похоже на то, что они делили до сих пор, когда начинали, но это тепло в том смысле, что говорит о времени и знакомстве. Сынмин не торопится, чтобы попытаться передать свои чувства к Хенджину через прикосновение. Когда он отстраняется, то позволяет себе на мгновение положить голову на плечо Хенджина.
— Давай, пойдем поедим.
Они не пошли ни в какие модные заведения, просто в закусочную с бараниной на вертеле дальше по улице. Хенджин берет на себя приготовление пищи на гриле, кладя еду на тарелку Сынмина так часто, что Киму приходится кормить Хенджина кусочками мяса, чтобы убедиться, что он тоже ест. Это ново — иметь возможность прикасаться к Хенджину, как угодно и когда угодно, сохраняющееся тепло, когда Хенджин вытирает капельку соуса с уголка рта Сынмина, внутренний ожог от того, что Хенджин слизывает соус с большого пальца, сохраняя зрительный контакт с Сынмином.
Как и в первый раз, когда они вот так делили ужин, они избегают деловых разговоров. Вместо этого они делятся своей любимой музыкой (оказывается, Хенджин послушал «Day6» после того, как подарил Сынмину этот плакат, и ему достаточно понравилась их музыка) и телешоу (Хенджин обожает романтические комедийные драмы, что удивительно, но нет, в то время как Сынмин шокирует Хенджина, раскрывая свою любовь к дрянным реалити-шоу).
Хенджин расплачивается еще до того, как Сынмин успевает возразить, и отвозит Кима к себе домой, а не обратно на базу. Будучи самопровозглашенным джентльменом, Хенджин провожает Сынмина до двери своей квартиры. Ярко-красный цвет компаса немного потускнел со временем, но он по-прежнему является ярким напоминанием о новой нормальности Сынмина. Он прислоняется к своей двери, когда Хенджин шаркающей походкой приближается к нему.
— Знаешь, тебе действительно стоит подумать о переезде на базу, — слова тихие. Волосы Сынмина начинают вставать дыбом, но он делает глубокий вдох и пытается сдержать ее, так как слышит искреннее беспокойство в голосе Хенджина.
— Надеюсь, Демоны не будут проблемой еще долго. — Хенджин придерживает рубашку Сынмина на талии, наклоняя голову набок, чтобы посмотреть на Сынмина сквозь ниспадающую челку.
— Тебя никак не переубедить, да? — Сынмин криво улыбается.
— Мне говорили, что я слишком упрям для моего же блага. — Хенджин фыркает.
— Да, я вижу это, — Хенджин наклоняется, проталкиваясь вперед, пока спина Сынмина полностью не прижимается к двери, и звонко целует его. Он кладет руку на шею Кима и прижимает большой палец к нижней стороне его челюсти, чтобы еще немного приподнять голову Сынмина. Хенджин нежно покусывает нижнюю губу Кима, но тот отстраняется, пока ситуация не стала слишком накаленной. Когда они отстраняются, Сынмин на мгновение закрывает глаза, переводя дыхание. Хван смотрит на него с мягким выражением лица, когда он, наконец, открывает их.
— Пожалуйста, будь осторожен.
— Я чувствую, что должен сказать тебе это. Ты член банды, а не я.
— А еще у тебя есть привычка попадать в неприятности, — Сынмин выдыхает смех через нос.
— Я бы не стал слишком жаловаться; ты был причиной некоторых из этих неприятностей, — Хенджин пожимает плечами в жесте ‘ты меня достал’, прежде чем скользнуть вперед, чтобы снова поцеловать Сынмина.
Когда Сынмин, наконец, заходит в свою квартиру с обещанием Хенджина, что он заберет его завтра, Ким приваливается к двери, прижимая руки к своему очень теплому и, вероятно, очень красному лицу. Ему требуется мгновение, чтобы просто вздохнуть и разобраться со всем, что он чувствует.
У него в животе порхают бабочки. Нет, это слишком банально. Это больше похоже на пчелиный рой. Он наэлектризован и напуган, но будь он проклят, если не хочет продолжать. Сынмин все еще чувствует затяжные прикосновения Хенджина ко всему телу, и он уже с нетерпением ждет возможности снова ощутить это на себе.
Но это нечто большее. Он не может дождаться, когда увидит, как танцует Хенджин. Не может дождаться встречи со своей семейной собакой. Сынмин хочет поехать с ним в Lotte World и попросить Хенджина прокатить его на всех его любимых аттракционах. Он хочет увидеть, на что похож Хван утром, сразу после того, как проснется, и как он выглядит, распластавшись на своей кровати, когда на его коже нет ничего, кроме лунного света, падающего через окно.
Черт, Сынмин здорово влип.
Он встречался с кем-то раньше, когда поступил в университет, но никогда не испытывал ничего подобного. Всегда проходило одно или два свидания, прежде чем Сынмин терял интерес к человеку, или это требовало больше усилий, чтобы продолжить общение с человеком, чем Сынмин хотел. Он никогда не знал, что быть с кем-то может быть таким.
Текстовый звонок Сынмина вырывает его из спирали размышлений. Скинув обувь и куртку, Сынмин направляется на кухню и берет бутылку воды. Только после того, как он медленно выпивает всю бутылку, он проверяет сообщение, и его сердце бешено колотится о грудину, когда он видит, что оно от Чана.
«Мы нашли их.»
