Волчьи записки

Крис резко открывает глаза, глубоко глотая воздух, как будто он вынырнул из-под воды. Он всё ещё стоит у края. Ошарашенный взгляд пробегается сначала вниз, потом рядом с собой, после чего назад — на крышу. Его тела нигде нет — он ещё жив. Но Хана тоже нигде нет. Ему это привиделось? Что-то не так. Когда он пришёл сюда, была глубокая ночь, а сейчас на него ярко светит солнце. Неужели он вот так простоял половину суток? И никто не обратил внимание на неподвижного парнишку на краю? Да быть не может. Погода тоже не та. Слишком тепло и даже жарко для марта. Он же собирался покончить с собой на их годовщину.. Он отходит на несколько шагов, чтобы осмыслить все происходящее, и достаёт телефон. Время — полдень, а дата.. Это дата смерти Хана. Он вернулся в прошлое? Значит, судьба всё же дала им возможность. «Дата: 15 июля. Тема: Волчьи записки. Сегодня Хани сбил поезд. Он уже третий за эти полгода. Это больше не похоже на случайность. Мне страшно. Я не хочу умирать и не хочу терять их. Нас все меньше и меньше. Почему меня нет рядом, когда это буквально жизненно важно? Я в отчаянии. Но я не могу показывать им этого. Нельзя тревожить их еще больше» Крис со всех ног мчится на станцию. Он оббегает людей, резко сворачивает за углом, пробирается сквозь кусты, и так раз за разом, по наикратчайшей ему известной дороге, пока на горизонте не появляется площадь у вокзала. Подбежав к воротам, он останавливается и ищет взглядом его. Ноги жаждут подкоситься от непривычной интенсивности бега, а горло разрывает чересчур горячее дыхание. Нашёл. Парень несется ко входу на станцию, где его останавливает охранник. — Где ваш билет? — Я не еду, мне всего лишь, — он закашлялся. Голос хрипит, — мне нужно увидеться кое с кем. — А вы не больны ли, случаем? Не важно. Без билета я вас не пропущу. — У меня нет билета. Я не еду. — Тогда и пройти я вам не дам. Либо покупайте, либо уходите, мистер. Крис шарится по карманам и обнаруживает, что денег у него с собой нет. Беспокойно оглядывается в поисках часов и замечает, что у него ещё семь минут. Он уходит и ищет, где можно перелезть через забор. Подальше от охраны, его не должны увидеть. Отойдя достаточно, он обхватывает руками прутья. Из них составлены непонятные узоры, по которым можно забраться наверх. Ноги уже почти не слушаются. Спрыгнув вниз, он перекатывается на спину, измазываясь пылью и песком. Тело сильно дрожит, когда Крис поднимается обратно. Он бежит дальше, несмотря ни на что, спотыкаясь через каждые два шага. Он на платформе. И Хан все ещё здесь, но через такую толпу народа до него тяжело добраться. Парень протискивается между людьми, стараясь не терять его макушку из вида. — Хан, — он зовет его, но голос охрип почти до немоты, — Хан.. Хани! Тот его не слышит. Раздается сигнал о прибытии поезда. Он ещё может успеть. Людей слишком много. Кто-то с задних рядов начинает протискиваться вперед, чтобы сесть первыми. Крису остаётся метров пять, когда дорогу ему загораживает высокий мужчина, задевая его плечом. Он падает и в эту же секунду кто-то толкает Хана и ещё одного человека, стоящего рядом с ним, на рельсы. Поезд приехал. По толпе пробежали вздохи удивления, послышался женский крик, за ним поднялась настоящая тревога. Крис так и остаётся полулежать на земле. Из-под чужих ног он видел момент его падения. Но встать и подойти посмотреть нет никаких сил. Дыхание его прерывается, лицо бледнеет от ужаса. Он не успел. Он должен был быть рядом, чтобы спасти, а не видеть всё своими глазами. Кто-то трясет его за плечо. — Хей, парень! Зрелище не из приятных, тебе лучше уйти. Он не чувствует как его силой поднимают под локоть и уводят прочь. Он не видит ничего. Когда он почти сваливается от бессилия, мужчина сажает его на ближайшую лавочку и начинает бить по щекам, чтобы привести в чувства. — Вот же неженки пошли, — жалуется он, после чего куда-то убегает. Возвращается он через минуту с бутылкой воды, которую на ходу открывает и, подойдя ближе, плескает Крису в лицо. Тот мгновенно реагирует: вздрагивает, обхватывает себя руками и шокировано смотрит на него. — Хан.. он.. Они.. — почти беззвучно пытается спросить парень. — Так это был твой друг? Черт. Тебе нельзя это видеть. Назови мне свой адрес, я отвезу тебя домой. Здесь скоро будут врачи и полиция. Крис безмолвно открывает и закрывает рот — слова не складываются. Потом пытается встать, но ноги подкашиваются, и тогда мужчина сажает его обратно. — Ты слаб сейчас. Быстро говори адрес, иначе ты ещё долго домой не вернешься. Парень уже и не знает, что пробормотал, но его, кажется, поняли, потому что тут же обхватили за плечи и поставили на ноги. Он не помнит поездку, не помнит лица того мужчины, помнит лишь то, как за ним захлопывается входная дверь квартиры-студии, скрывая за собой его благодетеля. Парень не проходит и пары шагов, как вдруг останавливается и начинает сползать по стене. Больше он ни на что не способен. День сменился ночью, а Крис так и не сдвинулся с места. Тишина оглушает, а стены давят. Ему противно быть здесь. Тело ломит, но у него получается встать. Дверь захлопывается теперь уже за ним. Он не замечает, как быстро оказывается на своей родной крыше. Он здесь не один. — Ты уже знаешь, Крис? Про Хана.. — полушёпотом спрашивает Чанбин, сидя возле края и рассматривая проезжающие внизу машины, — мне звонила его мама.. Тот аккуратно присаживается рядом. Было нетрудно расшифровать его молчание. Между ними тишина, но, в отличие от дома, на крыше она понимающая и скорбная. Здесь Крису не так тяжело. Тем более сейчас, когда рядом с ним сидит ещё живой друг. Он думает о том, как вернуться в тот мир, откуда он увел Хана. Он сейчас там? Ждет его? Стоит ли снова попробовать прыгнуть? Рядом с Чанбином он не станет этого делать. Если он в этот раз всё-таки полетит, то это его сломает. И не дай бог он прыгнет вслед за ним. К сидящим тихо присоединяется Лино. Он опускается рядом с Крисом и аккуратно кладет голову ему на плечо, не прерывая этой тягучей тишины. Через пару минут тот чувствует, как на его кофту падает пара чужих слезинок, после чего Лино отстраняется и закрывает лицо рукавами толстовки. Крис осторожно тянет его на себя и обнимает. Парень укрывается у него на грудки, слегка подрагивает, но звуков никаких не издаёт. Так и сидели до рассвета. А вместе с солнцем приходит на крышу и их лучик — Феликс. С опухшими от слёз глазами. Ложится на колени к Чанбину и вскоре засыпает. Рука старшего нежно гладит его по волосам. Мин не пришёл. Он закрылся у себя дома и не выйдет ещё примерно неделю. Крис помнит это, собственно, как и всё происходившее эти долгие два года. Он помнит каждый их рассвет.