Волчьи записки

С крыши многоэтажного здания открывается очень завораживающий вид. Все пространство занимают дома. Такие высокие, яркие, особенно привлекающие внимание неоновыми вывесками под покровом ночи. Крис уже давно не находит эту картину завораживающей — этот город теперь ему ненавистен. Здесь он прожил двадцать лет, но все важные для него моменты произошли в последние два года. Эти два года стали для него одновременно самыми лучшими, и самыми горькими. И эта крыша стала для него своего рода домом. И не только для него. Но сюда уже больше никто не вернётся. Парень подходит к краю. Высота его не пугает. Даже наоборот - не терпится расправить крылья и улететь навстречу лучшей жизни. Он закрывает глаза, уже мысленно встречая её. Делает шаг. Под ногами чувствуется твердая поверхность. Почему он не взлетел? Глаза снова открыты. Он стоит на какой-то белой дорожке. Домов больше не было. В общем-то, больше ничего, кроме дорожки, не было. И все белое. «Я уже умер?» Крис идет вперед навстречу неизвестности. Он не знает, сколько прошло времени, вроде и много, но усталости нет. Вдалеке виднеется такая же белая платформа. Кажется, там кто-то есть. По мере приближения он замедляет шаг, не веря своим глазам, а потом срывается на бег. Это они — его дети, его потерянная семья. Те, кому он отдал всего себя, и которые приняли его с распростертыми объятиями. Осталось совсем немного. Они снова будут вместе. Бродячие дети снова будут в сборе. Он не знает, кого решил обнять в порыве чувств. Крис не сдерживается и начинает плакать. До этого он не показывал им эту сторону себя — такую хрупкую, нуждающуюся в них. Он был их негласным лидером и сам старался помогать другим в сложных ситуациях. Только тогда не смог. Его обнимают в ответ нежные руки, а после он чувствует, как все семеро окружили его своей любовью. — Мы тоже рады тебя видеть, Крис, — звучит над ухом бархатный голос. Оказывается, он обнимает Феликса. Не удивительно, что именно к «солнышку» их группы привели его ноги. — А я все-таки надеялся, что ты ещё долго не придёшь сюда, — с толикой грусти размышляет Чанбин. Несмотря на то, что остальные молчат, заметно, что с ним согласны. — Я так скучал по вам, — всхлипывает Крис, — Простите меня, ребята. Простите, пожалуйста. —За что ты извиняешься? — возмущённо спрашивает Лино. — За то, что меня не было рядом. За то, что не смог помочь вам. — Ты не виноват, — успокаивает Мин. — Это мы должны извиняться, что сделали тебе больно, — вторит ему Йени. — Нет, вы… — Теперь все хорошо, — не дает ему закончить Принц, ставя на этом споре точку. Хан первый разрывает их групповую кучку: — Значит, все в сборе.. Мы можем пойти туда? — Куда — туда? — лидер впервые вынужден идти не во главе их стаи. Мальчики приводят его к краю платформы, к дорожке такой же ширины как та, по которой он пришел. — Эта последняя. Мы думаем, что нам нужно пойти по ней, но что будет дальше и куда она нас приведет, не имеем ни малейшего понятия, — объясняет Хан. — Наверное, у нас нет выбора. Идем? Крис дожидается согласного кивка от каждого и делает шаг. Внезапно его встречает невидимый барьер. Для уверенности, он проводит по нему руками — действительно есть. А вот руки парней свободно проходят мимо него. — Ты не можешь пройти? Как же так? — шокировано спрашивает Йени. — Я без Криса никуда не уйду, — вставляет свое слово Чанбин. Остальные его поддерживают. Между ними на несколько минут повисает тишина. Прервать её решается Мин: — Крис, скажи, если я ошибаюсь, но.. неужели ты ещё жив? Тот неопределенно качает головой. — Я не уверен в этом. Я думал, что умер, когда попал сюда. Но теперь понимаю, что это может быть не так. — То есть ты как бы должен умереть, но все ещё жив? Не говори, что ты в коме.. — вдруг ужасается Принц. — Нет! Не должен быть, по крайней мере. — Расскажи, что произошло. Крис закусывает губу. Поймут ли они его добровольное решение расстаться с жизнью? — Простите, ребят.. — Опять ты за свое, — Лино дает ему легкий подзатыльник, — прекращай извиняться за все подряд. Тот тихо усмехается, но после на его лице появляется горькое сожаление. — Я с крыши прыгнул. Все молча отводят свои ошарашенные взгляды кто куда, лишь бы не видеть его виноватый взгляд. Никто не может и слова проронить. — Но может быть и нет. На него снова поднимают глаза, ещё более шокированные, чем до этого, и немного озадаченные. — Я сразу же попал сюда, как сделал шаг. Не помню полета или.. ещё чего-либо. Йени оглядывается в сторону, откуда пришел Крис. — Дорожка не исчезла, — констатирует он. — Крис, — голос Феликса стал ещё ниже и тише, слова даются тяжело, — тебе.. нужно вернуться. Парень мотает головой. — Нет.. нет.. я без вас не уйду! Ребята! Я не могу без вас! — голос его дрожит, грозясь сорваться. — Но твое время ещё не пришло — стараясь казаться равнодушным, произносит Чанбин. — А ваше разве пришло?! Вы не могли! Вы ещё молоды! У вас впереди тоже должна быть жизнь, — он начинает трястись и падает на колени. К нему подбегает Хан и обхватывает его лицо ладонями. — Думаешь мы не знаем? — нежно, но на грани истерики, говорит он, — Но так сама судьба решила, Крис. Тот вдруг перестает трястись и берет его ладони в свои. — Пойдем со мной, Хани. Судьба нам не помеха. Ты же ещё хочешь жить, да? Глаза напротив округляются. — Я.. Конечно, он хочет. Но не сломает ли это что-нибудь? Что, если он из-за этого не попадет со всеми в рай? Отправится в ад? Или в небытие? — ..хочу Крис в одушевлении смотрит на остальных снизу вверх. Те только отводят взгляд. — Тогда идем, — он поднимается вместе с ним и подходит к своей дорожке, после чего оборачивается и с тяжелой, но все же уверенностью, произносит, — Я вернусь за вами. Мы все вернемся домой. Хан обеспокоенно наблюдает, как исчезают вдали лица его друзей. Но может быть, это к лучшему?