«»
На следующий день и во все дни, следующие за дедлайном, Чана и Чанбина большую часть времени нет на базе. Чан сказал Сынмину, что он будет в одном из гаражей Мечтателей, где дорабатывается грузовик. Он также взял несколько ящиков с наркотиками, чтобы дать Ченле представление о том, с чем им придется работать для маскировки в кузове грузовика. Они определили, что около 20 человек смогут поместиться в пространстве, которое создает Ченле. Чанбин на очередной конспиративной квартире встречается с Джемином и Джено, выясняя, кто поедет, точный план того, что эти люди будут делать, оказавшись на базе, как и когда подать сигнал людям за пределами базы, и что они будут делать, когда получат сигнал. Здесь много стратегии и логистики, что в большей степени является руководством Джисона, признался Чанбин перед уходом, но Чан напоминает, что Со справится. Чанбин также не понимает, что Сынмин займет одно из этих 20 мест, но Ким предполагает, что Марк проинформировал Джемина и Джено, так что, надеюсь, весь план не будет полностью провален. Перед тем, как Чанбин отправился на свою первую сольную сессию планирования с Мечтателями, Сынмин предложил Таффу быть одним из мужчин, которых они возьмут в грузовик. Он все еще бродит по базе, как призрак, выглядит потерянным и ерзает, как будто предпочел бы быть там и что-то делать. Что угодно. Было бы хорошо дать ему надежду. И отдушину. Сынмин еще не видел его в действии, но нет никаких сомнений в том, что он абсолютный лидер благодаря своим мускулам и рефлексам обращения с оружием. Чанбин взъерошил волосы Сынмина и проворковал ему за то, что он милый и внимательный. — Неудивительно, что Хенджин-и так сильно любит тебя. — Сынмин подтолкнул Чанбина к лифту, его уши и щеки горели ярко-красным. Хихиканье Чанбина отозвалось эхом, когда двери медленно закрылись. Сынмин бы больше нервничал из-за того, что они оба ушли, если бы не тот факт, что это сработало в его пользу. Ким просматривает свой инвентарь медикаментов, раскладывая все, что ему потенциально может понадобиться, сокращая стопку до минимума. Ему требуется время, чтобы собрать и перепаковать маленькую сумку, стараясь вместить как можно больше вещей в как можно меньшее пространство. Сынмин также пользуется возможностью побыть в одиночестве, чтобы пробраться в кабинет Минхо и Хенджина, чтобы украсть два пистолета и патроны, которые он прячет в своей школьной сумке; место, куда ни Чан, ни Чанбин не пошли бы раньше установленного срока. Просто нахождение в офисе Минхо и Хенджина вызывает сильные эмоции, эмоции, на которых Сынмин не хочет сосредотачиваться, разрастаться. Опрокинутая бутылка оружейного масла и тряпка создают впечатление, что один из них вот-вот вернется и будет жаловаться на масло, растекшееся по всему столу. У Хенджина в углу стола лежит полоса фотографий из дурацкой фотобудки, которую они использовали на станции Каннам после их третьего свидания. При виде их глупых, уродливых лиц сердце Сынмина сжимается, и он выбегает из комнаты. Даже несмотря на то, что Сынмин благодарен за то, что ему удалось подготовиться без расспросов Чана и Чанбина о том, что он делает, беспокойство все еще пробирает его до костей из-за того, что их обоих так долго нет каждый день. По этой причине, а также чтобы убедиться, что они хотя бы отчасти заботятся о себе, каждый вечер перед дедлайном Сынмин берет за правило усаживать Чана и Чанбина за общий ужин. Иногда это разумное время, например, шесть или семь, но вечером накануне крайнего срока Чан возвращается на базу только в десять часов. Его волосы вьются и совершенно растрепаны, как будто он безостановочно проводил по ним руками. Ранее в тот же день Чан сообщил Сынмину и Чанбину, что модификации грузовика завершены и его доставляют в гараж базы, но вместо того, чтобы вернуться домой, Чан сразу же отправился на финальную стратегическую сессию с Марком, Донхеком, Джено и Джемином. Чанбин тоже должен был быть там, но Чан отправил его домой около семи, потому что Чанбин начал засыпать во время собрания. Чан обещал быть сразу за Чанбином, но, к счастью, Марк написал Сынмину, когда Чан действительно ушел, так что Киму не нужно было беспокоиться о том, что Чана преждевременно похитят Демоны или что-то в этом роде. Марк также прислал приблизительные наброски окончательного согласованного плана для всех, кто будет в грузовике, а также для тех, кто ждет снаружи. Похоже, Марк сдержал свое обещание и выделил Сынмину место в грузовике, зная, что у Кима будут свои цели, оказавшись внутри, но также не сказав об этом Чану. Теперь, когда все официально готово, Сынмин может провести свой вечер, составляя собственный план того, как он проведет завтрашний день. Доставка, которую Сынмин заказал, когда Чанбин, спотыкаясь, вышел из лифта, холодная, поскольку Со сразу же уснул на одном из диванов и отказался просыпаться, когда принесли еду, но в холодной китайской еде на вынос есть что-то очень приятное. Когда они втроем набрасываются на еду, это почти похоже на то, как пара друзей собирается поздно вечером на учебное занятие (Сынмин даже не хотел думать о состоянии своих оценок прямо сейчас; конечно, он отправил каждому из своих профессоров записку о чрезвычайной семейной ситуации, чтобы получить отсрочку, но его ждут домашние задания, экзамены и проекты. Это почти так же угрожающе, как идея завтра встретиться лицом к лицу с Демонами) или сходить в кино. Тишина заполняет базу, пока они набрасываются на свои тарелки. Серьезность того, что влечет за собой завтрашний день, что может произойти, что это на самом деле означает, оседает, как кандалы на их шеях. Завтра к этому времени они будут либо свободны, либо мертвы. — Что мы собираемся делать с предателем? — внезапно спрашивает Чанбин. У него на щеке соус из черной фасоли, а глаза все еще опухли после импровизированного сна. Понятно, почему этот вопрос не поднимался ранее на сессиях планирования Мечтателей; одно дело быть уязвимым, когда получаешь помощь от союзника, но совсем другое — обнаружить слабость, которая отвратила бы потенциального союзника. — Что ж, — Чан доедает лапшу с набитым ртом, — шансы на то, что крыса все еще на базе, невелики, так что, по крайней мере, у нас все получится. — Это немного удручающий оптимизм. — Но что будет, когда мы попадем туда? Как мы узнаем, кому мы можем доверять, когда доберемся до других участников? — Чанбин давит. Сынмин бросает салфетку в лицо. Со нетерпеливо вытирает рот, каким-то образом совершенно не попав на соус. — Мы можем только надеяться, что сможем быстро добраться до лейтенантов и что они смогут рассказать нам. Я сомневаюсь, что крыса останется спрятанной, когда Демоны решат, что они победили. Чан беспечно пожимает плечами, но все еще выглядит обеспокоенным из-за того, что не договорил. — Если уж на то пошло, просто ищите наименее избитого участника SKZ, — мрачно шутит Сынмин. Чан издает смешок через нос, в то время как Чанбин смотрит на них так, словно не может поверить, что они не воспринимают это всерьез. Сынмин закатывает глаза. — Послушай, я понимаю, почему ты беспокоишься об этом, но не стоит из-за этого переживать. Мы не можем знать, кто это, пока не попадем туда. Сосредоточься на быстром, но безопасном поиске лейтенантов, чтобы у тебя было больше подкрепления внутри, чтобы отвлечь Демонов, прежде чем люди Мечтателей смогут штурмовать здание. — Чанбин смиренно кивает и опускается на диван. Чан искоса смотрит на Сынмина. — Ты пытаешься стать лидером? — Сынмин яростно тычет палочками в свой контейнер с едой навынос. — Ты становишься старше, старина; Я думаю, пришло время немного молодой крови встряхнуться. — Чан смотрит в потолок и качает головой. — Когда все это закончится, первое, что я сделаю, это застрелю тебя. Я извинюсь перед Чонином и Хенджином позже.«»
На следующее утро, после беспокойной и бессонной ночи, завернувшись в простыни, которые больше не пахнут Хенджином, Сынмин прячет свою маленькую медицинскую сумку с двумя пистолетами, надежно спрятанными внутри, в горшках с растениями рядом с лестничной клеткой, прежде чем Чан и Чанбин добираются до пентхауса. Чан сказал Сынмину, что он должен остаться здесь и быть на палубе для участников, а это значит, что у Кима будет лишь небольшой промежуток времени между тем, как Чан проверит, что он в пентхаусе, и когда лидер спустится вниз, чтобы забрать грузовик. Люди Мечтателей и несколько участников SKZ, которые едут, уже должны быть там, загружаться в своего Троянского коня и ждать Чанбина, Чана и Сынмина. Трио в тишине делится утренним кофе. Чан выглядит так, словно не спал три дня, в то время как от Чанбина исходит бешеная энергия. Оба одеты в черное с головы до ног, брюки-карго набиты запасными патронами, а кобуры набиты пистолетами и парой ножей. На их левом бицепсе краешек зеленой ткани, обозначающий, что они являются частью команды Мечтателей на этот день, поэтому те, кто не узнает их сразу, знают, что стрелять в них нельзя. Этим утром Сынмин надел свои самые удобные джинсы и одну из черных толстовок Хенджина, чтобы не слишком бросаться в глаза ни Чану, ни Демонам. Марк говорит, что его собственная повязка Мечтателей ждет его в грузовике с одним из его людей. Слишком скоро кофе допит, и Чанбин с Чаном встают, чтобы уйти. — Мы вернемся, прежде чем ты успеешь оглянуться, — руки Чана тяжело лежат на плечах Сынмина, но это ничто по сравнению с осознанием того, что Сынмин собирается сделать. — Тебе, блядь, лучше это сделать, — выпаливает Сынмин. На этот раз они оставляют Кима в офисе Чана, потому что некому транслировать записи с камер или аудио через компьютер Джисона. Чан угостил Сынмина еще кофе и своей любимой выпечкой. Такое чувство, что Чан пытается подкупить его уступчивостью, оставить у Сынмина последнее хорошее впечатление о Чане, попрощаться окончательно. Чанбин сильно хлопает Сынмина по спине, отчего тот утыкается лицом в грудь Чана. — Групповые объятия! — кричит ублюдок, и сразу же Сынмин превращается в начинку для сэндвича гангстера. Его сжимают так сильно, что он не может дышать, но он все равно обнимает одной рукой мужчину перед собой, а другой — мужчину позади себя, так что он неловко обнимает их обоих в ответ. — Ладно, теперь ты можешь отпустить меня? — Сынмин, наконец, спрашивает через мгновение. Чанбин хихикает своим пронзительным смехом, и Чан смеется, распутывая троицу. Сынмин провожает их до лифта, ждет вместе с ними, пока он подъезжает. Когда двери открываются, Сынмин в последний раз сжимает их руки, борясь со слезами, которые угрожают застилать его глаза. — Будьте в безопасности, — мягко говорит он. — Ты тоже, Мин. Прощай. — Дверь закрывается. Таймер запускается. Сынмин бросается к лестнице, проносясь мимо, хватая свою медицинскую сумку. Он тут же с грохотом спускается по лестнице, пристегивая к себе сумку на бегу. Лифту требуется одна минута и десять секунд, чтобы добраться до уровня гаража. Оттуда может потребоваться от полутора до двух с половиной минут, чтобы добраться до того места, где будет стоять грузовик. Это означает, что у Сынмина есть почти три-пять минут, чтобы спуститься по лестнице и забраться в задний отсек грузовика до прибытия Чанбина и Чана. Ему хотелось бы думать, что это ближе к пяти минутам с короткими ногами Чанбина. Сынмин бежит по первому этажу, чувствуя жжение в груди и боль в боку, даже не потрудившись посмотреть на часы, чтобы посмотреть, сколько у него времени. Он добирается до грузовика и бросается на пол, ползет так быстро, как только может, к отверстию под ним. Чья-то рука протягивается, чтобы помочь ему забраться в купе, как раз в тот момент, когда Сынмин слышит стук двух пар ботинок, заходящих в гараж, заглушая его собственное прерывистое дыхание. — Спасибо, — выдыхает Сынмин человеку, который помог ему. Он смотрит на мужчину и видит ухмыляющегося Джено, вручающего Сынмину неоново-зеленую повязку. Застигнутый врасплох, Ким хватает его и надевает на себя; Сынмин думал, что Марк держал бы всех своих высокопоставленных людей подальше от этого дерьмового шоу и просто прислал еще больше… Одноразовых участников. Несмотря на жестокость, это то, что сделал бы Сынмин, будь он главным. — Без проблем, чувак. Марк упомянул, что тебе может понадобиться небольшая… Помощь. — Сынмин раздраженно закатывает глаза в ответ на удар, грудь все еще вздымается. — Иди в дальний угол. Если нам повезет, Чанбин и другие ребята из SKZ увидят тебя не сразу. Ему пришлось немного потрудиться, чтобы вернуться туда; места в купе с восемнадцатью, скоро будет девятнадцать, другими людьми было маловато. Успокоившись и пригнувшись, Сынмин наблюдает, как по толпе пробегает еще одна рябь, когда Чанбина останавливают. Он слышит тихий стук устанавливаемой на место съемной детали пола, чувствует урчание заводящегося грузовика, раскачивание инерции, когда он трогается с места. Всю поездку Сынмин сидит как на иголках, ожидая и волнуясь. Ждет, когда Чанбин увидит его. Переживает, что он сделал неверный шаг, увязавшись за ним. Ждет того, что должно произойти. Беспокоится о том, что должно произойти. После того, что кажется секундой и вечностью, грузовик замедляется, трясется, как будто наезжая на лежачих полицейских, поворачивает, останавливается. Грохот прекращается, когда выключается зажигание. Они здесь.