За кулисами Капитолия

— Она просто неуправляема! — Какое это невыносимое мучение для тебя, а? Хеймитч не добавляет в голос ехидцу — Эффи и без того слишком увлечена собственными страданиями, расправляя атласную оборку на нежно-розовой юбке. Они только что сошли с поезда Трибутов, провели своих новых подопечных через ликующую толпу и заняли места в лакированных авто. Китнисс с Питом едут в машине за ними — той, что ликующая толпа забрасывает блестками и цветами. — Что за выходка! — возмущается Эффи. — А если в следующий раз она кинет этот нож в меня? — И избавит мир от твоего чувства прекрасного? Невелика потеря. Хеймитч удостаивается взгляда Эффи. Разгневанного, высокомерного и очень-очень упрямого, и демонстративно делает глоток из фляжки. Как вода. Эффи оскорблена не дурацким втыком в столешницу и не порчей красного дерева. Она оскорблена неуважением Китнисс — девчонку не удивляет ни хрусталь, ни позолота, ни пирожные. У Эффи — шок, у Хеймитча — развлечение. Все предыдущие участники мгновенно продавали душу за красивое и блестящее, а у этой характер. Характер, это важно, как и соображаловка парня. С этим и правда можно работать. — Расслабься, а то тебя скоро закоротит. — Ты-то от них в восторге, правда? Хеймитч пожимает плечом, глянув в окно. Там чисто и свежо на целых три недели. На большее количество дней он в столице не задержится. — Не в восторге, но это хотя бы интересно. Ты бы радовалась, а не меня попрекала. Хеймитч знает, на что надавить. Эффи всегда хотелось, чтобы ей доверили кого-нибудь повыше. Хотя бы из Седьмого. Четвертого? Отважного. Яркого. Кого полюбят спонсоры. А тут каждый год, и все блеклый Двенадцатый. — Радоваться я буду, когда кто-то из них победит. Резкость от Эффи это редкое явление. В ее руках планшет с расписанием, наманикюренные пальцы так и летают по экрану. Все должно быть идеально, точно и по расписанию. Для нее в этом вся суть, вся жизнь. — Значит, ты в них все-таки веришь? — Я верю во всех своих подопечных. Хеймитч ухмыляется совсем уж натянуто. — Тебе стоит поговорить с девицей. Помочь ей освоиться. Эффи моргает, будто ослышалась, после чего удивленно на него смотрит. Белый грим въелся в ее кожу, а золотой бант намертво прирос к волосам. Каждый год Хеймитча от этого воротит, и каждый раз задаётся вопросом: почему это вообще приемлемо. Мишура на рождественской ели. — Это ты мне говоришь? — Что такого? — За исключением того, что последние лет десять ты не брал ответственность даже за себя — ничего. — Только десять? Эффи морщит напудренный нос, возвращаясь к планшету. Не сказать, что Хеймитч по ней скучал, но в Двенадцатом Эффи как неуместная райская птичка, а в Капитолии — как глоток свежего воздуха. Приторное розовое облако, но все лучше, чем гнилая вонь вокруг. Они подъезжают к Центру. Хеймитч выходит из машины первым, игнорируя оклик Эффи, лениво потягивается. Зато Пит, выбравшийся со своего места, спешит открыть ей дверь, и Хеймитч отчетливо видит ее промедление перед тем, как подать ему руку. Вдруг укусит или чем заразит. — Приятно встретить мужчину с манерами, — быстро находится Эффи, ни к кому в особенности не обращаясь, но так, чтобы этот кто-то испытал муки совести. — Считай, ты только что его спугнула, — бросает Хеймитч, когда Пит возвращается к Китнисс. — Не думай, что ты меня удивляешь своим поведением. Вздернув нос, Эффи семенит к крыльцу, нагоняя Китнисс. Девчонку выдает в первую очередь характерная грубая походка, осанка, напряжение — в Капитолии так не ходят, а оттого контраст с тонкой, покачивающейся на высоченных каблуках Эффи еще более выразителен. — Через два часа будет подан ланч, но если хотите перекусить, вам принесут фрукты и напитки, — щебечет Тринкет, когда они пересекают блестящий начищенный холл. — Не забывайте, здесь вы можете себе позволить все, что угодно! Хеймитч украдкой смотрит на лицо Китнисс. Очевидно, для той и один прием пищи в день уже роскошь. — Спасибо, мы не голодны, — говорит за неё Пит, менее обделенный едой и неумением поддерживать светскую беседу. — А вот мне, дорогая, можешь организовать чего-нибудь покрепче. Мне тебя еще столько времени терпеть, ужас берет. Засунув руки в карманы, Хеймитч самодовольно заходит в лифт, выдерживая взгляд Эффи. Что-то в этом мире стабильно — они по-прежнему проходят этот путь вместе.