Всё, что я вижу - это красный свет.

Стены грузовика приглушают звуки снаружи, но Сынмин чувствует хлопок двери кабины и легкое покачивание грузовика, когда Чан выходит из машины. Впереди Кима шорох движения прокатывается волной по толпе в купе. Едва слышный лязг открывающейся защелки. На полу расцветает свет. Возвращается звук. — О, Чан. Я почти не думал, что ты действительно появишься, — самодовольный звук голоса JYP перекрывает тревогу, бурлящую в животе Сынмина. Вместо этого его кровь закипает от сдерживаемой ярости. Глухой удар: звук соприкосновения кожи с кожей. Тяжело. Шаркающие звуки, сапоги волочатся по бетону. Еще один удар. Звук, как будто лидер рухнул на землю. Чан тихо стонет в искусственной тишине гаража. К сожалению, Сынмин знаком со звуками, связанными с соприкосновением ботинок с телом; Чана пинают снова, и снова, и снова. С каждым ударом Чан становится немного громче, пока невольный крик не вырывается наружу. Сынмину требуются все силы, чтобы оставаться неподвижным, ногти причиняют жгучую боль его ладоням. Если они справятся с этим, Сынмин, возможно, не получит удовольствия убить JYP, но, конечно, никто не сможет отказать ему в его болезненном желании разрядить полный магазин в труп. Джено протягивает руку назад и сжимает предплечье Сынмина; предупреждение? Заверение? В любом случае, Ким стискивает зубы и терпит это. У него нет другого выбора. Сынмин может только представить, что мог чувствовать Чанбин, будучи свидетелем всего в паре метров от него. — Просто хотел выбросить это из головы, — смеется JYP, у него слегка перехватывает дыхание. Сынмин усмехается про себя. Он настолько отдалился от своей банды и их бизнеса, что тяжело дышит после сеанса легкого избиения. Чан никогда бы так не поступил. Неудивительно, что старый режим пал так легко. — Вставай. Нужно проверить, выполнил ли ты свою часть сделки, — шаги приближаются к задней части грузовика. Сынмин видит еще какое-то движение в потайном отсеке. Мерцающий свет заблокированного-не заблокированного открытия танцует по потолку. Сынмин слышит, как открываются задние двери грузовика. Звук звучит намного ближе, чем ожидал Сынмин, как будто Киму просто нужно было оглянуться через плечо, чтобы встретиться взглядом с JYP. Он обхватывает себя руками, борясь с дрожью, пробегающей по его шее и спине при мысли об этом, наблюдает, как впереди снова шаркает. Свет мерцает еще сильнее. У Сынмина теперь больше места для передвижения. JYP недоверчиво смеется. — Ты действительно прорвался; Я удивлен. Я ожидал какой-нибудь опрометчивой попытки спасения или того, что ты оставишь грузовик пустым в качестве последнего ‘пошел ты’. Ты же не можешь думать, что уйдешь отсюда живым, — снисходительность сочится медом из слов JYP. — Пока ты отпускаешь моих людей, ты можешь делать со мной все, что захочешь, -гнусавость в голосе Чана намекает на сломанный нос. — Ты всегда был золотым мальчиком, не так ли, Чан-и? — слова JYP становятся горькими. — Забавно, что ты думаешь, что можешь выдвигать любые требования прямо сейчас. Неважно. Давай посмотрим на качество того, что ты привез. — Больше суеты в салоне, больше места. Сынмин остается в грузовике, возможно, с половиной мужчин, с которыми они начинали. Сынмин знал, что план состоял в том, чтобы люди начали проникать как можно скорее, надеясь, без того, чтобы JYP или кто-либо из Демонов что-либо разузнал, но Сынмин понятия не имеет, куда они подевались и как им удалось ускользнуть от радаров. Бум! Грузовик раскачивается, когда раздается звук, похожий на сдержанный небольшой взрыв. Движение усиливается, поскольку все оставшиеся в секретном отсеке люди теряют всякое чувство скрытности, когда они выпрыгивают из грузовика и убегают из-под него. Должно быть, это был упомянутый внутренний сигнальный знак; было бы приятно узнать, что это была какая-то гребаная бомба. Начинается стрельба, раздаются крики, отдающие распоряжения, судорожные вопли и пронзительный треск пистолетных выстрелов наполняют воздух. Меньше двух минут, и Сынмин стоит в грузовике один, наблюдая, как Джено вываливается в проем с игривым салютом. Ким хотел бы, чтобы у него была уверенность Джено в этой ситуации. Подождав еще немного, Сынмин осторожно достает один из своих пистолетов из сумки, прежде чем медленно опуститься на пол под грузовиком. Здесь стрельба оглушительная, постоянный шквал шума, и едкий запах пороха проникает в легкие Сынмина. Лежа на животе, Сынмин видит грузовые ящики справа от себя и машины слева, его обзор лишь слегка загораживают множество пар ботинок и случайные тела. Ким выкатывается из-под грузовика как можно быстрее и осторожнее и подбирается к ящикам, опустив голову и не сводя глаз с вертушки. Никто не ждет на окраине гаража, каждый член соответствующей банды занят либо перестрелками, либо кулачными боями. Находясь в относительной безопасности, Сынмин оценивает ситуацию. Гараж — это зона абсолютных боевых действий, сосредоточенная вокруг грузовика, двери открыты, один из пакетов с наркотиками широко раскрыт, по краям дыры сажа. С каждой стороны сопровождает всего несколько мужчин. Остальные Демоны, по-видимому, должны быть где-то в здании или за пределами города; Мечтатели, которые находятся снаружи и ждут сигнала, позаботятся о них. Или, может быть, они уже в здании, прокладывают себе путь к гаражу. В любом случае, JYP, должно быть, был достаточно уверен, что Чан был полностью зажат и мог быть напуган таким поведением, что с ним в гараже было всего около пятнадцати человек. Возможно, это означает, что остальные лейтенанты находятся поблизости, на случай, если JYP понадобится страховка для соответствия требованиям Чана. Мужчина, которого Сынмин не узнает и у которого нет зеленой повязки Мечтателей, крадется вокруг грузовика со стороны Кима, чтобы попытаться обойти с фланга группу мужчин Джено, которые ведут рукопашный бой с другой группой. Он достал пистолет, готовый выстрелить им в спины. Сынмин целится из своего пистолета, быстро вдыхает, медленно выдыхает и быстро нажимает на спусковой крючок. Звук выстрела затерялся среди других, но он и отдача вернули Сынмина в его тело, прочно вернув его к реальности того, что только что произошло. Черный жилет, который носит мужчина, скрывает кровь, но когда мужчина падает, она быстро скапливается под ним. Следующий вздох Сынмина становится немного прерывистым, поскольку он продолжает осматривать поле боя в поисках новых возможностей помочь. Неудивительно, что Чанбин присоединился к Чану. Они стоят спина к спине, укрываясь за одной из немногих машин в гараже, стреляют в JYP и нескольких мужчин, которые расположились рядом с ним, эффективно отвлекая внимание. Когда все так сосредоточены друг на друге, Сынмину легко прокрасться в тени. Надеясь, он прав, думая, что других лейтенантов будут держать поблизости. Даже когда все кажутся отвлеченными, Сынмин остается за пределами гаража, перебегая от укрытия к укрытию, стреляя для помех, где только может, не выдавая, где он находится и что делает. Нужен был только один человек из Демонов, который заметил бы его, чтобы испортить его план. И хотя он с удовольствием пошел бы и попытался прижать JYP более тщательно, начинить его тело свинцом, если бы мог, у Сынмина нет чистого выхода, и нет никакой гарантии, что Демоны действуют таким способом: отрубают голову и тело смертью. Сынмину лучше попытаться найти остальных участников SKZ. Обходя гараж, Ким выбегает из ящиков, которые служат укрытием. Однако, оглядевшись по сторонам, Сынмин видит дверной проем, ведущий в коридор, в нескольких метрах от его нынешнего укрытия. Ким оглядывается на происходящее и рискует бежать. В коридоре из белого кирпича удручающе тихо по сравнению с войной, которая идет в гараже. Единственный шум исходит от дыхания Сынмина, его мягких шагов и холодного света, жужжащего над головой. Ким легко крадется по коридору, держа пистолет наготове, указывая путь. Справа находится открытая дверь — лестничная клетка. Внимательно прислушиваясь, Сынмин не слышит ничего, кроме отголосков новых выстрелов. Он может только надеяться, что остальные мужчины из Мечтателей взяли штурмом жилой дом и что это каким-то образом не эхо из гаража. Продолжая идти, Сынмин следует по изгибающемуся коридору вниз, к Т-образному перекрестку. Сынмин приседает, высовывая голову наружу. Справа от него был еще один длинный зал. Слева — закрытая дверь с одним охранником, уже поднявшим пистолет и целящимся. Сынмин отскакивает назад как раз вовремя, чтобы три пули вонзились в стену прямо за тем местом, где была его голова. Близко, так близко. За этой дверью находится что-то ценное; у охраны нет других причин оставаться там, когда в коридоре раздается слабая, но все еще слышимая стрельба. Возможно, именно здесь держат участников SKZ. Сынмин стаскивает с себя ботинок. Сжимая пистолет в правой руке, а ботинок в левой, Сынмин делает глубокий вдох, зная, что у него есть только одна возможность сделать это. Он выбрасывает ботинок в коридор на высоте примерно по пояс, прежде чем упасть на пол животом сразу за прикрытием стены и стреляет. Пистолет охранника по-прежнему направлен на теперь уже дырявый ботинок, по его животу растекается кровь. На виске дырка размером в 500 вон. Сынмин не смотрит на стену позади мужчины, когда тот падает на колени, а затем навзничь: марионетка с перерезанными нитями. Сынмину приходилось вскрывать трупы, делать множественные вскрытия в прошлом для получения диплома, но видеть мозговое вещество на чистой белой стене — это слишком для Сынмина в данный момент. Особенно когда это сделал он. Ким не сожалеет о содеянном, но и не наслаждается этим. Сынмин вставляет пули в пистолет, чтобы они были полными, прежде чем надеть ботинок на ногу. Хотя в ткани обуви появилось несколько новых дырочек, шнурки все еще закрыты, а подошва достаточно цела, чтобы Сынмин мог ею пользоваться. Осознав, какой шум он только что вызвал, Сынмин быстро подходит к двери. Он прикладывает ухо к двери, пытаясь определить, что может быть внутри. Это участники? И если да, есть ли там еще охранники, ожидающие, когда он войдет? К сожалению, ничего не проходит. Невозможно сказать, то ли за дверью просто нет шума, то ли дверь достаточно толстая, чтобы блокировать звуки. Сынмин легонько дергает за ручку, ровно настолько, чтобы проверить, заперта она или нет. Это, конечно, так. Ужас охватывает Сынмина, когда он поворачивается к трупу мужчины. Красное стекает по стене, и что-то падает на пол, на что Сынмин отказывается смотреть, обшаривая карманы мужчины. Пальцы Сынмина становятся липкими от теплой крови. Слюна наполняет его рот, в то время как желудок бунтует, желание вырвать переполняет, но брелок в нагрудном кармане мужчины привлекает внимание Сынмина. Требуется четыре попытки — дрожащие руки опускают брелок один раз, дважды не тот ключ — прежде чем правильный ключ встает на место и поворачивается. Собравшись с духом, Сынмин распахивает дверь и направляет пистолет на угрозы. Комната представляет собой не что иное, как чрезмерно большой, прославленный шкаф: маленькая коробка, в которой находится всего несколько человек и не все участники SKZ, которых забрали Демоны. Сынмин быстро бросает на них взгляд, чтобы убедиться, что это товарищеские игры, и заставляет себя проверить свои углы, чтобы убедиться, что там никто не прячется, прежде чем идти оказывать помощь. Потому что в комнате находятся лейтенанты SKZ. Джисон, Минхо, Хенджин, Чонин и Феликс лежат, сбившись в кучу, и каждый из них выглядит ужасно. Окровавленные, черно-синие и распухшие повсюду. Они туго связаны веревкой, волокна врезаются в кожу, натирают кожу до крови, пока она не порвется. Даже если бы Сынмин смог развязать всех и дать им в руки оружие, он сомневается, что они смогли бы как-то помочь в борьбе в том состоянии, в котором они находятся. Как только его первоначальная оценка завершена, Сынмин бросается к Чонину, где тот валяется рядом с Джисоном и Феликсом. Никто из лейтенантов не просыпается при звуках шагов Сынмина, что не является хорошим знаком. Стоя на коленях перед Чонином, Сынмин видит порез, идущий по всей длине лица Чонина, от брови до подбородка, видит, что его нос покрыт коркой крови, а губа разбита. Веревки стягивают его руки к груди, но при беглом взгляде Сынмин может сказать, что по крайней мере два пальца у него сломаны на левой руке. — Ну же, очнись, — умоляет Сынмин себе под нос, пытаясь высвободиться из веревок. Чонин, как всегда упрямый младший брат, остается безвольным, пока Сынмин работает. После того, как веревки, наконец, падают, Чонин сползает еще ниже, теперь, когда его никто не удерживает на месте. Достав из медицинской сумки фонарик-ручку, Сынмин открывает глаза Чонина, чтобы посмотреть на его зрачки и зрачковый рефлекс. Они нормального размера и отзывчивые, так что, по крайней мере, это не должно быть травмой головы, из-за которой Чонин потерял сознание. С легким чувством вины, нарастающим в животе, Сынмин перепрыгивает через Джисона, чтобы добраться до Хенджина. Он выглядит так же плохо, как и Чонин. Один его глаз настолько распух, что, даже если бы Хенджин не спал, Сынмин сомневается, что он смог бы открыть его настолько, чтобы видеть наружу. У Хенджина также есть ожерелье из синяков, которые указывают на то, что его душили. Сынмин проводит рукой по лицу, чтобы протереть глаза, продолжая впитывать кровь, запекшуюся в уголке губ Хенджина. Это могло означать, что Хенджин прикусил язык, или это могло означать внутреннее кровотечение. Черт. Черт. Теперь, когда у Сынмина есть некоторый опыт завязывания узлов на веревках, он быстро избавляется от тех, что держат Хенджина. Поймав его, когда он скользит, Сынмин проверяет зрачок не опухшего глаза. Хенджин слегка дергается в объятиях, взгляд мечется по сторонам, прежде чем остановиться на лице Сынмина. Паника охватывает его черты. — Сы… — он кашляет, изо рта у него брызжет кровь. — Су… — Сынмин нежно убирает волосы с лица Хенджина, кровь придает им розовато-золотистый оттенок, зная, что ему нужно поторопиться и развязать других лейтенантов, но позволяет себе этот момент. — Не разговаривай, милый. Мы забираем тебя отсюда. — Не уверен, — позади него раздается голос, взвод пистолета. Даже не глядя, Сынмин знает, что тот, кто стоит слишком далеко, чтобы Сынмин мог повторить тот же маневр, который он проделал на базе много лет назад. Ему следовало закрыть дверь, как только он вошел. — Отойди от них. Руки вверх, легко и непринужденно. — Оборачиваясь, Сынмин замечает мальчишеские волосы, теперь зачесанные назад и закрывающие лоб, мягкие щеки, темные глаза, которые больше наполнены не добротой, а жестокой ненавистью. «Су», а не «Сы» Это то, что пытался сказать ему Хенджин. Крыса — это Сумин.